Рок-н-рольщик. Охота на убийц

«— Эмоции — это мост между пониманием и ненавистью…

— Но легко ли стать героем в мире, где нечем дышать?.. »

Нет худа без добра! Проснувшись и очутившись в кухне (с неизмеримой ленью идти в ванную), Киллер обнаружил, что холодильник у него полон. Он не помнил, чтобы ходил в магазин, но сейчас это было не важно. Он тут же сел завтракать. Киллер, наслаждаясь первым глотком свежеваренного кофе, начал осмысливать все, что произошло за последние дни. Каждый момент, каждая схватка, каждая пуля, пронзавшая воздух, становились частью его новой реальности. Словно споткнувшись на пыльном пути, он вдруг нашел себя не только на краю бездны, но и в самой гущи событий, которые определяли его судьбу. Он стал частью мира, где доверие было роскошью, а жизнь — лотереей, где ставки высоки, и каждый день мог стать последним. Но в отличие от того, когда он просто смотрел криминальные фильмы, теперь он сам был участником. И это ощущение волновало и пугало его одновременно. На завтрак он приготовил себе яйца с беконом и поджаренный тост. В то время как он ждал, когда все пропитается, он задумался о предстоящей встрече с Найтмером и остальными членами криминальной группировки. Нужно было подготовить свой разум, собраться с мыслями. И как бы он не стремился к адреналину, он понимал, что сейчас важно остановиться и рассмотреть все варианты. Зверский конфликт был неизбежен. «Черные братья» готовились к атаке, и это было лишь небольшое предостережение от всех тех бед, которые они способны принести. Киллер знал, что надо быть готовым к любой атаке, но в первую очередь, нужно знать своего врага. Какой у них был план? Где они базировались? Закончив завтрак, он почистил зубы, собрался и вышел на улицу. Солнечный свет приятно обнял его, поднимая настроение. На душе было немного легче, но, глядя вокруг, Киллер понимал, что мир вне его помещения был далеко не идеальным. Он направился к машине, чтобы поехать на встречу с Найтмером и остальными. Оказавшись на месте, он увидел, что оживленная активность кипит вокруг него. Члены группировки собирались, готовя свои планы и восстанавливая свои позиции после недавних столкновений. Каждый из них знал, что если они хотят выжить, им нужно быть единым целым. — Киллер! — позвал его Эррор. — Надеюсь, ты пришел подготовленным. Нам нужно планировать, сейчас не время для праздности. Найтмер вышел из своего офиса и жестом позвал собравшихся подойти ближе. Он всегда обладал особой харизмой, умевший наладить контакт с каждым из своих подчиненных. Все в конце концов знали, что от его слов зависит их судьба. — Ребята, — начал он, обводя взглядом тех, кто пришел. — «Черные братья» размышляют о том, чтобы разорвать нашу группировку. Мы не можем позволить им сделать это. Моя группировка самая крупная в городе, даже власти предпочитают не вмешиваться в мои дела. Мы должны действовать, и действовать быстро. Киллер ощутил, как в его груди заколебалось чувство тревоги, но вместе с тем и возбуждение. Это было то время, когда они могли стряхнуть с себя страх и показать, на что они способны. — Мы собрали все возможные данные о них. Я знаю, что они действуют хитро, но теперь мы должны вывести их на поверхность, — продолжил Найтмер. В этот момент Киллер понимал, что даже несмотря на всю опасность, риск и сложности, у него есть возможность не только выжить, но и победить. Он стал частью этого мира, и его энергия усиливалась. А значит, он должен был повернуть все к своей выгоде — и не только к своей. — Так, — вставил Найтмер. — план готов, но мы должны быть аккуратны. Если мы действуем, мы должны делать это синхронно, с полным пониманием, что может произойти. Каждый из вас будет знать свою роль, и я надеюсь, что каждый из вас готов. Киллер присоединился к разговорам. Он чувствовал себя живым, полным решимости и готовым ко всему, что предстоит. Внутри него все горело — желание мести, желание победы, накал эмоций, которые не сравнятся с чем-либо другим. Найтмер, обладая стратегическим мышлением и непревзойденным талантом к манипуляции, знал, что для противостояния «Черным братьям» нужно разработать хорошо продуманный план, который не только уличит врагов, но и обеспечит контроль над ситуацией. Он собрал своих доверенных в большом зале их базы, где на массивном столе были разложены карты города, фотографии членов «Черных братьев» и предыдущие отчеты о столкновениях. — У нас есть информация о том, что завтра «Черные братья» планируют захватить одну из наших территорий, а именно — старую фабрику на