Шаман

Девушка держала в руках объявление с надписью «розыск». Лицо на пергаменте было смутно знакомым. - И я должна найти эту «иголочку» в стоге сена? – спросила она, подняв глаза на сидящего на столе мужчину. Моложавый маг глядел на охотницу из подобья. - Ты готова взяться за это дело, Ельная? – строго спросил он. – Мы ищем его уже несколько месяцев, и как ты понимаешь, так и не можем найти. - Чего тогда от меня хотите? Я не всесильна. Я просто оборотниха, что помогает вам. - Чтобы ты его нашла! – вспылил он. – Ты же сама видишь, какое там вознаграждение! Неужели оно тебя не привлекает? - С каких пор волков привлекают деньги? – ухмыльнулась Софья. – Ладно, чего этот сокол натворил? - Не сокол, а олень. Это шаман, которого все мы знаем под именем Вереск. Даже преподаватели школы магии не знают его настоящего имени. Он когда-то служил в ковене, но ушел оттуда по своей воле. Вот только дошла новость, что он чего-то там натворил. Теперь мы ищем его, чтобы наказать. - А вы уверены, что это сделал он? А то вдруг выйдет как с Горским? - Не выйдет. – маг поморщился. Знал ту историю, знал эту мерзкую ошибку его коллег. – Мы нашли не только отпечатки его ауры, но и рог оленя. Оленем я назвал его не в целях оскорбления, он действительно Олень. Шаман. Умеет принимать облик зверя, почти как ты. Но вот серебра он не боится, что меня очень разочаровывает… - Всегда вы, маги, хотите приложить к нашей плоти серебрушку. – съязвила она. – Чего ж вам неймется? - Ну а как вас еще ликвидировать? – ухмыльнулся он. - Продолжай. – вздохнула девушка. – Где он может находиться? - В последний раз краснорогого оленя видели в Ясеневых Лесах. Но было это больше месяца назад… Куда этот проклятый колдун запропастился – ума приложить не можем. - Как же ты мило отзываешься о своих сородичах, Давид. Ну не все колдунишки прокляты… - Ты совсем как твоя бабка, Соф. – фыркнул маг. – Противная… - Ты сестру мою еще не видел. – осклабилась она. – А может действительно Лену позвать? Она то посвирепее меня будет. - Ну уж нет. Твоя сестра хуже любого вурдалака. Слово не скажи, руку оттяпает. - Не волнуйся, я ей передам. - Не смей! – окрысился Давид. - А что, боишься? - Не боюсь. – буркнул он. – Она на нас не работает. Не хочу лишний раз девушку беспокоить. Да и она откажется ловить какого-то там колдуна. - Вы хоть колчан со стрелами мне выделите? - Не смей его убивать, Соф. – строго сказал Давид. – Нам он нужен живым. - Чтоб в пыточной покричал? – спросила Софья. – Проще мне его просто прикончить, и никаких проблем. - Нет. Смерти он не заслужил, а вот лишения магии – вполне. - Кстати, ты так и не ответил, что он такого натворил. – Софья скрутила пергамент в тонкую трубку. - Открыл ведьмин круг, в Явь пролезла всякая непонятная… хтонь, и нашим людям пришлось, во-первых, это закрывать, во-вторых, мочить всех этих тварей, чтоб они люд не кошмарили. Кого-то они всё-таки порешили, но охотники ковена успели вовремя. Софья присвистнула. Да, дело нехорошее. Ведьмины круги это вам не шутки, а пришедшая из Нави нечисть – тем более. Даже сама Софья, не далеко ушедшая так-то от всех этих тварей, терпеть всю эту грязь не могла. Как-никак, жить в двух ипостасях – не человеческое дело, но при этом, она никогда не хотела стать кем-то поистине темным. - Я поняла. Поймаю, притащу. Ранить то хоть можно? Кровушки свеженькой хлебнуть. Самой его болью понаслаждаться… Я ведь в конце концов, бездушная серая, не имеющая души, не способная ни на что, кроме жестокости. - Соф, это предрассудки. – вздохнул Давид. – Да и уже много лет оборотни являются непосредственной частью общества. - Прошло не так уж и много времени. – фыркнула она. – Лет семьдесят, может чуть больше. Маг вздохнул. - Соф… - Давид, замолчи. - Ты ведь его знаешь, да? Вереска. - Я была маленькой, когда видела его. Поэтому не надейся, что я проникнусь к нему сочувствием. В конце концов, моя работа заключается в его поимке, а не в сожалении. - Ну вот и наша кровожадная Соф. – улыбнулся Давид. – Правильно мыслишь, девочка. - За девочку получишь, касатик. – ухмыльнулась она. - Как скоро ты отправишься в путь? – мужчина спрыгнул со стола и прошелся по комнате. - Сначала колчан со стрелами. Лучше с «одуванчиками». - Соф, напомню, он нужен нам живым. – нахмурился он. - Помню, помню. Но посуди, я