Прими себя

Нефритовый дворец был местом битвы уже пару часов, а клан, нападавший на него, хоть и стремительно терял воинов, не переставал присылать новых, желая во что бы не то не стало разобраться с неистовой пятёркой и воином дракона, которые мешали вести бизнес на землях Долины Мира и около неё. Несмотря на количество противников бой был более чем равный и мастера спокойно расправлялись с новой волной нападавших. В целях безопасности было разбиться на пары, однако Тигрица дралась одна, так как не пожелала, чтобы ей кто-то помогал. Остальные же спокойно разделились, Обезьяна с Богомолом, Журавль с Гадюкой и По с Шифу. – Мда, ну и скукота, может будет повеселее? – Спросил По, раскинув в стороны двух бандитов. – Панда, тебе скучно? Хочешь, могу дать тебе практику, используй в бою только левую руку и правую ногу, так тебе достаточно весело? – Спросил Шифу, которого настораживала простота битвы. – Нет, клан Чёрной Стрелы не может так просто проиграть, ведь на кону их будущее. Держитесь рядом, тут точно что-то не так. – Услышав приказ, пятёрка стянулась к воротам и продолжила сражаться, наблюдая и следя друг за другом. Каждый по максимуму использовал свои знания, но врагов не становилось меньше. Они, казалось бесконечно, перелазили через стену, бежали сквозь ворота, обходили дворец сзади и шли на его задний двор. Внимательно оглядывая команду в коротких перерывах между ударами, Гадюка вдруг спросила: – Эй, кто-нибудь видел Тигрицу? Почему её нет с нами? – По перебросил оппонента через себя, затем выдохнул: – Как нет, где она? Может ей нужна помощь! – Да успокойтесь вы, она на заднем дворе. – Ответил Шифу, закручиваясь вокруг своего посоха, чтобы запутать противника. Часть волнения исчезла, но далеко не всё. – Знаете, я лучше всё таки проверю. – Панда разбежался, запрыгнул на стену и направился за дворец, по пути расправляясь с наступавшими. Добежав до другой стороны, он спрыгнул вниз и, увидев Тигрицу, отчаянно сражавшуеся с тремя врагами, поспешил к ней. Отбросив одного в кусты, он схватил второго и ударом отправил через стену. Большая кошка рыкнула, вырубив третьего, затем спросила: – По? Я же сказала вам, что справлюсь одна! Зачем ты явился? – По, хоть и немного задетый её резкостью, но решивший не обращать на это внимания произнёс: – Пришёл проверить, всё ли в порядке. Поверь, я знаю, что ты и тысячу таких положишь, это просто мера предосторожности. – Тигрица недовольно фыркнула, затем кинулась на приблизившегося противника. – "Да с чего вы все решили, что мне нужна помощь?! Почему нельзя хоть разок поверить мне и согласиться с тем, что я тоже многое могу? Но нет, нужно вечно опекать меня, будто я – снова тот маленький тигрёнок, каким была раньше". – Каждое слово из своих мыслей она буквально вколачивала в подвернувшегося под лапу волка, который и так почти отключился. По с тревогой посмотрел на неё, затем, разделавшись с ещё одним нападавшим, подошёл ближе. – Тигрица, что с тобой, мы просто беспокоимся за тебя, ведь ты одна. Если бы у тебя было прикрытие, то волноваться было бы не о чем, но так, как не крути, тебя могут убить в спину. – Она быстро развернулась, затем подскочила вплотную к панде и прорычала: – Сколько можно?! Уйди отсюда, хватит тут "присматривать" за мной! Думаешь, я сама не в состоянии защитить себя? – Тигрица с угрожающим шипением схватила подбежавшего сзади быка, затем запрыгнула на него и, с силой рванув того за рог, повалила на землю, избивая до тех пор, пока с кулаков не начала капать кровь. По грустно глянул на неё, затем кивнул и развернулся, начиная бежать обратно. Кошка с рыком отбросила неподвижное тело, затем остановилась, чтобы немного отдышаться. Но этого ей не дал сделать следующий противник, буквально напрыгнувший на неё с мечом. Она успела дёрнуться вниз, так что клинок порезал плечо по касательной. С яростью в глазах Тигрица нанесла несколько ударов, оставив бессознательного нападавшего валяться у стены. По же, добежав до угла, ещё раз оглянулся, прежде чем продолжить путь. И тут его накрыл страх. За спиной Тигрицы стоял белый волк, в красном плаще с капюшоном и золотым узором на нём. Он подкрался так незаметно, что кошка не могла рассчитывать на спасение. Встретившись взглядом с пандой, она уже открыла рот, чтобы спросить, на что он так уставился, но тут раздался тихий смешок. Тигрица изумлённо выдохнула и уставилась на широкий меч, торчащий из её груди. – Нет! Тигрица! – По ринулся обратно, но было уже поздно. – Минус один. Запомните, я убью вас всех. – Волк рывком выдернул клинок из Тигрицы и, облизав лезвие, убрал его в ножны. После этого он без труда перепрыгнул стену и исчез, оставив их двоих одних на пустом заднем дворе. Рыже-полосатая кошка, взглянув на панду золотистыми глазами, опустилась на землю. Из раны на груди потоком хлестала кровь, пропитывая кимоно. Изо рта также показалась красная струйка, окрашивая белую шерсть вокруг губ. – Тигрица, только не закрывай глаза, прошу, будь с нами! – К этому времени оставшиеся противники были повержены и появилась остальная команда во главе с мастером Шифу. Когда он увидел Тигрицу и сидящего рядом По, который зажимал рану на груди, то