юго-востоке, — начал Найтмер, указывая на очертания фабрики на карте. — Они хотят создать здесь свою базу для операций в нашем городе, а это неприемлемо. — И что вы предлагаете? — спросил Хоррор. В его единственном глазу отражалась готовность к бою. — Нам нужно сделать так, чтобы они думали, что мы беззащитны, то есть у нас упадок в деньгах и стражниках, — объяснил Найтмер, передвигая фигурки на карте. — Мы будем действовать по методу «искусственного ослабления». Первое, что нам нужно, это заманить их к фабрике, выставив перед ними небольшую обмолвку о том, что часть нашей группы будет там. — Но они же поймут, что это ловушка, — вставил Эррор, скрестив руки. — А вот и нет, — усмехнулся Найтмер. — Я позабочусь о том, чтобы все свелось к правдоподобному плану. Мы создадим обстановку уязвимости. Но на самом деле мы будем скрываться в полях вокруг него. Киллер, слушая босса, ощутил прилив адреналина. Это было рискованно, но в то же время звучало заманчиво. Словно он участвовал в настоящем фильме. Ощущение готовности к действию только усилилось. — В это время группа под моим руководством, находящаяся в фабрике, — продолжал Найтмер, указывая на себя. — отвлечет внимание врагов. Мы сделаем вид, что у нас проблема с ресурсами. Логично? Мы создадим видимость поражения, чтобы заставить их расслабиться. — А что, если они заподозрят обман? — спросил Хоррор, тоже считавший план ненадежным. — Вот тут и вступает в силу группа Киллера вместе с Эррором, — добавил Найтмер. — Она будет действовать с задней стороны фабрики. Когда «Черные братья» придут, они будут уверены, что захватывают свою «победу». Я дам сигналы через радиосвязь, и группа должна будет выступить в момент, когда враги опустят бдительность. Киллер кивнул, видя образ в своём воображении, как они стекаются как резкое падение в омут, и в нужный момент — выстрел! — Хорошо, у нас есть план, но мы также должны предотвратить возможные нападения на эту сторону, — заметил Эррор. — Если нас атакуют, нам не следует терять время. — В этом ты прав, — согласился Найтмер. — Я оставлю группу с Хоррором на случай, если они попытаются предпринять хитрый маневр. Мы поставим суммирующих, а также подстрахуем их. Найтмер положил руки на стол: — Нам стоит действовать быстро, от этого зависит все. Если мы это сделаем правильно, мы сможем лишить их плана без особых потерь с нашей стороны. Когда они слушали план, в комнате раздалось напряженное молчание, в ход шло активно обсуждение деталей. Все понимали, что это не просто игра в жизнь и смерть, а реальная угроза, которая имела место в каждую минуту. — После успешного выполнения мы создадим заблаговременный план дальнейших действий. — закончил Найтмер. Он обвел взглядом своих подчиненных, у всех горели глаза, и каждый казался готовым к действию. Киллер, весь возгордившийся, ощутил себя частью чего-то величественного, его душа заколыхалась от волнения и решительности. — Ну что ж, тогда вызываем людей, давайте придумаем, кто где. У нас еще есть время, — сказал Хоррор и закатил рукава. Киллер и Эррор начали строить свои планы — рассчитывали тактики, и у них хватало идей. Каждый находил свое место, но всё приводило к общей цели. Утро начиналось со света и надежды. Их объединение вновь даровало чувство силы. Выстраивая свои действия, они собирали команду, где каждый знал, что нужно делать. — Никогда нельзя недооценивать врага, помните это! В любой момент ждите оборота случая, — и Найтмер закончил собрание. При выходе из зала Киллер обернулся. Все уже вышли, только Найтмер остался передвигать фигурки по карте. Видимо, это ему нравилось. Как будто он управляет ходом событий. Раз — и фигурка там. Раз — и она уже в другом месте. Однако, прищурившись, Киллер понял, что Найтмер не забавляется, а проверяет свой план, повторяя возможную сцену. Внезапно Найтмер поднял голову: — Ты чего ждешь? — Хотелось бы уточнить момент с вашим условием, — не растерялся Киллер, прикрыв дверь за спиной. — Второй половинки прям никак-никак нельзя? — Неправильно ты понял, — невозмутимо сказал Найтмер. — Запрещается пара из внешнего, обычного мира. В криминальном мире только криминальные пары, убийственные и преступные. Я так решил. Понятно? — Понятно. В гнилье хрен найдешь чистенького. Найтмер наградил его неодобрительным взглядом, нахмурился и снова переключил внимание на карту и фигурки. Он вновь принялся пересматривать свой план, переставляя фигурки, пока свет ему не загородила тень. Найтмер сердито посмотрел на Киллера, который с очень важным лицом разглядывал окрестности старой