Ты невыносима!

***

Кейтлин

      Экко бубнит что-то на заднем плане. Я пытаюсь перевести дух после того, что только что произошло и включиться в беседу. Мои щеки горят, сердце сейчас выпрыгнет наружу и я до сих пор чувствую твои губы на шее. Это даже нельзя назвать поцелуем. Ты просто провела губами по моей коже и, как будто, затаилась на секунду. Ты прощупывала мои границы или сдерживалась? Твои руки остановились на моей талии и задрожали. Что-то неистовое и голодное рвется наружу или ты боишься меня оскорбить? Я складываю руки на груди, но чувствую как мои соски снова твердеют. Ты замечаешь это и по твоим губам скользит тень улыбки. Прекрати творить со мной такое! Прекрати пожирать меня своими оголодавшими стальными глазами. Нужно вернуться в реальность. Интересно, Экко заметил что-нибудь? — Девочки, вы вообще меня слушаете? — Да, прости, Экко. — Выдавливаю я из себя хриплым голосом, отгоняя наваждение. — Я поняла, что часть вакцины от туберкулеза пришла испорченной, но я пока что не могу вынудить коллегию делать новые списания. Придется чем-то жертвовать. Следующую партию я достану только в следующем месяце. — Тогда отдадим детям. — Предлагает Экко. — Нет, отдайте рабочим и возьмите Поджигателям, а дети пусть садятся на месячный карантин. Так можно будет уберечь больше людей и прервать распространение заболевания. Имейте в виду, что вы не сможете впускать и выпускать непривитых с базы и на базу. Покидать территорию и возвращаться на нее могут только вакцинированные и с обязательной санобработкой. — А пилтошка умная, — Экко хитро щурится и толкает Вай локтем.       Она знает, что я умная и смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел. — Что по остальным вопросам? — Я читала почти пустые рапорты Мира и Кеппл, пока ухаживала за Вай в коме, но все равно складывалось впечатление, что я выпала из реальности на неделю. — Нет никаких следов Джинкс, секты и всех ее чудовищ. Видимо, она залегла на дно. — Экко пожал плечами. — У нее проблемы внутри ее структуры. Думаю, она решает свои вопросы с предателями. Черт, сейчас был бы хороший момент, чтобы нанести удар, когда в секте раскол… — Кажется, мне удалось прийти в себя и мозги наконец-то заработали. — Я нашла их базу на побережье. — Вай провела рукой по животу и съежилась от дурных воспоминаний, — нанесите удар по чертовому оборотню. — Я посылала туда Мира с небольшим отрядом — секта все подчистила. И там располагалась только лаборатория, не весь штаб целиком. — И они, конечно же, лабораторию свернули. — Вай явно раздосадована и сердится на себя. — Так и есть. — Прости, Кейт. — Вай выглядит потерянной, уставшей и бледной. — Ничего, мать, мы справимся. — Экко потрепал ее по плечу, но ей все равно стыдно и досадно. Вижу это по тому как она фыркает и морщит нос. — Вопрос с сектой нужно решать максимально оперативно. Джинкс выдвинула мне ультиматум. Либо я требую у совета снять блокаду, либо она натравливает все полчища монстров на Пилтовер. То, что мы видели — это далеко не все существа, которые у нее есть. — Она хочет независимости для Зауна? Как Силко? — Экко сложил руки на груди и задумался. — Это удивительно, но ее амбиции не затмили здравый смысл. Она понимает, ну либо ей кто-то доходчиво объяснил и она прислушалась, что Заун экономически не вывезет отделение от Пилтовера. Нижний город практически ничего не производит, только дает ресурсы. Наладить поставки базовой продуктовой корзины из-за границы очень быстро не получится, а производить самостоятельно Заун ничего не может — нет соответствующей инфраструктуры. — Мой мозг может и заработал, но я все еще поглядываю оценивающим взглядом на рельефные руки Вай, сложенные на груди, кубики пресса и бедра… Ее жуткие полосатые шорты слегка сползли и я сверлю взглядом выпирающую тазовую косточку и внутреннюю косую мышцу живота, плавно переходящую в…       Вай покраснела, прочистила горло и сцепила