его тоже начал сковывать страх. – Ч-что произошло?! Неважно, панда, отойди! Сейчас очень мало времени, но может получится, хоть бы только техника сработала... – Мастер опустился рядом, затем, когда По убрал лапу с груди Тигрицы, тот начал концентрироваться. – Ма-мас-тер... чт-то вы делае-т-те? – Прохрипела раненая. Ей уже стало больно дышать, поэтому появилась паника. И тут вдруг она вспомнила. "– Тигрица, подойди сюда. – Она встала и приблизилась к Мастеру Шифу, который явно хотел ей что-то показать. Учитель дождался, когда она встанет рядом, затем заговорил: – Перед смертью Угвэй начал учить меня ещё одной исцеляющей технике, помимо Ци. Она настолько древняя, что даже название утеряно. Хоть великий Угвэй и не успел до конца научить меня ей, но смотри, что я нашёл. – Красная панда показал пыльный свиток. – Он написал её для меня, так что я смогу закончить обучение и научить вас. Только я не смог разобрать последних слов, но это наверняка какое-то наставление. Ну так что скажешь? – Тигрица замялась, её хвост нервно трогал лапы. – Мастер, я выучу всё, что вы скажете, но если важно моё мнение, то я думаю, что мне вряд ли пригодится исцеляющая техника. Да и моих знаний и опыта не хватит, чтобы её постичь. – Шифу вздохнул, затем скатал свиток обратно и проговорил: – Конечно мне важно твоё мнение, Тигрица. И если ты считаешь, что не сможешь постичь эту технику, то так и будет. – Она поклонилась учителю и пошла обратно в свою комнату." И вот сейчас, истекая кровью, она увидела, как мастер собирается применить это технику. Её глаза расширились от страха, хотя сейчас боль перекрывала всё. И вот, когда достаточная концентрация была достигнута, Шифу приложил ладони к груди Тигрицы, которая быстро поднималась и опадала из-за коротких неровных и отчаянных вдохов. Из глаз раненой потекли слёзы, но не только из-за нарастающего жжения в груди, но и из-за того, что она вдруг вспомнила, что смогла разобрать те последние слова, но не сказала Шифу, так как была не в настроении учить что-то новое. До сих пор Тигрица думала, что это просто выдумка, но сейчас, увидев, что от лап мастера идёт голубое свечение, она испугалась сильнее. Там было написано "Пациент полностью исцелится от любых ран, но при этом перенесётся в другой мир". – "Я не могу потерять всё, что у меня сейчас есть, я не могу потерять вас!" – Отчаянно думала Тигрица, пока слёзы продолжали литься из её глаз. Лапа кошки металась по земле, ища поддержку, как вдруг она почувствовала, что её сжали сильные и тёплые пальцы. – Тише, мы здесь, я здесь. – По заглянул в полные страха и боли глаза, затем положил свою лапу ей под голову. Тигрица была очень благодарна ему, но тут от прикосновений мастера Шифу по телу стали расходиться волны обжигающей энергии. Через несколько секунд кошка вся светилась ярко голубым светом, который начал поглощать её. – Мастер, что происходит?! – По с умирающей надеждой смотрел, как подруга пытается вдохнуть, но свет обволакивает её. Шифу не отвечал, удерживая концентрацию и стабильность потока энергии, который вливал в тело ученицы. Свечение усилилось настолько, что стало невозможно смотреть. Тигрица, собравшись с силами, наконец сделала глубокий вдох, вызвавший хруст перерубленых рёбер и слабо вскрикнула от боли. Спустя некоторое время свет начал меркнуть, а затем и вовсе погас. Все были в полном шоке, на земле лежало лишь окровавленное кимоно и остальная одежда. Даже следа тела не было. – Прости, Тигрица, позже я тоже смог прочесть последние слова. Пусть ты будешь жить хоть где-нибудь, главное, что будешь. Я верю, что ты сможешь вернуться обратно. – Оставшееся воины пятёрки смотрели на него в недоумении и скорби. По же развернулся и пошёл в казарму. Гадюка хотела догнать его, но Журавль, мягко взяв её лапой, сказал: – Ему нужно побыть одному, ты понимаешь. – Та грустно кивнула и осталась на месте. Глаза Тигрицы резко распахнулись, когда она оказалась на мягком ковре. Она села, затем бросила взгляд на свою грудь. Никаких следов ранения, даже шрама нет. После этого кошка стала потихоньку оглядываться. Она находилась в просторной комнате, лёжа на мохнатом напольном коврике. Перед ней, у окна, стояла, по-видимому кровать. Большая, широкая, очень высокая. – Чёрт, да где я?! И почему... – Она осматривала стены, от которых уже рябило в глазах. – Почему тут всё такое яркое? Неужели тут кто-то живёт? – Голова ещё немного кружилась, но она встала, осторожно пройдя к розовому письменному столу, на котором были разбросаны ручки, карандаши, листы бумаги, наброски и почти готовые рисунки. – "Неплохо, должна признать". – Тигрица продолжила осмотр комнаты, проходя мимо каждой стены и рассматривая буквально всё. Быстро заглянув в прикроватную тумбочку и не найдя там ничего, чем можно было бы защититься, она вдруг услышала приближающийся стук шагов и голоса. Кошка едва успела занырнуть под кровать, как дверь распахнулась и в комнату вошли двое. По запаху она поняла, что это волки. – "Просто прекрасно, я в логове волков!" – Но она отложила размышления, прислушиваясь к разговору. – Порша, я тебе сказал, ты поедешь на это светское мероприятие, там собираюстся только очень