фабрики. — Что-то еще, Киллер? — терпеливо спросил Найтмер. — Да, у меня есть один вопрос, — улыбнулся Киллер, прищурившись. — Если мы собираемся делать вид, что у нас проблемы с ресурсами, не стоит ли тогда сначала купить пару упаковок чипсов и пива? Чтобы, знаете, создать атмосферу полного упадка? Или это слишком очевидно? Найтмер на мгновение остановился, удивлённый таким предложением. Затем, не выдержав, разразился смехом: — Ты не понимаешь суть! — Но, босс! — Киллер продолжал, с легким смехом. — Представьте, мы умираем от голода в старой фабрике! Это же анекдот. А если «Черные братья» увидят нас, с пивом и чипсами, как у нас дела идут? Им будет не до боя, они засмеются до слёз! Найтмер, сдерживая смех, кивнул: — Возможно, у тебя есть талант к комедии, Киллер. Только помни, это не время для шуток. У нас серьёзное дело. Киллер подмигнул: — А вы ведь смотрите на жизнь с хорошим юмором? В конце концов, что мы, если не главные герои этого триллера, верно? А без чувства юмора не получится трагикомедии! Найтмер, наконец, рассмеялся в полный голос и кивнул: — Ладно, допускаю, что у тебя есть свои способы справляться с напряжением. Но, в самом деле, если ты не проявишь серьёзной стороны, мы можем поплатиться за это. — Обещаю быть серьезным… при условии, что вы всё-таки возьмёте с собой чипсы! Найтмер только покачал головой, улыбаясь, и тут в кабинет заглянул Хоррор: — Киллер, ты опять что-то натворил с планом? И почему твой смех вселяет сомнения! — Сомнений не будет, когда кончится операция! Найтмер вернулся к своей работе с такими же важными мыслями, как и прежде. Киллер вышел за дверь, понимая, что, несмотря на серьёзность ситуации и все риски, ему всё еще удаётся находить юмор даже в самой мрачной реальности, в которой он оказался. Стоило ему выйти из здания, как зазвонил телефон. На экране высветилось: «Продюсер Лёмся». — Салют, Лёмс… Лемиса! — тут же исправился Киллер, сдерживая смех, представив лицо продюсера в этот момент. — И тебе, — строго отозвалась Лемиса. — В другое время я б тебя поругала за это прозвище. Но сейчас тут какая-то девка заявилась. Скажем прямо, очень злющая. Тебя хочет, мне угрожает. Вообщем, приезжай и разбирайся со своими цыпочками сам. Не вечно мне за тебя отдуваться! — Не кипятись ты, — бросил Киллер. — У меня почти год как цыпок нет. Всех с деньгами отправил, каждый раз новую дуру брал. — Эта не просто дура, а настоящий живоглот, — сердито оборвала та. — Вышвыривай ее отсюда к ядреной матери, Киллер! — Нету у меня времени с кем-то цацкаться! — гневно закричал Киллер, хлопнув дверью машины. — Уверен, Лемиса, тебе самой это труда не составит, раз она тебя так морально исполосовала! — Ага, — саркастически буркнула Лемиса. — Ты сам попробуй что-то сделать под дулом пистолета! Оба надолго замолчали. Наконец Киллер прорвал тишину: — Ты реально? — Кроме тебя, никто под дулом шутить не станет, Киллер, — шепотом ответила Лемиса. — Она сейчас в окно смотрит, не слышит, как я выдала тебе ее угрозу. Думаю, дальше ты сам поймешь. Киллер уронил голову на руки, сложенные на руле. — Эй, Киллер, ты где? — снова раздался голос Лемисы в трубке. — Да, да... Я в пути, — ответил он, пытаясь сосредоточиться. — Как она выглядит? — Блондинка, каре, с сильным характером. Серые глаза, фигура песочных часов. Она пришла в наш офис и, по-видимому, считает, что ей всё должно, — ответила Лемиса. — Не переживай, я сейчас приеду, — сказал он, переключив внимание на дорогу. — Просто держи её под контролем. Он аккуратно убрал телефон в карман и уставился на путь. Из описания Лемисы у Киллера на уме была только одна девка, но он не хотел верить в эту догадку. Вскоре он увидел знакомое здание, обложенное серыми стенами. Приехав, Киллер вышел из машины и направился к офису. Зайдя внутрь, он заметил Лемису, сидящую за своим столом, неподвижную, как статуя. А перед ней сидела девушка с яркими волосами и боевым взглядом. В руке ее, направленной на Лемису, был пистолет, снятый с предохранителя. — Ну и где же этот Киллер? — ехидно произнесла блондинка, не обращая внимания на присутствие Киллера. — Вот он, — произнесла Лемиса, указывая на него. Девушка обернулась и с любопытством взглянула на Киллера. Он невольно почувствовал, как глаза девушки сверкают злым огнем: увлечение и ненависть смешались в её взгляде. Но он ее узнал. Эта была та самая, которую он спас. — Ну вот, сам герой явился, — произнесла она. — Я слышала о тебе, Киллер. Интересно, что ты сможешь мне предложить? Она вскочила и переправила пистолет на него. Но хмурая Лемиса