Сказки

Кто ж мог подумать, что Монстрокс и Ванда начнут встречаться, а потом и поженятся. И кто мог подумать, что у этих двоих будет ребенок? И уж точно не МагМар мог бы подумать, что его заставят нянчиться с ним. Потому что укротитель "слишком дикий, и глоблины у него кусаются", "лавария научит не тому, чему надо, зная ее манеру общения", "Хранитель книги все время молчит", "Виппирела может его случайно хлыстом херануть", а "Бурунзай и Спаркс не сильно внушают доверия в подобных делах. А ты парень надежный, проверенный и собранный." — вот на каких основаниях генерала оставили с... Этим. С Клэем, если быть точнее — добрые 10 минут первого знакомства они просто глазели друг на друга. Клэй не отрывал от МагМара взгляда ни на секунду, словно бы увидел какое-то чудо юдо — и монстр под таким взглядом даже начал думать, что с ним что-то не так. Хотя, по факту, так и было — кто-то с красной кожей, желтыми глазами и застывшей на груди лавой разве может не вызвать интерес у обычного, почти человеческого ребенка? Первая встреча прошла более или менее гладко. Они так и просидели в молчании, пока Монстрокс и Руина не закончили свои злые злодеяния для злых гениев зла. И МагМар с облегчением выдохнул, думая, что так и дальше будут проходить его опыт "няни". Но, как же он ошибался. Оказалось, что Клэй — настоящая бестия для генерала, мечтающая стать рыцарем! И из-за этой мечты лавовый монстр часто мог не досчитаться одного или двух мечей — а потом находить Клэя с порезом, потому что ребенок это ребенок стащил оружие и поранился. А нагоняй за это, конечно же, получал краснокожий — мол, чего не уследил. И, сначала Магмар был непреклонен и тверд по отношению к пареньку — но, как говорится, "стерпится, слюбится." И генерал начал по немногу таять к малышу. И, сам того не заметив, он стал генералом, который одной рукой управлял целым войском! ... А во второй он держал Клэя, чтобы тот не убежал и не сиганул от интереса в какой-нибудь кратер на огненный землях. А мальчик, в свою очередь, находясь оторванным от твердой поверхности под ногами, так и норовил содрать забрало или дернуть локоны желтоглазого. А тот, в свою очередь, начинал все меньше ворчать — и в последствии, МагМар начал смеяться в ответ на подобные выходки и как-то взаимодействовать в ответ, оставляя в недоумении армию. Потому что не каждый же день вначале вам что-то серьезным тоном говорят, а потом вдруг резко переключаются на "сю-сю масю" с сыном вашего господина. Но, в конечном итоге, это стало обычным делом для всех них. Каждое построение утром сопровождалось "Нравяться мои волосы, да? Утютю", "Это мое забрало, отдай!" и прочей шнягой, от которой всем, кроме этих двоих, становилось стыдно. Магмар шумно вздыхает, опускаясь на пол в одной из комнат лавового замка. От стен исходил жар — что не удивительно, ведь по ним буквально текла лава. Да и сами стены — по сути своей опять же, лава, только застывшая. Генерал, из-за своего происхождения , не замечал такой жаркий климат — а Клэй уже привык. Конечно, чего и следовало ожидать, Клэй оставался под зоркими золотыми глазами даже ночью — ведь "злые планы злых злодейских гениев зла по злому захвату мира" обычно быстро не проходят, и мальчик остается тут же на ночь. Ну, в целом, тот не против — да и МагМар уже не сильно возражает. Правда, чего он не ожидал, так это того, что Клэй однажды ночью, повернувшись на бок к монстру, дернет его за черный локон — и тихо спросит "А почитаете мне сказку?" таким жалобным тоном, что МагМар, даже если был бы одной из тех каменных гаргулий с сердцем из крепкого гранита, развалился бы и все равно сказал "да". Так что теперь, в все еще светлой комнате из-за "трещин" лавы в стенах, раздавался тихий голос генерала, рассеиваясь в выходящем коридоре, становясь ещё тише по мере удаления, рассказывал на память "сказку" — хотя, на деле, это были истории о величественных "подвигах" Монстрокса и истории найтона. Клэй слушал жадно — не упускал из виду ни единого слова и возможности докопаться с вопросами "А как?" "А почему?" "А зачем?", перебивая историю генерала каждый раз. А тот терпеливо отвечал, продолжал рассказывать — и так по кругу, пока Мурингтон, наконец-таки, не уснул — оставляя в комнате после себя лишь мертвую тишину.