Способен

— Ты уверен, что я не могу убедить тебя остаться?       Чарльз знал ответ, но все равно спрашивал, словно от этого что-то изменится. Словно лишь из-за одного вопроса Эрик передумает — откажется от многоликой привычной жизни, чтобы нырнуть в пучину выматывающей рутины Ксавье. Не нужно быть телепатом для того, чтобы понимать: ответ неизменен, и это — нет. Казалось, что в этом вся суть Леншерра — появиться в самый тяжёлый момент, вытащить из вереницы ужаса, поставить на ноги, чтобы потом вновь сломать молчаливым уходом. Порой, Чарльз даже позволял себе шальное желание того, что весь этот хаос затянется на как можно более долгое время. Время, когда Эрик будет рядом. Будет беспокойно ворчать, прикрывая его спину; бережно подхватит на руки, вынося из эпицентра сражения, после чего снова скроется, пуская по ветру полы плаща Магнето, а Ксавье продолжит наблюдать. Конечно, он переживает за каждого из своих учеников, следит за ними и помогает ментальным воздействием, но зачастую этого не требуется. Возвращаясь вновь в битву, Магнето сносит всех противников за считанные секунды, равняя вражеские укрытия с землёй. Не его лик, не его плащ, не его шлем, но его сила мигом отдаёт в сознание любого мутанта.       «Магнето здесь. Магнето с нами. Можно выдохнуть и помочь раненым, в бою мы уже не нужны. Он способен защитить нас».       И Ксавье согласен. Эрик способен защитить их всех. Способен, протащить каждого через ад, сохранив жизнь.       Ещё Леншерр способен оставаться рядом, быть крепкой опорой и поддержкой. Способен жить без «Магнето», посвящая себя быту и близким людям. Способен на нежность, взаимность и ласку к партнёру и детям.       Эрик Леншерр способен любить. Просто кого-то другого. — Ты телепат, Чарльз, — голос Эрика мигом возвращает в реальность, заставляя припомнить свои последние слова. — Ты можешь убедить меня сделать что угодно, но уж явно не покинуть этот особняк в течение ближайших месяцев. Твои «детишки», — по-доброму усмехаясь и тонально показывая кавычки, он продолжал. — Явно нуждаются в качественных тренировках, а ты — в голосе хоть минимальной адекватности рядом.       И Леншерр улыбается, разворачиваясь на аккуратных каблуках кожаных ботинок, после чего со стремительной скоростью покидает здание. Ему нужно поговорить с сыном.

***

      Разговор с Питером проходит на редкость спокойно. Парень, временно лишённый способности из-за сломанной ноги, хоть и дёргается, но говорит вполне ясно, выплескивая давние представления и детские желания. Конечно, он прекрасно понимает, что Эрику тоже сложно принять наличие у себя взрослого сына, но Максимофф и не требует ничего. Паренёк готовился к тому, что его отвергнут, наказав и близко не подходить.       Леншерр прерывает сумбурный рассказ о жизни и появлении Питера сначала в Пентагоне, а после в школе Ксавье, крепкими объятиями, понимая, что сейчас это — именно тот максимум, на который он способен. Раньше, мужчина даже мысли такой не допустил бы, однако жизнь с Ниной и её матерью оставили в душе и повадках неизгладимый отпечаток. В первую очередь — физический контакт. Вероятно, до того Эрик даже не осознавал насколько он важен для доверительных отношений с людьми. — Такой сильный… Ребёнок.       И Леншерр понимает, что все сделал правильно, чувствуя, как чужие пальцы судорожно сжимают его рубашку. Питер мычит что-то в плечо, но старший его не слушает. Сейчас не это главное — важно то, что они живы. Они вместе, и возможно, Эрик вновь обретёт нечто, не так давно утерянное.

***

      Шли дни. Недели. Месяцы.       Школа оправилась от нападения. Всё было восстановлено, а ужасные события покрылись лёгкой дымкой в памяти учеников, постепенно разгоняя ужас. Эрик не был постоянным учителем: проводил лишь тренировки для старших учеников без определённого расписания, хотя ему и предлагали вести немецкий язык. Чарльз в это не вмешивался, хорошо понимал что детям — мутантам — Леншерр не навредит. Он быстро заслужил если не любовь, то уважение и трепет каждого из учеников, хотя большую часть времени с ним проводила Джин Грей. Никто так и не понял, что больше тянулось к металлокинетику — сама девочка или её разрушительная сила, тем не менее, юный телепат мог часами пропадать в кабинете нового профессора, порой напрягая этим остальных преподавателей, за исключением Ксавье.       Игра с Чарльзом в шахматы стала неизменным и прекрасным способом скрасить вечер. Позже к этому добавились споры о посыле некоторых книг, неспешные прогулки на территории поместья и ночные встречи на кухне за чашкой ароматного чая, который бесподобно варил Ксавье. Каждого из них мучили кошмары, каждый из них не решался сказать об этом. Концлагерь, Куба, больница, Пентагон, домишко на окраине леса — везде настигал ужас, пожирающий своей живостью.       Но вот реальность сейчас была в другом. Они вновь медленно открывались друг другу и сами не замечали, как сростались намертво. Чарльз отгонял плохие сны, Эрик же, определённым способом, массировал раненую поясницу, расслабляя мышцы и притупляя боль. Каждый раз он подхватывал Ксавье на руки и бережно укладывал в постель, несмотря на чужое смущение. Словно это изломанное тело — самое дорогое, что у него осталось. И Эрик понимал: частично так и есть. За это время Чарльз и Питер успели залезть глубоко в его сердце и пустили там корни, сжигая все мосты, а Леншерр и не против. Была в этом изрядная доля мазохизма и чистого упрямства: жизнь постоянно отбирала у него самое дорогое, а он продолжал собирать себя по кусочкам и находить вновь.