не спешила уходить и продолжала сидеть. Киллер выпрямился и стиснул кулаки. Он уже чувствовал отрицательную энергетику от этой «попрошайки». Запах опасности витал в воздухе. — Я не знал, что у нас в офисе пируют влюбленные, — ответил он с сарказмом. — Ты ко мне пришла из-за любви или из-за денег? — Мне не нужна твоя любовь, — ответила она, скрестив руки на груди. — Однажды я была на стороне вашей группировки. А теперь бывший парень, которому больше пяти веков, хочет сразить меня! Помнишь клуб «Занавес»? Я узнала, кто ты, ловелас! Киллер не смог скрыть изумления. Найтмеру пять веков?! Больше! Больше пятисот лет?!.. Нет, это вранье. Ему максимум сорок лет, не может быть такого, чтобы пятьсот. Столько не живут. Но в глубине души Киллер был уверен, что это правда. Фантастическая, непостижимая, невозможная правда. Киллер уставился на Лемису. В ее взгляде смешалось несколько эмоций: ужас, недопонимание, удивление и гнев. — Ты даже не знаешь, кто этот старый маразматик Найтмер! — с улыбкой продолжила блондинка. — Поверь, ему и правда больше пятисот лет. Ах, у вас там какая-то война идет, да? И до раненых дело не дойдет, если ты не сможешь порвать свою жизнь с этой нитью. Вижу, ты все понял и ничего объяснять тебе не нужно. — Ты заблуждаешься, если думаешь, что можешь меня обмануть, — сказал Киллер невесело, но с полной уверенностью. — Ты из «Черных братьев», дурочка двоедушная, верно я говорю? Думала, скроешь? Ты сама себя выдала, то есть ума из своего опыта ты не набралась. — А может быть, я хочу, чтобы ты так думал? — сверкнула глазами та. Киллер издал смешок, полный презрения. Он уже был знаком с этим трюком. В порыве эмоций он забыл про присутствие Лемисы, которая становилась все мрачнее. — Тогда прямо говори, — бесстрастно произнес Киллер. — Тебя печалит конец «Масаля», это очевидно. Я укокошил их главаря, а его псы струхнули сразу. Теперь ты пришла здесь бедокурить, капитанша «Черных братьев», которых мы скоро расколошматим! Так, как же тебя звали… о-о-о, дорогая Синалакия! Да-да, я видел твое имя на твоей футболке на моем концерте! Добро пожаловать в противостояние, а мне пора! Удачи в музыке, Лемиса! Блондинка стоила в растерянности, понимая, что слишком много выдала. А Киллер преспокойно развернулся и направился к двери. Прежде чем скрыться за нею, он обернулся и тихо сказал: — Я убийца, и ты в списке моих будущих жертв. — У тебя нет шанса. У вас всех нет его! — угрожающе прошипела Синалакия. Она быстро скользнула мимо Киллера и скрылась за зданием. Тот тоже вышел и, не успел он сесть в машину, как к нему подбежала Лемиса: — Что происходит, шкет ты этакий? — строго спросила она. — Куда ты снова вляпался? Да еще и по-крупному! — Не вляпался, а отважно шагнул, — возразил Киллер и завел машину. — И чего все сегодня такие нервные? Он выехал на дорогу и поспешил надавить на газ. Куда же попасть спешил Киллер? Обратно к зданию. Он хотел доставить Найтмеру информацию о Синалакии и о том, что она нападает на его группировку с целью не просто захватить власть над городом, а отомстить ему, Найтмеру, лишив его этой власти. Видимо, блондинка знает, что Найтмер помешан на контроле, и понимает, что для него стать побежденным будет сокрушительно и неизмеримо унизительно. Проезжая мимо знакомых улиц, Киллер чувствовал, как душа колышется быстрее от ожидания. Информация, которую он хотел донести до Найтмера, была слишком важной. Синалакия, эта загадочная и опасная фигура, представляла собой реальную угрозу. Промелькнула мысль о том, что она может стать ядовитой вишенкой на торте их несчастий, и что он не может потерять ни секунды. Машина, несмотря на всю свою мощь, казалась медленной, ведь скорость не всегда была решающим фактором. Дорога вытягивалась, как бесконечная лента, а в голове Киллера крутилось множество вопросов о том, как Найтмер отреагирует на известие о его старой знакомой. Что, если он не поверит? Что, если это всего лишь игра, которую затеяла Синалакия, чтобы попытаться снова войти в его жизнь? Эти мысли гнали Киллера вперед, чтобы как можно быстрее добраться до офиса. Здание Найтмера возвышалось, как настоящий бастион, среди серых стен других зданий. Огромные окна отражали солнце, а двери, казалось, были словно запечатаны вместе с внутренним миром криминальной жизни. Киллер, покачивая головой, уже знал: не раз его жизнь зависела от этого места, и в этот раз он надеялся, что отношения с Найтмером сыграют ключевую роль в его судьбе. Подъезжая к зданию, он вышел из машины и, обдумывая произошедшее, направился к входу. Он