Дожить до Самайна

      Утром шестнадцатого апреля профессор Зельеварения Северус Снейп, выйдя из своей комнаты, споткнулся о дохлую крысу. Никакого значения этому он не придал — в Хогвартсе жили крысы, как и во многих древних зданиях. Замок построили еще в X веке, не было ничего удивительного, что здесь нашли приют грызуны. Больше Снейпа заботило другое: близились экзамены, а от хороших результатов учеников напрямую зависело его жалование, да и если Слизерин в этом году получил бы Кубок Школы — Северус, как декан, получил бы неплохую денежную премию и смог бы пополнить свою библиотеку и заодно закупить разные ингредиенты, не из тех, которые были обязательны для наличия в его шкафу.       Войдя в Большой Зал, Снейп удивился куда больше, потому что за преподавательским столом сидела Трелони. Как обычно, взлохмаченная, в своих огромных очках и с шалью на плечах — эти идиотские шали она таскала с первого курса. И очки у нее были такие же. Только тогда она ела вместе со всеми, а когда стала профессором, крайне мало общалась с внешним миром.       Теперь же она сидела не просто за преподавательским столом, а между Дамблдором и МакГонагалл, и что-то говорила им. Судя по их лицам, очередную чушь. Искривив уголок рта в усмешке, Северус занял свое место и пододвинул к себе тарелку с яичницей.       — …говорю вам, директор, нужно немедленно объявить, чтобы все ученики уезжали, чтобы спасались, да и нам следует… — донесся до его слуха шепот Сибилл.       Чтобы все уезжали? Снейп заинтересованно прислушался. На его памяти Трелони никогда не давала таких советов. Обычно только сулила всем беды, но никогда не говорила, как этих бед избежать, и тем более — так радикально.       — Простите, Сибилл, но я не могу дать такое распоряжение, — мягко ответил ей Дамблдор. — Дети готовятся к экзаменам. Для некоторых эти экзамены самые важные в жизни — сами понимаете, С.О.В… Да и Т.Р.И.Т.О.Н. в этом году, думаю, смогут сдать многие.       — Экзамены! — Снейпу послышались истерические нотки в голосе Сибилл. — Экзамены! Они умрут! Что важнее, экзамены или жизнь?       — Я бы не стала так драматизировать, Сибилл, — сказала МакГонагалл. — Вам было видение, вы встревожены… — говорила она, как с сумасшедшей.       — Вы мне не верите, — обреченно произнесла Трелони.       — Простите, но драконья чума? — фыркнула Минерва. — Я даже не слышала о такой болезни. Драконья оспа существует, я не стала бы спорить с вами, упомяни вы оспу, но от этой заразы есть лекарства, есть профилактические зелья, нет никакой нужды распускать учеников по домам. Что до обычной чумы — волшебники тем более с легкостью вылечатся, даже если допустить, что в Хогвартсе может начаться эпидемия.       — Это не драконья оспа и не обычная чума, — упрямо нахмурилась Сибилл. — Это драконья чума.       — Такой болезни не существует, — МакГонагалл начала раздражаться. — Достаточно, Сибилл. Возможно, вы неверно истолковали ваше видение.       Трелони вскочила из-за стола. Снейпу на миг показалось, что сейчас она закричит об опасности на весь Большой Зал, и, судя по изменившимся лицам Дамблдора и МакГонагалл, те подумали то же самое, но Сибилл не закричала, а молча метнулась прочь из зала. Шепотки учеников стали громче, прокатились волнами по четырем столам под разноцветными знаменами, но постепенно стихли.       Вечером того же дня Северус шел по коридору и заметил огромную крысу — ее шерстка была мокрой, и двигалась она как-то странно, боком, будто старалась удержать равновесие. Зверек двинулся к Снейпу, остановился и вдруг перевернулся вокруг своей оси, слабо пискнул и упал на пол. Из его мордочки брызнула кровь. С минуту Северус смотрел на крысу, а потом пошел к себе.

