Запрещенный приём

      Сегодняшний день стал особенным — во всех смыслах. Никогда бы не подумала, что однажды мой муж превратится в… кота. Без понятия, что произошло и какой у этого явления срок действия. Я знала только одно: нужно было срочно воспользоваться шансом.       Сайлас любит игры. Такова его натура. Любую поимку противника превратит в охоту хищника на добычу. Что-то кошачье в нем всегда было: по утрам любит подолгу нежиться в постели, разминая косточки; выслеживает меня по огромному особняку, когда может обратиться за помощью к Мефисто или Люку с Кираном; урчит на ухо, когда с увлечением ласкает мое тело.       И да, у него фетиш на ошейники…       Он встречает меня в костюме дворецкого. Неизменно элегантный. Впервые вижу его в галстуке. Так и хочется потянуть, чтобы приблизиться к губам любимого мужа.       — С добрым утром, моя леди.       — Леди?       В знак приветствия Сайлас делает поклон, прикладывая ладонь к груди со стороны сердца. Он не в кожаных перчатках мотоциклиста, а в атласных белых. Подготовился основательно. Если уж берется за какое-то дело, то отдается ему всецело. Хотя меня этот блондин завоевал за пять минут…       Я ни на что не рассчитывала, когда мы лихорадочно раздевали друг друга в номере отеля Solon. Это было, возможно, случайностью. Наши взгляды пересеклись на разных концах зала и всё совпало, соединилось, будто две половинки пазла. Во мне поднялось сильное желание почувствовать его губы на своем теле. Эта самонадеянная ухмылка убивала, не оставляя иного выбора.       Против лидера Оникайнуса я была бессильна.       В тот день мы прибыли в отель по рабочим вопросам. Мой босс совершал сделку по бизнесу, а я сопровождала его. Обязанности простые, зато платили достойно. Разумеется, если занимаешься чем-то нелегальным.       Бумаги почти были подписаны, но вдруг всех присутствующих в гостевом зале волной черно-красной энергии отбросило назад. Я лежала возле стола и не понимала, что произошло. Ни одним известным оружием не получилось бы создать такую ударную волну. Когда мне показалось, что всё прекратилось, в тишине раздался дикий крик боли. От звона пришлось зажать уши, ибо звучал совсем близко.       Только потом дошло, что кричал мой босс.       Пытки длились недолго, как и вновь образовавшаяся тишина. Началась перестрелка. Две преступные группировки устроили бой в помещении с кучей невинных людей. Я ползком пробиралась к лестнице на второй этаж, перемещалась от стола к столу, прячась от шквального огня.       Один из служащих моего босса упал рядом. Я видела его, но для остальных оставалась в укрытии. До сих пор вспоминаю глаза, наполненные безумным страхом.       «Помоги мне».       Но я ничего не могла сделать, не выдав этим своего местонахождения. А ведь мы работали вместе, правда не были достаточно близки. Просто находились в приятельских отношениях. Энергия тянула его назад. Каким-то образом ему удалось схватить меня за подол платья. Рванул, но сила была настолько велика, что ткань треснула. С куском оторванного платья бедолагу подняло в воздух и дальше случилось невероятное, из-за чего мне пришлось закрыть глаза и отвернуться.       Я не могла даже пошевелиться; не могла открыть глаза и проверить, кто остался в живых.       Послышались чьи-то шаги. В глубине души росло осознание, что это были мои последние минуты жизни.       — Кто вы, мисс? Трусливый предатель или эгоистка, которая переживает только за свою шкуру?       Мужской голос звучал крайне заинтересованно, даже… сокровенно. Очень интимно, словно вокруг нас никого больше не было. Да, не считая трупов.       — Меня зовут Райли.       Я почувствовала прикосновение пальцев к своему плечу и медленно обернулась. Взгляд упал сначала на ботинки, затем на длинные ноги, но выше посмотреть не посмела. Не могла себя заставить взглянуть в глаза убийце. Двойные стандарты. Мой босс не боялся замарать руки в чужой крови ради достижения своей цели.       