почувствовал, как на него повеяло холодом — этот гадкий, обманчивый холод, который всегда возникал перед важными встречами. Когда он открыл дверь, в воздухе витал лёгкий аромат свежезаваренного кофе и коротких непринужденных разговоров, которые обивались стенами офиса. Киллер взял себя в руки. Прямо впереди была дверь кабинета Найтмера. Он глубоко вздохнул, поправил куртку и постучал. В ответ прозвучал глубокий голос босса: — Входи! Киллер вошел в кабинет, закрыв за собой дверь. Его взгляду открылась привычная картина: Найтмер сидел за массивным столом, на котором лежали документы и какие-то заготовки, цифры на картонках, а напротив него расположилась карта города. Это предвещало, что с каждым днем сценарий менялся, а значит, и жизнь не стояла на месте. Найтмер поднял голову и, увидев Киллера, слегка прищурился. Его глаза всегда выдавали честолюбие, словно он и был главной фигурой во вселенной. — Киллер, — произнес он, сводя брови вместе. — Что-то случилось? Киллер медленно подошел к столу, стараясь учесть, что его слова могут вызвать бурю. Ему нужно было быть осторожным с формулировками. Каждое слово должно было быть взвешенным и продуманным. — Босс, — начал он, глядя Найтмеру прямо в глаза. — Я только что вернулся от Лемисы, музыкального продюсера. Я встретился с дармоедкой по имени Синалакия. Она капитанша «Черных братьев», и намылилась мстить вам. Когда босса, обычно непроницаемого и невозмутимого, поразило удивительное известие, его лицо на мгновение изменилось. Сначала его брови слегка поднялись, словно пытаясь осознать пришедшую информацию. Глаз расширился, и в нем мелькнула искра недоумения, что было совершенно нехарактерно для Найтмера. Уголки губ чуть дрогнули, и на мгновение на его лице появилась едва заметная тень улыбки, которая тут же исчезла, оставив лишь легкое выражение удивления. Однако Найтмер быстро собрался и вернул себе прежнее суровое выражение, но тот краткий миг эмоций остался в памяти Киллера, наблюдавшего за ним. — Синалакия? — Найтмер произнес её имя с оттенком пренебрежения. — И что она сделала? — Она угрожала Лемисе пистолетом и несла настоящую гиль, мол, что хочет отомстить за конец «Масаля», — произнёс Киллер, стараясь упростить сложную ситуацию. Киллер подробно пересказал диалог с Синалакией, пропустив момент, что она выдала возраст босса. Это известие Киллер собирался уточнить попозже. Найтмер наклонился вперед и скрестил руки. Его лицо стало серьёзным. Ни в одном движении не было ничего лишнего. Каждый жест был тщательно подобран, чтобы показать, кто здесь хозяин. — Ммм, — произнес он, обдумывая информацию. — Она может быть опасна. — Она нахально решила, что сможет запугать меня, — сказал Киллер. — Она еще будет талдычить свое. — Безусловно, ты прав. Она знает, что я стану целью, — прошептал Найтмер, продолжая обдумывать. — Но неужели это всё, что ты узнал? — Всё, босс, — подтвердил Киллер. — Эмоции зашкаливают, и обязательно она готовит план. Я не знаю, что она будет делать дальше. Но теперь мы точно знаем, с кем имеем дело. И если она получит доступ к вам и вашей группе... — Я понял, — прервал его Найтмер, подняв руку, словно останавливая часы от дальнейших показов. — Ты поступил правильно, что пришел с этой новостью. Синалакия не заслуживает недооценки. Если она действительно замышляет щепетильный план, тогда нам надо подготовиться заранее. Киллер стал заглядывать в глаз босса. Ему было интересно, что именно тот почувствовал на этот раз — тревогу или уверенность? Найтмер поднялся из-за своего стола и начал медленно ходить взад-вперед, обдумывая то, что услышал. — Мы не можем подвести себя к опасной линии, — произнес он с холодной уверенностью. — Пусть Синалакия считает, что у нас есть слабости. Мы подстраиваем ситуацию. А знаешь, Киллер, что я еще узнал из вашего диалога? — Найтмер вновь посмотрел на Киллера. — И так, что я знаю: Синалакия является представителем «Черных братьев», что делает её непосредственным врагом нашей группировки. Она пришла с намерением отомстить, указывая на то, что тот пес, который был главой «Масаля», был убит тобой. Блондинка сообщает, что «Черные братья» намерены захватить территорию нашей группировки, подчеркивая необходимость защитных мер и стратегий, чтобы избежать потерь. В процессе переговоров становится очевидным, что «Черные братья» видят «уязвимость» нашей группировки, и это дает им возможность атаковать. Несмотря на её угрозы, я понимаю, что Синалакия не только угрожает, но и пытается манипулировать обстоятельствами. Это позволяет мне оценить