***

      На следующее утро, семнадцатого апреля, Филч остановил проходящего мимо Снейпа и пожаловался, что, наверное, Уизли подбросили ему под дверь трех дохлых крыс. Еще и почему-то окровавленных.       Трелони в Большом Зале не было. Северус счел это хорошим знаком. Весь следующий день прошел, как обычно, но когда он возвращался к себе — издалека заметил цветастую шаль, и чуть не развернулся, чтобы зашагать в другую сторону, но Сибилл его заметила и вести себя так было бы ребячеством. Смирившись со своей участью, Снейп подошел к ней.       — Добрый вечер, — поздоровался он. Трелони встряхнула волосами, будто отмахивалась или отрицала то, что вечер добрый.       — Уезжайте отсюда, Снейп, — сказала она без предисловий. Северус вскинул бровь.       — Из-за драконьей чумы?       — Вы мне не верите, я знаю, — Трелони нервно подергала кудрявый локон. — Никто мне не верит. Но это не просто догадки! Сначала… все карты, все расклады… Таро, Ленорман, просто игральные… руны… кофейная гуща, чаинки, воск… везде: смерть, смерть, смерть… везде!       — Но это…              — Неверная интерпретация, вы хотите сказать? Или чушь? Тогда почему умирают крысы?       На это у Снейпа ответа не было, но мало ли почему могут умирать крысы?       — Думаю, у них есть свои причины, — холодно ответил он. — Простите, Сибилл, у меня нет на это времени.              — Тогда носите перчатки! — прилетело ему в спину. — Лучше всего из драконьей кожи! Носите, не снимая!       Промычав что-то неразборчивое, Северус закрыл за собой дверь.       Но перчатки почему-то все-таки стал носить.

***

      Утром восемнадцатого апреля Филч вез целую тележку мертвых крыс, и сам выглядел не лучшим образом — и раньше не казался пышущим здоровьем, но теперь еще больше осунулся и то и дело машинально тер себе шею.       Потом крыс стало еще больше. Они пробирались в спальни к ученикам и учителям, прыгали на столы в классах и библиотеке, но не кусались и не воровали еду — они умирали.       Двадцатого апреля Дамблдор созвал собрание учителей, на которое явился даже профессор Бинс. С крысами нужно было что-то делать: Филч не справлялся, студенты жаловались, и, хотя пока домой никто не уезжал, все-таки ситуация была напряженной.       Трелони была еще напряженней: Северус сравнил бы ее с натянутой струной. Или с тетивой — тронешь, и полетит стрела. Также он заметил, что она в перчатках из драконьей кожи, и не только она, но и Спраут, Флитвик и Синистра. Значит, не один Снейп получил этот совет и последовал ему.       — Нужно подключить домовиков, — заговорил Дамблдор, — но, думаю, также неплохо создать какую-то отраву…       — Нужно закрыть школу, — сказала Сибилл. Ее голос прозвучал неожиданно громко. — Я говорила, но никто не поверил… но я скажу снова, я буду повторять, сколько потребуется, это драконья чума, и…       — Прекратите, Сибилл! — Минерва хлопнула ладонью по столу. — Вы себя слышите? Придумали что-то…       — Драконья чума существует, — неожиданно пришел ей на помощь профессор Бинс. — Когда случались эпидемии раньше… Те самые, которые выкашивали целые города магглов… Черная смерть, так они ее назвали. А маги называли — драконья чума, потому что убивала она даже драконов… Тому есть официальные подтверждения.       МакГонагалл пошла пятнами.       — Даже если так, — заметил Дамблдор, — это было давно. Мы не можем с точностью утверждать, что происходящее — следствие чумы. Возможно, это болезнь крыс, и предсказания запутывают нашу дорогую профессора Трелони…       Стул Трелони упал — так резко она вскочила на ноги. От грохота Помона Спраут вздрогнула.       — Если вы сами зашорены настолько, что видите перед собой только грядущее число в календаре, то хотя бы попробуйте найти в себе силы поверить тем, кто видит больше! Вы смеетесь надо мной, мои видения для вас — чушь, мои гадания — детские игры… Но если все так и продолжат сидеть сложа руки до Белтейна, к Самайну вымрет бо́льшая половина школы!       Всхлипнув, она выбежала из кабинета.

