Недо-Прометей

Очередная попытка выбраться. Снова неудача. Кто бы сомневался. Прошло много дней с тех пор, когда он оказался здесь. Прикованный к этой долбаной скале без возможности пошевелиться. А из-за кого он здесь? Из-за этих грёбаных идиотов — людей. Он сделал для них невозможное. Он придумал план. Он смог перехитрить Зевса и остальных, оставшись незамеченным. Он похитил у богов с Олимпа священный огонь, думая, что теперь-то людская жизнь наладится. Но как же он ошибался. Что сделали эти ничтожные людишки, узнав, что он принёс им огонь, украденный с самого Олимпа? Просто сдали его Зевсу. Они так боялись гнева богов, что предпочли остаться в темноте и холоде. Он ещё помнит их трепещущие голоски, пищащие «Зевс! Это он украл огонь с Олимпа! Это он! Это всё он!» Идиоты. А ведь он верил в лучшее. Но кому нужна его вера? Правильно, никому. И вот, вместо того, чтобы слышать благодарные голоса людей, вести их к светлому будущему, он, Санс, сын Аида и Персефоны, обречён на вечные страдания. Будь проклят, Зевс. Будьте прокляты, безмозглые людишки. Пусть будет проклят орёл, что по ночам прилетает к скале с зажжённым факелом и терзает его и без того больную душу. Провалитесь вы все в Тартарары. — О, старый знакомый, - он замечает яркий факел в ночном небе, - эх... за что мне это? Наконец, орёл спикировал на скалу и, установив факел в трещине, приступил к своей главной цели. Санс скривился. Не от боли. От отвращения. Как же задрало смотреть на эту птицу, на свою истерзанную душу... — за что...

***

Андайн, дочь Посейдона, просто обожала людей. А когда она узнала, что сын Аида принёс им огонь, она безумно обрадовалась. Ещё бы, теперь люди смогут лучше ориентироваться в море, будут больше заниматься мореплаванием и кораблестроительством. Андайн первым делом сообщила новость отцу, который явно был не в восторге. Разумеется, ведь сын Аида украл не просто какую-то побрякушку, а именно священный огонь! Царь морей понимал ответственность, которую взял на себя Санс и мог только надеяться на лучшее. Нужно ли говорить, что Андайн была в ярости, узнав, что люди вернули огонь на Олимп и предали Санса? Дочь Посейдона рвала и метала, в одну секунду она возненавидела людей за их глупость. Не советуясь с отцом, Андайн устроила на море страшную бурю, чтобы ни один человек не смог выжить в её владениях. Таков был гнев дочери морского владыки.

***

Фриск был одним из немногих, кто понимал, что людям нужно использовать огонь. Но меньшинство всегда проигрывает большинству, и Фриску с его мнением пришлось отступить. Ситуация с каждым днём становилась всё хуже и хуже. Если в первые дни ещё как-то получалось согреться, то вскоре холод стал просто невыносимым. Пища каменела, питьё превращалось в лёд. Фриск укутался в свитер из овечьей шерсти, единственную тёплую вещь в доме, не считая такого же свитера у его брата Чары. Холод и голод медленно делали своё дело. Пожалуй стоит указать людям на их ошибку. Дело близилось к вечеру. Фриск улёгся на промёрзший стог сена и, зарывшись в него, уснул. Чара постоянно пытался найти способ согреться. Сначала он просто хотел заколотиться дома, однако его и двумя солнцами не отогреешь. Чара перебирал много вариантов, но видимо боги захотели, чтобы он выбрал самый безумный. Чара убивал людей клинком и грелся за счёт остывающих трупов. Не гуманно, но эффективно. На утро Фриск решил действовать. Собрав людей на площади, он начал: — Делайте со мной, что хотите, но я должен это сказать. Сказать, какие вы все глупцы. Вы должны были послушать Санса... Фриск осёкся. Зачем он вообще завёл об этом целую речь? Уже через несколько секунд он бежал в сторону дома, решив пару дней не выходить из жилья. Наконец впереди показался дом братьев. Чуть не сорвав дверь с петель, Фриск влетел в дом и закрыл её на засов. Он повернулся, но вместо приветствия от брата получил только удар ножом в бедро. — Извини, брат, - в голосе Чары не было и капли сожаления, - так нужно.

***

Юная Ториэль пыталась уговорить Зевса хотя бы смягчить наказание, но отец был непреклонен. Как бы не просил Аид, как бы не рыдала Персефона, царь богов и бровью не повёл. Скелет, принёсший людям огонь, был отправлен в неизвестные дали, а огонь люди отдали обратно богам. Свою дочь же Зевс в наказание за сочувствие преступнику выгнал с Олимпа, отправив жить ту к людям. Дочь царя богов прекрасно помнит, что происходило в день ссылки Санса. — Идиоты! - кричал сын Аида, пока орёл поднимал его за рёбра в воздух, дабы унести далеко-далеко, - вы не понимаете, что потеряете вместе с этим огнём! — Да что мы можем потерять? - насмешливо отвечали из толпы одни, - разве что тебя, нахер никому не нужного мешка костей. — Да! - поддакивали другие, - что мы можем потерять? Ториэль видела, как Сансу всё труднее оставаться в сознании. Глазницы скелета медленно слипались, и перед тем, как перестать как-либо двигаться скелет тихо прошептал: — Надежду... Но его уже никто не слышал. На следующий же день море штормило, а с неба падали кусочки снега, который обычно лежит в горнах. Люди недоумевали, почему вдруг стало холодно. Ториэль догадывалась, что произошло. Разумеется, подземные владыки постарались на славу. Ни Аид, ни Персефона не были согласны с решением Зевса, но разве кто-то их спрашивал? Царь подземного мира знал, что дочь Зевса выгнали с Олимпа, поэтому уже через день после начала того, что люди назвали «снегопад», предложил Ториэль переселиться к нему. Та согласилась, не желая умереть с людьми от холода, к которому ни один человек не был готов. Ториэль постоянно переживала за Санса и не могла простить людям их поступок. Снегопад продолжался без остановки, как бы Зевс не пытался его остановить. Ториэль познакомилась с братом Санса, Папирусом, и узнала, что он тоже участвует в бунте против царя богов. Папирус души в своём брате не чаял, так что считал своим долгом помочь отцу. Дочь Посейдона, Андайн иногда навещает младшего сына Аида и тренирует его. Папирусу очень нравятся эти тренировки. Скелет скучает по брату и очень хочет его вернуть. Он прекрасно понимает, кто виноват в страданиях Санса, и хочет отомстить. Раньше он и подумать плохо о человеке не мог, был очень добр, но теперь... Папирус больше не верит в людей. Да и в Зевса тоже.

***

Со скалы Сансу было прекрасно видно поселения людей. Скелет видел каждого. Забавно было смотреть на то, как люди проклинали себя за то, что не приняли украденный огонь и не послушали Санса. Они страдали, умирали, звали на помощь... Но никто не пришёл.