цыплёнок?

Я рукой нащупал свой карман,

Он мне намекнул, что я буду пьян,

Говорит мне день «Держись, братан! Лучше протирай стакан».

Сектор Газа — 30 лет

✨✨✨

Спокойная жизнь, кажется, кончилась. На смену безделию пришёл огород и куча, огромная куча работы в нём. Буквально с утра до ночи Феликс проводил там, иногда отходя полежать где-нибудь на скамейке у бани и передохнуть, а после – снова в бой. Днём солнце напекало так, что вполне могло зажарить до смерти, а к вечеру налетали сотни комаров и мошек, укусы которых Ли просто не выносил, как и грязи, в которой приходилось копаться. Однако другого выбора у парня нет. Наказание же всё-таки, а не курорт. Да и как он мог оставить бабушку без помощи? Верно, никак. Потому и терпел, привыкал, а бабушка за это его всегда вкусно кормила. До полудня Ли прополол почти три грядки, а на одной высадил морковь. Он чувствовал себя грязным и потным, как чёрт. Хотелось облиться с ног до головы ледяной водой, чтобы не чувствовать это. — Ликси, заходи домой и поешь немного, отдохни! — крикнула ему бабушка с кухни через настежь открытое окно. Ли снял с себя грязные перчатки и пошёл наконец в домик. Умыться холодной водой из-под крана было, пожалуй, самым приятным во всём этом мероприятии. — Сегодня жарче обычного, так что если хочешь, то можешь дома посидеть, перебрать старые вещи или своими делами заняться. — Правда можно? — удивился Феликс, прожёвывая во рту печенье и запивая вишнёвым компотом. Бабушка поставила на стол тарелочку с нарезанными яблоками и достала из шкафчика шоколадные конфеты, которые были в небольшой корзинке. — Конечно. А я пока к соседке в гости схожу. Феликс хихикнул себе под нос, избавляя вкусную конфету от шуршащего цветастого фантика. — Сплетничать будете? Старушка звонко рассмеялась, повязывая платок на седую голову. — Может быть и сплетничать. Кто знает, кто знает… Феликс проводил старушку взглядом и, как только она ушла, тут же рванул в гостиную. Тут стоял старенький телевизор с дисководом, а в деревянном шкафчике, за его стеклянными дверцами хранились груды дисков с разными фильмами и мультфильмами. «Король Лев» был одним из его любимых. Сам диск этого мультфильма уже с царапинами и потёртостями, однако молитвы парня были услышаны, ведь, как только он вставил диск, понажимал на нужные кнопочки и пару раз бабахнул кулаком по телевизору-коробке — о чудо! Он заработал! Этот ритуал он знал с самого детства, так что совсем не сомневался в его действенности до сих пор. Ли приволок небольшие мешки со старой одеждой в комнату и, усевшись на пол, стал их перебирать. Там было полно его детских вещиц, которые были ещё в хорошем состоянии и их вполне можно было бы отдать местной ребятне. «Не пропадать ведь добру?» — подумал Ли и стал аккуратно откладывать самые хорошие в отдельную стопочку, то и дело поглядывая на экран телевизора.