ведь не колдовка, чтобы оглушить этого оленя пульсаром. Мне проще камушком, а самое лучшее – стрела, которая не только ранит, но и продолжит стабильно причинять боль. Больше крови – меньше движения. Этим же вы и руководствуетесь в пыточной. - Софья… - Что? Я согласна, так-то. – девушка пожала плечами. - Ладно. – кивнул Давид. – Успокоила. - Всё еще не хочешь отправить со мной мою сестрицу? Она-то без труда выбьет из меня всю эту дурь, да и я давненько ее не видела, сам понимаешь, соскучилась. А то я всё тут, да тут, то в разъездах… - Ну нет… Она же откажется. Ты же ее знаешь. Ей не нужно ловить колдуна, да и мы с ней… не то чтобы друзья. - Ты думаешь, я ее не уговорю? - В тебе я как раз-таки не сомневаюсь. Ты любого на что угодно уломаешь… - Эй, это было давно и не правда. Мы были молодые и глупые, а тот вурдалак даже рявкнуть не успел. – нахмурилась она. - Не нужно было вообще к нему лезть. А ты сумела уговорить двух адептов старших курсов и даже МЕНЯ. – в глазах мужчины играли смешинки. – Невиданное чудо. Еще бы немного, и ты уговорила бы Эвана. - Он бы согласился. – ухмыльнулась Софья. – И первым бы полез к нежити. - Однозначно. – Давид невольно усмехнулся. – Ты уверена, что охотиться на колдуна-шамана с луком наперевес – безопасно? - Ты стрелы мне давать не хочешь? – девушка изогнула бровь. Маг вздохнул. - Я имею ввиду, что он маг, Соф. Если ты не можешь оглушить его пульсаром, то для него это – раз плюнуть. - Не беспокойся, я знаю где лежат твои амулеты, и без труда найду отталкивающие от себе разную магическую гадость. - А почему именно мои? – мужчина округлил глаза. - Тебе я доверяю. Твои у меня в руках еще ни разу не взрывались. - И то верно… Так, мне работать надо. Я пошлю за тобой, когда всё будет готово. - А конягу дадите? - Софья! - Что? – наивно спросила она. - Не наглей. - Тогда сама утащу кого-нибудь из ваших конюшен и сожру! Щедрый ковен! Жлобы! Не хотят давать лошадку девушке, а я, между прочим, еду далеко и надолго. Пойду тогда к королю. Дядюшка уж точно мне не откажет. - Всех коней растащили адепты… - признался Давид. – А коней преподавателей я отдать тебе не могу. - Да я же шучу. Моя кляча вполне сильная, а если, на то пойдет, то я на своих четырех. - она замолчала и вдруг улыбнулась. Пропала холодность, что была в самом начале их встречи. – Пойду я. Буду ждать весточки. О, и стрелы жду. – Софья махнула рукой и покинула кабинет. Она не удосужилась даже попрощаться. Да и зачем? Он все равно придет вечером, укрывшись предлогом о покупке трав. Дурак, да и только. Зато близкий и дорогой, пусть иногда и грубый. Такая она, поздняя осень. Начинается охота на тех, кого не поймали летом. Хотя, кто знает, сколько она будет его ловить? Вдруг это затянется до весны? А может, успеет за листопад, до ледостава. До дня рождения Давида. Она глубоко вдохнула свежий, наполненный холодом воздух. Хорошо то как… Где-то готовят вкусный ужин, кто-то разделывает дурно пахнущую рыбу, кто-то заваривает чай из свежих, сладких ягод. Но надо идти домой. Там тоже много разных, в основном приятных запахов. Разные травы… Интересно, зачем наведается Давид сегодня? Мята, листья смородины? Может, полынь для оберега? Чем он отшутится? Ладно. Надо точить клинки, ковать золотом когти, собираться на охоту. На охоту за непутевым колдуном оленем, который натворил много проблем. Эх, Вереск… А имечко то действительно знакомое, так он тогда ей, семилетней девочке, назвался. Да и грубо о нем отзывается Давид, ведь были они хорошими друзьями, как говорила сестра, учились вместе… Может, поругались перед уходом преступника? Надо будет расспросить… Интересно, почему именно Вереск? Некромантом он не был, шаманы таким редко промышляют… От чего же появилось такое имя? Рука потянулась к объявлению. Цепкие глаза впились в пергамент, стараясь выловить на портрете что-то необычное. Черные, не отросшие волосы… родинка под глазом… глаза. На картинке они казались тоже черными, но воспоминания рисовали иную картинку. Глаза на маленькую Софью тогда смотрели и вправду темные, но с необычным, лиловым отблеском. Лиловым, почти как цветки вереска. Но вот прозвища мало дают, ведь важно само имя. А по словам Давида, имени то никто и не знал. И как быть? Ладно. Она ловила многих, неужели не справиться с каким-то там оленем?

