Ложь

      Страшно. Мальчик сидел на полу и вжимался спиной в угол комнаты, закрывая дрожащими ладошками глаза. Не видно, значит нет! Еле дыша и почти не шевелясь он мечтал. Мечтал оказаться где-то далеко от этого всего. От семьи, вечной ругани и побоев. Он представлял себе лес. Лес с множеством деревьев, которые касались своими зелёными верхушка самого неба. Синего яркого неба, с белыми пушистыми облаками, в которых можно было разглядеть силуэты. Силуэты каких-то предметов, зверушек, возможно даже не существующих. Местами в голубом куполе виднелись целые сюжеты. Там, в лесу, было светло и тихо. Не было ни маминых криков, ни папиной ругани. Только шелест листьев, гул слабого освежающего ветра и журчание речки где-то неподалёку.       От сладких мыслей ребёнка отвлёк странный стук. Германия приоткрыл глаза и тихий лес испарился. Кухня. Слабая лампочка едва освещала комнату. За окном темно. Он сидел на полу. В помещении было два взрослых, мужчина громко ругался на женщину. Уже не раз слышались её вскрики после получаемых ударов. Она плакала, о чём-то умоляя мужа.       На полу не далеко от мальчика лежал нож. Видимо это он издал тот стук при падении. Произошедшее очевидно. Отцу нож ни к чему, он и без него способен нанести серьёзную травму, значит его брала мама. Она хотела защититься им, но тот был просто выбит из рук, потому сейчас и лежал на полу.       Раздался вскрик, женщина осела на пол, держась за ушибленную голову. Мужчина повернулся в сторону упавшей вещи, намереваясь поднять её. Ребёнок быстрым движение забрал нож. Нельзя допустить, чтоб кто-то был серьёзно ранен! — Отдай, — Раздался до дрожи пугающий мальчика голос. Он был немного охрипшим от громкой ругани.       Германия отрицательно помотал головой, испуганно глядя на высокую, закрывающую свет фигуру. Как те деревья из его мечтаний... Только там всё равно было светло, а сами деревья, поскрипывая, мирно качались от ветра, когда как он... Он впивался взглядом в сына, давя на него. Большие ладони приблизилась к ребёнку, намереваясь силой отобрать вещь. Мальчик этому сопротивлялся, крепко держа нож, и пытался мольбами попросить оставить его в покое, но эти мольбы отец будто не слышал.       Германия попытался руками оттолкнуть взрослого, но вдруг понял, что что-то не так... Глаза, ранее зажмуренные, открылись. Из-за скопившихся от страха слёз он не сразу смог увидеть что произошло. Наконец замыленная картинка приобрела более ясные черты. Белоснежная рубашка отца впитывала в себя кровь, окрашиваясь в яркий цвет. Из живота торчал нож, что вызывало ощущение неестественности и даже нереальности происходящего. Мальчик лишь напуганно смотрел на отца, ожидая, что тот вот-вот ударит его за сделаное, но ничего подобного не последовало. — Господи... — Раздался тихий восклик со стороны женщины. После пары секунд тишины она заговорила громче, поднявшись с пола и обеспокоенно забегав, —Милый, не беспокойся! Я... Я сейчас... Скорую вызову! Ты можешь сесть..? — В итоге так и не взяв в руки телефон, она подбежала к мужу, пытаясь хоть чем-то помочь. — Дура, звони иди! — Прикрикнул он, чуть оттолкнув её от себя. Женщина ушла в тёмный проход, ведущий вон из кухни. Через некоторое время послышался обеспокоенный голос говорящей по телефону матери. — Папа... Прости, пожалуйста... Я не хотел, — Слова выходили невнятными и прерывались шмыганьем. Ребёнок весь дрожал не в силах нормально пошевелиться. Стало ещё страшнее. А если он умрёт..? Как они будут одни с мамой? — Хватит ныть. Достань что-нибудь холодное, — Сказал старший, презрительно глядя на сына. Ребёнок, утирая ручьи слёз, заглянул в морозилку. Первое, что попалось ему на глаза, — Упоковка с замороженными овощами. Он достал её и подал отцу. Тот приложил холодные овощи к ране.       Мальчик продолжал сидеть на полу. Он закрывал глаза, снова пытаясь уйти в свои мечты, дабы не думать о том, что навредил собственному отцу. Но время от времени он отвлекался, проверяя, как там раненный родитель. Вскоре приехали врачи, они забрали мужчину в больницу, его супруга тоже поехала, перед уходом она сказала, чтоб ребёнок шёл спать.       Какое-то время он продолжал сидеть на полу, прикрыв глаза. Ему всё ещё было страшно. На полу оставались лужицы крови, на них-то он и не хотел смотреть. Они пугали, напоминая о том, что он натворил. Но в конце концов гудение холодильника да тиканье часов надоели ему, и он решил уйти к себе в комнату. Там куда тише...       Он вышел из кухни в тёмный коридор. Толком не видя пути, он ступал по холодному полу голыми ногами. Здесь было ужасно тихо. Ни шороха, ни скрипа. В жуткой темноте постоянно что-то мерещилось, она одновременно и расширяла пространство, и давила своей тяжестью. Кое-как мальчик дошёл до своей комнаты и заперся там. Но он всё ещё не чувствовал себя в безопасности. Было как-то страшно находится одному дома после случившегося... Как там папа? Его ведь вылечат? А если его не спасут..? Мама ведь столько будет плакать...       