Пари

      В бою должны были сойтись копье и пистолет.       В заброшенном амфитеатре, как в Колизее, по кругу ходили двое. Это не было дружбой, но и не было враждой. Это был азарт и любопытство. Его подловили, как мальчишку.       — Хей, Бутхилл, слабо вставить в себя эту флешку, когда проиграешь?       — Не «когда», а «если!» Этому не бывать, Аргенти! Твое копье не ровня свинцу!       Киборг демонстративно разгрыз пулю и сплюнул ее в ноги рыцарю, но тот лишь рассмеялся.       — Тогда предлагаю уравнять шансы. Ты, я и две пары наших рук — вот и все оружие. Или струсил?       — Я?! Да ни за что!       В бою должны были сойтись копье и пистолет, но сошлись сила человеческой воли и чудо научного прогресса.       — Хорошо бьешься для человека, Аргенти!       — Спасибо! Ты сможешь так же, если постараешься!       Мрамор крошился под их ногами, пол испещрили трещины и полосы. Звезды, точно софиты, освещали арену. Их поединок напоминал танец. Неукротимый вихрь вальса против страстного напора кантри. Красота и честь против грубой силы и мести. В их головах звучала только им известная музыка. Казалось, они чувствовали ритм друг друга и двигались в нем. Никто не намерен был уступать. Каждый чувствовал холодок по спине, но ни Аргенти, ни Бутхилл не собирались останавливаться. Воздух сотрясал гром доспехов о металл, хруст мрамора и скрежет зубов.       Удар.       Перехват.       Поцелуй в кулак.       — Аргенти, какой ты душка!       — Специально для меня полировал?       — Заткнись и сражайся, как мужчина!       Снова перехват.       — А, а, а. Я не мужчина, я джентльмен.       — А мне плевать! Хоть монашка! Победа за мной!       Кровь бурлила. Металл раскалялся. Когда под ногами осталась одна крошка, они начали прыгать над нею, точно летать. Стены сотрясались и как будто даже умоляли их прервать бой. Как две неотвратимые стихии, они столкнулись на этом бесконечном звездном пути. Шаг за шагом чаша весов склонялась, но чья? Осечка была сделана, но кем? Каждый смотрел в глаза противнику и видел свой триумф, но у Фортуны был свой план на них. Она смеялась, глядела на них свысока, понимая всю предрешенность судьбы.       — Ты такой милашка, когда запыхался, Бутхилл!       — Завали свой напомаженный ротик!       Перехват.       Удар.       Падение.       Попытка встать.       Колено, вдавленное в грудь.       Хрип, предвещавший чужую победу.       — Бутхилл никогда никому не проигрывает, слышишь?       — Тогда с дебютом тебя, милашка.       Аргенти протянул ему руку, но он отмахнулся и, скрипя суставами, встал сам.       — Ну, же, не дуйся! Или ты обиделся?       — Да иди ты!       Рыцарь покопался в кармане и вытащил из него серебристого цвета флешку.       — Ну, давай. Дерзай.       — Что на ней?       — Сюрприз. Или тебе слабо самому узнать?       — Достал! Дай сюда!       Бутхилл попытался ее выхватить, но Аргенти вовремя поднял руку.       — Для начала руки за спину.       — Это еще зачем?       — Чтобы ты не попытался ее вытащить.       Рыцарь откуда-то достал наручники и сковал ими руки ковбоя.       — Эй, мы так не договаривались!       Щелчок.       Глаза ослепило вспышкой. Дыхание перехватило. Он упал на колени. Все тело словно объяло пламенем. Ковбой не на шутку испугался. Он никогда ничего подобного не чувствовал. Но… ему не было плохо. Странное чувство. В низу чувствовалось напряжение. Изо рта стекала голодная слюна. Дрожь — она сковала каждый кибернетический мускул.       — Что ты мне подсунул, твою милашку?! Вирус?!       — Нет, сладенький. Небольшое дополнение к твоей основной программе. Новинка от «Клиники». Нравится?       — Вытащи ее!!! Вытащи ее сейчас же!!!       — Нет. Пари есть пари.       Аргенти поднял Бутхилла за грудки и вжал в стену. Ковбой чувствовал, как собственные ноги не слушались его. Они, точно ватные, не могли упереться в землю. Да что там! Они ее не чувствовали под собой. Рыцарь будто знал это, поэтому посадил ковбоя на свое колено. Он приблизился к его уху и прошептал:       — Бутхилл, слушай мою команду. Возбудись и отдайся.       Поцелуй. Бутхилл пытался сопротивляться, но его собственное тело отказывалось слушаться.       — Нет… Нет! Пусти!       — Т-с-с. Тихо. Смотри, как звезды танцуют для нас.       — Это не может быть реальным! Это невозможно!       — Может.       Аргенти нежно коснулся губ ковбоя, и Бутхилл почувствовал, как его сердечный аппарат забился быстрее. Тело начало реагировать на прикосновения рыцаря — само, против его воли и желания, словно оно существовало отдельно от его сознания. Оно горело, плавилось, дрожало. Чувствовало.       — Вот так, ковбой. Теперь ты принадлежишь мне.       — Нет! Не смей! Я не сдамся!       — Ты уже сдался, Бутхилл.       Стены амфитеатра словно сжимались вокруг него, становясь все теснее и теснее. Бутхилл чувствовал, как в его груди не хватало воздуха. Кислород покидал его, как и силы к сопротивлению. Он не мог в это поверить. Все его существо противилось тому, что с ним делал Аргенти, но тело… оно предательски млело. Оно растекалось в сильных и нежных руках рыцаря. Впервые в жизни металл стал податливым, как глина. Киборг не успевал осознавать, как его «кожу» покрывали поцелуями, что отдавали теплом.       — Ар… Аргенти… Пусти… Прошу…       — Никогда.       Рыцарь снова заткнул его поцелуем. Медовым, сахарным, влажным и горячим. В змеино-зеленых глазах горел огонь, каждая искра которого травила душу Бутхилла. Это тепло душило его. От него тошнило, и одновременно с тем оно расслабляло. Ковбой тонул в невесомой перине новых ощущений — настолько новых и непривычных, что разум их пытался отторгнуть. От контраста мыслей и ощущений голова кружилась.       Рывок.       Бутхилл ужаснулся.       Его бедра сделали что?!       — Ты так меня хочешь, ковбой?       Его бедра терлись о колено Аргенти. И чем больше они терлись, тем теплее становилось в промежности. Руки рыцаря скользнули по стальной груди вниз — к паху. Касание. Одно единственное касание, которое выдавило из Бутхилла самый постыдный в его жизни стон.       — Мне нравится, как ты звучишь. Сделай это еще раз?       — Ос… Остановись… П-прошу…       Киборг задыхался. Тело дрожало с каждой минутой все сильнее. Это напоминало лихорадку. Внутри засело неведомое доселе… желание? Его тело чего-то хотело, но Бутхилл не понимал. Головой он жаждал убежать отсюда, забыться, скрыться, исчезнуть, а телом уже всецело принадлежал Аргенти.       — Ты такой красивый, когда краснеешь. — прошептал рыцарь, пропуская волосы ковбоя сквозь пальцы.       — Вытащи… Умоляю, вытащи… — взмолился Бутхилл, чувствуя, как его сознание начинало угасать.       Аргенти усадил его на одну из мраморных ступенек. В глаза бросилось натяжение в штанах Бутхилла, и он тут же облизнулся. Рыцарь склонился над ширинкой киборга и расстегнул ее. Скрип молнии — и в лицо Аргенти уперся стальной член. Ничуть не смутившись, он поцеловал головку «органа». Ковбой ахнул и из последних сил попытался податься назад.       — П-прекрати.       — Мы только начали. Уверяю, тебе понравится.       