руки в замок на самом интересном месте. Ты становишься такой недотрогой, если начать играть по твоим правилам. Я изогнула бровь и едва заметно прикусила краешек губы. Не мне же одной страдать. — О каком здравом смысле ты говоришь, Кексик? Она сумасшедшая шизофреничка и манипуляторша, я говорила с ней на кладбище. Ничего не изменилось — во всем, что происходит виноваты все, кроме нее. Я вообще не уверена, что она в состоянии хоть чем-то управлять. Думаю, она что-то вроде талисмана для толпы, а за ниточки дергает кто-то другой. Поумнее. — Вай удалось прийти в себя. Она злится. — Я тоже разговаривала с ней, Вай. — Я почувствовала холод, проматывая все события той встречи с Джинкс. Никогда еще я не чувствовала себя такой неуверенной в себе. — Она далеко не дура. И она совершенно точно не шизофреничка. Да, голоса в голове ее мучают, но одним из свойств болезни является тотальная социопатия. А она защищала тебя. По сути, она спасла тебе жизнь. Притом, дважды. — Кексик, она в драке тебя укусила? Мне стоит ждать, что у тебя сейчас поголубеют волосы и ты побежишь в секту? Просто хочу напомнить, что ее собака выпустила из меня все внутренности. — Не напоминай. — Я подошла ближе к Вай и оперлась на ту же тумбочку, что и она. Мне сейчас не хватает ее поддержки. Прошла неделя, но жуткие картины все еще стоят перед глазами. — Когда ты пошла к Зиггсу за бомбой для зомби, она специально подсунула тебе не толовую, а импульсную. Во-первых, она знала, что есть шанс, что ты можешь себе навредить — и оказалась права. Во-вторых, импульсная бомба вывела из строя механизмы, но не уничтожила их. Умно, согласись?       Я возвращаюсь к событиям той ночи, когда я отлупила Джинкс по ее несносной роже и бросила, что не верю ни одному ее слову про жалость ко мне и моей матери. Что она безумная эгоистка, которая способна жалеть только себя. «Кстати, посмотри назад», — бросила она и я увидела перед собой огромного оборотня, размером с дом. «Нет, не на собакена. Сквозь туман, туда, где сейчас Вай молотит доктора Мундо. Себя, я, конечно, жалею и очень люблю, вопросов нет. Но есть еще она — моя туповатая старшая сестрица, на которой природа отдохнула просто во всех аспектах. Слава Жанне, мать не дожила и не видит ее жутких волос… Так вот, не смотря на то, что я надрала бы ей зад за то, что она променяла меня на тебя, а тебя я вообще бы насадила на ракету и отправила бы верхом на ней на здание совета. Да хватит меня молотить, дура! Это же метафора… Остановись, не души меня, собака злится… Так вот, мы с Вай все-таки вылезли из вагины одной женщины и она все еще моя сестра. Хоть и орет на каждом углу, что отреклась от меня. Но я-то от нее — нет. Поэтому, я не дам ей себе навредить. Кто по-твоему заставил Зиггса подсунуть ей пульсатор? Я не позволю ей убиться, как бы она этого не хотела. И тебя не трону, как бы я не хотела. И своди ее к доктору что ли. У нее явно депрессия.» — Что так и сказала? — Вай заглядывает в мои глаза и кладет руку на мое плечо. — Так и сказала. Что не тронет меня из-за тебя, «если, конечно, не буду выебываться, а я пиздец как близка». И она отдала тебе свой шприц с Мерцанием, когда стало ясно, что ты не выживешь… Это совершенно точно не социопатия. И голоса ее мучают из-за чувства вины, а не из-за болезни. Вам эта черта, видимо, досталась по наследству. — Я положила голову на ее плечо.       Вай насупилась. На ее лбу выступила испарина и она устало потерла глаза. — Все равно, я бы не относилась к ее словам слишком серьезно. — Мыслями она где-то не здесь. Встревожилась. — Какой у нас в итоге план? — Экко бросает на нас косые взгляды и мне приходится отстраниться от ее сильного теплого плеча. — Мне нужно подумать, что делать с сектой. Зацепок больше нет, мы все упустили. Поговорю с шерифом, он собирался внедрить туда своих людей, узнаю, чем все закончилось. Также нужно найти офицеров, которые были приставлены следить за Мундо. Может у них есть какая-то информация. — Тогда мы с Экко попробуем поднять все свои связи. — Вай заметила на стуле возле окна свою грязную одежду и на полном серьезе собралась отправиться на поиски приключений. — Я начну с баров и рынка, а Экко — с Бабетты. И я была бы признательна, если бы ты выделил ей пару человек для охраны. Железный Стояк, видимо, сел мне на хвост и понял, что я ночую в борделе. Его тоже не мешало бы найти… Если это и правда он убил Эдварда.       