Германия спрятался под одеяло от навязчивые мыслей и через какое-то время заснул. Сон был беспокойный, он часто просыпался, а после подолгу не мог заснуть.       Высокие стволы деревьев тянулись высоко вверх. Пышные кроны скрывали землю от солнечного света так, что не видно было и кусочка неба. Под покровом леса было темно. Не понятно какое сейчас время суток. Мальчик стал пробираться сквозь густую чащу, он шёл в неизвестном направлении. Сопровождали его странное ощущение тревоги и что-то ещё.... Что-то, наблюдавшее за ним и готовое напасть в любой момент времени.       Наконец он увидел что-то отличное от деревьев, кустов и тьмы. На земле лежала тяжёлая туша. Волк. Мёртвый. Его бок был окровавлен, сам он не дышал и не шевелился. Рядом лежала зайчиха, она прижималась к телу хищника, будто бы жалея его. Ребёнок усмехнулся. — Зачем ты жалеешь его? Он ведь мог съесть тебя... — Он любил нас! Жестоко, но любил! Как мы без него будем?!       "Мы"? Мальчик сделал шаг назад, но твёрдой поверхности он не нащупал. Осознал он это слишком поздно от чего стал падать в неизвестность. Зайчиха с трупом стали отдаляться, верхушки деревьев стали ещё выше и... БАМ. Раздался громкий стук.       Германия проснулся, испуганно в первую очередь ища твёрдую поверхность, с которой точно не упадёт. Но поняв, что он находится в своей постели, а не в гуще леса, мальчик успокоился, хотя сердечко всё ещё с силой стучало по рёбрам.       А что это был за стук? В глубине квартиры слышался шорох. Мама вернулась? А папа с ней? Ребёнок слез с кровати. Ножки обожгло холодом от пола. Он вышел из комнаты и поплёлся к источнику шума. Дорога привела его к злополучной кухне. Крови на полу уже не было, но воспоминания со вчера всё ещё не давали покоя, отчего находиться там было некомфортно. За столом сидел отец. Он пил кофе. — Тебе уже лучше..? — Тихо спросил младший, беспокоясь о его здоровье. Было немного удивительно видеть его здесь. — А хочешь, чтоб было хуже? — Явно намекая на причину поездки в больницу, съязвил мужчина, но потом всё же дополнил ответ, — Рана не глубокая, органы не задеты. Врачи всё зашили и отправили нас домой. — Я рад, — На душе действительно стало чуть легче от осознания, что с отцом всё будет в порядке. Взрослый лишь презрительно фыркнул, — А где мама..? — В церковь ушла, — Женщина была набожна, в отличии от отца. Тот был атеистом и жену за её веру иногда мог оскарбить. Сына мужчина воспитывал, утверждая, что никакого бога нет, хотя мать, пока её супруг не слышал, была щедра на рассказы про святых, молитвы и утверждения о том, что кто-то там им обязательно поможет. Мальчик в силу возраста охотно верил обоим родителям, просто считая, что они говорят про разные вещи, — Подойди-ка... — Отец пристально наблюдал за сыном. Тот подошёл, чуть сторонясь родителя. Мужчина взял его за край футболки, что-то там разглядывая, — Переодеться не судьба? — Ой... — Германия опустил взгляд к несчастной футболке и чуть вздрогнул. На ней была пара засохших капель крови. Он и не заметил, как они там появились, не этим были заняты мысли вчера... Жуть... Любое напоминание о случившемся пугало.       Он сходил переодеться, оставил запачканые вещи в корзине для грязного белья и, выйдя из ванной, направился к себе в комнату. Страшнее, чем оставаться дома одному, было оставаться наедине с отцом. Без матери дома, некому было защитить ребёнка, некому заступиться. Потому мальчик в такие моменты всё своё время проводил у себя в спальне. — Германия! — Раздался громкий голос, когда ребёнок пошагал к себе. Заслышав родителя, он дрогнул и поплёлся на кухню. Дойдя, он поднял слегка напуганный взгляд на отца, — Ты не завтракал. — Я... Забыл... — Паула кашу сварила. Поешь. — Сейчас...       Через несколько минут, мальчик уже сидел за столом перед тарелкой с кашей. Несмотря на страх, сидел он неподалёку от отца, так как в прошлый раз, когда Германия сел с противоположной стороны стола, родитель ругался, восприняв это как знак не уважения. — Где ты была?! — Раздался по дому гневный голос. — Я же говорю... Просто к подружке зашла чай попить... — Лепетала женщина, — Дорогой, не ругайся, всё в поря...       Раздался вскрик, а потом тихое шипение. «Наверное за волосы схватил» — Подумал Германия сильнее кутаясь в одеяло. Мама поздно вернулась домой, и теперь отец ругается на неё. Ребёнок сначала пытался защитить родительницу, но его быстро отправили в кровать. Уже вечер, пора спать. — Да конечно! С кем ты мне изменяешь?! — Ни с кем! — Она снова вскликнула, получив удар.       