Apocalypse

«Apocalypse —

Cigarettes After Sex»

Крики победы раздавались с трибун. Кто-то от счастья кидал свои вещи, а кто-то кричал имя своего любимого автогонщика. С гоночной машины шёл густой пар. Мотор шумел. Запах бензина, как тонкая тёмная нить расползалась по воздуху. Пахло невыносимой жарой, но это не помешало людям находится под прямыми лучами солнца, чтобы поддержать своего любимого гонщика. Джошуа эффектно вышел из своей гоночной машины, расплываясь в своей великолепной улыбке. Девушки заверещали от красоты мужчины, пытаясь до него докричатся. Он обнажил свои белоснежные зубы, обвёл губы ловким языком, и улыбнулся так невинно, будто не кричали ему в спину сумасшедшие фанатки. Мужчина не скрыл своей насмешливости, явно зная, как действует на женский пол. От его улыбки можно было сойти с ума. Его губы непростительно пухлые, нежные, соблазнительные, как спелая вишня, что манят, как гипноз. Его губы, как апокалипсис, что несёт райскую смерть. Прекрасный разрез дерзких глаз с хитринкой, вызывает нескромные фантазии. Он так похож на лесного лиса, когда улыбается, щурится, или облизывает свои губы. Повадки лиса в соблазнении — действует, как чары. Острые черты лица мужчины пленят. Кажется, если провести пальцем по линии нижней челюсти, то можно порезаться. На него налетают со всех сторон. Друзья. Коллеги. Все его дружно обнимают, поздравляя с победой, а журналисты окружают, как хищные птицы, пытаясь заполучить с ним маленькое интервью. Джошуа добродушно улыбается, прокашливаясь. Молча касается своей шеи, намекая, что хочет воды, и устремляет свой дерзкий взгляд в сторону девушки, что одета в строгий костюм. Кан Джиу, как всегда, стоит в стороне, сдержанно улыбается всем, кроме него, Хон Джошуа. Она, чёрт побери, всегда с ним холодна, но зато с другими доброжелательна. Вон, улыбается автомеханику Тэгуну, но посмотреть в сторону победителя, даже не смеет. Не смеет подойти, и поздравить с победой. Его, чёрт возьми, помощница, всегда ведёт себя, как стерва, а ещё слишком много требует, ведя себя, как профессионал. Джошуа отходит от толпы, приближаясь к этим двум, недоверчиво смотрит на своего коллегу. Улыбка спадает с лица. Игривость сдувает летним ветром. Джиу переводит свой цепкий взгляд на подходящего Джошуа, молча ожидает услышать от него какие-либо придуманные претензии, но мужчина, сняв свои очки, грубо хватает с рук Джиу бутылку воды. Взгляд его недоверчивый, какой-то уж очень неприязливый направлен на Тэгуна, что неловко улыбается, замолкнув при виде победителя. — Сегодня ты постарался, поздравляю, — скромно улыбается Тэгун, мельком взглянув на Джиу, что сверлит автогонщика своим хмурым взглядом. Джошуа равнодушно кивает. Жадно пьёт воду, а затем отрывается от горлышка бутылки, чтобы посмотреть на Джиу своим проницательным взглядом. — Не поздравишь? — тихо шепчет, оценивающим взглядом пробегаясь по ней. Она сейчас в плотно облегающих брюках чёрного цвета, в белоснежной блузке с бантиком из тонкой шёлковой ленточки, а ещё в высоких лакированных туфлях, но это её всё равно не делает выше. На губах алая помада. Волосы собраны в высокий хвост, обнажая тонкую шею. Вся такая элегантная, правильная. Бесит. Бесит, ведь сдержать свой похотливый взгляд на этой девчонке не возможно, так и хочется её дёрнуть к себе, и спрятать от людских глаз. Джошуа любит испытывать. Не скрывает того, что давно хочет цапнуть Джиу, но девушка держится крепко. Язвит, проклинает, и ведёт себя, как последняя сука. Ненависть растёт у обоих. Ненависть — единственное, что их так сильно-сильно объединяет. Джиу молчит. Её губы слегка приподнимаются в кривой улыбке, а свои глаза она отводит, пробегаясь по толпе. Какая-то она… свободная? Джошуа принюхивается, улавливая тонкий запах алкоголя. Напилась на рабочем месте. Прекрасно! — А как ты хочешь, чтобы я поздравила тебя, Хон Джошуа? — тон её саркастичный, не намерена поддаваться ему. — Сесть на колени? Сделать низкий поклон? Или отс… Джошуа затыкает