Экко подозрительно покосился на Вай, которая побелела как полотно и качнулась. — Нет, подруга, это Экко пробует поднимать свои связи, а ты соблюдаешь постельный режим еще неделю. — Паренек решительно ткнул пальцем в койку. — Неделю? Я с ума сойду от нихренанеделания!       Внезапно, Вай сгибается пополам, скорчившись от боли и ее начинает рвать желчью. Я бросаюсь к ней и страхую от падения. Экко подсовывает ведро. — Что за хрень… — С нее градом льется пот, ее колотит крупная дрожь и снова начинается приступ рвоты. — У нее ломка… Профессор! — Экко пулей вылетел из комнаты и побежал за Хеймердингером. — Надо прилечь, малыш, пойдем. — Я пытаюсь ее поднять, но безуспешно — все ее мышцы свело судорогой.       Она ткнулась головой мне в плечо и всхлипнула. — Потерпи, я с тобой, — шепчу я ей на ухо и убираю с ее лба мокрые от пота волосы. — Прости меня, у меня правда не было выбора. Мне пришлось колоть тебе эту дрянь… — Я бы и сама так сделала на твоем месте, не извиняйся, Кексик. — Она сжала в кулаке мою майку и я вижу как побелели костяшки ее пальцев. — Вряд ли ты вообще довела бы до этого… — Я стараюсь держать ее как можно крепче. — Ты меня переоцениваешь, — она улыбнулась обескровленными губами. — Я только и делаю, что врежу и мешаю тебе. — Почему же, ты очень самоотверженно защищала меня от Роджера Салмона, когда он пошел на меня, сжав свои маленькие кулачки и обозвал соплячкой.       Она улыбается мне через боль. — Прости меня, Кейтлин. Ты и правда принесла всем лекарства… — Ш-ш-ш, все-все… Береги силы. — Я нежно целую ее в висок. — Дай закончить мысль, а то подохну и ты ничего не узнаешь. Пожалуйста… — Она пытается заглянуть в мои глаза. — Я все знаю. — Я глажу ее по щеке. — Я не смогу убить сестру, — у нее из глаз побежали слезы, — но и оставлять ее на свободе тоже нельзя. — В этом мы сходимся. — Не верь ей, она чокнутая. Она нассыт в уши сахарным сиропом, а потом ударит в спину. — У Вай закатываются глаза. — Почему пациент не на коечке? — В палату вбегает Хеймердингер в сопровождении Экко и Скара. Парни быстро поднимают ослабевшую Вай под руки и укладывают в постель. — Очень хорошо. Добавим тебе немного обезболивающего и Налтрексона. Пиковые фазы ломки нужно постараться перетерпеть, а потом, совсем скоро, скоро ты сможешь поспать. Соблюдение постельного режима и сна — залог восстановления. Вас, барышня, это тоже касается.       Хеймердингер ткнул в меня пальцем. Я не могу бросить работу, но и Вай в таком состоянии не оставлю. Она вся дрожит и ищет меня мутным взглядом. — Я останусь с ней на ночь. Смените меня утром. — Не переживай, — Экко похлопал меня по плечу и подмигнул. — Она вычухается. Вай неубиваемая как медоед.       Я понимаю, что ты пытаешься меня подбодрить, мальчик. Но боюсь, что она далеко не неубиваемая и поэтому мне так неспокойно. Я беру холодный компресс и смачиваю ее лоб, покрытый мелкими капельками испарины. Нельзя переоценивать себя, это приведет к критическим последствиям. Может быть и с Мерцанием она справилась лучше, если бы не алкоголизм и дрянь, которую она вечно ест у Иерихона. — Если что — маякуй. Скар и Рейвен внизу с детьми и придут в любой момент. — Экко тихонько прикрыл за собой дверь и я с нетерпением ныряю к ней в постель. — Кейтлин… — Она цепляется за мою майку руками и тянет к себе. — Я здесь, малыш, — Я прижимаю ее к своей груди, баюкаю, закрываю от всего мира, — ты меня чувствуешь? — Скажи еще раз? — она поднимает на меня покрасневшие уставшие глаза и я чувствую как ее дрожащая ладонь ложится на мою талию.       