💿💿💿

— Чанбин, где остальная водка?! — крикнул Минхо прямиком с кухни, пока второй был хрен пойми где в этом огромном доме. — Чанбин, блять! Парень зашёл на кухню, неся в пакетах гремящий алкоголь, всё это время копившийся у него в тайнике под кроватью. — Ну вот разорался, несу ведь! — он поставил пакеты на стол и стал разбирать, — И вообще, на именинников нельзя орать матом! — Можно, благой мат как раз для тебя придумали. Сегодня Чанбину исполняется, как сказал Минхо, «не двадцать, а половина от сорока!», поэтому на эту тусовку сбрелась вся деревенская молодёжь, какая только есть. Шум и гам стоял на весь дом. Громкий, порой раздражительный смех, крики сквозь басистую музыку из бумбокса (у Чанбина он, между прочим, самый крутой на деревне), звуки битых стаканов и тарелок (на счастье, конечно!), ну и не самые приятные, доносящиеся из туалета (просто пить кто-то не умеет). — За Чанбина-а! — крикнули они все хором и, подняв стопки вверх, те зазвенели от столкновения друг с другом, расплёскивая прозрачную жидкость. Хёнджин сидел поодаль от всех, надеясь, что никто к нему не пристанет. Но, конечно же, главный красавчик и фаворит женской половины населения, скромно сидящий на диване не мог не привлекать внимание сильнее, чем если бы он веселился со всеми. — Хённи, а когда ты меня покатаешь? — рыжая девчушка, на год младше самого Хвана подсела к нему, закидывая ногу на ногу, что не особо-то и элегантно у неё получалось. — Мотоцикл сломался, как-нибудь потом, ладно? — с откровенным отсутствием интереса к её компании ответил он, попивая коньяк из отцовской фляжки – единственное, что он от него получил, в качестве завещания родному сыну. — Эх, ну ладно… — расстроилась она и, придвинувшись чуть ближе к парню, их коленки соприкоснулись, — не скучно тебе тут одному? Может, к нам пойдёшь? Хван закатил глаза. Эта дама ему изрядно надоела даже спустя пару минут нахождения рядом с ним. — Я лучше отойду покурить. С этими словами Хёнджин встал с дивана и мигом ушёл на улицу, лишь бы больше не привлекать ничьё внимание. Выйдя на крыльцо он достал из кармана спортивок смятую пачку сигарет и, достав одну, та мигом оказалась меж его пухловатых губ. Хван быстро прикурил её, чиркнув зажигалкой и, сделав первую глубокую затяжку, выдохнул едкий дым, чуть расслабившись. Вдали виднелся яркий-яркий закат. Облака были похожи на большой розовый зефир из киоска, который Хван так любил.  Он смотрел на медленно уходящее за горизонт солнце и думал… думал только, чёрт возьми, о Феликсе. Их встречи были так редки и Хён всё размышлял, куда же тот так пропадает? Неужели действительно совсем не хочет его видеть? И эти мысли могли бы быть просто мыслями, если бы не вызывали у него на душе тревогу и некую грусть. Та словно медленно убивала его, как и эта сигарета, быстро тлеющая между длинных и изящных пальцев парня. Но больше всего в его голове крутился лик того парня. Его яркие, словно звёзды в ночном небе веснушки, милый румянец на щеках, алые пухлые губы. И глаза. Такие красивые глаза, что сияли янтарным цветом на солнце. И он всё думал, мог ли быть Феликс тем самым его другом из его детства? У того славного, совсем крошечного паренька тоже были веснушки. Одна из них даже была на том же месте под глазом, что и родинка у Хёнджина. Но, увы, он так и не смог разглядеть, есть ли та у Феликса. Хотя, наверное, если бы он был тем самым другом, то точно бы и сам узнал Хёнджина. Значит, вряд ли это он. — Ты чего тут один?  