её, прижав свои ладони к губам девушки. Думать, что она хотела сказать, даже не стоит. Тут и ребёнку понятно. Мужчина нагло усмехается, замечая краем глаза, как Тэгун приподнимает брови от прямолинейности Кан, явно представив, как девушка садится на колени или, что ещё хуже, делает минет. Джошуа это выводит из себя, отчего он хватает девушку грубо за локоть, притягивая опасливо к себе, пряча от чужого взгляда. — Отойди, — Джошуа обращается к Тэгуну, глазами его уничтожая. — У нас семейные разборки, не видишь? Джиу хмурится, но слова не может вставить, ведь ладонь Джошуа не позволяет не то что слова сказать, а даже задышать. Этот чёрт ведёт себя так нахально, что пора бы привыкнуть, но Джиу дивится каждой его выходке. Мужчина убирает ладонь, довольно улыбаясь, когда Тэгун, без разборок, отходит. — Издеваешься?! — шипит Кан, как обычно. Народу полно. Повсюду камеры. Да они в центре всего этого кипиша, а Хон Джошуа, как обычно, наплевав на всё, хочет выяснить непонятно что. Такое уже не впервой, но Джиу каждый раз находится в шокированном состоянии, не зная, даже, что ответить. Джошуа своим надменным видом, даёт понять, что доволен своими словами, особенно доводить Кан до шока, и видеть, как она злится — его рай. — Потом поговорим, — шепчет с угрозой. — Потом… не надейся! Ты… Джошуа, наглый лис, возвращает бутылку воды, не отрывая своего сурового взгляда от своей помощницы, что явно хочет продолжить их токсичный разговор, а Тэгун с округлившими глазами, неловко отходит ещё дальше, явно пребывая в удивлении. Толпа зовёт. Джошуа приходится всё-же оставить Джиу одну, приближаясь к людям, чтобы дать маленькое интервью. Игривый взгляд замирает на камере. Джошуа махает рукой, замечая себя на большом экране. Девичьи крики режут слух, когда они видят своего гонщика. — Я… Его дёргают от камер. Джиу, кто-же ещё, тянет на себя. Они замирают возле перил под недовольные возгласы. — Что случилось? — Джошуа хмурится, пытаясь понять причину такого наглого поведения. Вся нервная, держит в руках кепку с лого, не забывая одарить гневным взглядом, так ещё соблазнительно губы облизывает, забывая о губной помаде. Джошуа пытается не обращать на это внимания, но взгляд невольно всё время возвращается на её алые губы. — Забыл про лого спонсора? Перед камерой стоит быть в кепке, — пытается дотянуться, чтобы надеть на него кепку, но Джошуа уворачивается, а затем выхватив, с рук девушки, кепку, швыряет в воду. — Они смотрят все на меня. Всем похуй на лого, — говорит грубо, обжигая взглядом. — Иди болтай с Тэгуном, вдруг ему надо принести саму себя? — Что ты говоришь? — шипит она. — Что опять на тебя нашло?! Джошуа не скрывает своей насмешки. Ещё ближе склоняется, обдавая горячим дыханием ушную раковину Кан. — Что? Что-то не так? Обидел пьяную малышку, Кан Джиу? — девушка слегка дёргается, но Джошуа не позволяет ей отстранится. — Не мешайся под ногами. Ты мне не нужна, пьяная Кан. Джиу поджимает губы, а взглядом проклинает. Джошуа отстраняется от девушки, слегка пихнув её от себя, дабы не мешалась. Он снова натягивает улыбку, только уже кривую. Весь первоначальный настрой испоганила Джиу. Она вечно всё портит. Вечно. Девушка продолжает стоять на месте, прислонившись к перилам. Она наблюдает за Джошуа, не смея скрыть своего гневного взгляда, а затем отворачивается, заметив кепку, что плывёт в своём направлении. Козёл. Хон Джошуа даёт интервью о своей победе, а все верещат будто не в себе от бесстыжего его профиля лица. Любят его, каким бы он не был. Романтизирует все его действия и поведения, не зная в живую. Кан тому доказательство. Она столько натерпелась от него… Проблемный автогонщик, который вечно ввязывается в конфликты. Его не остановить. Это и Джиу не посильно. Будь повод — уволилась, но мать Джошуа, святая женщина, умоляла, чтобы Джиу стала помощницей его сына, говорила, что ей будет спокойно, если Джошуа будут окружать только хорошие, без злых умыслов, такие, как Кан. Девушка, не смотря на большую