***

Маг действительно заглянул к ней поздним вечером, когда в окнах уже горели, освещая комнаты домов пульсары и свечи. Софья ничуть не удивилась, пропустила друга в дом, поставила греться воду. Как же гостя чаем не угостить? Матушка не так учила. - Зачем пожаловал? – привычно спросила она, прекрасно видя и сумку, и закинутый на плечо под завязку набитый колчан. - В гости. – усмехнулся он. – И стрелы занесу сразу, чтоб не металась потом, как сумасшедшая. - Спасибо, сокол. – усмехнулась она, беря колчан. Открыла, поглядела. Разжился где-то хорошим таким количеством одуванчиков… Смертоносная игрушка, Давид прав, но в умелых руках они не убьют, а лишь упростят поимку. – Снимай обувку, чаем поить тебя буду. - Сейчас, сейчас. – хохотнул он. – Какой чаёк? - Вкусный. - Ну, логично. Давид уселся за стол, осматривая давно привычный интерьер. Софья давненько жила одна, оставив матери дом уже покойной бабки, а сама перебралась в другой, поменьше, но низменно близкий к королевскому двору. Удобно, и напоминает, кем-таки была бабка. Внебрачной королевской дочкой та была. Вот и потомки сохранили немного голубой крови. - Готова к пути? – спросил он, кинув выразительный взгляд на сумку девушки. - Готова. – кивнула она. - А что? Со мной захотел? - Да я тут о коняге подумал… У меня жеребчик есть, покладистый, умный, послушный. Тебя он уже знает, примет. Ты же хотела выпросить у нас лошадку, вот я и вспомнил. - Давид, я шутила. – засмеялась Софья. – Издевалась, чтобы вывести тебя на эмоции. У меня есть лошадка, тоже хорошая и умная. Сохрани своего скакуна, вдруг куда-то ехать придется. – на ее губах играла теплая улыбка. На столе появились две дымящиеся чашки. От них пахло медом и лимоном. - Ну, я привык обеспечивать своих работников. - Я тебе не работник, Давид. Я та, к кому вы обращаетесь в тот момент, когда сами уже ничего не можете сделать. И ты знаешь, что я права. - Знаю. – мужчина притянул к себе кружку. – И не собираюсь спорить. Ты права, Соф. И я очень рад этому. - Пей чай и не подлизывайся, колдунишка. – она потрепала его по волосам. – Для кого я травку заваривала, а? - Ты ведь знала, что я приду? - Конечно знала. Ты всегда наведываешься ко мне перед заданиями. - Ждала? Софья промолчала, отпивая чай. Не скажет же она вслух, что действительно ждала, что специально настояла трав, достала мед. Приготовила угощения, знала, что будут гости. Не друг, так матушка может заглянет. Ждала его, как всегда ждала. И может даже надеялась, что он останется на ночь. Холодно ведь на улице, чего в ночь нестись невесть куда? - Вкусный чаёк, касатик? – спокойно спросила она. Сейчас редко такой тон от нее услышишь, не то что раньше. В юности она была нежной и милой девчушкой, характером похожей на покойную бабушку, а после пошла работать на ковен, стала строже, жестче, грубее, язвительнее. Стала совсем как ее старшая сестрица, а уж она – Шелена Ельная – та еще стерва. Софья была и осталась тише, но милая девушка показывалась редко и неохотно. Да и самой ей – охотнице, которую зовут Соф, - больше нравилось быть язвительной и умеющей ответить женщиной, быть внучкой своей прабабки, а не милой девочкой, шарахающейся от каждого шороха. Но с некоторыми людьми всё-таки эта грубость пропадала. Например, с Давидом. - Вкусный. – кивнул он. – У тебя он всегда вкусный, волчица. Ты ведь знаешь, что я отвечу. Хочешь услышать похвалу? - Я хочу услышать теплые слова. – спокойно сказала Софья. – Давно у тебя не было никаких для меня дел, я успела соскучиться по таким вечерам, колдун. Когда ты приходишь, сидишь у меня, ночуешь. Я соскучилась не только по делам, но и по человеческому теплу… - Вот колдуна поймаешь, насладишься теплом. – пошутил он. Софья не удержалась и захохотала. - Умеешь ты испортить атмосферу, Давид. Я тут хотела тебе красивых слов наговорить, а ты… Нет, она не обижалась, в глазах играли смешинки. Она и этого ждала – привычной колкости, насмешки, которая мигом выбьет из нее сентиментальное настроение. - Мне остаться? Все равно дома скучно, холодно, страшно. А тут ты. - Скажи еще, что в путь-дорогу проводишь? – ухмыльнулась Соня. - Кто знает. – взаимно осклабился мужчина. Они знали, эта ночь будет спокойной и приятной. *** Утро было морозным и неприятным. Совсем не хотелось выбираться из-под одеяла, покидать теплый и безопасный кокон. Разжимать объятия. Ее голова лежала на его груди, он то и дело касался губами макушки. - Может задержишься? О нем мало что говорят в последнее время. – вздохнул мужчина, зарываясь носом в чернокудрые волосы подруги. – От двух дней погода не сильно изменится. - Соскучился? – усмехнулась она. – Еще вчера днем ты так меня уговаривал отправиться, чтоб я этого колдунишку поймала… А сейчас просишь остаться. Если я не поймаю его через месяц, я вернусь домой отдохнуть. А потом снова… И так, пока он не попадет в мои силки. Как и обычно. Не волнуйся, соколик, я надолго тебя не оставлю. Вернусь, как только смогу. – Софья поцеловала его в уголок губ. – Убедил. Полежим еще