Я наклоняюсь к ее уху и вожу носом по виску. — Я здесь, малыш. — Нежно шепчу я.       Она вздохнула и прижалась крепче. — Я тебя напугала? У тебя сердце так грохочет… — Ее горячая щека потерлась чуть ниже моих ключиц. — Очень напугала. — Сердце у меня грохочет не только по этому. — Прости. — дрожь в ее теле становится более мелкой. Это Налтрексон начинает действовать. — Ты ни в чем не виновата, тебе не нужно извиняться. — Я провожу пальцем по старому шраму на ее брови. Но и несколько новых тоже замечаю. На переносице в том числе, — Где ты опять нос сломала? — Не помню… — Она виновато зарывается лицом в мою грудь полностью. — Обманываешь? — Я прижалась губами к ее темечку.       Она покачала головой и едва заметно нырнула кончиками пальцев под мою нательную майку. Я прикрываю глаза и просто чувствую ее грубые пальцы на моей коже, не спеша и очень аккуратно прощупывающие границы дозволенного. Как будто я смогу отказать… По телу побежали мурашки, когда она осторожно провела кончиками пальцев вдоль позвоночника и вернулась обратно к пояснице. Ее руки перестали дрожать и дыхание выровнялось. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все. — Я боюсь твоего коронного взгляда матом.       Я улыбнулась в ее волосы и слегка выгнулась в спине, давая понять, что мне нравится. Очень нравится. — Я привыкла прятать страх за этим взглядом. Наверное, мы все не приучены демонстрировать то, что считаем слабостью. — Давай, откровенность за откровенность, откройся мне. — Ты считаешь страх слабостью? — Она снова подняла на меня глаза. — Это сложно. Наверное я всегда считала страх слабостью исключительно для себя, но не когда его испытывают другие люди. Я не знаю почему. А ты? — Любой заунит, испытывающий страх, проживет дольше. Для нас это часть выживания. — Мы учим своих детей прислушиваться к нему. А ты просто слишком требовательна и строга к себе, Кексик. — Она разжала ладонь и положила ее полностью на мою поясницу. Я прикрыла глаза от удовольствия, перебирая ее непослушные волосы. Черт, как же приятно чувствовать тебя своей кожей… — Это очень мудрая мысль… — Я тону в тепле, которое она мне дарит. — Да я вообще на самом деле только прикидываюсь тупенькой, — она игриво подмигивает мне и я чувствую, как она улыбается, — чтобы никто сильно много на меня не рассчитывал, не заставлял работать и вообще не приебывался и не возлагал лишних надежд.       Эти твои подмигивания, эта твоя нахальная улыбочка, эти твои губы так близко от моей груди… У меня заныло между ног и снова встали соски. Черт, ты заметила?.. Я не хочу выглядеть подобным образом. Это лишнее сейчас, тебе же плохо… Нельзя думать о таком сейчас. Почему я вообще думаю об этом?.. — Если серьезно, то я боюсь постоянно. Я не знаю, как мне жить эту странную жизнь. Что мне делать? Я совершенно запуталась и не понимаю, что хорошо, а что плохо. Бить чертовых торчков и химбаронов это ведь хорошо? Но это тоже, блять, путь вникуда, Кейтлин. Это закручивающаяся ебаная спираль насилия. И я спрашиваю сама себя, мне что их нужно гладить по головке, чтобы они стали добрее и перестали продавать детям розовый порошок? Как в этом долбаном мире все устроено?       Я чувствую как моя футболка начала намокать. Это слезы… Я слегка отстранилась от удивления и внимательно посмотрела ей в глаза. Вот оно, лишь бы не спугнуть… — Не смотри на меня… — Она снова ткнулась в мою грудь и всхлипнула, — вот, что для меня слабость… — Ш-ш-ш, — я укачиваю ее зарываюсь носом в волосы, — поговори со мной пожалуйста, обещаю, станет легче. — Я так устала, что на самом деле, хочу умереть, Кейт. От бомбы, от Ямы, от цветочного горшка, выпавшего из окна, от ядовитых газов, от случайного ножа. Это все не прекращается. Я не знаю, что мне делать. У меня нет выбора, только альтернативы, одна хуже другой. — Она тихо заплакала. — Я барахтаюсь как жаба в чертовом тягучем масле, но оно не взбивается. У меня совершенно ничего не получается.       