ХэллоБал

В некотором царстве, в некотором государстве, а точнее, в волшебном мире жил один милый, красивый парень, и звали его Драко. Так случилось, что родители его умерли — так ему во всяком случае сказали, — и остался он совсем один, под опекой своего дядюшки Тома. Но тот был слишком жадным и злым: он изводил Драко, наказывал его тёмной магией за любую провинность — очень больно наказывал, — а однажды принес домой бездомного книззленка и попытался заставить племянника убить животное непростительным заклинанием. Дядя хотел вырастить из него такого же злодея, каким являлся и сам, но Драко пожалел маленькое животное и умудрился сбежать, сунув его запазуху. Так он оказался на улице, без кната в кармане, без крыши над головой. Драко отчаялся было, но книззленок начал пищать от голода. Пришлось что-то придумывать, и парнишка начал искать работу. Он уже закончил волшебную школу — дядюшка платил за это, деваться было некуда: король строго требовал, чтобы все дети получали образование. А то бы дядя и эти деньги зажал, как зажимал на все остальное: на еду, на одежду для Драко. Поэтому тот и вырос худым, болезненным, и одет был Мерлин знает во что. И выглядел настоящим бедняком, хотя родительское состояние ему досталось огромное. Вроде бы. Драко даже не помнил, когда и как умерли мама и папа — он был тогда слишком мал, поэтому и терпел издевательства дяди, называемые им воспитанием, с самого раннего детства. Но теперь он ни за что не хотел возвращаться домой. Лучше умереть с голоду. Даже в Хогвартсе, где Драко постоянно обижали за его нищенский вид, и то было лучше. А еще там учился принц Гарри — сын короля. Это была отдушина Драко: он постоянно любовался на этого красивого парня, с темными волосами и удивительными зелеными глазами, но любовался издалека. Вокруг Гарри всегда толпилась охрана, к нему никого не подпускали, и Драко даже казалось иногда, что принц, несмотря на красоту и богатство, тоже несчастен и одинок. Но это только казалось, конечно, — ибо Драко просто очень хотелось, чтобы Гарри хоть немного был похож на него. Он очень хотел бы с ним подружиться, но его и за милю к Гарри не подпускали. У принца была только одна подруга, которая могла находиться внутри кольца охранников, — Гермиона. И всё. Драко ужасно завидовал этой девушке. И чем старше становился, тем ревнивее наблюдал и пытался предугадать, не слишком ли она сблизилась с Гарри. Но кажется, — что удивительно, кстати, учитывая красоту Гермионы, — они с принцем только дружили. И все же Драко это очень радовало. Его самого Гарри, конечно, не замечал. Во-первых, он учился на Гриффиндоре, а Драко — на Слизерине. Этого тоже потребовал дядюшка, хотя племянник мечтал о Пуффендуе, — там были самые спокойные и добрые дети, — и Драко даже почти удалось уговорить Распределительную Шляпу отправить его туда, но увы, дядя был слишком влиятельным, и даже директор Дамблдор его побаивался. Так Драко оказался на самом нелюбимом факультете, и, конечно, — чего он и боялся, — все семь лет пришлось терпеть издевательства. Особенно смеялись над его бедностью. Но никто не смел смеяться над жадностью его дяди, хотя тот и заслуживал. Но увы, дядя мог жестоко отомстить даже за сплетни о себе, а Драко не мог, поэтому изводили его. И чтобы не сильно страдать, он весь отдался учебе. Тут ему не было равных, за что его тоже били, но Драко учился еще лучше — всем назло. Несмотря ни на что, у него был упертый характер. Он готов был умереть, но сделать по-своему. Жаль, против дяди он пока был бессилен, и поэтому всё, что он смог — это сбежать из дома, закончив наконец Хогвартс. Но к сожалению, внешний вид Драко: потрепанная одежда, болезненно впалые щеки, его нерешительность при разговоре (а откуда ей взяться, если его постоянно гнобили?) отталкивали людей. К вечеру он понял, что ничего не найдет. Тем более он назывался своей фамилией, а Малфоев никто в королевстве не знал. Но имя дядюшки Драко использовать не хотел, — да хотя бы чтобы его не нашли. Ему и в школе хватило этого имени Малфой-Реддл. Лишний повод для насмешек. «Ты обуза своему дяде, тощий придурок», — так говорили все. «Лучше не произноси его фамилию, чтобы не позорить его…» «Когда-нибудь дядя избавиться от тебя, как от ненужной собаки, и правильно сделает. Ты только позоришь его…» Удивительно, но дядю в Хогвартсе уважали, а Драко все презирали. Даже учителя, — но они это умело скрывали. Он расположил к себе лишь самого злого профессора Снейпа. И сам не знал, почему. Наверное, потому что тот вел зельеварение, а это был самый любимый предмет Драко. Ему