НедоСлизаринка

1991 год. 1 сентября

      С большой скоростью по железнодорожной дороге двигался алый, как самая густая роза, паровоз с тендером. Он состоял из семи светло-красных пассажирских вагонов, которые в свою очередь бывают двух типов: купейные и общие, в одном из которых сидела я. В моем купе, как и во всех остальных, есть два дивана, их цвет зависит от факультета, в котором вы учитесь. Мои же багряные, но сейчас сиденья имели болотный цвет. Софы стояли друг напротив друга.       Купе рассчитано на четверых, но при желании сюда могут поместиться и шестеро человек. Багажные полки были заполнены сумками разных типов. Лампа, качающаяся при движении поезда, придавала уют и спокойствие. Вдоль вагона проходил достаточно тесный коридор. Через стекло, которое вставлено в деревянную дверь, можно было увидеть, как перемещались студенты. Так как Хогвартс-Экспресс не очень вместительный, у учеников часто возникали проблемы с тем, чтобы найти свободное место.       За окном вагона мелькали безграничные поля. Первый день осени не одарил нас лучами солнца, а наоборот, погода была дождливая и пасмурная. Тяжёлые тучи нависли над землёй, закрывая голубое небо. Маленькая изморось шла уже несколько часов. Деревья и трава были мокрыми, а земля превратилась в грязную, противную субстанцию. В вагоне тихо, лишь шорохи и заглушённый смех в соседнем купе разряжали тишину.       Каждый пассажир уже сидел на своём месте, погружённый в свои мысли. Некоторые из них смотрели в окно, наблюдая за дождём, другие читали книги или слушали музыку, рассказывали и делились, как прошло очередное лето. Я тоже смотрела в окно и думала о том, как же важен сегодняшний день, ведь сегодня всё перевернётся вверх дном. История начинается в эту секунду.       Сейчас особенный год, особенный день, особенное время. Где-то в этом вагоне сидит мальчик одиннадцати лет, который ничего не знает о мире волшебников. Он взволнован, напуган, но так же предвкушает узнать что-то новое и нереальное.       — Тележка со сладостями! — к моему купе подошла пожилая женщина, которой на вид было лет пятьдесят. Её причёска имела форму воздушного облака, а улыбка располагала к себе. Её одежда состояла из розовых и фиолетовых тонов, что выглядело очень мило. — Не желаешь что-нибудь купить, деточка? Поди лакричную палочку? Или тыквенное печенье? Желейных слизней?       Из всего перечисленного колдуньей мой выбор пал на желейных слизней — это клейкие конфеты, которые выглядели как слизни. В пакетиках находилось много разных вкусов таких, как арбузный, мандариновый, вишнёвый, банановый, грушёвый. Больше всего мне нравились жёлтые, вкус экзотического фрукта был настолько вкусный, что я не сумела сдержать себя в руках и замычала.       — Чего это ты мычишь, как коровка?       — Поддерживаю, девушки с такой фамилией, как у тебя, должны мур-рчать.       Словно ураган ко мне в купе влетели две рыжие головы и уселись, только один из них сел рядом, а другой напротив.       — Привет, Уизли.       — Неужели ты к нам остыла за лето, что не хочешь подарить пару жарких объятий? — один из близнецов семьи чистокровных встал и театрально упал в руки своего брата, который уже был готов к такому исходу событий. — Джордж, помоги, моё сердечко застывает от её безразличного взгляда.       — Нет! Фред! Не умирай, кто со мной будет всех доставать? Кто будет взрывать школьные туалеты? Мы же так и не проверили своё новое изобретение на Филче…       Как только Фред услышал всё сказанное, он открыл глаза и мгновенно встал.       — Что со мной? Мои ноги, они двигаются! Мои руки шевелятся! А сердце тает, так как наша подруга наконец-то улыбнулась!       Смотреть на эту сцену и не смеяться мог только совсем бесчувственный и убитый проблемами жизни человек.       Стоило мне только развести руки в стороны и подняться с места, как двое саранчат вспорхнули с места и прилетели ко мне в объятия.       — Я скучала по вам, ужасно…       — Мы тоже скучали…       — Мы тоже скучали…       Когда братья Уизли говорили одновременно и их голос сливался в один, моя душа таяла, как лёд под июльским солнцем. Сев обратно на своё место, я угостила желейными слизнями друзей, которые с радостью приняли угощение.       — Ты уже который раз сидишь в нашем вагоне… Не страшно, что гроза подземелий тебя за это по головке не поф-фладит?       — Сначала прожуй, а то подавишься… И нет, мне не страшно, в школьных правилах об этом ничего не говориться, так что нет… Как прошло ваше лето, мальчики?       Стоило мне задать этот вопрос, как глаза молодых людей округлились, а руки взлетели вверх и начали махать, как крылья ворон. Уизли, перебивая друг друга, начали пересказывать каждый день лета, ведь все двадцать четыре часа они не сидели на месте. Бесконечная болтовня немного приостановилась, как только Фред поперхнулся, а Джордж стал постукивать его по спине.       — А я ведь говорила… Но кто меня слушает?