Но если от него я знала, чего ожидать, то этот противник мне был неизвестен. Сайлас использовал свои способности. Эвол. Скорее всего, сила была связана с правым глазом, который засветился. От властного взгляда я почувствовала себя уязвимой. Бесполезной тряпкой.       Что я могла сделать против могущественного человека? Только дрожащей тварью умолять о пощаде; унижаться, ползая в ногах. Должно быть, Сайлас этого и ждал. Иначе почему я всё еще была жива? Он присел возле меня, стал на одном уровне, но продолжал вселять страх.       От красоты этого мужчины захватывало дух. Столь невероятной, что хотелось унижаться, лишь бы продлить момент встречи.       Я была слабовольной и готовой покориться его воле.       Но обязательно выжить.       — Прошу вас…       — Ох, ты в отчаянии.       Знакомая ему песня от каждого врага.       — Ты не хотела работать на Валиента, верно? Тебя загнали в безвыходную ситуацию и вынудили стать его помощницей? — дотронулся он кончиками пальцев до моей щеки. — Ну же, милая. Скажи, что так всё и было.       — Тогда вы меня отпустите?       — Конечно.       — Я не стану вам лгать, мистер Сайлас.       — Ты решила быть откровенной до или после смертей своих коллег? — тихо засмеялся он и с любопытством склонил голову набок. — Я очень ценю честность.       — До.       Но после того, что натворил…       — Ты испытываешь отвращение к демонстрации насилия, — пожирал меня Сайлас взглядом, вытаскивая на поверхности все скрытые мысли и чувства. У него способность проникать в сознание людей?       Ничего не сказала в ответ, надеясь, что он быстро потеряет ко мне интерес и отпустит.       — А где сочувствие?       Я заморгала, пытаясь сообразить, о чем конкретно спросил Сайлас.       — Люди — существа примитивные. У всех отмечены границы. Твои размыты, — цинично улыбнулся он, явно приятно удивленный найденной информации в моей голове. — Милая снаружи, а внутри алчная сука, — провел мужчина большим пальцем по моей нижней губе. — Ты угроза.       — Нет, я бы не…       — Вопрос цены.       Чего Сайлас добивался? Словно ждал моего сопротивления.       — Ваша жизнь дорого стоит. Всех денег зоны не хватит опла…       — Что еще может делать этот прелестный рот, кроме пения сладкой лжи? — наклонился он очень близко. На мгновение показалось, что ради поцелуя. — Таким, как ты, нельзя доверять.       — Вряд ли вы кому-либо доверяете, только используете, — невольно упал мой взгляд на его губы. — Вы любите играть, мистер Сайлас? Трепать зубами жертву за шкирку, пуская кровь до тех пор, пока она не перестанет дышать.       — Какая проницательность. Вообще-то мы кое-что не довели до конца, милая.       По бедрам пробежали мурашки. Внизу живота болезненно тянуло, а между ног пульсировало. Я почувствовала тепло и еле сдержалась, чтобы не застонать. Бред. Это полный бред. Когда Сайлас просунул руку под подол моего разорванного платья и почти коснулся намокших трусиков, я отползла от него. Попыталась встать, но он услужливо помог мне, только повел не к выходу из отеля, а к лестнице, где расположены комнаты.       Никто не приедет разбираться в происшествии, не станет ловить преступника. Даже охотники не суются в зону N109…       — Что будете на завтрак?       — Прекращай, — со смехом обхожу его. Выдумал ролевую игру с дворецким и хозяйкой. — Снимай уши, — с подозрениями смотрю на хвост. — Это анальная пробка?       — Хочешь такую же?       — Почему бы и нет, если ты вставишь ее.       Крах. Бесповоротный. Я не могу сдерживать себя рядом с ним. Никак. Долго сопротивлялась, но лучше было сдаться.       — Так и тянет, чтобы тебя чем-то заткнули во все щели, — качает головой Сайлас. Неужто мы супружеская пара? Официально вместе два месяца. Я чувствую себя, будто мы в затяжном медовом месяце. Тот период запомнился вечерами долгих разговоров, отменного вина и первоклассного секса.       Мы отдыхали от забот всей зоны, наслаждаясь только друг другом. В особняке я вновь могу испытать это волшебное чувство, доводящее до головокружения и слабости в коленях.       — Они настоящие.       — Что?       — Уши. Хвост, к слову, тоже.       — Откуда…       — Чтоб я знал, — смеется Сайлас. Его не огорчает наличие внешних кошачьих признаков. — Не веришь?       Ему просто хочется лишний раз ощутить мои прикосновения. У нас это взаимно. Тактильные до безобразия. И общительные. Не помню, чтобы я с кем-то другим болтала часами напролет. Сайлас оказался непревзойденным любовником и большим интеллектуалом. Любую беседу поддержит. К тому же, между нами нет запретных тем. Никаких сложностей. Недопонимания. Мы полностью открыты перед новыми экспериментами.       Надо убедиться. Не каждый день увидишь мужа с кошачьими ушами и пушистым хвостом.       — Что у меня за чудо, — сюсюкаюсь, разговаривая будто с домашним питомцем. Растираю между пальцев уши, торчащие на макушке и чувствую, как Сайлас внутреннее дрожит. Улыбка натянутая. Трудно сохранять невозмутимость, когда в брюках выпирает. Завожу руку назад и берусь за хвост. Провожу ладонью по всей длине — от основания до самого кончика. — Благородный котик, который заслуживает должного внимания и заботы к себе.       — Как же ты права, котенок.       — Насчет пробки я не шутила.       Он указывает на коридор.       — Идем, — и берет за руку. Улыбаясь, следую за мужем. Затейник опять что-то придумал. У нас на передышку остается всё меньше времени. Делами-то когда заниматься?       Сайласу нравится не только доставлять мне наслаждение, но и самому получать его сполна, — не обходясь простым минетом. Это не поверхностные чувства; желание ощутить глубоко под кожей. В первую очередь это вопрос доверия, преданности одного любимого партнера другому партнеру.       Счастье — связать свою жизнь с родственной душой.       — Можно укусить за ухо?       — Нужно.       Прикусываю губу. Иногда даже спрашивать не обязательно. Я чувствую, на что он готов согласиться, учитывая отсутствие дара читать чужие мысли. В его рубиновых глазах открыта целая вселенная — простор для фантазии.       — Теперь у тебя совсем не грозный вид.       — Не спеши с выводами, — бросает Сайлас взгляд на меня и шевелит ушами. Я втягиваю губу, стараясь не засмеяться.       Ну до чего милый.       Он заставит меня пожалеть о своих словах. Надеюсь, так и будет. Пока еще ни разу не разочаровал — его очередная впечатляющая способность. Мой галантный муж открывает дверь в спальню, приглашая зайти первой. Когда я медлю, он хлопает меня хвостом по ягодице.       — У тебя шипы не отросли на члене?       — А разве ты не любишь по-жестче?       И не поспоришь.       Такой, блядь, галантный, что при удобном случае окажется сзади, чтобы схватить или полюбоваться, как я при ходьбе покачиваю бедрами. Он хмыкает. У нас друг от друга не бывает секретов. В случае чего сразу распознаем и почувствуем, что между нами образуется пропасть. Для меня это станет хуже смерти.       Напротив кровати прибита металлическая пластина с кольцом, предназначенной для цепи.       — Сай?       — Да?       — Что охотники делают с опасными, дикими котами?       — Отпускают на волю? Не рискуя своей собственной жизнью, — опаляет он теплым дыханием мою шею.       — Их свободу ограничивают, — ловко уворачиваясь от его рук. — Стоять на месте! — отдаю приказ, зная, что семейство кошачьих не поддаются дрессировке. Они гордые существа. Их нужно укрощать.       Сайлас вопросительно вскидывает бровь, но не приближается.       — Хороший мальчик.       От этой похотливой улыбки хочется прекратить игру, разорвать на муже одежду и скакать на нем, пока нас обоих полностью не покинут силы.       — Не вздумай ослушаться.       — Понял, моя леди.       — Отлично.       Мысленно празднуя победу, я подхожу к комоду, где хранятся игрушки. Долго перебираю, не находя нужную. В другой ящик, должно быть, убрали. Во всех копошиться? Мой муж всем на зависть — стойкий и терпеливый. Только срыв грозит тому, что в прошлый раз была сломана кровать, предметы в радиусе нескольких метров разбились от всплеска его эвола, а я неделю не могла ни сидеть, ни прямо ходить.       Из второго ящика достаю пробку с хвостом. Не оборачиваясь, начинаю раздеваться. Когда трусики летят на пол, я поворачиваюсь к мужу. Куда-то всё веселье пропало. Сайлас вскидывает подбородок и заводит руки за спину. Чешутся, желая коснуться меня.       — Всё хорошо?       — Да.       Останавливаюсь в метре от него.       — Да, моя леди.       — Да, моя леди, — повторяет, сверкая гневным взглядом. Во всём, что касается меня, Сайлас перестает быть терпеливым. Даже скрывать не пытается. Эта сдержанная ярость возбуждает меня. Не поэтому ли пользуется подробным ходом?       — Чего-то не хватает.       Упираю руки в бока и выставляю в сторону ногу, принимая своеобразную позу мыслителя. Сайлас беззастенчиво окидывает мое обнаженное тело вожделенным взглядом. Всё правильно, мой дорогой. Ты прыгаешь на ниточках — как я того пожелаю.       Подхожу снова к комоду.       — Минуточку… Есть. Нашла! — достаю из нижнего ящика цепь и ошейник. Сай дарит мне иллюзорное чувство власти, которое я в реальности не могу иметь над ним. За это люблю мужа еще сильнее. Мы на равных. Захожу за его спину и накидываю ошейник. Не забываю проверить, есть ли пространство для свободного дыхания. Наконец-то цепляю один конец цепи к кольцу на ошейнике. — Как будто бы ты создан быть на привязи.       Отхожу закрепить второй конец цепи к стене.       — Уже намного лучше.       Сайлас кривит губы, ни на секунду не прекращая следить за мной. В позиции сабмиссива он выглядит более внушительно, чем если бы открыто взял надо мной верх. Осматриваю свое творение. Истинное эстетическое наслаждение — видеть столь влиятельную фигуру в зоне N109 на цепи. Естественно, не только эстетическое. Я настолько возбуждена, что пары касаний пальцев хватит, чтобы кончить.       Встаю на колени. Ему ничего не остается, кроме участи покорного наблюдателя. Смотреть, как я выдавливаю на ладонь смазку из тюбика. Взяла со вкусом клубники — что первое попалось. В другое время я бы колебалась между ванилью или манго. Вишней или бананом.       Откладываю игрушку. Сайлас жадно следит за каждым моим действием. Специально встала спиной к нему. Так и быть, пусть видит весь процесс. Оглядываюсь через плечо.       — А ты создана для роскоши.       — Знаешь, я отдамся тебе без комплиментов, — наклоняюсь вперед, принимая позу, от которой Сайлас дергается, звеня цепью. Альтруист. Прям рвется помочь. Кладу голову на край мягкой кровати и игриво подмигиваю моему ненаглядному.       — Мой долг — делать тебе приятно.       — А еще что?       — Любить, заботиться, оберегать от бед… — выдыхает он, тяжело сглатывая, когда я провожу пальцем по ягодице. В его природе вечная борьба. Сейчас он держится изо всех сил, чувствуя себя словно одурманенным запрещенными веществами. Цепь с ошейником — как один из способов словить чистый экстаз.       — Еще?       — Скоро покажу.       Довольно улыбаюсь, толкая указательный палец в обильно смазанный вход. Самой ублажать себя сзади не вот уж удобно. Вздыхаю и расслабляю мышцы. Хочется прикрыть глаза, только я обязана контролировать всю ситуацию. Надавливаю на колечко сильнее. Из-за нередких анальных практик мои мышцы натренированы и принимают инородный предмет. К тому же, это просто маленький по диаметру палец.       