Минхо вышел на крыльцо, чтобы тоже скурить парочку табачных скруток. А солнце тем временем совсем ушло и на улице потихоньку начинало темнеть. — Шумно там больно, отвык я от таких тусовок. Ли тихо рассмеялся себе под нос, закуривая. — Смешной ты, конечно. Я тебя совсем другим помню. — Ну, всё-таки мы все взрослеем и меняемся, всё такое… — томно ответил Хван, доставая новую сигарету из пачки. — Да? А мне кажется, что дело тут совсем не в этом, — Минхо потушил сигарету в стеклянном скопище окурков и посмотрел на Хёнджина, — признавайся, втюрился в кого-то? Хёнджин сначала недоумевающе посмотрел на него, после чего громко рассмеялся. — Ты чё, братан, с дуба рухнул? — он вновь залился смехом, смотря на друга, — Я и «втюрился», ты сам-то себе можешь такое представить? Рыжеволосый тоже рассмеялся, но после быстро посерьёзнел. — В том-то и дело, что нет, Хван. Я никогда тебя таким не видел прежде, потому и предположил. Так что говори, кто это? Хёнджин резко замолк, слыша нотки серьёзности в его голосе. Руки в миг стали холоднее от накатившего откуда ни возьмись волнения. — Не втюрился я, прекрати уже.  Хван сделал ещё пару глотков коньяка и Минхо приблизился к нему, вдруг посмотрев прямо в глаза. — Только не говори мне, что тебе понравился тот блондинчик из города… — Эй, с ума сошёл, нет конечно! — с этими словами он толкнул рыжеволосого парня в грудь. — Чувак, да ты же на ровном месте палишься, конечно он тебе нравится! — Ли залился смехом, мигом разворачиваясь и забегая в дом. Хван тут же побежал за ним, пытаясь остановить его. — Эй, только попробуй! — грозно крикнул он ему в спину. Минхо тут же забежал в наполненную людьми гостиную с криками:  — Наш Хёнджин влюбился, все дружно пьём за его упокой! Парень закатил глаза, стоя в дверном проёме и не понимая, какого чёрта всё ещё дружит с этим придурошным. Кто-то из гостей лишь засмеялся, кто-то начал подходить и хлопать по плечу парня со словами: «держись, братан». А вот многие девочки стали лишь обиженно, даже завистливо смотреть в его сторону, цокая себе под нос. Тем не менее через полчаса все уже забыли об этом, продолжая веселиться и танцевать, напиваясь всякой всячиной и закусывая отнюдь не полезной пищей, по типу чипсов или сушёной рыбы, запах которой стоял на весь первый этаж как минимум. — Все, кто ещё живой, идём играть в бутылочку! Отказы не принимаются! — крикнул какой-то стриженый под ноль парень, держа в руке бутылку из-под водки. На дворе тем временем наступила ночь и Хёнджин, если честно, уже еле держался на ногах, но и находиться здесь ему больше не хотелось. Отыскав Чанбина на втором этаже он сказал, что ему позвонила мама и зовёт домой. Со, конечно, не поверил ему, но держать друга насильно не стал. — Кидалово ты, Хёнджин. — В шутку, конечно, сказал друг напоследок и отправил парня восвояси, если тот вообще способен ещё дойти хотя бы до куда то, кроме первого столба. — Стой, подожди, — остановился Хван, — ты же знаешь, где живёт Феликс? Со сначала удивился, но после расплылся в пьяной улыбке. — А-а, я всё понял, кажется… — он заиграл бровями, но тут же продолжил, — третья улица слева, дом, если не ошибаюсь, второй, где миссис Ли живёт, которая у нас в школе работала ещё. — Та милая старушка, которая нам вкусные булки таскала, что ли?  — Ага, она самая. — Ахуеть, неужели, он её внук… — удивился Хван, — ладно, спасибо! С этими словами Хван на всей скорости унёсся прочь, насколько его пьяный организм ему, конечно, позволял сделать это. Он минут тринадцать петлял по дороге, то и дело чуть ли не падая и вновь обещая себе, что пил в последний раз. Однако наполненная коньяком фляжка, из которой он то и дело выпивал, говорила совсем об обратном. — Феликс-Феликс… Кто же ты?