***

      Даже когда за дело взялись домовики, крыс все равно было много, но исполнительные трудолюбивые эльфы изо всех сил старались убирать крысиные трупы как можно быстрее и незаметнее. Их становилось все больше, но после дело пошло на убыль, и к двадцать восьмому апреля трупиков крыс нашлось всего десять, что значило — эпидемия закончилась.       — Всего восемь тысяч пятьсот тридцать одну тварь собрали! — гордо отчитался Филч перед Дамблдором за ужином. Выглядел он еще более скверно: вокруг глаз появились темные мешки, сами глаза лихорадочно блестели, и двигался завхоз как-то неуверенно.       — Вы бы зашли к мадам Помфри, Аргус, — забеспокоился Дамблдор.              — Да, стоило бы, — проскрипел тот. — Совсем крысы эти доконали…       Все это было очень странно. Крысы. Филч. Уверения Трелони насчет чумы. Подтверждение Бинса, что такая чума была… если Трелони Снейп верить бы не стал, то Бинс точно не стал бы врать или выдумывать. Учитель-призрак говорил на занудном языке фактов.       Снейп не верил Трелони, но зашел в Больничное крыло после ужина, зная, что Филч либо был у мадам Помфри, либо вот-вот посетит ее. И, увидев у белой двери цветастую шаль, ничуть не удивился.       — Я говорила, — сказала Сибилл, как только Северус приблизился. Он не успел поздороваться и шагал тихо, но она то ли услышала, то ли угадала. — Я же говорила.       — Не заходите сюда! — вскрикнула Помфри, выглядывая в коридор. — Ах, это вы, Северус. Я думала, ученики…       — Что случилось? — спросил Снейп, уже примерно зная ответ, но все еще отказываясь верить — настолько это было… невозможно. Чума в Хогвартсе. Драконья чума. В Хогвартсе. Здесь. Прямо за дверью.       — Вы можете зайти, — разрешила Поппи.       Филч метался в жару. Губы у него стали неестественно темного цвета и он бормотал что-то неразборчивое, моргая слезящимися глазами.       — Это… — начал Снейп.       — Этого не было уже давно, — покачала головой мадам Помфри. — Я такого не помню. Но… судя по всему, это… драконья чума. Все симптомы налицо. Очень высокая температура… нарывы… у Аргуса они под одеждой… потому эту болезнь и назвали чумой: она чем-то похожа на маггловскую. Но только лихорадкой и бубонами. Эта лихорадка неестественного происхождения, у больного зарождается огонь внутри, и этот огонь медленно убивает его. И это очень заразно, но, опять же, к счастью, кашля нет, и воздушно-капельным путем это не передается. Но передается через прикосновения. То есть… если вы дотрагивались до него или до тех мест, которых касался он: перил, столешниц, любых поверхностей… и ваша кожа не была защищена… У драконьей чумы очень высокая контагиозность.       — Да, — протянул Снейп. — Как вы думаете, каких поверхностей в школе не касался Филч?       — Я говорила, — повторила Трелони. — Я говорила.       — Нужно сказать Дамблдору, — засуетилась Помфри.       — Чтобы распустить учеников? — зачем-то уточнил Северус. Трелони громко то ли хохотнула, то ли фыркнула. Мадам Помфри окинула его печальным взглядом.       — Чтобы объявить ученикам, что школа закрыта на карантин. Если они поедут домой, они понесут с собой заразу, и эпидемия охватит весь магический Лондон. Пока она локализована.       — И какие шансы? — тихо спросил Снейп.       — У него, — Помфри кивнула на Филча, — никаких. У магглорожденных на выздоровление — двадцать процентов из ста. У чистокровных — восемьдесят процентов из ста. У полукровок — пятьдесят на пятьдесят.       