Вторгаюсь внутрь беспрепятственно. Снова слышу звон цепи. С пережитыми метаморфозами мой муж изменился только внешне или в нем проснулись животные повадки? Инстинкты.       Ввожу палец до костяшки, затем вытаскиваю и добавляю смазку. Спешить некуда, правда? Проверяю состояние Сайласа. Глядя ему в глаза, я вновь вставляю палец. Немного покручиваю им, потом начинаю двигать.       Он шумно вдыхает ноздрями воздух, наполняемый запахом моего возбуждения. У животных ведь обострено обоняние. Смазываю второй палец. Боюсь, я сама бесконечно не смогу вести эту игру. В долгую — не в нашем стиле. Предпочтительнее несколько раз испытать оргазм, чем за это же время пережить всего один.       Добавляю средний палец. Выгибаю спину, позволяя себе проникнуть внутрь глубже. Сайлас издает слабый стон, от которого усиливается давление внизу живота. Свободную руку занимаю клитором. Едва прикасаюсь и тут же вздрагиваю.       — Блядь… — вырывается у нас синхронно.       — Сай…       — Что не так? — доносится до меня как сквозь туман сиплый, мужской голос. Отвечаю протяжным стоном, с усилием порхая пальцами по клитору. — Давай, котенок. У тебя всё получится.       Бесспорно.       Прерываю ласки и утыкаюсь носом в матрас, вынужденная держаться. Я хочу и не хочу кончить так быстро. Это похоже на безумие. Мне необходимо ощутить его.       Только его.       Всю себя отдать.       — Любовь моя, — зовет он с нежностью, вдыхая новые силы. — Понимаю, тебе сейчас тяжело, но… — и неожиданно его тон становится угрожающе-мрачным. Тем же голосом он заставляет врагов сжиматься от ужаса. — Я хочу, чтобы ты трахала себя этой гребаной игрушкой.       — Разве не я отдаю приказы?       Он усмехается.       Проклятье.       Не вставляю, а сама опускаюсь на пальцы. Постепенно темп движения бедер ускоряется. Раздвигаю пальцы внутри, чтобы растянуть мышцы для пробки. Моя задница принимала и не такое. Справлюсь. Просто изнываю от желания почувствовать Сайласа: касаться, целовать, шептать непристойности. Его это заводит. Выдавливаю больше смазки прямо на поясницу. Прозрачная жидкость стекает по пальцами. Стираю ее и заталкиваю внутрь.       Влажные звуки толчков заполняют спальню. Дорогой ковер пачкают мои соки и смазка. У моего мужа особый пункт на «грязи». Буквально с ума сходит, кончая мне то на живот, то на спину. Особое внимание уделяет груди и лицу. Даже просит, чтобы я заливала его торс. Или прямо в рот. От таких просьб я всегда краснею.       На какое-то время Сайлас замолкает. Я забываю о его присутствии, разрабатывая мышцы ануса. Вытаскиваю пальцы и беру пробку. Облизываю пересохшие губы. Как же не скоро муж коснется меня. Хочу дышать с ним раскаленным воздухом, прижиматься спиной к взмокшей груди, ощущать губы на своей шее.       И его член во мне.       Надавливаю кончиком на сжатое колечко мышц. Прохладный металл контрастирует с разгоряченной кожей.       — Тебе не больно?       — О нет, всё замечательно, дорогой, — облизываю губы и целиком проталкиваю пробку. Мышцы плотно обхватывают ее, создавая крышесносное ощущение наполненности. Намного приятнее распирает от члена. Ни одна игрушка не сравнится с достоинством любимого мужа. — Сай?       — Что, милая?       — Я уже говорила, насколько твой член идеальный? — выпрямляю спину, меняя угол проникновения пробки и судорожно вздыхаю, чувствуя ее движение внутри. — Ох черт…       Не спрашивая разрешения, он стремительно приближается ко мне и резко останавливается, ограниченный по длине цепь. Голова дергается, а ошейник врезается в кожу.       — Сай…       Цепь лопается. С моих губ слетает громкий стон, когда Сайлас бросается ко мне, собирает волосы и прижимает щекой к матрасу. Руки вытягиваются в стороны под управлением эвола. Спасибо, боже, спасибо. Оставаясь в одежде, он только приспускает брюки вместе с нижнем бельем; тянет меня за хвост, из-за чего конусообразной формы пробка выскальзывает на половину — самой толстой частью.       