🌙🌙🌙

Уснуть сегодня у Ли не получалось совсем. Разные мысли в голове парня собирались в один большой и запутанный лабиринт. Хотелось уже начать биться головой о стену, лишь бы избавиться от них и просто спокойно уснуть. Но, раз ему сказали беречь её, то он не станет этого делать. Феликс включил старенький ночник, дёрнув за верёвочный выключатель. Настенные часы со сломанной кукушкой показывали почти два часа ночи и он закатил глаза, сильно не довольствуясь своим состоянием, из которого он понятия не имеет, как выбраться. Проморгался, оглядел свою скромную комнату на предмет наличия чего-нибудь такого, чем можно себя занять и взгляд его быстро пал на недочитанную книгу Булгакова, что лежала на прикроватной тумбе. — Что ж, Михаил Афанасьевич, похоже эту бессонную ночь мы проведём с вами вместе… — устало прошептал Ли и потянулся к книге. Тихий стрекот кузнечиков за окном немного успокаивал. Всё, что Ли слышал в городе за окном по ночам — это звуки проезжающих мимо дома машин и пьяные весёлые крики, которые только бесили его. А в деревне всё совсем по-другому. Для него это две совершенно разные вселенные, но пока что он ещё не выяснил для себя, где же ему более комфортно. К городу он просто привык. Привык к городским привилегиям, удобству и наличию большого количества возможностей для себя. Да и там у него все друзья. Если, конечно, их можно таковыми назвать.  Эти сомнения закрались в его мысли почти год назад и далеко не из пустого места, однако в итоге он всё равно их отрицал для самого себя. Закрывал глаза, предаваясь самообману, что всё это не так. И, наверное всё-таки зря. Срывать с себя розовые очки по приезде обратно в город будет определённо больнее, если всё окажется так, как он думает. Феликс не будет пока думать об этом слишком много. Всё-таки несмотря на то, что его приезд в деревню стал своеобразным наказанием для парня, ему всё же нужно вынести из этой поездки что-то позитивное для себя. Это хорошая возможность посмотреть на мир под совершенно другим углом. Пересмотреть свои жизненные ценности, коими Ли не мог похвастаться в данный момент своей жизни, отныне начиная потихоньку понимать, что золотая ложка во рту отнюдь не сделала из него того человека, которым Ли всегда хотел стать. Но ведь всё только впереди. Как бы он ни строил из себя взрослого и всезнающего человека, Ли всё так же молод и глуп. Но это не совсем то, чего нужно стыдиться, а как раз наглядное подтверждение того, что самое важное ещё впереди и всё только в его руках. Страница за страницей прочитывались и  перелистывались им почти незаметно и вот уже очередная глава подошла к своему завершению. Глаза потихоньку начали слипаться от накатившей усталости и Феликс зевнул, откладывая произведение. Как только рука блондина потянулась к выключателю на улице послышались странные шорохи. «Кто вообще ходит в такое время по улице?» — сильно удивился Ли, прежде чем его сердце забилось стремительно чаще. Странные звуки не прекращались. Кто-то словно пытался бесшумно перелезть через невысокий забор, чтобы пробраться ближе к домику, но у него не особо получалось сделать это, не создавая лишнего шума. От страха на теле Ли проступил холодный пот, а руки начали дрожать. Он быстро выключил светильник и тут же вжался в угол кровати, словно маленький испуганный котёнок, закрываясь пуховым одеялом. Звук прилетевшего по окну мелкого камушка заставил вздрогнуть от ужаса. Потом второй раз, третий. Кто-то за окном явно не унимался и ведь даже непонятно, с какими намерениями пришёл этот неизвестный. — Фе-еликс! Феликс, выходи! — послышался прямо за окном громкий мужской голос. Тот оказался смутно похож на голос Хвана и, осознав это, глаза Ли полезли на лоб. «Что этот придурошный идиот тут делает?!» Феликс решил игнорировать его, но тот продолжал стучать в окно, кидаться камушками и кричать уже пуще прежнего. — Фели-икс! Я знаю, что ты не спи-ишь, выходи! Было слышно, что парень изрядно пьян и вполне может натворить делов. А если от его криков проснётся бабушка, то всё, пиши пропало. Блондин встал с кровати, отодвинул полупрозрачные узорные шторы и раскрыл окно, впуская в комнату лёгкую ночную прохладу. — Ты ахирел орать у меня ночью под окнами?! — шёпотом, но очень грозно спросил Ли, хмуря брови. Хёнджин пошатнулся, засунув руки в карманы чёрных спортивок, и расплылся в улыбке, прикрывая веки. — Так ты выйдешь?.. — уже более спокойно спросил Хван. — Нет, сваливай отсюда. Феликс потянулся наружу, чтобы взяться за ручку и закрыть окно, но не успел — Хван легонько схватил его за воротник домашней помятой футболки и приблизил к себе. — Тогда я продолжу кричать, — пригрозил он, смотря прямо в глаза, и уже раскрыл было рот, чтобы начать, но Ли зажал его маленькой ладонью. — Только попробуй и я тебе язык вырву! Хёнджин аккуратно убрал его ладонь и звонко