ненависть к Джошуа, приняла просьбу, ей не оставалось выбора, что странно, Хон тоже согласился. И начались мучения Кан. Это принеси, то принеси. Купи цветы, отвези в ресторан, в общем-то, водителем Джиу точно не нанималась, тем более доставщиком еды! Джошуа явно издевался. Как началась их война? Ещё в детстве, оба просто не хотели делить большую машинку, и подрались, как кошка с собакой. А родители их плотно дружили, приходилось терпеть мальчонка с фингалом, что любил драться с детворой. Так и появилась взаимная ненависть, которая аж длится столько лет. Ненависть уже явно зашкаливает у обоих, но почему то терпят друг друга. Почему? Может потому-что привычно? Джиу всякий раз ловит себя на мысли, что несмотря на ненависть к нему, не способна уйти подальше, туда, где его не будет рядом. А Джошуа просто не может представить на месте Кан другую. Она ведь незаменима. Она, если честно, и есть мотивация двигаться дальше. Она газ. Она тот самый газ, который Джошуа не упустил, а рванул со всей скоростью, став узнаваемым гонщиком в Кореи. Это Джиу поспособствовала, но ей необязательно это знать. Вечер заметно приближается. Небо темнеет, а внутри зданий расцветает. Громкая музыка бьёт во все стены. Алкоголь льётся водопадом. Каждая девица воркует, цепляя противоположный пол, чтобы оторваться по полной. Вечеринка в честь победы идёт полным ходом. Все знаменитые люди о чём-то обсуждают, отпивая шампанское с бокала. Все развлекаются, как могут. Курят кальян, рассказывают свои смешные истории, а Джошуа сидит, как чёрт, совсем не вникая в разговоры. Он отстраняет стакан от себя, оглядываясь. Весь холодный, раздражённый, сидит вальяжно на диване, и зыркает в сторону своей помощницы. А своей ли помощницы? Она стоит с Акиро — японским автогонщиком, явно предпочитая компанию этого назойливого извращенца, а не Хона. Она, блять, стоит с противником. Дружелюбно улыбается, взглядом флиртуя, так ещё и пьёт. Такой вольности она себе в жизни никогда не позволяла, да и не любитель пить. Джошуа её наизусть знает. Джиу сейчас мерцает, будто алмаз. Чёрное платье — как красная тряпка, что бросается в глаза, провоцирует её зацепить, и сделать этой ночью своей. Джошуа бесится. Сильно так бесится, массируя шею, потому что понимает, что не любит, когда она стоит с другим мужчиной, а если конкретно, то ревнует, пытаясь словить её взгляд. Жадные глотки — Джошуа в хлам. Джиу, что стоит уже одна, отходит к углу, устало выдохнув. Пить всё труднее, а делать вид, что Джошуа здесь нет — сложная задача. Она ведь всегда о нём заботится, пытается помочь, и многое другое. Да он без неё — как маленькое дитё, хоть Джошуа и не признаёт, но Джиу уверена, что в глубине души мужчина признаёт свою не правоту. Кан, зевнув, смотрит на время, скривив губы. Хочет пойти домой, но что-то держит. Джошуа держит. Резкие вздохи. Звук разбитых бокалов притягивают взгляды всех приглашённых. Джиу всем телом напрягшись, молится, чтобы это был не Джошуа. Гости скапливаются, пытаются кого-то разнять. Девушка, поджав губы, качает головой, стоит увидеть светлую макушку. Джошуа. Кто-же ещё. С разбитой губой. Расплывается в лисьей улыбкой до ушей, намереваясь снова нанести удар шокированному Акиро. — Ты что творишь?! — Джиу моментально оказывается рядом, хватая мужчину за запястье. За такое её могут отчитать. За такое её могут уволить, что она не проследила за этим избалованным, но для неё же это повод уволится, но почему Джиу снова идёт против своих мыслей? — Дерусь, — выдаёт невинно, будто играется, а не дерётся. — Что? Побеспокоилась о нём? Джиу поджимает губы, пытаясь совладать с собой. На них глазят со всех сторон. От этого неловко. Весь алкоголь поглощённый организмом куда-то исчезает. Пелена смывается с глаз Джиу, когда Джошуа снова намеревается пойти в сторону Акиро. Она обхватывает его за торс, пытается удержать мужчину, который замирает, и опускает свой взгляд на женские руки, будто пытается осилить себя избавится от неё, но ведь прикосновения