удавалось там всё, однокурсники жутко завидовали и даже портили порой зелья Драко, незаметно подбрасывая туда неправильные ингредиенты. Однажды профессор Снейп наказал обидчиков за такие поступки, отлупив их магией. За этот дядюшка выгнал его из школы. Да-да, он даже на Хогвартс имел большое влияние. Говорят, что даже король его побаивался. Кстати, он не был отцом прекрасного Гарри, хотя все так считали. Король Сириус тоже был дядюшкой принцу, только очень добрым. Гарри, как Драко, потерял своих родителей в детстве, и в этом они были похожи. Но Драко только думать об этом смел, спрятавшись за пологом своей кровати и поставив мощные заглушающие. Хотя, кто мог услышать мысли? Тем более мысли Драко… Дядя постоянно лез к нему в голову, в итоге Драко научился так закрываться, что даже самый сильный легилимент не вскроет. За это ему жестоко доставалось дома, но он упорно стоял на своем и скрывал от дяди все свои думы. Надави тот сильнее, и Драко погиб бы. К счастью, магические убийства жестоко карались законом в этой стране, и даже дядю бы не спасло его влияние, ибо подобные суды вершили неподкупные судьи, благословленные самой Магией. Поэтому дядя побаивался слишком сильно давить, и Драко успешно скрывал свои мысли. Особенно касающиеся принца Гарри. А если уж от дяди скрывал, то от учеников закрыться — плевое дело. И все равно Драко таился — на всякий случай. Но сейчас ему эти способности никак не могли помочь. Он сидел с книззленком за пазухой около очередного порога, где ему опять отказали. Драко ведь просил еще и жилье — а это тут же отталкивало потенциальных работодателей, даже самый простых. Драко готов был расплакаться, что с ним редко случалось (и не такое дома терпел, а слабость дяде показывать не хотелось), но вдруг мимо по улице прошла толстая матрона с рыжими волосами. Рядом с ней шли двое подростков, и Драко узнал их. Джинни и Рон, они учились на Гриффиндоре. Рон тоже закончил свое обучение, Джинни остался последний год. Они не нравились Драко, потому что были богатыми и заносчивыми. А Рон вообще сидел в одном классе рядом с принцем Гарри. Точнее, не рядом, принц вообще-то сидел отдельно, окруженный охраной, и все же Рон мог постоянно видеть его, — и это вызывало у Драко жуткую зависть. Джинни завидовать было нечему, но говорили, что и она мечтает стать принцессой, то есть женой принца Гарри. Это было смешно. Хотя и не очень, ибо принц иногда оказывал ей редкие знаки внимания, — как впрочем и многим девушкам, но это просто из вежливости. Так что пусть не надеется, дура! А та как раз и заметила Драко. — Ой, смотрите, это же наш слизнячок. Белобрысый заучка, хи-хи! — она ткнула в Драко пальцем, и ее мать повернула голову. Лицо матроны не казалось особо добрым, — правда, и злым тоже. — Что делает здесь ребенок в такую поздноту? — спросила она. — Где твой дядюшка? — Я сбежал из дома, — Драко посмотрел с вызовом: наверно впервые в жизни. — И возвращаться не собираюсь. — Умрешь с голоду, — спокойно констатировала матрона. — Без протекции тебя нигде не возьмут. — И плевать, — Драко отвернулся и получше укутал книззленка за пазухой. Матрона Уизли — именно такой была ее фамилия — оглядела Драко. — Впрочем, тебе восемнадцать, и дядя ничем не обязан тебе. Как и ты ему, — а Джинни подвякнула: — Он только рад будет от тебя избавиться. Драко насупился, мечтая поджечь мерзавку каким-нибудь заклинанием, но передумал, когда услышал слова ее матери: — Могу взять тебя к нам в дом. Но будешь работать. Прибираться, готовить, прислуживать нам. Мы эльфов не держим из принципа, но такого, как ты, возьмем. Наши слуги-волшебники стали совсем старыми, и мы отправили их в пансион. С содержанием, — гордо добавила она, всем видом показывая, какой добрый поступок совершила. — Работать теперь некому. Волшебники неохотно идут на такие места, а ты подойдешь. Тебе ведь надо выжить? — она спросила с намеком и, к сожалению, оказалась права. И выжить, и накормить книззленка. Драко вздохнул, а книззленок понюхал его, высунув наружу только свой белый нос. — Я не один, — Драко показал его матери Джинни. Рон пока безучастно шатался вокруг, со скучным видом пиная камушки. Матрона присмотрелась к книззленку — такому же белому, как и сам Драко: таким тот казался из-за своих слишком светлых волос и болезненно-бледной кожи. — Ладно, — кивнула она. — Но жить он будет с тобой на чердаке. И чтобы носа своего не показывал в нашем доме. Иначе выгоню и его, и тебя. — Идет, — Драко вздохнул. Он поднялся с крыльца и послушно пошел за семьей. Рон только фыркнул на это. Но больше ничего не сказал.