рассмеялся. — Лучше откуси тогда, раз такой смелый, — усмехнулся он, — вылезай давай, я ведь не отстану. Ли испуганно посмотрел на него, но, раз тот непреклонен, решил сделать так, как он хочет. Потому, надев тапочки, он взобрался на подоконник и, свесив ноги, спрыгнул наконец, быстро оказываясь за пределами дома. Хёнджин всё так же еле стоял на ногах, то и дело пошатываясь и хватаясь за ветки невысокой яблони, что росла рядом с окном комнаты Ли. — Господи, от тебя пасёт за километр, ты как до сюда дошёл вообще? — поморщив веснушчатый нос спросил блондин. — Лавировал, как Титаник. Тебя хотел увидеть. — Увидел? Теперь лавируй обратно. Но Хван явно имел другое мнение и не желал отсюда уходить. Он свалился на траву, больше не в силах стоять на своих ногах, и уставился на Феликса томным, чуть прищуренным взглядом. Под ярким лунным светом и отголосками фонарного Ли в его глазах выглядел ещё более прекрасно. Настолько необычно, словно блондин в один момент просто свалился с той самой луны, с целью, кажется, забрать душу беспечного Хёнджина и не оставить ни капли от былого, более-менее адекватного разума. Картина перед глазами плыла, как бы он ни пытался сфокусировать свой взгляд на парне, что стоял перед ним руки в боки, зло глядя. — А ты чего не спишь среди ночи? Поздно ведь уже, детское время давно закончилось. — вновь рассмеялся парень. Феликс решил присесть рядом, спиной опираясь на стену деревянного дома. — Книгу читал. И не ребёнок я! — Блондин обиженно толкнул его в бок. — А, я понял, ты из этих, как их там… которые умные такие, читают классику и вечно поправляют очки, да? А очки твои тогда где? — Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — разозлился Ли, — И я не ношу очки, мне просто нравится читать классику, что в этом такого? Хёнджин тихо хмыкнул себе под нос, пытаясь встать с травы. — Да ничего… Между прочим я тоже кое-что знаю! — Ага, похвастайся, умник. Хёнджин еле встал и, вновь схватившись за ветвь бедной яблони, во весь голос начал: — Вы любите розы, а я на них ср… Не успел тот договорить, как Феликс тут же подскочил с травы и зажал ему рот рукой так сильно, что тот впечатался в деревце под натиском младшего. Хотя, что ему ещё стоило ожидать от гопника, кроме матерных стихов Маяковского?.. — Ты совсем с ума сошёл?! — испуганно прошептал Ли и, поняв, насколько близко сейчас стоит к нему, убрал свою руку и сделал несколько шагов назад. — Сам попросил, вообще-то! — ответил ему Хван. — Я и Есенина так-то могу, хочешь? Хёнджин тихо хихикнул, достал из внутреннего кармана кофты жестяную фляжку и отпил её содержимое, чуть морщась. — Ты и так еле на ногах держишься и ещё пьёшь, реально псих… — закатил глаза Ли, — иди уже домой, я серьёзно. Феликс схватил его за запястье и буквально потащил эту пьяную тушу к калитке, но тот поскользнулся на влажной от росы траве и чуть было не упал прямо на грядку, где растут бабушкины цветы. — Твою ж мать, ну Хёнджин! — практически взвыл Феликс, оттягивая его на себя, лишь бы тот не упал. — Не дойдёшь до дома значит, да? — Ага… Приютишь меня, Ликси? — Разве что на холодном полу, где тебе и место, алкаш ты хренов! — ворчал он. — Ладно. Может, хоть так ты отрезвеешь… — всё-таки принял свою судьбу Ли. Блондин нехотя повёл его к окну, через которое ему ещё надо было как-то переправить Хвана в свою комнату. — Сам лезь, только тихо!  — Да я вообще как мышка, — сказал Хван и… забравшись на подоконник, почти что кувырком влетел в комнату. Благо, приземлившись почти всем туловищем на кровать парня. Феликс аккуратно залез после него на подоконник и, сидя на нём, наблюдал за интереснейшей картиной, как Хван свисает с его кровати вниз головой. — Прико-ол… Феликс, ты перевёрнутый и плывёшь… — еле пробормотал он себе под нос. — Перевёрнутый плаватель тут только ты, придурок, свали с моей кровати! Ли тихонько спрыгнул с подоконника на другую сторону кровати и за ноги потащил того на пол. — Ну Фе-еликс, я же замёрзну-у… Но Ли всё равно оттащил его подальше от своего спального места и накрыл большим шерстяным пледом, чтобы хоть как-то скрыть факт нахождения в его комнате пьяного гопника, любящего матерные стихи, дешёвый коньяк и болтать без умолку. — Чтобы тебя не видно и не слышно было, понял меня? А если начнёшь храпеть, то я тебя точно забью подушками до смерти. — Да понял я, понял… — сонно прошептал парень, укутываясь с головой, — спасибо, Ликси. — Я тебе не Ликси! И не думай, что я тебе помог, потому что сам так захотел. Считай это платой за то, что починил тогда мой велик. Но парень уже совсем не слушал его, а лишь тихо сопел себе под нос. Феликс отряхнул своё постельное бельё от песка, но какие-то пятна всё равно остались. Он понял, что не сможет спать на грязной кровати и снял простыню, укладываясь без всего. — Что б тебя черти в аду драли, Хван Хёнджин…