богатые люди и мы первые в списке! – Пап, я же просила, чтобы ты не таскал меня с собой на такие вечера... Там просто невыносимо скучно! – Говорящие остановились на пороге. – Ты едешь и точка. Не надо мне тут условия ставить! – Голос старшего сначала сорвался на крик, затем на низкое рычание. – Пап, хватит, пожалуйста! Ты же знаешь, что я боюсь, когда на меня кричат! – Младшая, по-видимому дочь, уже чуть не плакала. – О, боишься значит? Ну так нечего меня провоцировать! Я даю тебе всё, так будь добра, соответствуй статусу! Ну а пока подумай над своим поведением. – После этого дверь захлопнулась и в комнате осталась только младшая. – "Неплохая цель, чтобы взять в заложники и спокойно выйти отсюда". – С такой мыслью Тигрица дождалась, пока та в слезах сядет на кровать, затем резко выскочила из-под неё и прижала заложницу подушкой к матрасу, закрыв морду подушкой, чтобы она не могла кричать. Тут кошку снова накрыло удивление и, почему-то, жалость. Она осторожно убрала подушку в сторону, однако цель не отпустила. Перед ней лежала ещё очень молодая, почти волчонок девушка. Тушь потекла от слёз и смазалась о подушку, помада тоже по большей части осталась на наволочке. Волчица испуганно заскулила и попыталась закричать, но Тигрица сжала ей пасть. – Ну-ка тихо, а то я тебя прямо сейчас убью. Где я и как отсюда выбраться? – Пленница кивнула в знак того, что всё поняла, затем, когда кошка убрала лапу от её лица, дрожащим голосом заговорила. – Т-ты у меня дома, а выйти можно п-прямо по коридору, вниз по лестнице и налево... – Тигрица снова сжала хватку, от чего волчица только пискнула. – За дуру меня держишь?! Ты бы мне ещё стрелочки нарисовала, как идти и где поворачивать. Я сейчас серьёзно, если ты не скажешь, как уйти или не выведешь меня отсюда, тогда я тебя прикончу. – Та судорожно кивнула. Когда захват ослаб, она снова сбивчиво зашептала: – Хорошо, я выведу тебя, если не веришь, ну или прыгай в окно, тут второй этаж а под ним пруд. У меня два вопроса, откуда ты в моей комнате, и почему ты голая?! – Тигрица покраснела от смущения, но не собиралась сразу верить ей. – Да я сама не знаю, как тут появилась. Точнее знаю, но уж точно не через дверь зашла. А без одежды, ну... эм, так скажем, это последствия моего появления. – Кошка медленно отпустила волчицу, которая прижалась к спинке кровати, а сама прикрылась одеялом. Тигрица не могла понять почему, но эта дрожащая девчонка располагала к себе и ей хотелось доверять. Присев рядом, воительница продолжила: – Ладно, не шугайся сильно, но и не забывай, если придашь, тебе не жить. Но сейчас я надеюсь на лучший исход, как тебя зовут? – Волчица, тоже яростно краснея под шерстью, проговорила: – Порша... Порша Кристал. А тебя? – Я Тигрица, предводитель неистовой пятёрки. "Правда они пока об этом не знают..." – Порша, уже немного осмелев, спросила: – А что за неистовая пятёрка? Какая-то музыкальная группа или что-то из бизнеса? – Тигрица взглянула на неё непонимающе, затем произнесла: – Неистовая пятёрка – это величайшие воины кунг-фу во всём Китае. Я удивлена, что ты не слышала о нас. – Волчица смущённо улыбнулась, затем сказала: – Ну, может быть, но мы так-то сейчас не в Китае... а в США. Ты точно в порядке? – Тигрицу снова захлестнул страх, она откинула одеяло в сторону и встала в боевую стойку. – Не забывай, даже в дали от дома я буду защищать себя до последнего! США, где это? Соседняя провинция? – Порша прикрыла глаза рукой, затем встала, дошла до большого шкафа с одеждой и вынула оттуда халат. – На вот, накинь хотя бы это, сколько можно уже тут голой ходить! – Пока Тигрица одевалась, Порша думала, кто же всё таки она на самом деле, ведь непохоже, что она местная. – Нет, знаешь, Китай от нас через океан вообще-то. Но ты не расстраивайся, если что, то у меня немного поживи, потом на самолёте домой улетишь. – Тигрица в ступоре перестала завязывать пояс, после всё же произнесла: – Как через океан?! Но там мой дом, друзья и семья! Что же делать?! – Порша придвинулась к кошке, затем взяла за лапу. – Ну что ты, тут всего лишь надо на самолёте долететь и всё, никаких проблем! – Что за самолёт, как это, долететь, как птица что ли? – Волчица снова бросила на неё вопросительный взгляд. – Ну, самолёт, это как большая металлическая птица с двигателями, которая летает, но не машет крыльями. Как ты вообще живёшь, если даже не знаешь, что такое самолёт? – Тигрица униженно смотрела в пол, водя второй лапой по простыне. – "Что же я смогу, если даже не знаю очевидных для них вещей?!" – Она уже собиралась что-то сказать, но тут Порша, заметив, что задела её, вдруг прижалась и обняла своими длинными лапами. Тигрица испуганно охнула, затем отбросила волчицу на кровать и, вскочив, прислонилась спиной к стене. – Эй, ты чего... – Проговорила Порша, потирая ушибленный локоть. Она замолчала на половине фразы, так как заметила, что глаза кошки расширились от страха. – Что ты делаешь, зачем так трогаешь меня?! – Рычание вырывалось из её груди, пока Тигрица пыталась совладать с чувствами. – Ну... я... эм, обняла тебя. Так обычно делают, когда хотят утешить или обрадовать, поднять настроение. Неужели ты и этого не