немного. Не хочу в этот холод выходить, а с тобой так тепло. Он поцеловал ее в ответ, притягивая к себе, прижимая, касаясь укрытого одеялом обнаженного тела. Она обвила его руками, зарылась пальцами в волосы. - Возвращайся поскорее, Соф. Я правда соскучился. - Обязательно, милый. – она наконец назвала его мягко, нежно. С ним она и была той нежной девочкой. Могла отдаваться целиком, ласкать и принимать ласку, целовать, засыпать в объятиях. Родной и самый близкий. – Я постараюсь разделаться с этим делом как можно скорее. – Соф коснулась пальцами его груди, села, поцеловала шрам на плече. - Я бы задержалась. Но ты же будешь ворчать, что я отлыниваю от работы. - Буду. – вздохнул он. – Таков уж я. – усмешка заиграла на губах. - Ладно, милый. – сказала она, вздохнув. – Пора собираться и ехать. Завтракать будешь? - Пора. – кивнул он. – Пора… - Так будешь? - Буду. Не могу же я сидеть и смотреть как ты ешь. Соф наконец выбралась из-под одеяла. Ее тонкий и красивый стан в полумраке комнаты смотрелся еще приятнее. Мужчина без стыда наблюдал за тем, как она одевается. Она же не прикрывалась, насмешливо глядя на Давида, наслаждаясь его вниманием. - А ты чего разлегся? – спросила Софья, стягивая одеяло с любимого. – Подъем, сокол. Негоже. Давид ухватил кончик одеяла, стараясь натянуть его обратно. - Встаю, Сонь, встаю. – ответил он, свесив ноги с постели. – Грей воду. - Ты ведь тоже его знал, да? – вдруг спросила девушка, обернувшись. – Вы учились вместе, насколько я помню. Мужчина удивленно глянул на подругу. - Знал. – спокойно сказал он. – Если ты помнишь, то помнишь и то, что мы были друзьями. Вереск не такой уж плохой человек, но то, что он совершил, не заслуживает прощения. Я не собираюсь его жалеть. - И я не собираюсь. – кивнула она. – Просто было интересно. - Я понимаю – Давид пожал плечами. – Я тоже иногда изучаю историю тех, на кого объявлена охота. Они перекинулись еще парочкой колкостей, посмеялись, пытаясь скрыть боль расставания. Так было всегда: совместная ночь перед заданием, и каждый раз страх, что они больше не встретятся. Соф всегда выполняла опасную и тяжелую работу, и никогда не просила большего, чем давалось за ее дело. Честная наемница.

***

Расстались они почти без слов. Перекинулись взглядами, кивнули на прощание. Девушка запрыгнула на коня, поправила тяжелый колчан и лук, натянула капюшон. Пора. Страха не было, стал появляться азарт. Вереск. Колдун-олень, Шаман. Интересная, редкая птица. Силки уже готовы. Осталось понять, где он прячется… А там дело за малым. Она поймала уже многих магов, сильных, слабых, виновных и невиновных. В сумке прятались несколько амулетов, которые ее защитят, ведь если идешь на колдуна, знай: он опасен. Даже если связаны руки, даже если он ранен. Маг опасен. Это – факт. Так было с незапамятных времен. Нельзя сказать, что маги и нежить были врагами, но не нравились колдунам существа, что в свете луны надевают серые шкуры. Они казались им чужими, их боялись люди, их не любили те, кто славит Слово. И так было очень долго. Люди зло относились к тем, кто умел менять ипостась. Чем же они им не угодили? Тем, что они жили дольше и были сильнее. К ним относились предвзято, судили жестче. Софья поморщилась. Ей было мерзко от этого. Она лично знала того, у кого отняли магию, оклеветав и засудив. Да, сейчас тот человек в порядке, он давно научился жить без колдовства, но Соф знала: ему до сих пор плохо. Так говорил дядюшка Амадей, что иногда посещал Нордберг. Бедный его величество Валис Горский. Она уже выехала за пределы града. Коняга шагала по промерзлой земле. Тишина… Она любила лес, любила свою работу, пусть иногда нарочно спорила с Давидом, угрожала что уволится, уйдет на вольные хлеба, банально станет работать в лавке, помогая матери. А как иначе? Не всё же носиться на побегушках у ковена магов. Но она была не против. Да и дорогой человек всегда рядом… День тянулся быстро, скоро начало темнеть. Наступает ее время, волчье время. Время охоты. Она знала: рядом где-то шагает Святой Дарий, ожидая, когда натянется тетива лука, когда стрела вопьется в тело. Шагала рядом и Святая Иванна, родная ей по крови, делящая с ней ипостась. Как хорошо быть под защитой. Красота. Она ехала туда, где преступника видели в последний раз. Ехать, конечно, долго, но разве это пугает? Можно остановиться в деревне, отдохнуть, поесть и попить, спокойно поспать. Часто есть те, кто согласен приютить путника, угостить со своего стола. Соф уважала таких людей, сама, бывало, ютила у себя таких бедолаг. Ночь набирала силу. Небо уже покрылось звездами, загорелась недозрелая луна. Вот оно, волчье время. Воспеваемое в песнях, волшебное и жуткое. Тихо сыпал снежок, укрывая землю белым одеялом, путаясь в чернокудрых волосах охотницы. Зима вступала в свои права, отбирая у мира последние крупицы тепла, кутая его в холод, ожидая нового начала. Да, до Коляды еще долго, но зато близок зазимник. Самое страшное для предков время… Но сейчас бояться было уже нечего. Тем более для нее.

