Inopinatum

* * *

      «Седьмой день седьмого месяца 131 года выдался холодным, но солнечным, – Сообщает Евстахий, что присутствовал на свадьбе и наблюдал за всем с первого ряда.»

* * *

      «…с самого раннего утра на холм, ныне покойной королевы Висеньи начали съезжаться уважаемые гости со всех Семи Королевств. Начиная от малых лордов, чьи дома уже никто даже не помнит, заканчивая великими домами, что до сих пор сеют ужас одним лишь своим упоминанием из чужих уст.       Лорды и леди Семи королевств прибывали к подножью холма на каретах, а после пересаживались в специальные носилки, что доправляли их к вершине холма, где прямиком сейчас приходился ураган с приготовлениями к скорой церемонии.       С окончанием Танца остатки малого совета отдали приказ как можно скорее приготовить все к свадьбе последних выживших детей обеих ветвей Таргариенов. Драконье логово, что испокон веков служило местом для свадебных церемоний, было разрушено после нападения разъярённых жителей Королевской Гавани. И на его замену, церемонию решили провести на холме Висеньи, где прямиком сейчас, на вершине, было целое изобилие служанок и слуг...

* * *

      ...Если бы мы могли смотреть на холм с птичьего полета, то можно было заметить как трибуны разделили холм на две части, создавая между собой проход к сцене, на которой стоял алтарь. Весь он был украшен цветами разных сортов и размеров, но больше всего в глаза бросалась сирень, что затмевала собой остальные цветы. Даже так называемую королеву Розу.       Однако я не смогу, увы, заверить вас, что это кого-то расстроило. Даже наоборот влюбчивые и суеверные господа, с запада и центра Семи Королевств, посчитали это хорошим знаком для сегодняшнего дня. Даже несмотря на его холод, что с самого утра заставлял кровь стыть в жилах…

* * *

      …Ближе ко дню, когда солнце уже было высоко, уважаемых господ стало в разы больше на вершине. У каждого из них было свок, отведённое заранее место. Однако у господ была своя собственная рассадка, которой они придерживались даже в такой ситуации. Каждый прибывший на холм сам нашел свое место на одной из сторон трибун. Возможно Танец Драконов и окончился, однако старые обиды и непонимания, что затаились в глубинах душ пострадавших никуда не исчезли. Джоханна Ланнистер, урожденная Вестерлинг, стояла по правую сторону трибун, вместе со своим отцом Роландом Вестерлингом. Они оба приехали на холм одними из первых. Не знаю конечно по какой причине они это сделали, но как тогда говорили, что бы не ждать своей очереди на подьем. Но возможно дело было и не в ожидании своей очереди, а том, что бы найти новых союзников, что могли помочь в противостоянии Гренджоям.       Сразу же за ними на верх поднялись две из четырех дочерей лорда Борроса Баратеона и Эленды Карон. Эллин и Флорис Баратеоны. А через пару минут после них прибыли, дочь лорда Флорента под руку с леди из дома Селми.       С другой же стороны, чьи гости прибыли чуть позже были: Леди Дарклин из Сумеречного Дола, Алисанна Блэквуд вместе со своим племянником, леди Джейн Аррен и многие другие, как с их стороны так и из другой.       С появлением каждого гостя на холме Висеньи, становилось все так же продолжалась тишина, что была несвойственна буйному народу Королевств.       Тишина продолжалась, а гостей становилось все больше. Напряжение, что встало в воздухе было ощутимо всем присутствующим, начиная от Великих господ, заканчивая обычными служащими. Что бы скрасить обстановку, нанятые музыканты, без указания выше поставленных, начали играть свои мелодии. Надеясь, что именно так, они смогут разбавить обстановку…