***

      Прошло около полугода, когда Эрик понял — пора. Юные мутанты уже имели хорошую основу и могли дальше тренироваться самостоятельно, Чарльз и Хэнк потонули в бешеном потоке работы, а вот Питер и Эрик уже не были столь необходимы. Хотя мальчишка и раньше оставался в особняке лишь ради отца, порой навещая мать, так не могло продолжаться долго. У Леншерра все ещё оставалась уйма дел и несведённых счетов, да и школу стоило обезопасить, все же там большое количество маленьких мутантов. Даже если сейчас старшие способны защитить остальных, в глубине души Леншерр не хотел подвергать их риску. Не хотел, чтобы дети переживали этот ужас настолько рано — впереди у них ещё целая жизнь, успеют насмотреться.       Смутная тревога не покидала Магнето с того момента, как они с Питером оказались за пределами школы. Шлем был рядом, однако желания его надеть никакого. Чарльз не станет искать его первые пару дней, а со скоростью Ртути, они смогут управиться за довольно короткий срок. Большинство дел было поручено соратникам, связь с которыми Леншерр поддерживал постоянно, но некоторые все же требовали его личного присутствия и контроля. Именно поэтому металлокинетик надеялся, что Ксавье не полезет в его голову — то, что увидит профессор, ему явно не понравится. Вот только способы Эрика были куда действеннее, чем остальные.       За жалкие три дня по всей Америке тихим шёпотом прокатилось имя Магнето, обагренное кровью. Несчастные случаи, неизменно оканчивающиеся смертью; подставные заседатели; шантаж и взятки — многие догадывались кто за всем этим стоит, но люди все ещё боялись говорить про него даже в половину голоса, а федеральные службы не имели ни малейшего представления, как остановить его.       Леншерры действовали быстро: Питер собирал всю информацию, проникал в строго засекреченные места и, порой, даже приводил нужных людей, обеспечивая хорошее прикрытие и качественный компромат. После, младший отправлялся отсыпаться, ведь долгое использование способности черпало из него много сил, а вот Магнето наоборот оказывался в центре круговорота. За эти несколько дней, Питер не раз воочию увидел насколько жестоким и безжалостным может быть Эрик; самостоятельно убедился, что рука металлокинетика не дрогнет, когда он в очередной раз лишит кого-то жизни — все это было слишком чистым: быстро, безболезненно и за считанные секунды. Настоящая грязь оставалась для Питера закрытой за металлическими дверьми очередного подвала. Магнето был невероятно изобретателен в получении нужной ему информации и ни капли не чурался способов своего давнего знакомого. Вот только в отличие от Шоу, для Леншерра это ещё оставалось настолько мерзким, что он пытался оградить сына и Чарльза от этой стороны своих способностей как можно сильнее. То, что он умел, ещё не означало, что он станет таким же.

***

— Ну, куда теперь?       Питер лежал в небольшой гостиной, завалившись с ногами на диван и играючи отбивал популярный ритм. Он был совершенно расслаблен, ожидая ответа отца. Слишком доверял ему, несмотря на короткое время со дня их официального знакомства. — Ты, кажется, хотел, чтобы я вместе с тобой навестил Магду? — Ох, черт, это было бы круто. Я, конечно, не против твоих муток с Профом, но хотелось бы на настоящем семейном ужине побывать хоть раз что ли… Да и с мамой нужно поговорить. — Хорошо, тогда сегодня едем. Можешь выдвигаться прямо сейчас, а я загляну в школу, — сверившись с часами, Эрик встал, чтобы отправиться наверх. — Как раз успею к ужину.

***

      Школа совершенно не изменилась, что не удивительно. Эрик сомневался, что за его короткое отсутствие здесь могло произойти нечто из ряда вон выходящее, но целые стены и весёлый смех студентов постепенно подавляли тревогу, что преследовала его с самого начала пути. Поднимаясь по знакомым лестницам, он ни на шаг не отдалялся от столь полюбившегося маршрута, чтобы уже спустя пару минут отворить дверь родного кабинета без стука. Чарльз сидел за столом, поразительно близко склонившись, но при этом сохраняя идеальную осанку. Он даже оторвался от бумаг, обращая взгляд полных детского неверия голубых глаз на вошедшего. — Я… Я рад тебя видеть, Эрик. Думал, ты ушёл. — Во-первых, Чарльз, я понял, в следующий раз оставлю записку. Во-вторых, друг мой, тебе стоит научиться лучше понимать намёки. В-третьих, — Леншерр чуть помедлил, подходя ближе и захватывая Ксавье в тёплые объятия. — Я безумно соскучился, дорогой.