Я горько улыбаюсь про себя этой злой иронии. Ты ведь взваливаешь на себя ничуть не меньше. Не такие уж мы и разные как вода и масло. — И самое дерьмовое решение, которое я боюсь принимать, Кейт, касается моей сестры. Она — чокнутое чудовище, которое я создала, но я не могу позволить ей свободно ходить по улицам Зауна. И убить ее я не могу. Она скармливает людей оборотню, но говорит, что не даст мне себе навредить. — Она прижалась ко мне всем телом и заплакала навзрыд.       Я легонько целую ее волосы, трусь щекой о висок. Выплачься, не держи в себе. — И самое страшное, Кейт, я боюсь, что она снова навредит тебе. Хуже просто, блять, не может быть. Все зашло до беспредела далеко. Я так сильно никогда не боялась. Это просто парализует меня и бесит одновременно. — Она, наконец, подняла на меня заплаканные глаза, как будто ища помощи или ответов. Я беру ее лицо в ладони и легонько бодаю ее лбом. — Ты считаешь, что я много на себя взваливаю, но ты взвалила на себя вообще все. Все и за весь мир. Я понимаю, что у тебя в голове и как это работает. Но я уже большая девочка, я делаю выводы, провожу работу над ошибками и уже могу за себя постоять. Вряд ли уже кто-то сможет так легко похитить меня голой из собственной ванной.       Вай резко отстранилась и внимательно посмотрела на меня, нахмурившись. — Ты не знаешь, да? Перед тем как взорвать совет, Джинкс избила меня в моей же ванной комнате, на мне даже полотенца не было. — Ты была в мундире и с документами. Я передала тебя миротворцам при полном параде… — Вай пытается встать на кровати. — Только не заводись, тебе нельзя нервничать… Зачем я это ляпнула, черт возьми… — Прости… — Она поднялась повыше и теперь сама прижала меня к груди. О черт, твои руки… Твои такие сильные руки… — Она не тащила меня голой через весь город, не переживай. Она заставила меня одеться под дулом пистолета и просто сверлила взглядом все это время, приговаривая, насколько я уродлива и что вообще ты во мне наш… — Дерьмо… — что вообще во мне можно найти… Я как будто вернулась в свою дурацкую школу, разве что мне там пистолетом не угрожали и я не была уверена, что умру. Но каждый чертов день, в чертовой школе я слушала то про свою щель между передними зубами, чересчур длинный нос, что я каланча, во мне нет ничего от девочки, что я уродина. И это все разом вернулось… Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и униженной. Хуже, кажется, только изнасилование… Прости, я, наверное, чушь несу и это кажется тебе нелепым, вы каждый день сталкиваетесь с вещами и похуже… — Нет, не кажется. — Она снова укачивает меня. Это так успокаивает… — Это не прошло бесследно. Я теперь не могу спокойно принимать душ, без зашкаливающего уровня тревоги. Я по десять раз проверяю дверные замки. Но я больше никому не позволю издеваться над собой и тебе не нужно бояться за меня как за нерадивого ребенка. Просто доверяй мне чуть больше и ты поймешь, что со мной не нужно носиться, я вполне в состоянии тебе помочь. — Я погладила ее по руке. — Не знаю, заметила ты или нет, но мы вполне хорошо можем работать вместе. У нас хорошая связка на уровне интуиции. Я тоже не знаю, что делать с твоей сестрой, но мы сходимся на том, что ее в любом случае нужно изолировать от граждан. Давай сперва просто ее найдем? Вместе. Сообща.       