Аргенти припал губами к члену и заглотил его наполовину. Теплая сталь будто вплавлялась в его возбужденный мозг. Посасывая, облизывая, он не отрывал взгляда от лица Бутхилла, что с содроганием смотрел на манипуляции с его телом. Хлюпанья, глотания, стоны — они доводили Аргенти до исступления. Бутхилл с ужасом осознал, что его бедра снова покачивались навстречу новым ощущениям.       — Я не слышу тебя, ковбой.       Рыцарь встал на колени и нагнулся над лицом киборга. Его тонкие пальцы обхватили ствол и начали двигаться вверх и вниз. Его горячее дыхание опаляло шею. Язык коснулся уха. Бутхилл не выдержал и застонал. Потом еще. Еще. И еще. Аргенти сильнее сжал член, увеличивая градус ощущений. Снова поцелуй. Аргенти проглатывал стоны Бутхилла, как живительный кислород. Он смотрел в его замутненные глаза и чувствовал, как уже собственные доспехи не выдерживали напора чувств. Его чаша желания была переполнена и переливалась через край. Он был на волоске.       Киборг чувствовал, как вместе со стонами из него высасывали его свободу. Собственное тело больше не принадлежало ему. С ним обращались, как с игрушкой. Чертова флэшка. Чертово программа. Тело подчинялось ей, а не его воле. И этим воспользовались. Беспомощный, уязвимый, напуганный, униженный — у него забрали чувство собственного достоинства. Во имя чего? Во имя чувств, которых он никогда не испытывал? Во имя ощущений, от которых он отказался, перестав быть человеком?       Аргенти прервал самозабвенные поцелуи, но лишь ради того, чтобы сорвать с Бутхилла штаны. Холодный воздух коснулся «кожи». Рыцарь провел рукой по, как ему показалось, сочным бедрам и раздвинул их. Перчатки полетели в сторону. Пальцы скользнули в отверстие, которое явно не предназначалось для того, чтобы его ласкали, однако Аргенти так не считал. Он мягко водил тонкими пальцами внутри, прощупывая места, что должны были стать чувствительными. Из Бутхилла вырывались плохо сдерживаемые стоны. Он стонал, как человек из плоти и крови.       — Не надо… Умоляю, не надо…       — Расслабься, Бутхилл. Тебе понравится.       Аргенти склонился между его бедрами и присоединил к своим пальцам язык. Стоны стали громче, движения ног резче и активнее. Стенки отверстия то сжимались, словно удерживая пальцы в себе, то раздвигались, будто пытаясь заглотить их глубже.       — Хороший мальчик.       Нижнюю половину кибернетического тела парализовало. Вернее, не так. Бутхилл потерял всякую связь с нею. Она двигалась и реагировала сама по себе. Он хотел бы отделиться от всего своего тела. Представить, что все это просто ужасный ночной кошмар, что все это происходило не с ним и не на самом деле.       Рыцарь прервался и покопался в карманах штанов ковбоя. В руках заблестела отвертка.       — Не переживай, тебе понравится.       Инструмент коснулся шурупа на груди Бутхилла. Больно. По-настоящему больно. Он буквально чувствовал, как шуруп вкручивался и выкручивался в его теле. Больно и вместе с тем хорошо. Тело словно заводилось от этих манипуляций. Оно выгибалось навстречу этим ощущениям. Аргенти, в качестве добивающего аккорда, облизнул шуруп, и Бутхилл почувствовал, как его ударило током. Еще один стон, громче прежних. А вместе с ним чувство взрыва в паху. Киборг поднял отчжелевшую голову и увидел, как по его члену стекала янтарного цвета смазка. Это не могло не раздразнить и без того оголодавшего рыцаря. На его лице растянулась хищная улыбка. Аргенти отложил отвертку, снова обхватил член и вымазал свою руку, чтобы потом маслянистые пальцы опять коснулись отверстия. Два, три, четыре — они легко скользили. Член снова напрягся и встал. Бутхилл отвел взгляд, тщетно стараясь не думать о том, как его телу было хорошо.       Рывок!       