Золотая стрела

Почти всю ночь перед концертом Гилтиас не мог сомкнуть глаз. В основном он переписывался с Ботар-Элем, но тот вышел из сети часа в три ночи, наказав и Гилу ложиться спать. Тот честно отложил телефон, но Морфей так и не посетил его, заставляя ворочаться и постоянно сверять время. Уснуть удалось лишь под утро, но несмотря на это, после звонка будильника Гилтиас чувствовал себя невероятно бодрым. Наверное, ситуацию спасло предвкушение вечернего мероприятия. От нетерпения Гилтиас не мог нормально сосредоточиться на учёбе, благополучно пропустив мимо ушей весь материал за сегодня. Но вот, последний урок подошёл к концу (а дополнительные занятия было решено пропустить, чтобы успеть собраться). Дорога домой на метро, по ощущениям, заняла целую вечность. Ботар-Эль в их чате на очередное нетерпеливое восклицание («аааа, ну когда уже? ещё целых три часа до открытия осталось!») ответил лаконичным: «Полгода ждал, три часа подождёшь». Приходилось терпеть. Ботар-Эль обещал заехать за ним на такси, поэтому как только Гилтиас получил заветное сообщение — «выходи, я внизу», — то в считанные минуты оказался на улице, по дороге небрежно накидывая шарф (лишь бы не повредить укладку!). Дорога оказалась почти без пробок, ехать им предстояло минут сорок. С лица Гилтиаса не спадала улыбка, он быстро подсел на уши водителю, рассказывая ему о том, куда они направляются. Благо таксист оказался заинтересованным в таком жанре музыки, поэтому с интересом слушал активного пассажира. Дом культуры, где должен проводиться проходить концерт, был с виду не очень большим по размеру, представляя из себя обычного вида довольно старое здание с афишами, где была информация о ближайших мероприятиях. В гардеробе женщина, принимая куртки, странно на них покосилась. Что же, такова судьба косплееров — ловить на себе самые разные взгляды. А Гилтиас и Ботар-Эль действительно были в косплеях. Для работы над образом Ботар-Эля Гил почти половину июля провёл у него, ведь решено было делать все вручную. К слову, самостоятельно они не справились, пришлось просить помощи у младших — Алатиэль в этой теме разбиралась, ведь сама увлекалась шитьем. Десятиклассники выглядели героями, сошедшими со страниц либретто метал-опер. К ним несколько раз даже подходили другие пришедшие на концерт, прося сфотографироваться и хваля их образы. — Дева Нариэль, я поверить не могу! Мы и правда здесь! — Гилтиас, как ребёнок, получивший желанный подарок, прыгал вокруг Ботар-Эля. Они стояли недалеко от стола с мерчем, куда кудрявый уже несколько раз кидал свой взгляд. — Пойдём мерч смотреть? — Гилтиас словно и ждал этого, ждал, пока Ботар-Эль сам предложит. Эль редко слушал «Эпидемию», предпочитая «Гран-КуражЪ», но ради Гилтиаса он был готов в, кажется, сто тысячный раз на ночёвке включать запись «Рукописи». Вот и сейчас Гилу нужно было доказательство, что Ботар-Эль тоже вовлечён в процесс. — Смотри! Тут карточку с автографами дают за две футболки. Нам это надо! — Гилтиас откладывал деньги на мерч с момента получения драгоценных билетов. Вот как знал, что будет что-то такое, из-за чего покупать всё надо непосредственно на концерте, а не заказывать онлайн. — Хочешь, я куплю тебе? Ботар-Эль вообще часто делал самые разные подарки Гилу, как сам объяснял: «Таков мой язык любви — я куплю что-угодно, чтобы ты улыбнулся лишний раз». Гилтиас всегда терялся, всё ещё не привыкнув к такому раскладу дел. Но сейчас он отрицательно замотал головой: — Нет-нет! Я сам в силах оплатить это. Выбор пал на «Ретро» и «Чёрного мага». Получив два пакета со сложенными футболками, Гилтиас передал их Ботар-Элю, а сам дрожащими от нетерпения руками взял протянутую фотокарточку с пятью автографами. Гилтиас глядел на них, как на сокровище. Кажется, если бы ему сейчас предложили продать карточку за огромную сумму, то он бы отказался. Никакие алмазы и золото не заменят это чудо! В зале их места были на третьем ряду, довольно близко с пока ещё пустой сценой. Вернее, пустой только от людей. Гилтиас хвастался автографами где только можно, записывая кружочки всем своим знакомым. Ботар-Эль наблюдал за ним с улыбкой. Такое неподдельное счастье стоило всего на свете. — Ты рад? — Он осторожно коснулся руки Гила. — Шутишь? Да я и мечтать о таком не мог, а это только начало! Мне кажется, я умру, когда увижу их вживую! — Такого нам не надо, ты мне ещё живым нужен. Постарайся как-нибудь выжить, хорошо? Дышать не забывай. Гилтиас сжал его ладонь, тут же придвинувшись ближе и устраивая голову на плече Эля: — Спасибо тебе. Это самый лучший подарок в моей жизни. Когда на сцену вышли музыканты, Ботар-Элю показалось, что Гилтиас действительно тут умрет от счастья. Слишком уж явными были сердечки в голубых глазах. А как только