Дела давно минувших дней

      Маленький Арман медленно спускался по пологому берегу к пруду. Мать, после месяца постоянного нахождения дома, вследствие болезни, наконец отпустила сына на улицу, наказав Анри* присмотреть за братом. Старший сын пытался честно исполнять поручение матери, беспрерывно крутясь вокруг младшего, но вскоре эта безмерная забота окончательно надоела Арману, и он, подождав, когда брат отойдет подальше, убежал глубже в сад.       Гулял он не то чтобы долго, но достаточно быстро заметил, что привычный пейзаж изменился, он стал неизвестным, но светлым и оттого ничуть не пугающим. В невысокой траве виднелись голубые, желтые, розовые цветы; лучи летнего солнца проникали сквозь ветви яблонь и груш; а небольшой пруд блестел тихой гладью, пуская по берегам солнечных зайчиков. Над ним росла плакучая ива, купая длинные ветви в воде. От нее веяло влажностью и холодным спокойствием. Арман тихо спустился к ней и сел. Закатав рукав до локтя, он протянул руку к гладкой поверхности. Пальцы его медленно погрузились в воду, ощущая легкую прохладу. — Что ты здесь делаешь? — звонкий девичий голосок заставил Армана вздрогнуть.       Он поднял глаза и увидел девочку, примерно его лет с ярко-зелеными глазами, в которых плясали озорные искорки. Ее волосы, освещаемые лучами солнца, переливались как расплавленное золото и легонько шевелились на ветру. На голове девочки была какая-то странная конструкция из цветов — Арман пару раз видел такое у сестер, но ни разу не спросил о том, что это. — Я гулял, — коротко ответил он. — В нашем саду? — в голосе девочки прозвучала легкая ирония, но глаза ее продолжали излучать теплый и ласковый блеск. — Я не знал, что он ваш, — возразил Арман и после некоторой паузы продолжил, — А чей это — ваш? — Моего отца де Ревиаль и меня, — улыбнулась девочка, — Я — Мадлен де Ревиаль. — Арман дю Плесси, — представился он в ответ.       Мадлен, продолжая улыбаться, присела напротив него и внимательно стала рассматривать неожиданного гостя. Взгляд ее перескакивал с его рук на лицо, с волос на плечи, не замирая нигде. Тишина эта не казалась обоим гнетущий, напротив, в ней было много тепла и спокойствия. — Что у тебя на голове? — после минутного молчания решился спросить Арман. — Это? Венок.       Девочка сняла с головы цветы и протянула ему. Арман взял венок и покрутил его в руках. Цветы были мягкие, свежие, как будто только что сорванные. — Служанка научила меня их плести, она была очень хорошей. Отец не раз говорил, что она отличная хозяйка, но прошлой весной выдал ее замуж. Теперь у меня только старая няня, она не любит со мной разговаривать, и мне часто становиться невыносимо скучно, — без остановки тараторила Мадлен, то и дело запрокидывая голову назад. Вдруг она замерла и пристально посмотрела на Армана. — Тебе подойдут синие цветы, — сказала она, — Они будут хорошо сочетаться с темным...       Мальчик посмотрел на нее непонимающим взглядом. Почему она сказала про цветы? — Хочешь, я и тебе сплету венок? — спросила Мадлен, рассматривая, как Арман крутит ее украшение в руках. — Давай, — пожал он плечами.       Девочка подскочила и стала ходить по берегу, изредка наклоняясь и срывая цветы ярко-синего василькового цвета.       Арман в это время рассматривал хитрые переплетения стеблей в венке, каждый лепесточек мелких голубых, как весеннее небо, цветов. Мадлен села рядом с ним и молча стала сплетать тонкие стебли, сцепляя их друг с другом, свивая в хитроумный узор. — Готово! — вскрикнула Мадлен, и прежде, чем Арман смог даже сообразить, что происходит, надела свое творение ему на голову. — Замечательно, — улыбнулась она, забирая второй венок из рук мальчика и надевая на себя.       Арман недоуменно поднял глаза, пытаясь рассмотреть, как выглядит на нем этот цветочный круг. Переведя взгляд на девочку, он слегка улыбнулся. — Спасибо, мне нравится, — сказал он ей.       Улыбка озарила лицо Мадлен. — Будем друзьями, Арман? — спросила она, протягивая ему маленькую ладошку. — Будем, — ответил он ей, сжимая ее теплую руку в своей.