знаешь? – Да знаю я, что такое объятия! – Рыкнула кошка, всё ещё стоя у стены. Её острые когти глубоко впились в обои, хвост хлестал по ногам. – Вопрос в том, зачем ты меня обняла? – Тигрица всё ещё настороженно наблюдала за Поршей, пока та, закатив глаза, пыталась обдумать, что бы такого сказать, чтобы было понятно и её "гостья" не обиделась. – Просто я заметила, что ты неважно выглядишь, вот и решила подбодрить... – Наконец проговорила волчица, трогая себя за свежий синяк на локте. – Кто тебя просил меня подбадривать?! Я и сама прекрасно справлюсь! – Тигрица заметила, что Порше стало действительно обидно, но в порыве гнева её это не волновало. – Покажи, как выйти отсюда и я уберусь. – Кошка быстро пошла к двери, но на полпути развернулась. – Хотя знаешь, можешь не показывать. – Она подошла к окну, дёрнула ручку, да так, что та с хрустом оторвалась и осталась у неё в лапе. Раздосадованно зашипев, Тигрица подпрыгнула и сильным ударом ноги просто выбила окно наружу вместе с рамой. Пока Порша в шоке наблюдала за этим, кошка разбежались и выпрыгнула в него. Под ним действительно был пруд, но не настолько глубокий, чтобы спокойно нырнуть. Задние лапы Тигрицы ударились об дно, она сжала зубы от боли, однако молча вылезла из воды и, отряхнувшись, быстро убежала в кусты и перемахнула через ограду. Молодая волчица посмотрела в пустой оконный проём, затем вышла в коридор и позвала служанку, чтобы та передала мастерам и они поставили новое. Хоть она и старалась улыбаться, внутри её жгла обида и разочарование. – "Сама она справится! Ну, пусть попробует, если она даже не знает, что такое самолёт. Почему все бегут от меня, независимо от причины? Я стараюсь быть и доброй и воспитанной и понимающей и просто другом! Так что, что ещё нужно, чтобы у меня тоже появились друзья?!" – Одинокая слеза быстро скатилась по её пушистой щеке и упала на пол. Она нашла отца в его кабинете, где он читал, лёжа в кресле. – Ну что ещё, снова поскандалить хочешь? – Спросил тот, отрываясь от книги и безразлично взглянув на дочь. – Пап, я... я... ну, я была не права, прости. Я съезжу с тобой на тот вечер, про который ты говорил, и там всё будет хорошо, обещаю. – Но Джимми лишь пренебрежительно поднял бровь. Знал бы он, какой ценой дались его дочери эти слова, как она нуждается в его любви и поддержке. – Нет, что ты, не утруждайся, тебе ведь там будет "невыносимо скучно". – Порша предприняла ещё одну попытку. Она опустилась рядом с отцом в кресло и заглянула ему в глаза. – Пап, ну хватит пожалуйста, я буду с тобой на этом мероприятии, не злись! – Отец, захлопнув книгу и кинув её на стол, резко встал и направился к выходу. – Порша, это тебе хватит перетягивать на себя одеяло, ты вечно отрываешь меня то от работы, то от отдыха, повзрослей уже! И запомни, я всегда слышу с первого раза, а это значит, что не надо мне повторять в различных манерах и интонациях! – Его голос снова поднялся до крика, Порша испуганно вжалась в кресло. – Но... я просто хотела извиниться и побыть с тобой... – Прошептала она, закрыв глаза. – Не нужны мне твои фальшивые извинения! Сейчас ты извиняешься, а завтра, или даже сегодня вечером опять будешь вести себя так, будто тебе все обязаны! А теперь, отвяжись от меня и дай спокойно отдохнуть между совещаниями. – Фальшивые?... Пап... Ладно, отдыхай... – Порша выбежала из кабинета, схватила свою сумку и, буквально скатившись по лестнице, оказалась во дворе. Пройдя по дорожке и миновав пост охраны она вышла на улицу, но почти ничего не видела из-за застелающих глаза слёз. Сейчас она снова чувствовала себя тем маленьким волчонком, который нуждался в ещё большем внимании и заботе, поэтому она направилась в ту сторону, где через забор перелезла Тигрица. Из-за утренней росы кошка оставила следы грязи на тротуаре, которые давали небольшой намёк на то, куда она направилась, несмотря на то, что через пару метров уже кончались. Порша хорошо знала город, а свой район так тем более. Пройдя мимо нескольких домов она зашла в переулок, затем, разбежавшись, запрыгнула на пожарную лестницу и полезла на крышу. Спустя секунд тридцать она уже была наверху, но только из-за неудобной одежды, так она поднялась бы гораздо быстрее. Сама она открыла это место случайно, когда прогуливалась по улице в тёплый день, вместо того, чтобы идти к одному из нескольких репетиторов. Хоть погода и была отличная, но настроения не было совсем. Очередная из бесчисленных ссор с отцом, после – занятия, ну а добило то, что её любимая кофейня закрылась. И вот, зайдя в случайное место она наткнулась на низко висящую пожарную лестницу. Не долго думая Порша запрыгнула на неё, затем, с замирающим сердцем полезла вверх. Так у неё появилось душевное место, в котором можно побыть одной. Нет, она бы с радостью привела сюда кого-нибудь из друзей, но таковых не было от слова совсем. Все боялись её отца, поэтому и не рисковали общаться с ней. Лишь иногда здоровались при встрече. Так как Порша была на редкость общительной и активной волчицей, то пыталась находить утешение в разных местах, но и подумать не могла, что найдёт его здесь, сидя на тёплом гудроне и смотря в небо. Вот и сейчас она не