***

Показались городские стены. В башенках сидели недовольные стражи, а когда завидели путницу, так совсем расстроились. Не хотели они выходить в мороз, принимать пошлину, вообще пускать кого-то в город. Но такова их работа. Соф терпеливо ждала, когда мужик таки пустит ее в город, заберет предназначенные для этого три золотника, максимально приветливо объяснит, где находится постоялый двор с корчмой. Девушка тоже пыталась быть максимально улыбчивой, хотя ей честно хотелось просто развернуться и уйти. Настолько плохо у мужика получалось быть радушным. Но пришлось терпеть, а когда это наконец кончилось, они оба были рады разбежаться. Корчму она бы и сама нашла. И нашла. Было многолюдно, от чего можно было вполне спокойно затеряться следи немногочисленных столиков и спокойно отдохнуть. Так она и сделала, заказав мясное рагу и травяной отвар. Софья расстегнула кожух и откинулась на спинку стула. Место было спокойное, люди тихо переговаривались, почти никто даже не пил, не ругался и не бранился. Даже пара парочек нежились за дальними столиками. Довольные такие, готовые раствориться друг в друге, в нежной и чистой любви. Софья радовалась за них, любила наблюдать, ведь и сама когда-то была такой. Но время не щадит никого… - Можно? – напротив нее стоял мужчина. Черноволосый, синеглазый, с хитрым лицом. Соф прищурилась и осмотрелась. Да, пустых мест больше не было. - Можно. – кивнула она. Как раз принесли еду. - Какими судьбами здесь? – спросил мужчина, одарив ее белозубой улыбкой. - Проездом. – спокойно отозвалась Соф, отпивая отвар. Хорошо сварили, даже травка довольно свежая. И мед положили, мм… - А вы? - Тоже. Остановился откушать, да дальше поеду. Негоже на одном месте засиживаться. - Согласна. – спокойно сказала она и принялась есть. Не сильно ей хотелось беседовать, хотелось есть. А то вы посмотрите на него, пришел, болтает, зубы заговаривает… А ведь умный попался. Заметив недовольство Соф, мужчина умолк и додумался пойти и заказать себе ужин. Вот и славно. Она не собиралась засиживаться. Доест да пойдет в снятую комнату… Нужно перебрать известные ей сведенья. Как найти того, кто пропал несколько месяцев назад? Как распознать его среди таких же оленей… Тц, он действительно олень. Какой ужас. Незваный гость успел вернуться на свое место, усесться и нагло изучать ее взглядом. Пришлось также смотреть в ответ. Вот гадство, даже не смутился. Зато дал фору себя рассмотреть. Выглядел чужак довольно просто: волосы черные, прилично отросшие с последней стрижки, синие глаза, пристальные и чистые, словно отполированный драгоценный камень. У нее самой глаза были почти такие, только темнее. Надо запомнить этого человека… Что-то в нем смущало ее, очень смущало. Соф свалила это на усталость – много дней в дороге, да и во время охоты ты на любого будешь глядеть с подозрением. Тем более в такое позднее время… Она не стала укорять его, спрашивать «чего так смотрите?». Это его дело. Будь она чуть повспыльчивее, дурень получил бы оплеуху когтистой лапкой. Сестрица, по крайней мере, точно бы так сделала. Но Соф не такая, ей было просто все-равно. Вот начни он лезть… Тогда, и она терпеть не станет. Тарелка опустела, кружка тоже. Кормили тут очень даже сносно, да и поили. Но пора было идти спать, и оставить наконец сомнительного собеседника в одиночестве. Так она и сделала. Утро вечера мудренее. Дверь закрылась за спиной, щелкнул замок. Временный дом, временное укрытие. Можно спокойно думать о чем угодно, не страшась, что люд поймет, каким это она тут «проездом». Если ты на кого-то охотишься, нужно об этом молчать. Скажи лишнее слово, и рыбка соскочит с крючка, и останешься ты без улова. Осторожность всегда важна, особенно в таких случаях. Ладно, что мы имеем? Сбежавший шаман, способный открывать ведьмины круги и пускать в Явь всякую дрянь… Может, стоит опираться на это? Проследить за изменением магического фона, и сцапать его горяченьким. Хотя… Если он совершил ошибку единожды, то второй раз так привлекать внимание он не станет. Не дурак, в конце концов. Или искать по запаху? Соф дали тот самый потерянный рог, теперь она не перепутает его ни с каким другим зверем. Человеку может показаться, что любое такое животное одинаково воняет, но для оборотня, чей нюх куда острее, всегда проскальзывает специфический запах, присущий только выбранной особи. Имея такую информацию, сложно будет ошибиться. Это вам не аура, которую можно подделать. Да, запах можно перебить, но не изменить полностью. Девушка вздохнула, растянувшись на постели. Сначала нужно добраться, или предположить места, где может скрываться это паршивое парнокопытное. Возможно, среди таких же оленей? Где-то в этих лесах… Или у эльфов… Гадство. Не хотелось являться в Ясеневые Леса. Нет, нельзя сказать, что она не любила остроухих – ее дядюшки были эльфами, вполне адекватными, красивыми, нагловатыми, но не менее любимыми. Но вот некоторые другие вызывали отвращение. Были слишком высокомерными, противными, ужас! Да, братская держава, но не любила Соф пересекать эту границу, ведь эти черти обязательно окружат ее, расспросят, заставят рассказать какими это судьбами госпожа Ельная тут оказалась. Они ж не отстанут… Нет, можно конечно показать документ и ничего не объяснять, но можно же просто не идти туда… Но вот если он там… Ладно, что-нибудь придумаем. Ей снова вспомнились эти с лиловым отливом глаза. Вереск, Вереск…А как же зовут? Ведь «Вереск» — это просто прозвище… Просто прозвище, заменившее ему имя. Софья тоже предпочитала зваться «Соф», что стало своеобразным позывным. Но чтобы оно полностью заменило имя… Нет. Она не могла этого допустить, предпочитая вне работы быть просто Соней. Девушкой, служащей ковену. Скоро мысли начали путаться, усталость брала свое. Нужно было засыпать… А утром ехать. Ехать далеко. Где-то вдали заиграла дудочка. Вот и колыбельная. - И тебе спокойной ночи, проказник. – усмехнулась она, натягивая одеяло до подбородка.