Немного позже

      Прибыли мы на конечную только ночью, когда на улице стало темно. Сшагнув с последней ступеньки поезда, я увидела Хагрида. Он стоял на станции, держа в руках лампу. Рубеус был очень добродушным, терпеливым, внимательным и ранимым, всегда испытывал огромную любовь к животным, готов в каждом монстре разглядеть милого домашнего любимца, поэтому у него получалось приручить даже самых свирепых из них. Некоторые считали, что он нелюдим, неуклюж, невежественен… Но это не так. Если Хагрид с кем-либо подружится, то более преданного друга вы не найдёте. На первых курсах я часто заглядывала в его хижину на границе Запретного леса, но из-за плотного графика появляться стала там реже.       Посмотрев по сторонам, отметила, что все студенты уже были одеты в школьную форму, которая различалась только цветом галстука, гербом на мантии и полосками на кофте. Только у маленьких всё однотонно, но это не надолго.       — Так!.. Все за мной! К лодкам! Не отставайте! — среди нас Хагрид казался великаном. В принципе, кем он и являлся. Первокурсники смотрели на него с выпученными глазами и открытыми ртами, чем вызвали у старших улыбки и смешки. Невольно, но я вспомнила себя, забывшись, что надо идти за полувеликаном.       Вынырнула я из воспоминаний только тогда, когда поняла, что стою на белой черепице совершенно одна и лишь где-то вдалеке слышно перешёптывание студентов, поэтому прибавив ход, последовала за звуком. Догнать всех остальных оказалось трудно, так как поспевать за лесничим, в принципе, было сложно. Из-за его размеров он шёл быстро, поэтому многие не успевали за ним. Уже сейчас некоторые сформировались в маленькие группки и разговаривали друг с другом, пересказывали свои впечатления от увиденного, но подслушав разговор двух первокурсников, которые были очень взволнованны, я вмешалась.       — Если честно, мне как-то не по себе.       — Мне тоже.       — Не переживайте, всё будет хорошо. Это у вас всё от смены обстановки и от любопытства неизведанного. Как только вас распределят на один из факультетов, жизнь заиграет новыми красками. У всех такое было, когда они первый раз получили своё письмо…       Я прошла вперёд двух мальчиков, улыбнувшись им напоследок.        Хагрид привёл нас к лодкам. Сотни шлюпок были прикованы к песчаному берегу. Мы расселись по курсам. Самых первых посадили младших. Мини-судно плыло медленно, рассекая своим острым носом неукротимую воду. Свет от фонарей давал маленькое, но тепло. Вокруг него летали мотыльки, а вокруг нас — светлячки. Один из них сел мне на руку, засветившись, но долго любоваться он мне не дал. Насекомое улетело куда-то вдаль, где я из-за темноты уже не могла его разглядеть.       Приглашённый звук щебня означал, что моя шлюпка уткнулась своей передней частью в деревянный мостик. Сбалансировав, чтобы не упасть в воду, я встала и слезла с водного транспорта, так же последовав за лесничим. Когда же перед нами открылся вид на школу чародейства и волшебства, у многих исчезло дыхание. Учебное заведение было готово принимать своих учеников, оно радушно звало к себе.