Вай задумалась и неуверенно посмотрела на меня уставшими глазами. — Поразмысли над этим, хорошо? — Я положила ладонь под ее выступающую ключицу и уткнулась носом в шею. — Хорошо… — она накрыла мою ладонь своей. — А сейчас нам обеим нужно выспаться, — Я устраиваюсь поудобнее в ее тепле и мощных руках. К черту работу, просто обними меня, я не хочу в уличный холод. — Мне и правда стало легче, спасибо, Кейт. — Она смущенно и невинно поцеловала меня в щеку. — Я же говорила, глупыш. — Я улыбнулась. Какая же ты недотрога, временами. Сон пришел ко мне довольно резко, как только я почувствовала, что могу расслабиться хоть ненадолго и моя тревога немного отступила. Я так устала, что не поняла, где закончилась реальность. Главное, что тебе лучше. Твои руки больше не дрожат, все движения нежные, аккуратные, осторожные и уверенные. — Мне нравится, когда ты меня так называешь… — Она касается губами шрама над моей бровью. — Ты очень добра ко мне. Не знаю, почему…       Я не знаю, со мной ли она говорит или сама с собой. — Потому что ты заслуживаешь этого. У тебя доброе сердце, покрытое колючками. Обещай, что не уйдешь? — Это мой последний страх, который ты должна прогнать. Пожалуйста. — Обещаю. Всегда, когда я ухожу, ты во что-нибудь вляпываешься… — Она обняла меня так крепко и нежно, что у меня не осталось никаких сомнений, что в этот раз Вай не соврет. — Засыпай, малыш. — Кейт, я тебя чувствую…       Скорее всего, это мне уже приснилось…

***

Вай

— Пресвятая Жанна… — Я открываю глаза и очень жалею, что не подохла во сне. — Эй, ты как? — Кейтлин подходит ближе и кладет руку на мои волосы. — Как будто меня отпизидили десять докторов Мундо и в рот нассали оборотни… — Фу… — Кейтлин поморщила нос и ласково улыбнулась. — Прости… Я в порядке. — Прекрати все время извиняться, — она смахнула прядь волос с моего лба и подала стакан воды. — И обманывать. Ты не в порядке. Это все последствия ломки, поэтому, я прошу тебя как взрослую — соблюдай постельный режим и не уходи с базы. Если совсем заскучаешь, можешь почитать пару моих дел. Это висяки, которые я прихватила с собой. Я их оставлю. — Ты уходишь? — Только сейчас я заметила, что Кейт почти при полном параде. Вымытая, уложенная, вкуснопахнущая, выспавшаяся, посвежевшая. — Да, Вай, долг зовет. Нужно понять, что делать дальше. Текучка также накопилась. В общем, дел много.       Мне стало холодно, одиноко и страшно. С ней было так хорошо и спокойно. Мне тоже удалось выспаться впервые за… Я даже не знаю за какое количество времени. И без единого кошмара. Еще, у нас был серьезный разговор… Дурацкие чувства, мне так стыдно за свои слезы и за то, что я все это вывалила на нее. Но мне и правда стало немного легче… Обязательно было плакать при ней, это так глупо… Как разобраться в этом дерьме? Я не то, что не знаю как мне жить свою жизнь, я даже свои собственные чувства не могу понять. — Эй, ты там чем загрузилась? — Не обращай внимания, Кексик. — Я улыбаюсь ей и похлопываю по ладошке, — верши великие дела, я буду паинькой. Не уверена, что при всем желании, я смогла бы уйти далеко в таком состоянии. — Я вернусь вечером и проверю. — Она подмигнула мне и улыбнулась. — Обещай мне, что я найду тебя здесь, в постельке, и мне не придется носиться по всему городу и переживать.       Ты правда вернешься? — Примерно ко скольки часам мне нужно быть в постельке? — Я сделала щенячьи глаза. — Вай, я серьезно. — О, нет, взгляд матом. — Ну хоть по базе пройтись можно? У меня так все мышцы атрофируются… — Не переусердствуй. — Хорошо, мамочка. — Я взяла ее за руку и заглянула в глаза, — Ни о чем не беспокойся и возвращайся скорее.       Ее глаза вдруг потеплели. Я надеялась, что ты тоже не хочешь уходить… Кейт поднялась и поцеловала меня в лоб, погладив по волосам на прощание. — Кейтлин, я пришла тебя сменить. — В дверном проеме возникла Рейвен. — Наша принцесса пробудилась ото сна! Рада, что это розовое дерьмо тебя не убило.       Рейвен подбежала ко мне, дала пять и обняла за плечи. — Я десять лет мотала в Тихом Омуте, я и не такое проглочу. — Я смотрю через плечо Поджигательницы на Кейтлин, которая задержалась в дверном проеме и подмигнула мне через плечо.       