***

Она напала на след. Разузнав, что в Ясеневых Лесах (и слава святым!) Краснорогого не было, Соф стала прочесывать Викторианские леса. Искать следы оленьих копыт, что хранили уже известный ей запах. Глаза девушки горели золотом: скоро птичка попадет ей в руки. Осталось его поймать. Но следы петляли. Шаман не был глуп, без труда ускользая прямо из-под ее носа. Это злило. Неужели он знает, что на него охотятся? Соф неслась по следам, понимая, что нужно как-то понять, где он окажется в следующий раз. Он ведь не всесилен, он точно должен иметь слабости, нельзя же постоянно передвигаться через порталы… Но следы то и дело обрывались припорошенным квадратом. В последний раз она видела краснорогого оленя всего пару дней назад, ранним утром, когда он растворился в тумане. Она в холостую пустила стрелу, но конечно же не попала. Зло зарычала. И куда же убег теперь? Она швырнула варежку в снег. Ужасно. Зазимник уже наступил. А значит, скоро придет свита и Тьма, которая будет то и дело путаться под ногами. Нужно либо торопиться, либо затаиться, чтобы «птичка» подумала, что охотник сдался. Девушка спрыгнула с коня, подняла брошенную варежку, села на снег и потерла лицо руками. Думай, Софья, думай... Ладно. Едем дальше. Информаторы сообщат, если краснорогий где-то появится. Нужно только дождаться, и держать лук наготове. Лучше, с одуванчиком. Нечего было рассиживаться и страдать. Соф снова вскочила в седло и пустила коня шагом. Ближайшая деревушка лежала всего в пяти верстах через лес, к ночи доберется. Ну а вдруг этот дурак тоже решит там остановиться? Там она его и хлопнет… Такие мысли проскальзывали, когда она уже уставала за ним бегать. Хотелось подобрать какого-нибудь колдуна, заставить его подцепить чужой портал да свалиться на этого оленя и пырнуть его пару раз, чтоб не рыпался. Но так было нельзя, ведь тогда бедолага подобранный колдун может оказаться в опасности. Все делать надо самой. Прошло ведь всего пол месяца, может действительно залечь на дно, вернуться в Верелист, отдохнуть и с новыми силами… Соф встряхнулась. Расслабилась ты, охотница, привыкла ловить тупоголовых колдунишек, которых и ловить толком не надо, свалиться ему на спину в волчьей ипостаси, и он сам во всем сознается, еще и чужое возьмет, от страху то. А тут – выпускник школы магии, маг первой степени, шаман, черт его побери! Маг, способный связаться с духами природы, мелкими бесятами, искривлять миры. Да, с каким-нибудь архимагом тот, кого она ищет, не справится, но… Это не значит, что он слаб. По словам сестрицы, Вереск учился не хуже Давида. Коняга вдруг застригла ушами. Соф напряглась и осмотрелась. Укрытые белыми шапками деревья, нетоптаные тропы… и волчьи глаза в кустах. Золотые, внимательные. До слуха даже долетело рычание. Софья дернулась, когда зверюга в два прыжка достигла коня, желая напасть, разодрать, но девушка решила даже за лук не браться. Волк, точнее волчица, скалила зубы, но она видела: в желтых глазах играло веселье. Это была попытка напугать, поиздеваться, но не более. - А я так надеялась, что ты испугаешь. – разочарованно сказала волчица, сев и поскребя за ухом. – Рада тебя видеть, Соф. - Шелена, ты неисправима. – вздохнула девушка, спрыгнула с коня. – Что ты тут делаешь? - Да вот увидела знакомый кожушок и колчан, подумала, не сестричка ли моя едет? Работаешь? - Работаю. – кивнула Соф. – Охочусь. - Молодец, деточка. Как там Давид? - В порядке. Сказал, что ты хуже любого вурдалака, когда я предложила взять тебя с собой. - Как мило. Как закончишь, вместе домой поедем, тоже скажу ему пару ласковых. Давно его не видела, однокурсничка то. Хотя, может он прав. Меня и вурдалаки чураются. Ты давай не стой, лезь в седло. Поедем к деревне. Замерзнешь, мама мне башку оторвет да шкуру у камина расстелет. Соф послушно запрыгнула в седло, снова пустила коня шагом. Бедная зверушка очень испуганно глядела на шагающую рядом волчицу, похоже отвыкла от хозяйской сестрицы. К самой Соф лошадка относилась спокойно. И как к человеку, и как к зверю. Она не пугала ее, но вот Лену коняга побаивалась. Они шагали по темнеющему лесу, иногда переговариваясь. С Шеленой можно было просто помолчать. Она – родная старшая сестра, всегда защищавшая младшенькую, всегда поддерживающая, но при этом любящая подколоть. Соф ее очень любила, равнялась на нее. Да и сама Шел души не чаяла в младшей, не позволяла никому и пальцем ее коснуться. Учила ее тому, что знала сама, помогала