Большой зал

             Большой зал — это самое крупное помещение в замке. Его отличительной чертой — являлся заколдованный потолок, который точно отображал состояние неба снаружи. Если шёл дождь, то потолок приобретал серые, местами чёрные оттенки, заполняя пространство ниже пунцовыми угрожающими тучами. Правда, осадки, выпадающие с него, обычно не достигали нас, поэтому какая бы буря ни бушевала снаружи, большой зал оставался тёплым и уютным в любое время года. Он представлял собой комнату с пятью столами: четыре длинных, за которыми сидели студенты четырёх факультетов соответственно, и в дальнем конце перпендикулярно им стоял преподавательский стол. Перед ним располагалась кафедра в виде совы, её крылья всегда были распахнуты. С неё директор школы произносил свои речи ученикам и уважаемым профессорам.       Над столами факультетов парили сотни свечей.       Сидя за продолговатым столом, я смотрела по сторонам. Все студенты шептались друг с другом, обсуждая самых маленьких членов нашей большой семьи в Хогвартсе. И вот скоро должна распахнутся дверь в Большой зал и войти будущее золотое трио, которое спасёт нас всех от страшного будущего. Конечно, перед этим им нужно проявить всё своё мужество, бесстрашие и любовь к близким. Ведь самое сильное чувство в мире это именно оно — любовь, благодаря чему мальчику, который выжил, удалось спастись от страшного заклинания.       Тотчас большие двери распахнулись и под весёлую и звонкую музыку вошли первокурсники. Их было так много, и все они разные. Кто-то шёл и рассматривал всё вокруг, махая нам, старшим; кто-то опустил голову и застенчиво подглядывал по сторонам. Когда же они прошли до самой сцены, декан одного из факультетов начала говорить:       — Хорошо, вы подождёте здесь, пожалуйста? — сказала она, и дети остановились. — Теперь, прежде чем мы начнём, профессор Дамблдор хотел бы сказать несколько слов.       Аплодисменты со всех сторон осыпали директора школы. Как только же они умолкли, профессор Дамблдор начал свою речь:       — Я хочу обратить ваше внимание на несколько обязательных условий… Первокурсники, запомните: ходить в тёмный лес всем ученикам строго запрещено. Пожалуйста, обратите внимание. И ещё, наш смотритель, мистер Филч, — рукой директор указал на человека, который стоял около входа в Большой зал, рядом сидела его верная подруга Мисис Норис, — попросил меня напомнить вам, что коридор третьего этажа по правой стороне, является запретным для всех, кто не хочет умереть самой страшной смертью. Спасибо.       — Тот, чьё имя я назову, выйдет вперёд, и я надену ему на голову распределяющую шляпу. Она определит вас на факультет, — заглянув в пергамент МакГонагалл произнесла: — Гермиона Грейнджер.       Девочка, дрожа и запинаясь о ступеньки, села на стул, а на её голову надели распределяющую шляпу. Немного погодя, та прокричала гордое: Гриффиндор! Далее ещё три ребёнка были распределены по своим домам.       — Гарри Поттер, — как только заместитель директора прочитала это имя, по залу пошли встревоженные вздохи и выдохи. Мельком я обратила внимание на директора и одного профессора, который тщетно пытался скрыть своё любопытство. Он пристально смотрел на одного юношу, поэтому разглядывать его можно было спокойно.

***

      Факультет Гриффиндор всегда являлся самым шумным факультетом по мнению многих людей. Распределяющая шляпа отправляла туда только храбрых, безбашенных добряков, стоило ей только заглянуть в сердце, в самую душу. Каждый ребёнок, занимающий место в этом факультете, был таким.       Сейчас же за его столом все обладатели герба львят сходили с ума, так как с ними был мальчик, который выжил. Ребёнок, коему удалось победить самого ужасного и злого чародея на земле. Все хотели пожать ему руку. Гарри с радостью отвечал на их симпатию, ведь ему было приятно такое внимание, потому что он не знал, каково это, когда с тобой разговаривают и смеются, как с человеком.       Общаясь с друг другом, рыжий мальчонка потрепал своего нового друга за плечо и указал пальцем на сидящую вдали за другим столом темноволосую девушку.       — Гарри, Гарри, смотри! Это ведь та девчонка, которая поддержала нас, когда Хагрид вёл к докам! Она на Слизерин? — увидев её среди змей, улыбка сошла с лица Уизли-младшего.       Все обернулись на указанную особу, которая сидела за столом змей. Она увлечённо о чём-то говорила со своей сокурсницей по факультету.       — Брат, это НедоСлизаринка!       — Брат, это НедоСлизаринка!