Джиу всегда желанны, поэтому Джошуа тяжело выдыхает. — Перестань, — шипит она, сжимая свои ладони в кулак. — Почему ты не можешь вести себя хоть один раз нормально? Почему ты вечно такой проблемный?! Джошуа дует на намокшую чёлку, свисшую на лоб с которого скатываются капли пота и, серьёзный от негодования, делает глубокий вдох, убирая ладони девушки. Он оборачивается, так ещё опасно склоняется к лицу Кан. — Проблемный? — кривая улыбка ему не идёт, особенно такая горькая. Джиу нервничает, особенно, когда Джошуа нагло хватает её за ладонь, и уводит из большого зала, насильно заставляя плестись за ним. Мингю — друг детства Джошуа, уводит всё внимание на себя, взяв в руки микрофон, когда за конфликтной парочкой закрывается входная дверь. Здесь тихо и темно. Джошуа грубо толкает девушку к стене, убирая взмокшую чёлку назад, но, словно на зло, мокрая прядь снова падает на лоб, вызывая в нём большое раздражение. — Что ты сказала? Проблемный я, Кан Джиу? — Джиу такого Джошуа не выносит, поэтому молчаливо прижимается сильнее к стене, когда мужчина приближается. — А ты себя видела? — Что? — выдыхает, затравленно глядя ему в глаза. — Что ты этим хочешь сказать? Их губы критически близки. Джошуа шумно выдыхает, громко сглатывая, а взгляд так и скользит по нижней губе Кан. Желание вцепится в неё, сделать своей, и просто любить-любить-любить — бьётся так сильно в разуме, что Джошуа силится противостоять своему больному разуму, чтобы не спугнуть её своим сумасшедшим напором. — Где твой длинный язык? Проглотила? — насмехается, замечая в глазах живой блеск. — Договори слова, которые ты хотела сказать утром. Я слушаю. Джиу молчит. Джошуа по глазам видит, как она ненавидит его, как разочарована, и вообще не знает куда себя деть. — Я увольняюсь, — отпихивает от себя мужчину, не намереваясь играть по его правилам, направляется прочь, спускаясь по лестнице. Джошуа недолго сверлит стену, слегка качнувшись. — Вернись, — приказывает, спину её испепеляя. — Пошёл ты! Не слушается. Взгляд невольно скользит по телу Кан, замирая на небольшой заднице. Джошуа томно выдыхает, спускаясь следом за ней, замечая, как она ускоряется. Вся злая такая, возмущённая, упорно движется на выход, думая, что сможет уйти от него. — Ты не уволишься, Джиу, — уверенно произносит Хон, тихо усмехнувшись. — Я тебя не увольнял. Просто вернись. — Думаешь, — замирает, оборачиваясь. — Я буду ждать твоего разрешения, когда мне можно будет уволится? Хорошо… — неожиданно замирает, недолго думая, оборачивается, и подходит впритык. Джошуа недоверчиво рассматривает отрешённое лицо Кан, понятия не имея, что она там придумала, но решительность горит у неё огнём в глазах. Хон хмурится, когда Кан садится на колени прямо перед ним, и с вызовом смотрит снизу. Его помощница, чёрт возьми, Кан села на колени! Это выглядит возбуждающе. Жутко странно и нереально возбуждающе. — Что ты делаешь? — голос выходит слишком хриплым. — Встань. — А что это я по твоему делаю? — Кан, наглая Кан, резко хватает его за ягодицы, отчего Джошуа таращится на девушку, как на что-то уму не постижимое. — Сдурела? — хрипит, но руки её не убирает. — Сдурела, Кан? — Да, сдурела! Ты ведь этого хочешь? — смотрит в глаза, а ладони сильнее мужские ягодицы сжимают. — Я слышала слухи. Все они говорят, что я просто твоя… ты понял. Моя репутация испорчена, только потому-что такой наглый ты, смеет вести себя, как последняя сволочь, поэтому почему-бы не сделать это, если все… Джиу затыкает себя, когда их идиллию нарушает посторонний. — Ало, да-а-а-а… — вышедший, как ни странно, Тэгун зависает, стоит увидеть довольно пикантную картину. — И-извините… я не специально! Неожиданно возникший гость исчезает так быстро, словно увидел надвигающийся апокалипсис, оставляя их снова наедине на лестничной площадке. Джиу кривится, опуская свою голову от стыда, и мысленно себе пощёчины дарит, резко убирая свои ладони с мужских ягодиц. Она горит, а Джошуа улыбается, как хитрый лис, явно