её как противника. Она старается давить на нас и отбить всякую уверенность. Потому нельзя поддаваться на ее провокаций. Киллер с неподдельным изумлением слушал Найтмера. Очуметь можно, сколько информации он выудил! — Синалакия не меняет моего плана, — молвил под конец Найтмер. — Ты свободен, а остальных я предупрежу сам. Киллер встал, но, вместо того, чтобы уйти, он подошел к боссу и спросил с самым непроницаемым выражением лица: — Сколько вам лет? — Старше тебя уж точно, — холодно кивнул Найтмер. Он невозмутимо повернулся к возмущенному Киллеру спиной и снова сел за стол, чтобы вновь и вновь проверить планы и строить новые. Внезапно, когда Киллер дал голос, он замер неподвижно. — Я получил объяснение вашему опыту и хитрости в ведении дел, — серьезно промолвил Киллер. — И мои представления о времени сильно изменились. С трудом я втемяшил это в башку… Дармоедка сказала мне, что вам больше пяти веков. Это правда? Найтмер медленно встал и так же неторопливо обернулся, словно нехотя. В его взгляде Киллер прочитал ответ на свой вопрос. Вдруг он прокричал, взрываясь и размахивая руками, совершенно забыв про присутствие Найтмера: — Это правда, черт возьми! Считал себя ловчилой, а в итоге — я надут! Надут дедовским мастаком! Балбес! Дубина! Отбивная на ногах, а мне всего-то двадцать лет!.. И Киллер вышел, громко хлопнув дверью, и голос его стих. Найтмер с хмурым удивлением смотрел ему вслед, затем развернулся и снова сел за стол. Но планы и расчеты совершенно улетучились из его головы. Ну, более пятьсот ему лет — разве это не хорошо в этой ситуации? Разве такой опыт не должен обнадеживать его подчиненных? Почему так расстроился Киллер? Пусть радуется своим двадцати летам, этой молодости, где он беззаботен и не обречен до конца жизни нести бремя пережитого. На этот раз Найтмер так и не нашел ответов на свои вопросы, потому что тема любви была для него позабыта пятьсот лет назад. Даже короткий роман с Синалакией у него был лишь ради выгоды… А в это время Киллер гнал обратно домой. Из его бездонных глаз безостановочно лилась черная жидкость, которая всегда текла при сильных, прямо-таки очень сильных эмоциях. Киллер думал: о какой любви идет речь, когда между ними века? А он любил, и не знал, что с этим чувством делать. Теперь он казался себе ребенком, а это было для него очень тяжело, ведь самооценка его была высока. На самом же деле Киллер был молодым взрослым с инфантильностью, штукой, которая стала частью самой его сущности. Он любил и выпивать, курить, и бегать вприпрыжку сломя голову, засыпать на диване прямо перед телевизором, и леденцы. Киллер даже глазел на игрушки в витринах. Порой и покупал, правда, чтобы потом сломать их и выбросить. А Найтмер был ох как далек от всего этого. Он давно не интересовался этим баловством, шкодой и шалостью. Найтмер не отличался экспансивностью. Она отсутствовала у него из-за того, что Найтмер был слишком для этого суров. Постоянное одиночество выработало в нем сдержанность. Будучи настоящим интровертом, он все же имел эмпатию. Иначе как он предугадывал реакции? Даже улыбаясь, его глаз выдавал всю глубину прожитого времени. Казалось, что Найтмер заглядывает в самые сокровенные уголки души. Его глаз был как будто колодец, в котором, не имея дна, покоились прожитые столетия. Киллер, сидя в своей машине, продолжал прокручивать в голове слова, которые произнес Найтмер. Факты о возрасте босса, его невозмутимости и скрытой мудрости угнетали его еще больше. Это был не просто возраст, это была тьма, полная ужасов и испытаний, которые, по всей видимости, он пережил. Киллер чувствовал, что между ними лежит не только разница в возрасте, но и бездна переживаний, о которых ему даже не снилось. Он вспомнил свои двадцать лет — беззаботное время, полное глупых ошибок и легкомысленных решений. Со всех сторон светили перспективы, и он чувствовал себя неуязвимым. А Найтмер? Он пережил века, скорее всего, полные предательства, боли и потерь. Этот опыт сформировал его в того человека, каким он был сейчас: жестокого, точного и, как кажется, совершенно бездушного. Киллеру стало горько. Подобные размышления о Найтмере всякий раз выводили его на эмоциональную тропу — ту самую, на которой он не хотел находиться. Он не хотел чувствовать себя малым, юнцом, который не может предложить своему кумиру более того, чем просто собственное, не всегда оправданное восхищение. В этот момент Киллер-как-книга в его голове раскрылся, но каково вообще ему это читать, если он не в состоянии понять сам себя? Киллер включил