появился и сам Егоров... Ботар-Эль осторожно пихнул Гила: — Дыши, пожалуйста. Давай, вдох и выдох. Ответом стал тихий писк, похоже, на ультразвуке, который издал кудрявый, выхватывая телефон и включая запись видео. Он старался поймать каждый момент, не упустить ни движения. Сам же с трудом держался от того, чтобы не начать подпевать (иначе на видео был бы слышен только его голос). Пойманные на «Алмазы и Золото» купюры, которые кинул Егоров собственноручно, добили его окончательно, из-за чего во время антракта Ботар-Эль почти что держал Гилтиаса, выглядевшего сейчас как под кайфом. — Автографы... И купюры... Это сон, да? — Эль в который раз ответил, что не сон, что это реально: — Гил, пожалуйста, дыши. — Как тут дышать, когда они вот, на сцене, совсем рядом! — Гилтиас бережно рассматривал купюры. Обычные напечатанные бумажки, но ставшие вмиг такими важными. — Знаешь, чего не хватает до полного комплекта? Ботар-Эль уткнулся в его волосы, перед концертом уложенные и залитые лаком, а сейчас уже растрёпанные: — Дай угадаю. Медиатора? — Да... — Гил издал мечтательный вздох. — Его все желают получить. А обладатели могут однозначно себя считать победителями по жизни. Только-только пришедший в себя Гилтиас снова превратился в бешеную фанаточку, стоило начаться хит-блоку. Тут он уже не снимал, решив, наконец, полноценно подпевать любимым песням. И непонятно, как в этой кудрявой головушке умещались все ноты, аккорды и тексты, если Гил мог запутаться в школе, где учился с восьмого класса. «Час испытания», «Пройди свой путь» (который Гилтиас всё же заснял, чтобы после отправить Дезмонду с Торвальдом), «Стрела судьбы» ... На «Всаднике из льда», а точнее, на строчке «Кто её отыскал — никогда не умрёт!», Гилтиас посмотрел на Ботар-Эля, а затем взял его за руку, переплетая их пальцы. Не отпускал он руку и на «Выбор есть!», почти каждую секунду дергая Эля, мол, смотри, это мы. Наверное, такое попадание по именам и внешности было даром свыше, по-другому это назвать никак не получалось. Ботар-Эль же согласно кивал, улыбаясь только от взгляда на счастливого юношу рядом. Конечно это они. Иначе никак. Как только Егоров сообщил, что как бы официальная часть закончена, чего сидим, кого ждём, Гилтиас в числе первых оказался рядом со сценой, во все глаза глядя на открывавшееся перед ним чудо. От счастья он не мог стоять спокойно, постоянно подпрыгивая и не забывая подпевать. В какой-то момент, после одной из песен, Ларс кинул в толпу медиатор. Гилтиас вскинул руку... А через секунду повернулся к Ботар-Элю, глядя на него расширенными глазами и крепко сжимая ладонь в кулаке: — Поймал... Гилтиас как будто сам не верил в это, поэтому осторожно взглянул на штуку, которую держал. Медиатор... Белый, с надписью «Илья Мамонтов» и, собственно, портретом Ларса. Крепко сжав ладонь обратно (не дай Нариэль потеряет ещё!), Гил выпустил все эмоции в припеве «Звона монет», почти что выкрикивая каждое слово. Он был счастлив. Он готов был всему миру рассказать об этом. Концерт окончен, музыканты попрощались и ушли за кулисы. Зрители покидали зал, а Гилтиас не отходил от сцены, всё ещё сжимая медиатор в руке. — Гил? Ты в порядке? — Ботар-Эль коснулся его плеча, до этого несколько раз окликнув. Гилтиас кивнул, — тогда пойдём, нам домой ещё ехать. Гилтиас казался ему роботом, который послушно выполнял заданную программу. Он вёл себя абсолютно спокойно, что было полной противоположностью обычного поведения этого кудрявого недоразумения. Гил забрал в гардеробе свою куртку, оделся, накинул шарф на шею. Прохладный ночной воздух подействовал словно отрезвляюще. Гилтиас замер у входа, шумно вдохнул, выдохнул, затем резко схватил Ботар-Эля за руку и потащил к углу здания, где было меньше народу. — Гил? — Но тот улыбнулся, мол, я в порядке. — Точно всё хорошо? — Да. Конечно! Я до сих пор не верю, что это не сон. Спасибо, Эль. Это самый лучший подарок в моей жизни. — Ты уже это говрил, — машинально ответил Ботар-Эль, — но главное, что тебе понравилось. Я рад этому. Место, где они стояли, едва освещал мягкий свет уличного фонаря. Шёл снег, хлопья падали на куртки и волосы. Смех и разговоры толпы постепенно утихали, оставляя только их двоих в этом маленьком мире. Улыбка Гилтиаса стала ещё шире, затем он сделал шаг ближе, положил свои горячие ладони на щеки Ботар-Эля и осторожно поцеловал. Это было совершенно невинно, робко (даже учитывая, что для них такое было не впервой), но очень чувственно. Эль прикрыл глаза, растворяясь в моменте. Гилтиас бы не смог нормально описать свои эмоции, а это было самым лучшим проявлением чувств с его стороны. — Спасибо тебе, — снова прошептал Гил, на этот раз едва слышно, будто боялся как-то нарушить эту атмосферу. — Лучик мой. ... Всё для тебя.