* * *

      …С течением времени, когда большинство великий лордов и леди прибыли на церемонию, Верховный септон вместе с Корлисом Веларионом объявили о начале бракосочетания Эйгона и Джейхэйры Таргариен.       Первым к народу вышел принц драконьего камня, Эйгон Таргариен.       Одиннадцатилетний мальчик был одет в традиционные одежды своего дома, вышитая красными нитями белая ткань и плащ, с точно такими же узорами, но с одним отличием. Красный трехглавый дракон украшал середину плаща, доказывая всем сомневающимся, что кровь истинного наследника Железного трона все же взяла свое по праву.       Принц Эйгон шел прямо по устеленной лепестками цветов дорожке, стараясь держать спину ровно. Он мог чувствовать как все взгляды были обращены на него, словно он был каким-то экзотическим животным из дальних земель. Чувство, что каждый из присутствующих следил за его шагами, действиями и даже выражением его лица, только сильнее нагнетали, и так, исцарапаную душу принца.       Юнец прошел сквозь сидячую толпу дворян на трибунах, подошел к алтарю и остановился по левую сторону от алтаря, возле Корлиса Велариона.       Следующей за принцем вошла и принцесса Джейхэйры в сопровождении Кассандры Баратеон. Семилетняя девочка держала леди Кассандру за руку. Отчего второй пришлось чуть сгорбиться, что бы рука ее маленькой воспитанницы не натягивалась вверх словно струна музыкального инструмента.        Принцесса шла медленно, даже слишком, по мерках некоторых людей. Она делала нерешительные шаги, вечно оборачиваясь на Кассандру, как будто проверяя рядом она или нет.       Даже когда принцесса дошла к алтарю и остановилась по правую сторону от него, возле септона Евстахия, она не отпустила руку Кассандры. Вместо этого она сжала ее сильнее, явно не желая отпускать её, и оставаться одной в центре всеобщего внимания. Девочка ощущала как на ее спину направленны взгляды всех присутствующих на вершине, от которых ей хотелось снова убежать в свои покои и закрыться там на весь день.       Леди Кассандра же в свою очередь, всеми возможными способами пыталась разсоединить свои пальцы с ладонью принцессы. Аккуратно и крайне осторожно, да бы не спугнуть и так напугано ребенка ещё сильнее. И через мгновение леди Баратеон все же удалось забрать свою руку из хватки девочки, опуская ее ладонь на низ, к платью. После чего она поспешно ушла в сторону, чуть подальше от септона Евстахия.       Когда же сие действие совершилось, Верховный септон прокашлявшись, поднес руку к книге и открыл нужную страницу, прежде чем начать зачитывать клятвы и обеты для будущей пары и собравшихся на трибунах.       Пока он зачитывал, уже давно заученные наизусть слова, все на вершине как будто прекратили свои движения. Дворяне сидели спокойно, выжидающе, без малейшего действия наблюдая за происходящим.       Все они ожидали когда же Верховный септон закончит свою речь, что бы увидеть то ради чего они все здесь сегодня собрались.       Клятвы которые принц и принцесса должны сказать друг другу, принесут конец всей вражде, что была вызвана их родителями.       Верховный септон в течение всего времени церемонии, смотрел вперёд себя, на детей перед собой.       Принц не выказывал никак эмоций. По крайне мере этого не было видно на его лице, что оставалось неизменным с самого начала церемонии. Ни единого намека хоть на капельку грусти или возможную радость.       В тоже время как принцесса с ее затуманенным взглядом от макового молока, которое ей перед началом церемонии дал септон Манкан, была нервной и напуганной. Даже с маковым молоком, что должно было помочь ей перенести церемонию хоть на чуточку легче, принцесса по прежнему была точно такой же как до начала.              Окончив зачитание основных обетов и клятв, Верховный септон подошел к молодой паре ближе, останавливаясь в шаге от них. Взяв ладони принца и принцессы в свои, он обмотал их лентой, по старому обычаю. После чего с тяжелым вздохом произнес: «Теперь, вы можете произнести клятвы.»       Принц Эйгон без особых усилий произнес свою часть клятвы, ожидая когда его невеста сделает тоже самое. Однако принцессе клятва давалась куда сложнее. Было ли это действие макового молока, или обычного страха, никто не знал. Да бы произнести свою часть полноценно, принцессе пришлось несколько раз повторять одни и те же первые слова клятвы, прежде чем септон Евстахий подошел к ней, начиная подсказывать как ее окончить.

«Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я ей а она моя, с этого дня и до конца моих дней.»

«Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я его а он мой, с этого дня и до конца моих дней.»