Поворот!       Киборг оказался на животе. Его ноги широко раздвинули. До слуха донеслись звуки тянувшегося латекса. А потом он почувствовал, как что-то коснулось его отверстия.       — Нет!!! Аргенти, нет!!! Не надо!!!       Поздно.       Он уже это сделал.       Член рыцаря до упора вошел в его тело. Большой, толстый, твердый — тот заполнял его внутренности без остатка. Из глаз брызнули слезы, но Бутхиллу не дали и секунды на то, чтобы оплакать свое положение. Его схватили за волосы и потянули на себя. Толчок — мощный и глубокий. Другой. Еще один. Шлепки кожи о сталь. Хлюпанье смазки в заднем проходе. Бутхилл срывался на крик, но Аргенти не отличал крики от стонов. Они лились ему в уши, кака самая сладостная музыка. Она возбуждала его в край воспаленный мозг, и оттого он двигался еще агрессивнее.       Аргенти притянул к себе лицо Бутхилла и присосался к его опухшим губам. Ковбой беспомощно поддавался этим порывам. Его язык механически переплетался с языком рыцаря, в то время как бедра трещали по швам. Слезы обильно стекали по щекам, но их как будто не замечали. Они разбивались о мраморные ступени, а вместе с ними и сердце киборга, которое, вопреки всему, у него было.       Больно.       Больно.       Больно.       С каждым толчком Бутхилл чувствовал, как покрывался грязью. Она ржавчиной въедалась в сталь, кислотой разъедала душу. Минуты тянулись бесконечно долго, продлевая его пытку. Надежда покинула его, а Фортуна издевательски, ядовито насмехалась над ним. Оставшиеся крупицы разума растворились в нескончаемом потоке боли. На полу лежала замершая, ревущая кукла, которую бессовестно имели в истекавшую от удовольствия дыру. Кукла стонала, потому что так надо. Кукла поддавалась напору, потому что ей дали команду.       — Бутхилл, как же ты хорош…       Он обжигал его «кожу» дыханием и поцелуями. Он долбил его зад до хруста каркаса. Долбил и упивался этим. Его глаза горели. Это уже был не змей, а самый настоящий дракон, что пленяет и убивает.       — Бутхилл! Бутхилл! Бутхилл!       Аргенти упивался его телом. Упивался его именем. Упивался обретенной властью. Он смаковал их и перебирал на языке. И от этого его возбуждение становилось сильнее. Он сам стонал, и в его голосе было что-то дикое, животное, опасное.       Рыцарь снова потянул ковбоя за волосы и снова втянул его в поток безумных поцелуев. Он чувствовал приближение финала, поэтому отрывался, как в последний раз. До боли, до крови, до исступления. Он оставлял вмятины и царапины на теле Бутхилла. Он выжимал из него хриплые стоны. Он, точно вампир, высасывал из него последние соки перед триумфом.       Последний толчок.       В это мгновение Бутхилл словно ожил и прочувствовал всю палитру ужаса. Его крик заполнил стены амфитеатра. Это напоминало вспышку. Оглушающую, ослепляющую, разрывную. Горячее семя словно просачивалось через презерватив, отравляя и без того замаранное тело. Но Аргенти этого было мало. Вытащив член, он снял защиту.       — Открой ротик, ковбой.       Содержимое полилось в глотку киборга. Эта соль впитывалась во внутренности и выжигала последнюю жизнь в теле. Каплю за каплей Бутхилл покорно глотал.       — Тебе понравилось, милый?       — Понравилось.       Его хриплый голос был полон холода и безжизненности. Глаза потухли, в них даже звезды не отражались.       Щелчок.       Флешку вытащили.       Секундное облегчение, которым Бутхилл тут же воспользовался. Чтобы провалиться в забытье. Чтобы на какое-то время больше не чувствовать этого кошмара. Он упал и разбил себе голову.       — Ты мой, Бутхилл, слышишь? Таково наше пари.