Трелони истерично всхлипнула. Снейп бросил быстрый взгляд на Филча, на нее, и, кивнув мадам Помфри, схватил Сибилл за предплечье, потащив за собой. Думал, она будет вырываться, но она пошла следом, и до самого его кабинета не пыталась ни ускользнуть, ни разрыдаться. Только когда Северус затолкнул ее в свою обитель, расплакалась — как-то по-детски, громко, обиженно.       Женские слезы Снейп терпеть не мог, и какого черта взялся ее успокаивать — понятия не имел, как и что с ней делать, поэтому действовал наугад: усадил в кресло, вынул из шкафчика успокоительную настойку, налил в чашку, подогрел магией и буквально втолкнул ей в руки.       — Пейте!       Трелони послушно отпила глоток. Очки ей мешали, и Снейп машинально стащил их с ее носа — и замер.       Раньше он ни разу не видел ее глаз. Настоящих, не спрятанных за толстыми стеклами. Большие, голубые, в них переливались золотые и серебряные искорки… Даже то, что она плакала, не портило этих глаз.       Вдруг Северусу стало неловко, будто он увидел Сибилл голой — медленно он понял, что, наверное, потому она эти очки всю жизнь и носила. Такие глаза неизбежно привлекали бы внимание, и вряд ли она хотела, чтобы он знал, какая она на самом деле.       — Отчасти потому нас называют Видящими, — криво улыбнулась Трелони, немного расслабившись от зелья.       — Извините.       — Ничего страшного. Я знала, что однажды вы увидите мое лицо.       Знала. Конечно, когда это уже произошло, легко сказать, что она знала.       — Что ж, если вы успокоились и не будете биться в рыданиях на людях…       — Могу убираться отсюда? — продолжила фразу Трелони.       — Я не это хотел сказать.       — Иногда с тобой бывает такое, правда? — она встала с кресла. — Когда ты говоришь не то, что хотел сказать?       Снейп покраснел — конечно, Сибилл помнила тот случай у озера. Его унижение, то, как он оскорбил Лили… и Лили больше не общалась с ним, и вышла замуж за Поттера, а потом они оба погибли от рук Волдеморта, и в этом была вина Северуса… он донес до Темного Лорда пророчество Трелони… Тогда он верил ей. Тогда она говорила так, что невозможно было не верить.       — Об этом ты тоже знала?       — О Лили? О Джеймсе? О Гарри? Да, знала. Но разве сейчас это важно?       — Нет, — он мотнул головой. — Не важно.       Поднявшись с кресла, Сибилл поставила пустую чашку на столик.       — Не снимай перчаток, Северус, — серьезно сказала она. — Не пользуйся общей ванной. Очищай одежду при каждой удобной возможности.       — Ты говорила, — вспомнил Снейп, — что у Хогвартса есть шансы, если мы спохватимся до Белтейна. Еще даже не канун Белтейна!       — Да, — взяв очки, Сибилл очистила их заклинанием, прежде чем вернуть на нос. — Шанс есть. Если бы меня послушали раньше, шансов было бы больше… Но теперь умрет треть, а не половина. К Самайну эпидемия схлынет сама собой.       — Что, если не пускать это на самотек? — спросил Снейп. — Попытаться найти лекарство?       — Попытаться можно, — подумав, кивнула Сибилл. — Не знаю, получится ли… но, возможно… Может, дашь мне с собой еще пару этих флакончиков?       — Забирай, — Северус вручил ей штатив с колбами. — Наливаешь в горячую воду, или в холодную, но нагреваешь магией, и пьешь. Не чаще трех раз в день. От приема пищи это не зависит.       — Спасибо, — на ее губах отразилась тень улыбки. — Это правда помогает. Лучше хереса.       Когда Сибилл ушла, оставив после себя тонкий аромат шафрана, Снейп принялся листать книги, и только под утро, выпив снотворную настойку, лег — потому что должен был иметь силы. Без всяких гаданий и предвидений он понимал, что впереди их всех ждут очень тяжелые времена.