прогадала. Тигрица сидела в дальнем углу, закрыв глаза и сложив ноги в позу лотоса. Она медитировала и, конечно, когда раздалось не такое весёлое, но всё же звонкое "Привет!", то та чуть из шкуры не выпрыгнула. – А, что... что ты здесь делаешь?! – Кошка снова села, глядя на Поршу уже не со злостью или страхом, а скорее с отчаянием. Волчица подошла к ней, опустилась рядом и робко заговорила: – Слушай, прости... если обидела сегодня, или задела за больное, я не хотела, честно. – Теперь уже Тигрица не знала, что сказать. Сначала она хотела повторить, что сама за себя постоит и сама о себе позаботится, но слова застряли в горле, напоровшись на печальный взгляд Порши. – Ничего, с кем не бывает. Просто я не привыкла к таким проявлениям чувств, ты... эм – Она тоже замялась, пытаясь перебороть свою гордость и подобрать слова. – Ну, в общем... тоже прости меня... я иногда бываю слишком уж озверевшей. Что такая грустная, неужели до сих пор из-за меня? – Порша была удивлена и рада тому, что Тигрица не держит на неё зла и в принципе признала свою ошибку и смогла найти в себе силы понять и извиниться. Но она быстро погрустнела снова, затем смахнула выступившие слёзы и начала говорить с напускным энтузиазмом: – Да, ерунда! Мы просто с отцом немного повздорили, ничего страшного... – Но тут Тигрица мягко остановила её, положив лапу ей на плечо. – Не надо, я же вижу, что тебе плохо. Расскажи как есть. – Сейчас воительница не переставала удивляться своим поступкам и словам, однако не пыталась остановить то, что шло у неё из глубины души. – Волчица глянула на неё, затем всхлипнула и продолжила: – Ну ладно-ладно, всё не так просто! Мы с ним ссоримся почти каждый день, мне уже очень тяжело так жить. Я знаю, что он любит меня, но при этом говорит так, будто я для него вообще чужая! – Порша вытерла глаза, после снова заговорила: – Сегодня я хотела загладить вину, пришла к нему и попросила прощения, а он сказал... сказал, что все... все мои извинения фальшивые... – Теперь волчица уже не сдерживалась и ревела, уткнувшись носом в тёплый бок Тигрицы. – "Да уж, в эмоциональности ей не занимать!" – Подумала кошка, слушая и, сама того не осознавая, начала гладить Поршу между ушек и по спине. Спустя несколько минут подобного времяпровождения волчица успокоилась и с благодарностью взглянула на всё ещё гладящую её Тигрицу. – С-спасибо тебе, что выслушала! – После этих слов она вдруг снова обняла воительницу. – "Да господи, ну просила же!..." – Подумала та, но промолчала, уперевшись руками в край крыши. Когда Порша наконец отлипла от неё, то кошка обнаружила обширное мокрое пятно на халате. – Слушай, Порша, верно? А сколько тебе лет-то? А то, ты выглядишь, так скажем, очень молодо. – Волчица, расценив это как комплимент, смущённо поскребла когтем гудрон, после проговорила: – Мне семнадцать, что, действительно так заметно?... – Тигрица с удивлением прикусила губу, рассматривая собеседницу. – "Да уж, а судя по поведению, я дала бы тебе максимум тринадцать". – Однако вслух она этого не сказала, так как решила всё же не портить вроде бы как начавшие налаживаться отношения. Конечно, до дружбы или взаимопонимания ещё очень далеко, но хотя бы то, что Порша доверилась ей и в эмоциональной форме рассказала о своих проблемах немного смутили натуру серьёзно и непробиваемого воина. Хотя складывалось впечатление, что горькие слёзы и громкий смех волчицы видел и слышал буквально каждый. Именно это и не нравилось кошке, излишняя открытость и лёгкость, с которой та доверяла всем и без разбора демонстрировала свои чувства буквально заставляла Тигрицу изо всех сил сжимать челюсти, чтобы не сказать чего-то обидного снова. За свою нелёгкую жизнь воительница хорошо усвоила на собственном опыте, что чувства и их проявления перед неправильными личностями или в неподходящий момент может очень дорого обойтись. Поэтому за долгие годы тренировок она научилась прятать эмоции так глубоко в себе, что никто не видел и не мог знать, о чём она в этот момент думает и что чувствует. Радость, обида, боль, доверие, забота, сострадание, жалость, страх теперь находились под непоколебимым щитом из гнева и решительности с холодным безразличием. – Знаешь, Порша, – Начала Тигрица, пытаясь сдержать резкость и холодность слов. – Я дам тебе один совет. Ты ещё действительно очень юная и неопытная в этой жизни, так вот, научись себя контролировать.... Волчица глянула на неё, затем уставилась в крышу и, не дав ей договорить, прошептала: – Тигрица, я ведь всё таки не настолько глупая, чтобы не понять очевидного намёка. Ну почему, почему меня не принимают такой, какая я есть?! Не отец, не те учителя, с которыми я дополнительно занималась, не даже ты... – Она шмыгнула носом, выдохнула и продолжила: – Для отца я непослушный, капризный и избалованный ребёнок, для репетиторов – необразованная и неспособная ученица, которая, хоть и старалась, не могла ничего запомнить... Я надеялась, что хоть ты меня поймёшь, ведь ты тоже странная, для других уж точно... – "Странная?!" – Тигрица слушала, скрепя зубами, готовая развернуться и уйти, лишь бы снова не быть многоразовым успокоительным. – Но, но ты уверена в себе, несмотря