Мальчик зажмурился и закрыл уши руками. Он не хочет снова слышать это, лучше уж ещё немного помечтать о каком-нибудь тихом месте... В этот раз он видел реку. Вода текла куда-то вдоль каменистого берега, издавая журчащий звук. В кристально-чистой воде отражалось голубое ясное небо и окружающие берег деревья.       Раздался тихий скрип. Германия лежал еле дыша. Отец? — Сокровище, ты спишь..? — Женщина подошла к постели. Мама. Можно не притворяться спящим. Ребёнок открыл глаза и посмотрел на родительницу. Её волосы были взлохмачены, а местами спутаны. На щеке красовался недавно полученный синяк, завтра скорее всего появятся ещё несколько... Под носом была смазана кровь. — Папа ещё злится? — Он... Он уже остывает. Всё хорошо, не беспокойся, — Она слабо улыбнулась. Эта улыбка тут же сошла с губ, кажется, от боли. — Тебе больно..? — Немного, — Она вздохнула, — Скоро всё пройдёт. — Когда?       Женщина промолчала. Что говорить, если она сама не знает ответа на этот вопрос? Когда..? Скорее всего никогда. Это будет продолжаться мучительно долго, пока один из супругов не умрёт. Ведь он никогда не предаст своё убеждение в том, что поступает правильно, а она... А она терпит. И будет терпеть столько, сколько надо. Ради счастливой полноценной семьи, ради того, чтобы ни в чём не нуждаться, одна она просто не сможет прокормить сына. Ради того, чтобы у ребёнка были оба родителя, чтобы он не был обделён ни материнским, ни отцовский вниманием. Ну и просто из-за страха. Если её муж так нервничает из-за ревности то, что будет, если она пожелает покинуть его? — Вы ссорились из-за того дяди..?       Один раз они вместе с мамой заходили в гости к одному незнакомцу... Тот мужчина был дружелюбным и милым, он лаского общался с мамой и Германией, даже шоколадку подарил. Но родительница просила не рассказывать о походе в гости отцу. Почему не стоит этого делать, она так толком и не объяснила, лишь сказала, что отец будет ругаться, если узнает. На только что заданный вопрос женщина так и не ответила.       Парень смотрел на пару надгробий, вглядываясь в серые фотографии. Даже после смерти он рядом с ней...       Мама погибла раньше. Не выдержала она ежедневной ругани, ссор, избиение, потому и напилась каких-то таблеток после утреннего конфликта, когда муж уже ушёл на работу. Шестнадцатилетний сын в это время был дома и конечно же первый нашёл её уже мёртвой. Оставшись наедине с тираном, подросток обвинил в смерти матери отца. На этой почве у них была не одна ссора, заканчивающаяся всегда побоями. Вскоре пришлось свыкнуться с "новой" жизнью. Парень просто старался как можно меньше контактировать с родителем. Он ещё долго считал, что мама дала слабину именно из-за того, что супруг на неё давил. Но со временем Германия осознал, что это не моментная слабость. Женщина всегда была слаба. Она ни разу не пыталась развестись, ни в начале отношений, когда были только первые "звоночки", ни потом. Она не пыталась обратиться за помощью к знакомым или в правоохранительные органы. Она лишь молча всё терпела, попутно восполняя нужду в ласке на стороне. Обвинения в измене оказались оправданы.       Германия не хотел бы обвинять её во всех бедах. Она жертва, это отрицать нельзя. Но она будто бы даже не пыталась перестать быть ею. Ещё и сыну всё утверждала, что нужно терпеть, терпеть и терпеть. Что кто-то за терпение обязательно наградит его. Неужели эта награда — это смерть, к которой она и пришла в итоге своего вечного терпения?       Отец умер намного позднее. Он ещё успел проводить сына во взрослую жизнь. А погиб он от остановки больного сердца во сне. Слишком уж это простой смертью казалось для такого человека. Он ведь столько издевался аж над двумя душами! Где же та хвалёная справедливость?       Несмотря на все синяки и травмы Германия в какой-то степени был даже благодарен ему, ненавидя его при этом всем сердцем. Мужчина действительно пытался воспитать сына пусть и такими ужасными методами. Он следил за его здоровьем, образованием, на удивление, поощерял любые увлечение и, когда пора было, помог привыкнуть к самостоятельной жизни какими-никакими советами. А самое важное, что он дал сыну, это ненависть. Ненависть к насилию. Пусть и не осознанно, но он воспитал человека презирающего любое проявление жестокости. Интересно, если бы отец это понял, что бы он испытал? А может он и так это понимал? Он ведь был далеко не глупцом. Но специально он этого явно не достигал. Даже если и так, парень его больше любить не станет.       Германия ненавидел отца, мать, своё детство и всё, что было с ним связано, даже те сладосные метания о тихом месте... Он никогда не простит родителей за все испытанные им ужасы, за все истерики, кошмары и ссоры. Он никогда не будет скучать ни по отцу с матерью, ни по детству.