Я вслушиваюсь в стук ее каблуков по деревянному полу, пока он не стихает. — Ты как? — Рейвен отстранилась и слегка потрясла меня за плечи. — Я в шоке с этой истории с оборотнем. Ты вроде посвежее выглядишь. Как будто в тебе лампочку зажгли. Последний раз, когда мы виделись, ты сама не своя была.       Я неловко потерла шею и посмотрела Рейвен в глаза исподлобья и очень тупо улыбнулась. — У меня проблемы… — Че такое? — Рейвен растянула улыбку и подалась вперед ко мне, — Втрескалась в Кейтлин? — Пиздец… Так заметно? — Я откидываюсь на подушку и закрываю лицо руками. — Как прожектор, блять, в ночи. Рассказывай, давай. — Что рассказывать? — Я замялась. — Вай, это называется девчачий разговор. Это когда девочки-подружки в пижамах обсуждают парней или девчонок и делятся секретиками. Знаю, у тебя с этим туговато, но тебе надо попробовать. Очень терапевтичная херня. — Если честно, никогда не подумала бы такого о тебе, — я прищурилась. — Это потому, что у тебя никогда не было подружек.       Рейвен хочет быть моей подругой… Вот так просто? С другой стороны, почему это всегда намного сложнее, чем когда ты был пиздюком и ковырялся в песочнице?.. У меня по щеке побежала слеза. Да что за дерьмо со мной происходит? — А ты и правда сентиментальная, Экко не пиздел, — Рейвен снова обняла меня за плечи. — Он так и сказал? Пиздец ему… — Я нерешительно обнимаю вастайку в ответ. — Мать, ты привыкнешь. Тебе надо научиться доверять людям и позволять себе помогать, иначе загонишься. — Кейтлин мне то же самое сказала. — Я кладу щеку на плечо Поджигательницы. — А у нас с ней тоже были девчачьи разговоры ночами напролет, пока ты то лежала в отрубе, то бредила. — Правда? — Конечно, она с ума сходила от страха, нужно же было ее как-то поддержать. — Так вы теперь тоже подружки? — Думаю, да. Она ничего. Много для нас сделала реально. Из-под полы, конечно, но она жопу рвала будь здоров, — Рейвен ткнула пальцем в мои лекарства, — короче, мы ее тут уважаем. Пока властелины в Пилтовере сидят и дрочат, она идет и делает. — И все это время она была со мной? Вы, то есть. — Были. И мальчишки тоже. Профессор тоже очень много сделал. Только сопли не распускай, ладно?       Я украдкой утираю навернувшуюся слезу умиления. — Ну колись, что между вами творится? — Я не знаю… Мне неловко говорить. В общем… — Поуши, да? — Да… — Что думаешь с этим делать? — Думаю, что само как-то пройдет. — В смысле? — В том смысле, что мне нечего ей предложить… Хотя, о чем я вообще… — Давай, продолжай, развивай мысль. Пусть твой рот говорит слова. — Рейвен похлопала меня по спине и отстранилась. — В общем, где я, и где она? Да, блять, посмотри на меня, что тут комментировать? Что я могу ей дать? Только секс, разве что, но потом всегда так больно. Отношеньки? Я вообще не понимаю, что это такое. Как люди семьи заводят? Я даже думать об этом боюсь, не то, что ввязываться. У меня были отношения в тюрьме, это было так ужасно, что я понимаю, что я создана для чего-то другого. Я вечно все порчу. — Что, даже попробовать не хочешь? — Рейвен, вдруг посмотрела на меня глубоким понимающим взглядом. — Слишком ужасные будут последствия для всех. В особенности, для Кейтлин. Я на такое не пойду, я не готова. По крайней мере, не сейчас, когда вокруг такой пиздец.       Рейвен опустила глаза. — Я, примерно, в такой же ситуации. — Вастайка посмотрела в окно на бегающих под деревом детей и на Скара, который кормил из бутылочки свою дочь.       Я улыбнулась. Так вот ты какая, непробиваемая Рейвен. — Мы с ним мало общались, но он надежный парень, — Я смотрю как ловко он обращается с младенцем. — Хороший отец. — А у него выбора нет, он не может быть плохим отцом. — Рейвен провела пальцем по оконному стеклу, — И тоже боится сблизится. Все еще носит траур по жене. Но я вижу, что он ко мне неравнодушен. Особенно сильно это проявилось, когда мы застряли на элеваторе, который ты взорвала… — Я вам моментик испортила, да? — Я хитро прищурилась. — Ну не буду врать, какая-то искра между нами проскочила… Перед искрой