удовлетворённый этой ситуацией. — Чёрт с тобой… — шипит возмущённо, резко вставая на ноги. — Я больше никогда перед тобой не опозорюсь. Я терпела тебя только ради твоей мамы, но ты неисправим! Вечно шикаешь на меня! Да тебя никто не стерпит, кроме меня, но я… Джиу, чуть не упав, неряшливо продолжает спускатся по лестнице, горя от своего позора. — Джиу, — хрипит её имя, обрывая эмоциональную речь, так ещё соблазнительно взъерошивает свои волосы, портя укладку. — Чтобы я не видел тебя с другими мужчинами. Джиу уносится прочь, напоследок показав свой крохотный средний палец. Умилительно. Джошуа издаёт смешок, так и прокручивая в голове, как она сидит на коленях, и сжимает его ягодицы. И что делать Джошуа этой ночью? Вопрос остаётся без ответа. Джиу нагло спровоцировала, а затем невинно ушла, будто и не сидела на коленях, вызывающе заглядывая в глаза… Джиу не оказывается на рабочем месте на следующий день. Так проходит неделя: не отвечает на звонки, не поддаёт признаков жизни, будто исчезла из мира. Джошуа даёт время, понимая, что Джиу явно злится, ведь она в жизни не встанет перед мужчиной на колени, особенно перед невыносимым Джошуа. Такие мысли вызывают дерзкую улыбку. Джошуа следует расписанию, что было составлено Джиу наперёд. Весь день отдаёт на тренировки, довольный результатом. Оставшееся время проводит на тренажёре, прокручивая все цапки с Джиу. Улыбается, как дурак, и подрывается, не вытерпев отсутствия Кан. Он даже не переодевается, наплевав на внешний вид. В спортивной одежде, а именно в чёрной майке, и в шортах, усаживается в свою машину, желая поскорее увидеть желанную. Район где живёт Джиу — довольно уютный. В детской площадке, не смотря на тёмное небо, играются дети. Джошуа, отбросив серое полотенце на своё плечо, смачивает свои губы, выходя из машины, и уверенно приближается к подъезду, но быстрая ходьба переходит на медленную, так как он видит вышедшую Джиу и какого-то незнакомца, что по волосам проводит заботливо, и смотрит на мордашку Джиу, вызывая на девичьих губах тёплую улыбку. Грёбанное чувство. Джошуа сжимает челюсть, и отворачивается, сжав край своего полотенца. Как обычно, Кан Джиу улыбается всем, кроме Джошуа. Кан Джиу смотрит добрым взглядом на всех, кроме Джошуа. Кан Джиу дружелюбна со всеми, кроме ублюдка Джошуа! Кроме! Кроме! Кроме! Джошуа идиот. Он чувствует себя лохом, а ревность бьёт в грудную клетку. Он пропадает, словно его и не было вовсе.

* * *

В день, когда все взволнованны, в день, когда кто-то один окажется победителем, вызывает дрожь в мышцах всех гонщиков. Гоночные машины летят, будто на воздухе, сглаживая асфальт. Шины свистят при резких поворотах, отчего сердца зрителей замирают каждый раз от страха. Финиш так близок, но одновременно так далёк. Джошуа кривит губы, жадно желая победить. Сердце ноет. Кровь быстро бежит по венам, а взгляд невольно цепляется за знакомое женское тело. Джиу. Всё летит к чертям. Джошуа не замечает, как его обгоняют. Не замечает, как недовольные возгласы летят ему в лицо, когда он тормозит вторым на финишной линии. Всё теряет смысл. Жгучая ревность падает в кровь, окунает зрачки, заполняет пустоту в сердце. В душе творится хаос. Сегодня народу больше. Джошуа мрачно окидывает толпу, молча проходя мимо журналистов, что пытаются заснять его эмоции, ведь не заснять такого Джошуа — грех. Злой, как чёрт, мрачный, эгоистичный, наплевавший на всё. Его команда с грустью смотрят на гонщика, что весь с мрачным видом скрывается от камер. Они к нему не делают смелые шаги, ведь Хон поссорился со всеми, не желая объяснится за своё ублюдочное поведение, поэтому все в обиде, не скрывая своих расстроенных лиц, стоят молча, и смотрят на то, как победитель даёт интервью. Джошуа прислоняется бедром к капоту машины, и закуривает, с прищуром установившись на Кан Джиу, что разговаривает с командой, подбадривая каждого. Это ему, чёрт возьми, поддержка нужна. Ему, блять! Снова хреновое чувство. Джошуа обжигает свои губы, оставляя след