Влюбиться в Солнце

Влюбиться в Безымянную — все равно что влюбиться в Солнце. Недостижимо и совершенно иррационально. Ты можешь видеть свет, радоваться, ждать и надеяться увидеться вновь, когда небо омыто тьмой, считать минуты до рассвета, но все равно на расстоянии, не навсегда, и ты всего лишь один из, никакой не особенный. Лука стоит рядом с девушкой из Звездного Экспресса и понимает, что находится рядом с божеством, пока не осознавшим свою силу, рядом с бомбой, сотканной из звездной пыли, в то время как он сам — невидимая пылинка, которая исчезнув, не оставит и следа для вечности. Чемпион Белобога? Смешно. Мальчишка из Камнеграда, волею судьбы ставший калекой и положивший жизнь на погоню за честью? Близко. Влюбленный в девушку, которая ни за что не будет с ним? Совершенно точно. Безымянная стоит рядом и выглядит почти как человек, но аура божества, которую не осознает она сама, но отчетливо ощущают все прочие, столь сильна, что почти сбивает Луку с ног. — Что такое? Боишься? — Безымянная усмехается, но в ее тоне нет ехидства. Она использует форму насмешки, просто чтобы его поддержать. Раззадорить, развеселить. Божество — как искусно настроенный гением музыкальный инструмент. Она всегда издает именно ту ноту, что необходима, машинально, автоматически — по велению свыше, скрытому в сердце. Лука стоит рядом со Стеллой и думает, ну вот куда он, такой жалкий со своей металлической рукой, такой слабый, не сумевший победить Гепарда и по его оправданию, что у него много дел, и он не может оставить Белобог, отправленный им на Великие Межзвездные Соревнования на каком-то летающем корабле, дрейфующем в космосе. Лука стойко переносит свалившиеся на его голову галлюцинации. Он уверенно идет разговаривать с Топаз, зная о предостережении на ее счет. Лука знает, что умрет, сражаясь с Бутхиллом, и все равно идет с ним сражаться. Лука проигрывает Янь Цзиню, ставшему его другом в счет их недолгого знакомства, получает его одобрение, разделяет с ним ничью и у него есть всего один вечер, чтобы попрощаться со Стеллой и вернуться в Белобог. Где ждет его Гепард. Ждет, чтобы сразиться с ним вновь, поучить его еще, еще что-то ему рассказать своим теплым голосом в панцире непробиваемого льда. Лука хочет коснуться Стеллы, почувствовать ее кожу здоровой рукой. В прошлый раз Лука сражался под руководством предыдущего капитана Среброгривых Стражей Олега — и спас ребенка, ценой своей руки. В этот раз на войну его отправил Гепард, и он проиграл ребенку, с которым завел дружбу, не зная о нем ничего, только видя свет его голубых глаз, его светлые волосы и слыша его голос, которым он готов был повторять за ним всякую чушь. Стеллы он коснуться так и не решается. Но она сама на прощание кладет руки ему на плечи, на миг замирает, погладив железное предплечье и тихо, на ухо, шепчет сладостно-весело: «На тебя можно положиться, Лука. Встретимся снова». — Когда? — срывается с губ, но Стелла целует-касается и не дает точного ответа, одними губами шепнув: «Когда будет нужно. Ты не заметишь, как пролетит время». Она подмигивает, и Лука, ошарашенный, смущенный, сжимает здоровую руку в кулак. — Я обещаю делать все возможное, — кивает он, и Стелла смеется. Лука уходит, возвращается в Белобог и демонстрирует Гепарду новый протез, полученный от Топаз, с силой размахнувшись и пробив им железную сетку, ограждающую боксерскую арену от зрительного зала. Гепард удивленно крякает, из ниоткуда появляется синеволосый пронырливый красавец и деловито осматривает протез. — Почем продашь? — деловито спрашивает он, и уголки его губ трогает улыбка. — Сампо, я тебя арестую, — одними губами шепчет Гепард, обращаясь к мужчине. — Исчезни. Сампо издает смешок, подмигивает Луке и растворяется также незаметно, как и появился. Лука смотрит на Гепарда, потирающего переносицу, потом впервые другими глазами смотрит на его латную перчатку, скрывающую его руку от кончиков пальцев до локтя. Говорят, эту перчатку Гепарду вручила сама Верховная Хранительница. — Будешь моим учеником, — вздыхает Гепард. — Чтобы ни одной пропущенной тренировки. — Есть! — по-военному коротко отвечает Лука, а потом тише спрашивает. — А кто такой Сампо? И за что ты хочешь его арестовать? Он преступник? Тогда что он здесь делает? Давай я его догоню и… Откуда-то с верха трибун доносится искренний хохот Сампо.