с уроками, рассказывала сказки, когда мама сильно уставала. Мама говорила, что Шел очень похожа на прабабку – она была строгой, хмурой, местами жестокой, но при этом очень заботливой, нежной, любящей своих родных и близких. Да и сама старшая очень любила прабабку, видя схожесть, и не нуждаясь в подтверждении слов родительницы. - Соня, скоро доберемся. У тебя есть какая-нибудь одежка? Не думаю, что тебя пустят в корчму с волком. Даже если ты скажешь, что я твоя любимая собака, я не уверена, что они поверят. - Есть. – откликнулась Софья. – Вот только кожуха свободного у меня нет, сама понимаешь. - Понимаю. Не волнуйся, это только для вида. Когда покинем городок, я снова перекинусь и верну тебе твои одежки. – в голосе волчицы играли смешинки. - Тогда заберешься в седло… - Нет, если перестану двигаться, то замерзну. Соф кивнула. Да, Шел была права. Движение – жизнь и тепло. Ее сестра не любила стоять на месте. Не любила с детства. Шелена любила бегать, ходить в походы, гулять в обоих своих ипостасях. И даже зная, что ей придется шагать несколько саженей пешком без кожуха и теплой обувки, она совершенно не волновалась. Она давно привыкла к этому. - Может тебе хоть кожух дать? – вдруг спросила Соф. - Не. Без одежды я смогу сойти за потерянную бедняжку, и может подешевле смогу купить сама. Чего вот мне тебя раздевать? Сама околеешь, а тебе еще кого-то там ловить. Деньги у меня есть. - Ты даже без верхней одежды не очень-то похожа на бедняжку. Такие локоны, да рубашки мои совсем не бедняцкие. – хмыкнула девушка. Волчица усмехнулась. - Люблю твои такие вот комплименты. Но кто же станет разбираться? Вдруг я красавица, сбежавшая от ужасного уродливого бандита, желающего воспользоваться моим прекрасным телом? Могу даже лицо снегом растереть, чтобы уж точно поверили. - Не надо. – Соф спешилась. – Вон, уже забор виднеется, пора становиться человеком. – девушка достала из сумки шерстяную рубаху, штаны потеплее, да шаль. Пока она возилась с вещами, сестрица сменила ипостась. Девушка сразу бросила на снег плед, чтобы та не стояла на снегу, и протянула одежду. Шелена кивнула и стала натягивать рубаху. Красивая она. Такие же черные кудри, синие глаза, тонкий, по-звериному изящный стан. Она выглядела юно, но всё равно старше сестрички. Довольно высокая, тонкая, но сильная, способная дать фору любому деревенскому мужику. Ее побаивались, и ей это нравилось. Когда Шел накинула на плечи холодную шаль, стало ясно, что стоять долго она не намерена. - Давай я тебе хоть сапоги свои дам. – вздохнула Софья. – Тебе ж пешком идти. - Ладно. – согласилась сестрица. Ехать было не долго. Ноги замерзнуть не успеют. *** Девушки сидели в корчме и пили разогретое вино. Шелена легко смогла купить себе сапоги и кожушок, и теперь, щурясь как довольная кошка, сидела, греясь, и расспрашивая младшую обо всём. Соф отзывалась неохотно, оглядываясь, ловя взглядом каждого и каждого нового гостя. - Вереск, значит. – сестрица понизила голос. – Я тебе вот что скажу, Софка. Ни один маг в своей животной ипостаси не может полноценно колдовать. То, что он открывает порталы не значит, что он переносится далеко. Да, ошибка, что ты не понеслась дальше, ведь могла его нагнать. Ипостась у него – магия. Поэтому он был слаб, и очень уязвим после переноса. Софья вздохнула. Конечно она это понимала. Она снова теряет время, но нестись дальше сейчас было просто глупо. Догнать будет тяжело, да и сестренка наконец рядом. Она точно расскажет много чего полезного. Даст наводку. Просто поддержит, скажет, что Соф точно сможет со всем справиться. Ей иногда это было ужасно нужно. - Что ты нос повесила, милая? – вздохнула Шел, коснувшись руки сестрички. - Не думаю, что он далеко уйдет, ведь любому колдуну, даже шаману, нужен отдых. Он вполне может остановиться неподалеку, ты обязательно его схватишь. Где же моя кровожадная сестренка-охотница? Софка. Он не уйдет далеко. Его лицо висит в каждом крупном городе, и не только по нашей земле. Его сковывает континент. Далеко не убежит. - Очень хочется тебе верить… - Софья. – строго сказала сестра. - Ладно, ладно… поймаю. Думаю, скоро. Ты права, далёко он не убежит. – на губах девушки заиграла улыбка. Пойдем снимем комнату. Нужно же будет где-то переночевать. Так они и сделали. Легли спать в маленькой комнатке, где едва помещались две кровати, шкафчик и стол. Соф расслабилась. Да. Сестра права. Вереск опасно близок к ее силкам. Он оступится, и уже не выберется.