лёгкого ожога. Ревность застилает глаза, но Джошуа продолжает стоять на месте, скривив лицо от злости. Фанаты в шоке от поведения Джошуа. Мужчина наплевав на правила — курит, но, видимо, его совсем не интересует исключение в дальнейшем, ведь он поглощён другим. Джиу сегодня, как всегда — прекрасна. Её невинный взгляд замирает на нём, и Джошуа лишь выдыхает едкий дым, не скрывая своих эмоций. Ему, до пиздеца, больно. Кан, слегка двинув плечами, с уверенной походкой приближается, стуча своими каблуками, а Джошуа смотрит на небо, не желая лицезреть её рядом. Щёлканье усиливается, когда Джиу рядом замирает, взглядом очерчивая дерзкие черты Хона. — Поговорим? Джошуа издаёт горький смешок, устремляя свой мутный взгляд на Джиу, что соизволила к нему подойти. Такая великая честь! И снова! Снова Джошуа не может сдержать свой взгляд, что опускается на пухлые губы, затем скользят по девичьем щекам, и возвращаются к мерцающим глазам. Джошуа расплывается в кривой улыбке. — Поговорить? — выплёвывает яд, оттолкнувшись от капота машины, заставляя Джиу сделать несколько шагов назад, когда мужчина нагло толкает её своим телом. — Может используем язык тела? Джиу сглатывает, опустив взгляд, а Джошуа взглядом своим пожирает, уничтожает границы разума. И Джиу смотрит на него презрительно, теперь уверенная, что Джошуа только хочет секса. Он хочет просто покорить, просто застолбить, а затем унизить, как он это делает сейчас — словами. Насмешливость ветром сдувает. Улыбка исчезает с лица Хона, а щёлканья фотоаппаратов усиливаются, будто удары молнии о землю. Джошуа склоняется к ушной раковине молчаливой Джиу, замечая, как она напрягается, сжимая крохотные кулачки. — Исчезни, — шепчет с хрипотцой он, отстраняясь, и выдыхает густой горький дым в лицо застывшей Кан, которая прожигает взглядом, качая головой от его слов. Да, Джиу. Джошуа полное разочарование. Мужчина сверлит взглядом, а затем уголки губ его приподнимаются, когда он устремляет свой взгляд на столпивших журналистов, что кричат ему, желая заполучить маленькое внимание. Он теряет интерес к Джиу, и первый покидает её, направляясь прямо к кучке. Фанаты притихают, взглянув на большой экран, когда вместо ушедшего победителя, появляется другой гонщик. Джошуа дерзко выдыхает дым в камеру, улыбается пьяно, словно насрать ему на своё карьерное будущее. — Какого быть на втором месте, Хон Джошуа? Провокационный вопрос — Джошуа издаёт смешок, опустив взгляд на скучный асфальт. — Как вы реагируете на то, что ваша помощница Кан Джиу находится в компании вашего противника? — Джошуа застывает, стеклянный взгляд замирает на журналисте, что стоит в центре. — Ваша помощница флиртует с противниками. Вам всё равно на репутацию? — Что ты сказал? — Джошуа хмурится, порываясь разобраться иным способом, отодвигает низкую перекладину, что отделяет его от других, и отталкивает камеры, что лезут прямо в лицо. — Повтори. Джошуа хватает журналиста за воротник рубашки. Удивлённые вздохи фанатов, что ошарашено смотрят на это безумие, глазят на суматоху. Команда Хона действуют мгновенно, оказавшись рядом, оттаскивают озверевшего Джошуа, что успевает нанести удар бедному журналисту. Тот падает на землю, выронив свою дорогостоящую вещь. — Я подам на вас суд! — залитый кровью мужчина, кричит угрозу в спину Джошуа. Хон мрачно усмехается, заметив, как взволнованная Джиу, окидывает его жалким взглядом. Дождь пошёл. Губы Джиу дрожат, и она срывается прочь. — Отпусти, — горько произносит Джошуа, глядя, как Кан отдаляется. Выдёргивает свою руку от члена команды, и срывается следом за Кан, что исчезает где-то в скопившейся толпе. Джиу не сдерживает своих слёз, яростно направляясь на парковку. Стирает с щёк слёзы, что смешиваются вместе с дождём, желая поскорее оказаться дома. — Стой, — летит стекло в спину Кан, но девушка не слушается, распахивает дверь, чтобы сесть в машину, но дверь захлопывают. — Я сказал стой. Не слышала? Кан не желает его слышать, но хватка на запястье не позволяет