      По обычаю веры в Семерых дальше должен был последовать поцелуй, что символизировал скрепление союза. Однако принц Эйгон вместо этого оставил лишь легкий след своих губ на ее лбу.       В один момент вершину оцарило молчание. Дворяне ожидали дальнейших действий принца, однако и через минуту, и через две ничего не произошло. Тогда же послышались первые аплодисменты и свит, не прошло и мгновения как вершина озарилась криками проздравления и аплодисментами от дворян…

* * *

      …после окончания свадебной части, Принца и Принцессу повели к открытым носилкам, что вскоре доправили их в Красный замок на коронацию.       Сразу же по прибытию в Красный замок, молодую пару отвели, в украшений главный зал.       С их появлением в зале прошлась волна шёпота. Дворяне, что решили остаться в красном замке, смотрели на входящих, анализируя их.       Принца и принцессу сразу же отвели наверх по приказу Корлиса Велариона. Лорд Приливов, да бы не задерживать коронацию решил сразу же отвести их наверх.       Даже несмотря на свою старость, Корлис, стоя у алтаря мог прекрасно видел шаги юной принцессы во время свадебной церемонии. И сама только мысль о том, что она может снова идти так мучительно медленно, вызывала у него дрож...

* * *

      ...Вслед за королевской парой в Красный замок стали прибывать и уважаемые господа с холма Висеньи. Они хоть и не особо торопясь, но дошли к главному залу. Занимая свободные места поближе к подножью Железного трона, их взгляды были прикованы к верху, к спине принца, что совсем скоро станет королем.        Через несколько минут главный зал был наполнен дворянями. Все они желали увидеть восхождение нового короля, как можно скорее.       Когда же в зале не оставалось больше места, Морской Змей не став больше ждать, отдал приказ начать коронацию.       Септон помазал и увенчал принца Эйгона, Миром и золотым обручем, провозглашая его третьим своего имени, королем андалов, ройнаров и Первых людей, лордом Семи Королевств.       В тот же момент, уже король Эйгон III Таргариен увенчал короной и свою ныне жену и королеву Джейхэйру Таргариен…

* * *

      …все окончилось. Пляска драконов, что принесла за собой столько смертей и страданий, раскол правящей династии была окончена. Отныне обе ветви Таргариенов были вновь воссоединены воедино, а вместе с ними и все Семь Королевств.       Золотой обруч, что лежал на голове одиннадцатилетнего короля вызвал в зале новую волну аплодисментов, криков и ропота.       Собравшиеся дворяне ещё долго не утихали. Приветствие нового короля содрогали стены Красного замка каждый раз, когда кто-то хлопал в ладоши, свистел и выкрикивал поздравления.       Зал после этого еще долго находился в стане эффекта от шума вызванного коронацией...

* * *

      ...через несколько минут, главный зал постепенно становился пустым. Дворяне уходили в свои покои, которые им выделила корона, что бы пойти далее праздновать восхождение нового солнца, или же заняться своими, более важными делами.       Однако большая часть дворян отправилась на пиршество в соседний зал, вслед за королем и королевой…

* * *

      Благородные гости не стесняясь распивали предложение им вино, произносили сплетающимися языками речи и тосты за здоровье короля и его мирное правление, которое они все так хотят увидеть..       Высшие общество Вестероса выглядело счастливым.       Такой исход окончания Пляски был пожалуй одним из лучших вариантов для всего континента и для всех присутствующих. Однако было в этой истории и то, а вернее те, кого счастливыми никак назвать было нельзя.       Юные король и королева, что сидели на вершине, были всего лишь детьми одиннадцати и семи лет, детьми что видели смерть близких.       А теперь были вынуждены делить ненужные им самим обязанности, которые на них возложили от безысходности…»

— Урывки из Баллады "Сказка о Печальной принцессе и «Сомленом принце.»

* * *

«…Нету в мире никого более несчастие чем дети, что сидят на вершине в позолоченных обручах…»

      «Они оба сломлены, – Заявлял великий мейстер Манкан. – Девочка была свидетелем убийства своего брата-близнеца, а мальчик потерял всех братьев, а затем наблюдал как его мать была заживо сожжена, пламенем дракона своего собственного дяди.»