радио, погружаясь в звуки музыки, которые скользили в его сознание, как будто успокаивая его смятение. Может, ему нужно просто научиться жить в этом хаосе? Сделать шаг вперед и понять, что даже если Найтмер прав — даже если этот мир не всегда будет надежным или безопасным — он должен быть готов. Он вспомнил о Синалакии и о том, что она была опасным противником. Киллер пообещал себе, что больше не допустит ошибок, будет внимательнее и должен использовать каждую возможность, чтобы защитить своего босса и его людей. Эта мысль нарастала внутри него, как чувство ответственности. Он осознал, что не только его жизнь зависит от этих выборов, но и жизни его товарищей, которые доверились ему. Киллер продолжал гнать по знакомым улицам, но мысль о возрасте Найтмера, который переваливал за пятьсот лет, не выходила у него из головы. Этот шок преследовал его, как призрак, который он не мог удавить. Он попытался разобраться в своих чувствах: что значит любить того, который пережил столько войн и конфликтов? Как можно быть рядом с тем, кто, вероятно, видел, как многие из его друзей или любимых погибли в руке судьбы? Он вспомнил моменты своего детства, полные наивности и уверенности в том, что с ним ничего не случится. Затем всё потерялось в гудении взросления и безумия, в которых он пытался отыскать себя. У каждого были свои демоны, но, похоже, демоны Найтмера были на порядок сильнее и упрямее его собственных. Этот человек прошел через тьму, о которой Киллер только слышал в историях или же в кинофильмах. Это была реальность, которую трудно представить. «Как он вообще может испытывать те же чувства, что и я?» — думал Киллер. Собираясь с мыслями, он понимал, что его восхищение предлагается не только его впечатляющим моральным обликом или физической силой. Это был конкретный человек, с которым он рос и открылся. В его глазах Киллер видел истории, которые сами по себе были трагедиями, и, возможно, именно потому они так притягивали его. Он хотел раскусить загадку Найтмера, узнать, что скрыто за этой непроницаемой маской. В голове Киллера крутились образы, и он снова вспомнил о Синалакии. Как же она смела угрожать Найтмеру? Это был не просто враг; это была её личная война, которая могла разрушить всё, чего они добились вместе. Волшебная уверенность, которую он раньше чувствовал с Найтмером, вдруг на время улетучилась. Киллер осознал, что сейчас он зависел от Найтмера, как никогда раньше. «Он сильнее, чем кажется», — шептал ему внутренний голос, пытаясь уверить его в том, что всё будет хорошо. Но постепенно в его душе зарождалось другое чувство. Как можно быть таким благодушным и при этом разрываться между жизнью и смертью, стоя под угрозой целого мира? Подъехав к своему дому, Киллер вышел из машины и поднялся к двери. Он чувствовал, как его накрывает лавина осознания — если он действительно хочет быть рядом с Найтмером, ему нужно принять его самого. Если он хочет стать частью этого мира, ему нужно понять, что сражение с последствиями — это неотъемлемая часть жизни. И если подлинная любовь измеряется возможностью принимать, какая его фигура в этой мгле? Он провел рукой по лицу, пытаясь избавиться от этой нагрузки в груди. Размышляя о своих чувствах, он понял, что это не слабость — это сила. Он не должен стыдиться своих эмоций. Киллер глубоко вдохнул, решая, что не позволит страху затмить его жизненные решения. Пора перестать вспоминать, что он всего лишь юноша, который однажды заглянул в бездну, и решил стать безумнее. В последнее время подобные размышления часто накатывали на Киллера, и он сам дивился своей резкой перемене. Он всегда был эмоционально несдержан, но теперь экспансивность и замкнутость смешались, как облака на горизонте, когда надвигается буря. С одной стороны, в его взгляде читалась искренность и открытость, словно он хотел поделиться своими переживаниями с миром. С другой стороны, иногда в его глубине прятались тени, которые он не решался осветить, и тогда он становился похож на закрытую книгу, страницы которой заняты невыразимыми страхами и сомнениями. Это противоречие при размышленияхмучило его, заставляя искать баланс между естественным стремлением к общению и потребностью в уединении. В конце концов, вскипая от всех этих мысленных рассуждений, Киллер вскочил с дивана, но тут же сел снова. А чем ему сейчас заниматься? Надо ждать завтра, когда Найтмер позвонит. Но как теперь Киллер будет встречаться с ним взглядом? Как сможет на него смотреть?. . Между ними столетия!.. Вдруг телефон, лежащий на столе, загудел. Киллер с неохотой