ей сдвинуться с места, поэтому она яростно пытается его отпихнуть от себя. — Я не понимаю тебя! — нервный всхлип вылетает с губ Джиу. — То стой, то исчезни. Определись! Джошуа облизывает свои губы, ощущая холодные капли дождя, что падают на лицо. — Я давно определился, — смотрит невыносимым взглядом. — В детстве мы часто играли в игру на этих детских машинках. Всё время выигрывал тот ушастый Чхве, которому ты дарила свои поцелуи в щёку, — обидчиво шепчет он, удерживая её в своих руках. — Я хотел, чтобы ты целовала только меня. Я хотел быть твоим вечным победителем, но все поцелуи доставались тому ушастому. Я горел от ревности, поэтому обещал маленькому себе, что стану гонщиком, и однажды ты подаришь долгожданный поцелуй мне… — он слишком близок, касается пальцев Джиу, сплетая их воедино, дышит в губы Кан, что дрожат от его слов. — Но став гонщиком, побеждая множество раз, я желал, лишь одного, чтобы ты упала в мои объятия и подарила поцелуй, хотя бы в щёку, мне больше и не надо, но… блять, этого не происходит! Каждый раз мы лишь цапаемся с тобой, кусаем друг друга словами, дразнимся. Тебе нравится выводить меня? Нравится видеть, как я умираю, да, Джиу? Джиу непонимающе качает головой, выдыхая холод ему в горькие губы. — Ты испоганил свою репутацию… — Плевать мне на репутацию. Ты до сих пор не поняла? — Джиу дрожит, в его руках дрожит, ощущая его горячее тело. — Люблю тебя до смерти, всю такую дикую, непослушную, до пиздеца, люблю, слышишь меня? Джиу сглатывает, опуская взгляд на его губы, а рыдать почему-то хочется ещё сильнее. — Ты врёшь… — измученно шепчет, пытаясь избавится от его разочарованного взгляда. — Мне тебя тут выебать, Кан? — раздражительно произносит, сжав женскую талию. — Прекрати говорить такие грязные слова! — шипит Джиу, ударив его по плечам, и по подбородку. — Если ты думаешь, что мне это нравится, то я разочарую тебя! Это совсем не возбуждает! — Да? — усмехается мрачно, приблизив своё лицо к ней. — Давай, Джиу. Ударь меня. Накажи. Джошуа отпускает её, намекая, что открыт для ударов, но его глаза сейчас такие тёмные, что не разглядеть какие чувства там плывут. Джиу сглатывает, затравленно окидывая мужчину перед собой. Она поднимает свою руку, желая подарить хлёсткую пощёчину, но сдаётся, обессилив. — Оставь меня в покое. Дай уйти, — просит, ведь спорить она устала. Джошуа разочарованно облизывает губы, подняв голову к небу, обнажив своё лицо большим каплям дождя. — Это всё потому-что у тебя другой мужчина? — в голосе проскальзывают нотки отчаяния и невыносимой боли. Вопрос растворяется в воздухе. Джошуа остаётся один со своей печалью.

* * *

Небо тёмно-серое. Людей на улице мало. Сегодня воскресенье. Под ботинками Джошуа слякоть. Большие лужи, образовавшиеся после дождя, скрывают ямы. Джошуа пустым взглядом проходит мимо домов, доставая пачку сигарет. Он входит в территорию своего дома, скривив лицо от покалывающей боли в губе, когда суёт сигарету между губ, щёлкает зажигалкой, и затягивается, облегчённо выдыхая. Бровь залеплена пластырем. На скуле ссадины и порезы покрытые тёмной корочкой. Губа разбита. На костяшках пальцев содранная кожа — так его увидела мать, когда приехала к нему домой, шокированная от новостей. Про Джошуа говорили все. Гонщик, что зарыл своё будущее. Гонщик, что испоганил свою карьеру. Да, Джошуа был знаменитостью! Мужчина только искажался в улыбке, а смотреть новости про себя — было тошно и омерзительно. Каждый день напивался, словно жизнь теперь не имеет смысла. Он стал часто курить, лезть в уличные драки. Больно было видеть, как мать прикрывала свои дрожащие губы ладонью, не смея ничего сказать. Джошуа чувствовал себя ничтожеством в глазах своей матери. Он делал больно не только другим, но и себе, а при упоминании имени Джиу — психовал. Он совсем не желал её видеть. Она наверно была счастлива в мужских объятиях — от этого Джошуа спивался ещё сильнее, чтобы заглушить противные мысли. Мужчина выдавил смешок, выкидывая сигарету