покрупнее… Пиздец, Вай, как же этот элеватор ебнул, я думала меня к хуям унесет в космос… — Рейвен начала заходиться смехом. — И с неба члены посыпались, блять. Желтые, синие…       Она так заразительно смеется, что я не могу сдержаться начинаю ржать вслед за ней. Живот все еще болит, я корчусь от боли и хрюкаю как поросенок. — Я серьезно, я своими глазами видела как сорвало крышу элеватора, такой тяжелый туман упал… А сверху, как будто дождь, посыпались резиновые хуи… — Она схватилась за живот и чуть не упала с краешка кровати. — И Скар такой: «Это че за хуйня?». Хуйня и есть… Падающая с неба.       Я катаюсь по кровати от смеха и боли. — А потом, я смотрю, несется твоя Кейтлин, злая как сатана: «Что ты тут натворила! Какая Лора Крафт!» — Рейвен давится слезами и пародирует пилтоверский акцент Кексика. — Я сейчас сдохну от смеха, прекрати… — … И несется за тобой с этой болтающейся розовой ерундой… — Рейвен зашлась новым приступом смеха. — Выражение «отхуярить» взыграло новыми красками… — Розовыми, блять.       И снова взрыв смеха. Я утираю слезы и пытаюсь отдышаться. — Прикольная штука, эти твои девчачьи разговоры, мне зашло. Спасибо. — Я ж говорила. — Рейвен смотрит на себя в зеркальце, — Так ржала, что тушь потекла… — Нам со Скаром просто нужно больше времени. — Я знаю. — Совершенно серьезно ответила Рейвен, глядя на меня в отражение зеркальца. — Нам правда страшно. И в больше степени даже не за себя, ты же понимаешь. — Я знаю. — Она улыбнулась, и похлопала меня по плечу. — Но вы все равно немного глупенькие.       Я улыбнулась ей в ответ. — Можно спросить? А что тебе Кейтлин говорила во время ваших девчачьих разговоров? — Эй, такое спрашивать не этично. У нее же свои секретики. — Но у нас же был девчачий разговор, мы же теперь с тобой друзья! — Я поднимаю бровки домиком. — Она про меня что-то говорила, да? — Вай! — Рейвен погрозила пальцем. — Говорила же, да? — Я сощурилась. — Вай, — вастайка вздохнула, — Она только и делала, что говорила о тебе и не отходила от тебя даже поссать. Почти неделю, Вай. Она спала урывками и вздрагивала каждый раз, когда ей казалось, что ты перестала дышать. Было очень страшно. И было не до девчачьих разговоров в формате пижамной вечеринки с чайком и плюшками. Но мы много говорили. Когда было совсем невыносимо и она начинала загоняться, она копалась в своих полицейских бумажках, что-то без конца читала и плакала по углам, чтобы ее никто не видел. Иногда уходила с базы, но тут же возвращалась, потому что хорошим потоком начались поставки лекарств и ей надо было их принять. Я не знаю, что она сделала, но она это сделала. К ней мог обратиться каждый, она просто говорила: «Я разберусь» и разбиралась. Я закрываю лицо руками. — Я такого дерьма ей наговорила… — Я знаю и тебя не мешало бы хорошо пиздануть по голове. Потому что теперь твоя Кейтлин одна из нас и мы за нее горой. Да, сперва мы ее приняли плохо, но теперь она наша сестра, хоть и в этой клоунской миротворческой форме. Поэтому, пожалуйста, блять, не проси меня ставить ее даже в косвенно-уязвимое для нее положение. Даже если речь идет о простой девчачьей ерунде. — Я поняла, конечно. — Меня всегда восторгало, насколько Рейвен принципиальна. — Давай помогу тебе с чем-нибудь? — О, даже не начинай! — Вастайка подняла руки. — Я не хочу потом отхватывать от Кейтлин розовыми членодубинами, потому что позволила тебе встать с постели. — Ну хоть посуду я могу помыть? Пожрать приготовить. Или пеленки детям поменять… Что угодно… — Я понимаю, как тебе невмоготу, но потерпи хотя бы до завтра. Я вздохнула. — Зак передал тебе настойки, тебе заварить чай? — Боже, Зак… — Не парься, он наведывается к Бабетте и живет своей обычной жизнью. Недавно пристукнул пару жуликов, которые пристали к Карамельке. Там все под контролем. — Ладно… — Я потерла глаза, — передай мне пожалуйста те две папки со стола Кейтлин. Посмотрим, что там у Кексика за висяки.