на странности, знаешь себе цену и можешь отстоять свои интересы... А я ведь даже не знаю, способна ли я на это. В любом конфликте, как только на меня начинают кричать, я сразу теряюсь и просто терплю, пока это не кончится... – Тигрица уже порядком устала слушать, как взрослая, но так и не повзрослевшая Порша не может найти себе компанию и наладить отношения с семьёй. Она уже собиралась сказать что-то вроде "И что ты сможешь, если даже не отстаиваешь своё мнение?" Но тут вдруг её накрыло воспоминаниями: Снова серая улица, уже темнеет, а идти ей некуда. В приюте жизнь была не сахар, а когда там сменились все, кроме одного, воспитатели, стало совсем плохо. Теперь детей заставляли работать, прося милостыню или продавая какое-нибудь барахло на улице. Кормили также плохо, поэтому некоторые воспитанники начали воровать, соответственно рано или поздно попадаясь и тогда уже наказание было суровым. Маленькая Тигрица дала себе слово, что никогда не будет воровать, даже не смотря на то, что иногда за день могли кормить всего один раз, да и то, теми порциями было не наесться. Однако наказание за воровство она, тем не менее, понесла. В один из таких вот безрадостных дней она, как обычно, разложила на платке какую-то мелочёвку, выданную на продажу и стала ждать покупателей, сидя рядом и задумавшись о чём-то. Хоть и не быстро, но понемногу покупали, так что когда день начал клониться к закату, Тигрица уже всё распродала и вернулась обратно в приют. Она улыбнулась соседке по комнате, затем, оставив мешочек с монетами на кровати, побежала относить платок и мешок для товара в кладовку. Когда она вернулась, то заметила, что Мисъю, (так звали соседку и, по совместительству, подругу) потупив взгляд, кусает коготь на передней лапе. – Эй, ты чего, всё в порядке? – Тигрица насторожилась, затем подошла ближе. – Да-да, всё хорошо! – Поспешно ответила та и отвернулась. Пожав плечами, будущая воительница взяла с кровати импровизированный кошелёк и отправилась к настоятельнице. – Вот, я всё продала. – Она протянула мешочек и положила ей на стол. Настоятельница высыпала монетки, затем быстро пересчитала их. – Продала всё, говоришь? Тогда почему тут так мало? – Тигрица в растерянности сама посчитала всё, что было на столе. Там действительно не хватало примерно четверти всей суммы. – Значит обмануть меня вздумала, да? – Голос госпожи Ин Лу опустился до угрожающего шопота. – Нет, я честно всё продала! И деньги были за всё, но... – Кошка в испуге замолчала. – Да что ты, и где же они тогда? – Настоятельница потянулась под стол, доставая оттуда бамбуковую трость. – Я правда не знаю, пожалуйста... – Тигрица начала пятиться к двери, но Ин Лу схватила её за шкирку. – Стоять, малявка! Думаешь, что можешь своровать и ничего не будет? Ну тогда ты очень сильно ошибаешься. – Она прижала Тигрицу к стене, держа трость во второй лапе. – Прошу, не надо... – Она вся сжалась в комок, огромные золотистые глаза смотрели со страхом и мольбой. – Молчать! Руки вперёд, живо! – Кошка поняла, что наказания не избежать, зажмурилась и вытянула дрожащие лапы перед собой. В ту же секунду трость, со свистом рассекая воздух, ударила по пальцам. Тигрица вскрикнула, но лапы не убрала. Ещё удар, затем ещё и ещё. Она уже давно сбилась со счёта, только вздрагивая каждый раз, когда палка касалась её лап. Настоятельница остановилась только тогда, когда они были разбиты в кровь, а сама Тигрица уже не могла стоять на ногах. – Убирайся с глаз моих, если ещё раз такое повторится, поверь, это тебе покажется сказкой. – После этого она вышвырнула кошку за дверь, захлопнув её. Тигрица в слезах еле доковыляла до небольшой обшарпаной двери и постучалась ногой. – "Кто же там пришёл? Входи." – Это была та самая единственная воспитательница, которая относилась ко всем детям с материнской любовью и заботой. Её звали Дайю. Как только дверь открылась и она увидела воспитанницу, то тут же подскочила к ней, завела в свою комнату и, закрывшись, усадила на кровать. – Ох, деточка, кто же тебя так? – Причитала она, доставая из небольшой коробочки бинты. – Ну, ладно тебе, сейчас я забинтую и всё пройдёт! – Она осторожно взяла одну лапу, Тигрица только всхлипнула. – Ну вот, потерпи чуть-чуть, я скоро закончу. – Дайю нежно обматывала каждый палец кошки бинтом, при этом стараясь сохранить положительный тон голоса. Закончив с одной лапой она принялась за вторую. Юная пациентка стойко выдержала перевязку, но когда пожилая овца мягко повторила свой вопрос, слёзы снова проступили на глазах. – Я... я, я... я т-тольк-ко хотела отдать гос-споже деньги с прода-ажи... Но, н-но почему-то их было м-меньше, чем я зараб-бота-ала. – Она прижалась к воспитательнице, погружая ноющие лапы в густую тёплую шерсть. Та вопросительно посмотрела на неё. – А куда же делось остальное? Может, у тебя их украли? Где ты могла оставить мешочек без присмотра? – Тигрица немного отстранилась, затем догадка с болью пронзила её. – Ну, я остав-вляла в своей комнате на к-кровати, там была только Мисъю, но... но она не могла... я не верю!... – Дайю сочувственно сказала: – Не переживай, дорогая, в жизни много чего бывает. Наверняка у неё была причина так