Кажется, что Сайлас сейчас вытащит ее, но ожидания не оправдались. Пусть так. Лишь бы его рука заталкивала в меня секс-игрушки. Он наклоняет пробку вперед и начинает двигать ею внутри меня со скоростью, вгоняя до резких ударов основанием, чтобы видеть, как я трепыхаюсь всем телом.       Чувствую его пальцы на внутренней стороне своих бедер. Как же я обожаю эти длинные, мужские пальцы. Шедевры выводит на пианино, а уж что ему удается сотворить с моим телом. Он трет испачканные в подтеках ноги до самых колен, поднимается обратно наверх и шаловливо похлопывает по клитору.       — Нет, еще, — хнычу, когда убирает ладонь.       — Изголодалась, моя леди?       — С прошлой ночи.       — Мы уснули в три часа.       — И что? Только не говори, что не хочешь повторить, — напрягаю мышцы, чтобы вытолкнуть из себя пробку. Сайлас хватает меня в буквальном смысле за хвост и вытаскивает, но не как предполагалось занять членом, а снова для ее введения. — Ты ослушался.       — Не один раз.       Наглец. Как же я тебя люблю.       — Вытащи.       — Это что-то новенькое.       — Я хочу тебя.       Не слушая, он продолжает вбивать в меня пробку, упиваясь жалобными стонами и хлюпающими звуками пробки в чрезмерно растянутом анусе.       — Больше не могу… я хочу кончить. Сай, пожалуйста… коснись меня. Пожалуйста.       — Я готов всю оставшуюся жизнь слушать твои мольбы, — рычит он и с остервенением кусает за мочку уха, на что я вскрикиваю. Пробка выскальзывает. Чувствую, как Сайлас ведет ею по моим складкам и кружит по клитору.       Нависая сверху, он величественно смотрит в мои блестящие от слез глаза.       — Хочешь кончить?       — Д-да.       Дышу прерывисто, чувствуя, как он начинает проникать в меня головкой члена, растягивая. Пробка бы сейчас не была лишней. Боковым зрением замечаю свечение правого глаза мужа. Похоже, мои мысли очень настойчивые, раз он берет пробку, но перед этим выскальзывает сам.       — Мой ненасытный котенок, — воркует Сайлас, обращаясь со мной издевательски-заботливо. — Прими всё, что я могу тебе дать.       — О да, пожалуйста-а, — насаживаюсь на пробку и сжимаю мышцы. Муж соблазнительно смеется, хлопая меня по ягодице, выражая этим похвалу. Ладони, облаченные в белые перчатки, ложатся на бедра.       Он может быть грубым, но при этом никогда не делать по-настоящему больно. Нет ничего такого, от чего бы мы отказались попробовать. Игрушки предназначены далеко не только для меня. Отдельный ящик занят предметами, которыми я заставляла Сайласа стонать, как девственника при первом сексе.       — Давай, — шепчет он сквозь зубы, толкаясь медленно и тут же выскальзывая. Делает так еще несколько раз, пока не загоняет на всю длину. Вонзаю ногти в ладони, но не кричу, стараясь скорее расслабить тазовые мышцы. С размером у Сайласа всё более чем замечательно. Продолжая нависать, он прикладывает ладонь к моей голове, практически полностью обездвиживая, и давит на живот.       — Твою мать… Сай!       С сильным толчком он вновь надавливает. Странное чувство. После нескольких ритмичных движений бедер Сайлас вытаскивает член, занимая его пальцами. Он двигает им необычайно быстро и жестко. Задыхаясь, прошу притормозить, но при этом чувствую, что на меня накатывает.       О мольбах можно забыть. В сексе мой муж беспощаден, ведь давно знает — для нас такие практики в кайф.       Сильнее втягиваю внутри пробку, испытывая иное чувство распирания во влагалище. Сайлас отпускает мою голову и тянется вытащить пробку. Не сразу получается, тогда он со всей силы бьет меня по ягодице. Я кричу навзрыд, изливаясь прямо на ковер и мелко содрогаясь всем телом.       Не могу подобрать иных слов, кроме рвущих связки: «Я люблю тебя». Я буду любить его вечно. Надеюсь, даже после смерти мы отыщем путь друг к другу.       — Намертво схватилась, — посмеивается Сайлас, держась за хвост от пробки. — Отпусти.       Молча подчиняюсь ему.       — Славно.       Муж раздвигает мои ягодицы и приставляет головку члена к анусу. Уверена, что балдеет от вида растянутого кольца мышц. Впиваясь пальцами в бедро, он незамедлительно начинает толкаться с размашистым напором. Сильно и яростно, выбивая из меня воздух и стоны нарастающего наслаждения.       Этого недостаточно. Напоминать не нужно. Ощущаю прикосновение пальцев возле входа во влагалище, но он решает не трахать еще и пальцами, а ласкать мой клитор. От непроизвольного сжатия мышц Сайлас утробно урчит, напоминая реакцию довольного кота.       Хвост раскачивается маятником. Я не разбираюсь в поведении животных, но мужу сейчас чертовски хорошо толкаться внутри меня и наслаждаться тем, как мои стенки плотно обхватывают его член. Сложно объяснить навязчивое желание чувствовать любимого. Мы будто за всё это время стали единым целым, а в разлуке нам знатно так херово. Не только на эмоциональном уровне, но и физически.       Он гоняется за разрядкой, толкаясь бедрами хаотично. Пальцы исчезают с клитора и я охаю, ощущая вес мужского тела. Сайлас наваливается на меня, повторяя позу — с распятыми руками.       Можно ли еще стать ближе друг к другу?       Действие эвола прекращается. Не успеваю обрадоваться возможности коснуться мужа, как он крепко обхватывает мои запястья, не прекращая двигаться. Иногда за ним не угнаться. Сердце скачет на пределе. В обычном состоянии сердцебиение Сайласа (с наступлением сумерек) выше, чем у меня во время секса.              Удовольствие становится слишком острым. Избыточным.       И нам всё равно этого будет мало… […]       — У меня сегодня день рождения? — с восхищением осматривает он мой наряд горничной: короткое черное платье, фартук, кружевной ободок и туфли на шпильках.       — Нет, но праздник будет, — кланяюсь хозяину. — К вашим услугам, сэр.       Никогда не усомнится в обещаниях. Я исполню любой его приказ. Первый и последний раз Сайлас замешкался в день нашего знакомства, когда едва не решил избавиться. Что-то было тогда в моих глазах, в мыслях. Он увидел это и проявил милосердие. А может, ему после расправы над врагами захотелось кого-нибудь хорошенько отжарить.       Так или иначе, мне повезло остаться в живых.       — Не будем тянуть время? Я всё подготовила. На любую форму и цвет, как говорится, — обнимаю мужа за шею. Каблуки позволяют свободно дотянуться до его губ и увлечь в поцелуй. — Надеюсь, вы останетесь довольны, мистер… Сайлас! — вскрикиваю, чувствуя, как он подхватывает меня, причем на одну руку. С легкостью удерживая на весу, несет по направлению спальни.       Сегодня муж вряд ли проявит терпение, даже толику. Хотя, от него стоит ожидать сюрпризы. О моем наслаждении он печется не меньше, чем о своем. Для нас эти игры превращаются в способ узнать больше о предпочтениях друг друга, а после провести часы в постели, тихо разговаривая обо всём на свете.       Нас свели вместе трагические обстоятельства.       Я знала, за кем шла в номер отеля, с кем собиралась переспать. За несколько минут до этого он расправился со всеми врагами в зале. Solon в тот день был забит подонками. Не скажу, что они заслуживали смерти, но Сайлас был прав: мои границы видения мира размыты. Персонал отеля успел сбежать, как я потом выяснила, так что пострадали только плохие люди.       В его глазах я не была врагом, а стала сначала любовницей — средством отвлечения, а затем любящей женой.       Он заходит в спальню и ставит меня на ноги. Кокетливо поправляю подол платья, номинально прикрывающий ягодицы. Вызов во взгляде мужа подталкивает меня скорее заняться укрощением строптивого, чтобы высокомерие сменилось желанием.       — Итак. Приступим, мой Господин?