в урну. Он открыл дверь, скидывая со своих плеч бежевое пальто, и прошёлся по коридору, нахмурившись, когда увидел на спинку стула чью-то кожанку. Джошуа застыл на пороге кухни, словно ноги его приросли к полу, когда он увидел на своей кухне постороннего. Перед ним стояла Кан Джиу. Она резала помидор, накинув кухонный фартук сверху. Девушка подняла взгляд, и выронила нож, словно это Джошуа был посторонним в своём доме. Взгляд Джиу скользнул по лицу Джошуа, и мужчина выдавил кривую улыбку, будто взгляд её, как лезвие царапнула кожу. Она выглядела, как всегда — восхитительно. Её глаза сейчас были такими ранимыми и удивлёнными, будто она не ожидала, что Джошуа вернётся так рано. — Что ты здесь делаешь? — мужчина не собирался быть дружелюбным. Он спокойно приблизился к холодильнику, и взял банку пива, устремив свой мрачный взгляд на Джиу, которая взволновано посмотрела на него. Мужчина усмехнулся, окидывая стол блюдами. Хотелось всё разрушить, снести всё к чертям. — Я уйду, — выдавила она, игнорируя ком в горле. Джиу так жаль. Ей больно смотреть на него: побитого, обиженного, одного. От него отвернулись все, и эта боль так сильно ощущается в душе Кан, что она сама задыхается. Так хочет к нему подойти, коснуться горячего лба, нанести мазь на царапины, просто согреть своей заботой, несмотря на всё плохое между ними. — Увидела, что хотела? — ранимо выплёвывает он в спину Джиу, которая снимает фартук. — Выгляжу хуёво, как ты и ожидала? Теперь можешь спокойно валить к своему ёбырю, разрешаю. Джиу молчит, прикусывая губу, когда мужчина тихо смеётся, отпивая из банки. — Дурак, — выпаливает она, поворачиваясь к нему, отчего Хон застывает. — Это мой двоюродный брат — Джонхан. Джошуа, ты реально дурак или прикидываешься? Кто я в твоих глазах? — Замолчи, — кривит губы, мрачно отводя от неё взгляд. — Уходи… пока хуже не стало. — Куда ещё хуже? — нервно усмехается, замечая, как угрожающе приближается Джошуа, поставив недобитую банку пива на стол. — Сделаешь ещё больно? Так будь доволен — ты растоптал меня. Вся проблема только в твоём характере. — Зачем ты тогда пришла сюда, а? — режет своим холодом, заглядывая в глаза Кан своим обжигающим взглядом. — Хотела увидеть жалкого меня? Глаза в глаза. Напряжённое ожидание. Джошуа пытается найти ответ в глубине глаз Джиу, что упорно скрывает свои чувства. Сердце дрожит, когда Джиу видит его побитое лицо так близко, отчего-то она сама к нему прижимается, коснувшись невесомо подушечками пальцев его нежной кожи лица. Джошуа заметно напрягается, сменяя тон в глазах на горький. Пальцы её скользят по всем ранимым местам. В глаза в глаза. — Я скучала, — выдаёт ранимо. — Скучала, что спать не могла спокойно, зная, что ты совсем один. Ты хоть знаешь сколько я приходила сюда? Я оставляла продукты, хотя твоя мама была против. Она хотела, чтобы я пришла, и поговорила с тобой, потому что… — Потому что только ты сможешь подействовать на меня. Они смотрят друг на друга, а пальцы Джиу застывают на разбитой губе Джошуа. Кадык мужчины дёргается от невинного прикосновения. К чёрту! Резко толкает к себе, фиксирует ладонь на затылке Джиу, и впивается в приоткрытые губы, желая заполучить её целиком. Покалывающая боль даёт сигнал, но Джошуа плюёт на это. Она сейчас рядом. Джиу рядом. Целует его яростно, так чувственно, что голова кружится. Кан пытается удержать себя, хватается за его плечи, страстно облизывая его губы, отчего мужские губы трогает ранимая улыбка. — Ты можешь уйти, — отрывается от пухлых губ, давая ей возможность сбежать. — Если останешься — я тебя не отпущу. Никогда не отпущу. Джиу расплывается в добродушной улыбке, поглаживая его щёку, и качает головой, замечая, как Джошуа нагло усмехается, и резко берёт её на руки, снова заглянув ей в глаза. Там сейчас вся открытая любовь плавает. Там уверенность, что всё будет хорошо, несмотря на апокалипсис между ними, что творится в душе, сметая все нитки разума. Всё теперь будет хорошо. Они справятся. Вместе справятся.