поступить, просто она постеснялась или побоялась тебе сказать. – Сама она вряд ли в это верила, но не хотела расстраивать маленькую кошку ещё больше. Овца стала нежно гладить трясущуюся в беззвучном плаче Тигрицу по голове, стараясь хоть немного успокоить. Так они просидели почти до утра. Для воспитанников Дайю напоминала заботливую бабушку, которая всегда утешала и старалась помочь. Спустя столько времени кошка положила голову к ней на колени и заснула, беспокойно ворочаясь и то и дело вздрагивая от прикосновений. – "Бедная девочка!" – Подумала воспитательница, положив лапы на мерно колыхавшиюся грудь. Она взяла её на руки и осторожно переложила на свою кровать, а сама тихонько вышла из комнаты. Утро уже давно наступило, когда Тигрица открыла глаза и поморщилась от боли в лапах. Осознав, что лежит не в своей кровати, она встала и выбежала из комнаты, ища взглядом Дайю. Та сидела на крыльце, о чём-то задумавшись и наблюдала за прохожими. – Госпожа Дайю, – Кошка поклонилась и села рядом. – Спасибо вам, за то что помогли мне с моими лапками, теперь они и вправду меньше болят! – Овца ласково улыбнулась и погладила её по плечу. – Не за что, только побереги их хотя бы пару дней, чтобы они достаточно зажили. – Тигрица кивнула, её взгляд снова стал грустным. – Но почему Мисъю забрала у меня деньги?... Как она могла?! – Дайю нагнулась к её уху и прошептала: – Тигрица, не делай поспешных выводов, поговори с ней. Думаю ей будет стыдно и она расскажет тебе причину. Кошка снова кивнула, встала и, поклонившись, пошла в свою комнату. Ей до сих пор не верилось, что её близкая и единственная подруга могла так её подставить. – "Госпожа Дайю права, наверняка у неё случилось что-то серьёзное!" – Эта мысль немного успокоила её, но при этом добавила страха за подругу. Зайдя в комнату она увидела, как Мисъю лежит на кровати, а рядом с ней лежит какой-то свёрток. Тигрица подошла ближе, пряча руки за спиной. – Т-тигрица, где ты была? – Запинаясь проговорила она, отводя глаза. – Я ночевала у госпожи Дайю. Скажи, зачем ты забрала часть тех денег, которые я должна была отдать Настоятельнице Ин Лу? – Прямой вопрос заставил Мисъю обернуться и с неожиданной злобой сказать: – Ты всегда умудрялась продавать всё, тебе давали товар лучше, чем мне! Конечно мне было обидно наблюдать за тем, как ты спокойно выполняла всю работу. Да и зачем тебе эти деньги, ты ведь наверняка отложила много, или тратишь сразу, какая разница? – Тигрица не верила своим ушам, её давняя подруга предала её ради нескольких монет. – Но... Мисъю, я никогда не завышала цены, чтобы часть денег шла мне в карман... Я вообще не откладывала, а то, что ты забрала была часть того, что я должна была отдать госпоже Ин Лу... – Она с горечью смотрела на подругу, которая в ответ лишь ухмыльнулась. – Что ж, твои проблемы. Я не стала тебе говорить, но буквально через несколько минут меня заберут в дом, так что мне вообще без разницы. – Кошка с яростью вынула забинтованные лапы из-за спины. – Вот! Вот чем мне обошлась твоя выходка! Я верила тебе, как никому другому, а ты... ты!... – Она замолчала, смотря в смеющиеся глаза той, кого считала очень близкой для себя. – Ну ты и идиотка, Тигрица. Первый закон улицы – никому нельзя доверять. – Низкое рычание послышалось из горла Тигрицы. Она приблизилась вплотную и сказала: – Уходи сейчас, Мисъю. Хоть руки у меня и разбиты, это не помешает мне преподать тебе хороший урок. – Смех в глазах бывшей подруги изчез, сменившись страхом. Она схватила свёрток и выскочила из комнаты, оставив Тигрицу одну. Кошка опустилась на кровать, тяжело дыша. Подступающие слёзы сдавливали грудь. Раньше она и подумать не могла, что с ней может случиться что-то подобное. Напрасно она поверила Мисъю, но что ей ещё оставалось? Ни в одну компанию её не принимали, сторонились и шутили за спиной. А тут вдруг появилась та, которой вроде бы было всё равно на то, что Тигрица молчалива и замкнута. Та, которая готова была разделять с ней интересы и проводить время. Как тут не поверишь? Но с тех пор Тигрица никогда больше никому не доверяла первой, не знакомилась, не брала инициативу в общении. На любые ответные действия её нужно было буквально вытягивать, будь то неловкое покашливание или крик о том, что всё хорошо. – Эй, эй! – Голос Порши вернул её обратно на тёплую крышу. Она уже секунд двадцать трясла её за плечо. – Знаешь, Порша, у меня ведь тоже было так, что никто меня не воспринимал и я была абсолютно ненужной. – Отстранённый взгляд кошки сконцентрировался на удивлённой морде волчицы. – Но тогда мне кое-кто помог, за что я ему до сих пор очень благодарна. Он тогда был единственным, кто не видел во мне будущего монстра. Затем он также дал мне важное знакомство, которое полностью изменило мою жизнь. Мне очень повезло, что мастер Шифу тоже видел меня не той озлобленной и вечно недовольной, которой я тогда старалась перед всеми выглядеть, а той, кем я была внутри себя. Хоть он и не мог дать мне свою любовь в полной мере, но я видела, как он старался, даже после первого неудачного опыта. – Взгляд Тигрицы теперь был направлен прямо в глаза внимательно слушавшей её Порши. – Так что не