посмотрел на экран и увидел сообщение от Даста. Надо же, Киллер совсем забыл про него! — Алло? — Киллер позвонил товарищу. — Что-то не так? — Всё так, — ответил Даст. — Живой. Лежу в этой больнице. Меня ж нельзя одной-то пулей повалить. Но почему мне никто не рассказал про «Черных братьев»? Даст явно был зол за то, что его не посвятили в такие важные дела. Поэтому Киллер решил сделать свой коронный номер — перевести все в шутку. — Ты же знаешь, Даст, — весело ответил Киллер, — если бы я рассказал про «Черных братьев», ты бы снова поднял свою больную ногу и пошел на их разборки! — Да я бы им показал, как с больной ногой на двух пистолетах! — воскликнул Даст, почти задыхаясь от смеха. — Я б с таким азартом бегал, что они бы подумали, что я на марафон записался! — Да уж, ты мог бы выиграть «Золотую ногу» — снимаешь её с себя и запускаешь в противника! — смеялся Киллер. — Если ты ещё и мишенью окажешься, это была бы уникальная победа! — Ха, представляю, как они испугаются: «О нет! Снова этот Киллер с его противогазом!» — Даст был в ударе. — К тому времени, как я добегу до них, они уже сами будут делать перевязки! — А потом ты влетишь, и с пистолетом скажешь: «Сразитесь с моей неудачной ногой, если сможете!» — добавил Киллер и захохотал. — Да, им мало не покажется! Увидят мою ногу и подумают, что это новая политика «бросай пулю на противника»! — Даст смеялся, пока не закашлялся. — Черт, да мне даже такое не снилось! — Нет, подожди! Ты же знаешь, как это работает, — сказал Киллер, пытаясь унять смех. — Пока ты будешь с ними ногу поднимать, остальные только и будут успевать заряжать пушки и целиться! — Ха-ха! — хохотал Даст, вдыхая с трудом. — В такой ситуации я бы сделал «финт ушами», как в футболе! Подхожу к ним, кидаю ногу и говорю: «Вот вам мой креативный подход к ведению боя!» — О, да! А они в ответ: «Мы тут не для шуток, парень!» — Киллер еле смог сдержать смех. — И ты такой: «А я тут как раз для шуток!» — Даст кашлянул от смеха. — Кстати, они бы точно не ожидали такого подхода! — Ты бы им показал, что значит «незапланированная атака», — смеялся Киллер. — «А вот вам мой финт! Что, не ожидали?» — А когда они пришли бы в себя, я такой: «Теперь, когда вы все в шоке, я вас обгоню на своем инвалидном кресле!» — подхватил Даст, и оба взорвались смехом, представляя эту сцену. — Да, надо будет снять фильм: «Киллер против Черных братьев», где главного героя играет младшая версия меня с суперспособностью неуязвимости! Второй акт — Даст с пулей в ноге на инвалидном кресле, умеет стрелять из-за спины ногами в противника! — И на плакате: «Смех — наше оружие!» — воскликнул Даст. — Да они все, черт возьми, убежали бы к чертям на первом же сплошном смехе! — Фиг им с маслом! И за кадром: «Мы не обещаем победу, но смеяться будем до последнего!» — А потом: «Каждый, кто смеется в лицо смерти, — тот герой!» — Даст вдруг сделал серьёзный голос. — Ты забыл про то, что смеяться в лицо смерти — национальный спорт? — Только жертвоприношение в виде нашей полноценной молодости! — Киллер громко закашлялся от смеха. — Вообщем, делается простая вечеринка! — Вот, именно! — поддержал Даст. — Но только дайте мне время, чтобы я успел промыть свою ногу! — Промыть? Ты издеваешься? На ней уже столько лекарств, что она скоро сможет сама приготовиться к своему выступлению! — Тогда пусть идет! Даже суперзвезды должны выходить на сцену с блеском! — Даст с трудом сдерживал смех, уже забыв о своей болезни. — Если ты так надумаешь, тогда обязательно напялить маску! Что будет, если публика увидит твою «медицинскую» ногу! Вдруг это станет новым модным трендом? — На следующем показе мод: «Восточные токи на ноге!» — едва сдерживая смех, произнес Даст. — И кто-то уверенно заявит: «Эта нога — будущая взрывная мода!» — «Это…. революция в мире моды, нога и пуля!» — не унимался Киллер. Включившись в этот диалог, они продолжали шутить, дурачиться и смеяться, забывая о произошедших ужасах, и на время одеяло волнений отступило. Но разум вскоре снова протрезвел, и Даст завел старую мрачную, пессимистичную пластинку. Киллер тут же попрощался и отключился. Желания возвращаться в размышления совсем не было, и Киллер поспешил пойти прогуляться перед завтрашним днем. По дороге он вспомнил про свою идею с чипсами и пивом. Они с Найтмером просто пошутили, и всё. Но что, если реально сыграть в это? С этой мыслью Киллер поспешил в торговый центр, проверяя деньги в кошельке. Он предпочитал наличные деньги, просто любя их пересчитывать перед прохожими и выглядеть при этом очень деловито.