Способ снизить боль.

У Шримпо всегда были проблемы с агрессией, сколько он себя помнит. Креветка никогда не поймет, почему его создали именно таким, а не с характером, которые более подходит для общения с детьми. Хотя, в каком-то смысле это даже хорошо. Шримпо ненавидит детей. Из-за неконтролируемых эмоций тун часто что-то бьет или разбивает. Он неоднократно получал ругательства в свою сторону из-за того, что разбивал какой-то драгоценный предмет для кого-то из "друзей", хотя другом он никого, если честно, и не считает. Потом Шримпо решил, что лучше крушить все в своей комнате, ведь выслушивать эти монотонные лекции, с которых даже свалить нельзя, ему совершенно не хочется. Это действует на нервы. И вроде бы все было относительно хорошо. Он разбивал предметы, чаще всего швыряя их стену. Конечно, из-за этого комната выглядело бедно, но с порывами агрессией на некоторое время помогало. Когда вещи, что можно было бы сломать, закончились, то Шримпо обратился с этой проблемой к самому старшему из них - к Роджеру. Тот сказал краткое: "Пиши свои мысли на бумаге", — и ушел играть с Тудлс. Это немного взбесило, ведь тот должен был помочь ему более, как бы сказать, красноречивее, прям как он лекции рассказывает, но совет креветка получил, и ему было достаточно. Шримпо взяв лист и карандаш, начал писать все свои мысли на него. К сожалению, его листок выглядел так, будто креветка пыталась научится писать слово "ненавижу". Одно и то же слово повторялось из раза в раз, не оставляя на листке и единого пустого пространства. Он писал о том, как ненавидит тунхандлеров, детей, вещи, активные занятия, ничего не делать, "друзей". Последнему пункту он уделил особое внимание. Шримпо расписывал максимально подробно все раздражающие его качества в каждом туне. А их было, мягко говоря, много. И вот очередь дошла до Губа. Креветка писал, как ненавидит его приставучесть, излишнюю гиперактивность, милое лицо... На последнем пункте Шримпо перестал писать. Бумага закончилась. Шримпо это взбесило. И очень сильно. Он разорвал все листки, кидая на пол то, что осталось. Карандаш он благополучно разломал, остатки кидая куда-то в стену, раздражаясь еще сильнее от звуков удара, которые он ненавидит. Понимая, что совет Роджера не помог, Шримпо начал бить кулаками стены. Так ничего не ломалось, да и ломать нечего было, если не считать стен, на которых образовались дырки от сидьных ударов по ним. Его соседу, коим являлся Глистен, такой подарок судьбы вообще не нравился, и он где-то раздабыл грушу для битья, попутно приговаривая то, о том как он устал от этих вечных глухих звуков, в перемешку с редкими криками о ненависти ко всему живому и неживому в том числе. Будет громко сказано, если на вопрос: "А помогла ли груша?", — ответить: "Да". Шримпо, хоть и пытался всю злость выносить на нее, все равно иногда, а может и часто, срывался на голые стены, оставляя себе же синяки и раны на пальцах. Эта боль, как заметил сам Шримпо, помогала снизить уровень агрессии, переключаясь на дискомфорт. Поэтому и креветка не собиралась отказываться от данного занятия.

***

После очередной бессоной для Глистена ночи, тот на завтраке драматично говорил о том, какой Шримпо ужасный сосед и то, что он совершенно не может выспаться из-за него. Туны кидали на него сожалеющие взгляды, а некоторые приговаривали слова сожаления. Но креветке было все равно. Его больше смущали кроткие взгляды Губа, в которых была легкая грусть. Шримпо хоть и ненавидел внимание, но для самого себя выяснил то, что его проявление со стороны Губа ему очень даже нравится. После завтрака все туны разошлись кто куда, Шримпо направился в медпункт в очередной раз, чтоб взять оттуда бинты. От всех этих ударов об стену голыми руками, пальцы могли очень болеть, а раны, что кровоточат, приносили огромные дискомфорт из-за ощущения воды на пальцах. Шримпо и не заметил, как сзади быстренько подбежал Губ, положив одну из рук на плечо креветке. — Шримпо, стой! Подожди! — Чуть запыхаясь говорил Губ, обращая на себя внимание креветки. Сам же он в ответ получил лишь вопросительный, но в тоже время раздраженный взгляд, ведь Его Величество Шримпо прервал какой-то тун от дороги до медпункта. Губ выдохнул, переворачивая Шримпо лицом к себе. Уже было видно, как креветка хмурится, явно медленно, но верно, приходя в ярость. Вроде быстрый тун, а делает все так медленно. — Ты не мог бы побы... Стрее... — Еле-еле договорил Шримпо, ощущая мягкие губы на пальцах. Губ поцеловал их. Креветка могла поклясться, что его сердце забилось в миллион, нет, в миллиард раз быстрее. Ему хотелось еще. Но Губ, проронив тихое извинение, куда-то убежал, оставляя за собой лишь фантомное ощущение тепла на изуродованных пальцах и уходящий силуэт. Шримпо поднес пальцы, на которых Губ оставил легкий поцелуй, ко рту, смотря в сторону, в которую ушел Губ. Всю злость как рукой сняло, ощущая лишь смятение, смущение и желание заполучить больше поцелуев в свою сторону. Но только от Губа. Чтож, теперь Шримпо точно не откажется от "данного" занятия.