расстраивайся, если тебя не понимают, просто тебе нужен тот, кто сможет видеть тебя не только снаружи, но и внутри. – Волчица посмотрела вниз, её уши двигались, пока она собиралась с мыслями. – Тигрица, так поэтому я и искала тебя. Я думаю, что ты – тот, кто сможет помочь мне... – Ч-что, нет, я ещё слишком молода и не настолько опытна... Да и я, хоть и понимаю, что ты чувствуешь, но вряд ли смогу помочь. – Воительница колебалась. Ей впервые в жизни доверились настолько, что хотели выбрать кем-то вроде духовного наставника. Хотя Порша наверно видела это немного по-другому. – Просто теперь я поняла, что хоть судьбы у нас и разные, но в них есть что-то общее. Кстати, что за мастер Шифу? – К волчице вернулся её привычный звонкий и энергичный голос, а также непринуждённая интонация, с которой она это спросила. – Что ж, может быть у нас действительно есть нечто похожее, но это не значит, что мы должны стать лучшими подругами. Кто такой мастер Шифу? Ну, он стал для меня отцом. Обучал кунг-фу, защищал, кормил, а потом и хороших друзей дал, с которыми я до сих пор... – Тигрица осеклась, вспомнив, что даже не представления не имеет о том, как вернуться обратно. Пока шёл этот немного проникновенный разговор, за кошкой и Поршей наблюдали из переулка. – Ну, вот и наша цель. Сейчас будет слезать, прям тут и заберём. – Один с холодной решимостью смотрел на молодую волчицу, его губы разъехались в стороны, обнажая острые клыки. – Босс, а что будем делать со второй? Нельзя оставлять её здесь как свидетеля! – Первый, по видимому главный, кинул пренебрежительный взгляд на спину Тигрицы. – Ты прав, её тоже заберём, чтоб не скучать, пока будем ждать ответа Кристала. – Уши кошки взметулись вверх, она заметно напряглась, но ничего не сказала Порше, решив, что можно будет без проблем разобраться с двумя самоуверенными кем-то там, не пускаясь в объяснения. Но, всё же решив немного перестраховаться, она подошла к лестнице первой. – Давай пройдёмся, а то я уже хочу размять лапы. – После этих слов Тигрица легко спустилась, смотря по сторонам и, прислонившись к стене спиной, начала ждать Поршу внизу. Она слышала, как за углом кто-то тихо шаркнул по земле, затем послышалось хриплое дыхание. Однако кошка продолжала делать вид, что всё в порядке, рассчитывая на эффект неожиданности. Когда волчица спрыгнула с нижней ступеньки и встала рядом, они направились обратно к улице, но вдруг выход из переулка перекрыл микроавтобус. – Да, должна признать, смелости у вас хватает, – Произнесла Тигрица, разворачиваясь и смотря на двух волков в кожаных куртках и закрывающих лицо масках. От Порши их отличало то, что их шерсть была угольно-чёрной. – Ну или вы просто настолько тупые... – Молчать! – Сухой голос оборвал кошку на середине фразы. – Думаешь, я боюсь Джимми Кристала? Нет, мне хватит сил с ним потягаться. Он давно мне мешает, так пусть знает, что бывает с теми, кто связался со мной. – Тигрица озадаченно наклонила голову. – Причём тут Джимми Кристал, я вам сама смогу каждую кость по три раза сломать, и кто это вообще? – Но тут в разговор вступила дрожащая Порша. – Тигрица, это мой отец! Им что-то нужно от него, вот и решили использовать меня как рычаг... – Чёрный волк улыбнулся. – Умная девочка, сразу суть видишь. Но ты не учла одного, Порша, я ведь хорошо знаю и твоего отца, и тебя саму. – Когда он назвал её имя, волчица сжала лапу воительницы и сдавленно заскулила. – Слушай, Порша, а кто эти, так ради приличия, чтобы я знала, кого бью. – Двое волков рассмеялись, затем подошли ближе. – А твоя подружка не из робких, никакого уважения к старшим! Ну что же, значит мы и воспитаем. – Тигрица, ты что?! Не зли их! Они ведь что угодно могут с нами сделать! – Прошептала Порша, неосознанно прячась за спину кошки. – Ну если так, то я удивлю не только их, но и тебя. – После этого она резко бросилась вперёд, подпрыгнув и отбросив одного назад сильным ударом ноги. – О, да наша киска хочет поиграть! – Второй достал рацию и, зажав кнопку сказал: – Тащи сюда транквилизатор, а то у нас тут веселье началось. В это время Тигрица прыгнула на него, но волк успел увернуться и с щелчком раскрыл складной нож. – Думаешь этого достаточно, чтобы меня победить? – Воительница быстро перекатилась, поднырнула под его руку, затем резко завела её за спину. Послышался хруст, нападавший взвыл от боли, выронив нож на асфальт. В это время дверь фургона открылась и из него выскочили ещё двое. Один сразу схватил Поршу и прижал к стене, а второй достал из кармана какую-то странную штуку, направив её на Тигрицу. Раздался механический звук, а после дротик с мощным снотворным вылетел из дула и воткнулся в шею кошки прежде, чем она успела что-то сделать. Она начала быстро терять силы, опускаясь на колени. – Нет, Тигрица! – Порша пыталась сопротивляться, но сил ей не хватало, поэтому её быстро закинули в открытую дверь машины. Воительница видела это, но ничего не могла сделать, тело её не слушалось. Она почувствовала, как её тоже подняли и поволокли к микроавтобусу, забросили внутрь и после этого свет погас. Волчица отчаянно пыталась разбудить её, но транквилизатор начал действовать, так что это было бесполезно.