***

Шелена осталась в деревушке, отпустила сестричку с фразой: «Позволь мне потом полюбоваться этим паршивцем». Соф посмеялась и поехала дальше. Ее вел всё тот же запах, призрачный, еле ощутимый, но запах колдуна оленя, который с каждой верстой становился всё ближе. Она знала: он появляется утром, издевается над преследовательницей, смеется, и исчезает. Исчезает в открытом портале. Но сейчас она уже достаточно долго неслась по следу, нагоняя его. Соф подстегнула конягу. Грохот копыт отдавался в висках, азарт заставлял бурлить кровь и держать лук наготове. Вот они. Пара красных рогов. Не самых ветвистых, он, в конце концов, не сохатый, он страшно красивый зверь с чисто белой шерстью. Он несся в нескольких саженях впереди, кажется, не спеша колдовать. Сейчас его бы только ранить, попасть в ногу, перебить ее, сбив парнокопытное с шага… А потом, подобравшись ближе, обезвредить того одуванчиком. Рядом терпеливо ожидал Святой Дарий, который точно направит стрелу. Натянулась тетива. Отправилась в полет простая, но остро наточенная стрела. В небо взметнулся стон. Еще одна стрела впилась в ногу, заставив оленя припасть к земле. Пришло время. Святой рядом светился от гордости. Так и хотелось на него гаркнуть, мол, отстань, мешаешь. Одуванчик сорвался в полет также, как и его не менее смертоносные сестры. Щелчок. Олень по-человечески взвыл, попытался пробежать еще немного, но запнулся о корни деревьев и наконец упал. Но не сдох. И славно. Соф спешилась, оставила конягу, и на своих двоих пошагала к раненому шаману, который уже успел начать терять животный облик. Права сестра, его облик – это магия. Раны в человеческой ипостаси сохранились. Стрела прошила брюшину, но аккурат так, чтобы не задеть жизненно важных органов. Также пара попала в ногу: пешком идти ему будет как минимум больно. Но ладно, потерпит. Остановившись в паре саженей, Софья пристально глядела на сидящего на земле мужчину. Одежка-то на нем сохранилась… Эх, завидно. - Ну что? – злорадно спросила она. Мужчина промолчал, стараясь получше зажать рану, чтобы не истечь кровью. - Я с тобой разговариваю! – Соф подошла на шаг. Она прекрасно его видела, и это заставило ее поморщиться. – Ах вот ты кто… Вереск. Вот кого она видела в корчме. Он накинул легкую паранджу, скрывая слишком узнаваемые черты лица и необычного цвета глаза. - Поймала всё-таки… А я надеялся, что ошибался. – прохрипел он. – Чертов ковен… - Чертов ковен. – кивнула девушка. Не было смысла скрываться, вот он, в ловушке. Маг явно тратил силы на попытку остановить кровь, но одуванчик точно что-то да повредил. - Довольна? – спросил он, подняв глаза. Глаза действительно были лиловыми, чарующими. Опасными. - Абсолютно. Тебе есть что сказать? – она на всякий случай вынула еще одну стрелу из колчана. - Не стреляй. – попросил он. – Я не стану рыпаться. И я не стану спорить с тем, что я виновен. Соф вскинула брови. Редко такое бывает, когда попавшийся преступник сразу признаёт свою вину. Она нервно усмехнулась. - Серьезно? А я-то надеялась, что ты будешь плевать ядом, кричать, бежать, бросаться пульсарами. - Чтобы пустить в меня еще пару стрел? Пускай, волчица. Давай. Добей меня. - Хочу тебя разочаровать, ты нужен ковену живым. – хмыкнула она. - Чтобы они порадовались, слушая мои крики в пыточной… - невесело рассмеялся Вереск. – Довольна? - Вполне. – сказала Соф. – Я получу плату за твою поимку, а ковен получит преступника, которого столько времени пытался поймать. Из-за тебя же столько людей полегло, шаман. - Полегло. – кивнул он. – Я не отрицаю этого. И вполне буду согласен с приговором. Поэтому, волчица, веди меня в нашу столицу, отдай меня в лапы ковена. Соф вдруг улыбнулась. - Они не убьют тебя, шаман. Ты понесешь наказание, но тебя отпустят. Казалось, он верил ей. Он сожалел о том, что сделал, но, боялся того, что его ждет. Похоже, он совсем не знал, что с ним сделает ковен. Да, он знал истории других, он знал о лишении магии, и он этого боялся. От этого он и бежал, понимая, что рано или поздно его поймают. Рано или поздно он снова оступится, совершит ошибку, всё-таки попадет в темницу и получит за свои деяния. Его отправили в Верелист через портал, одели на руки кандалы, вывернув запястья, закинули в темницу и пошли решать то, что же несчастным беглецом делать. Вереск же спокойно сидел в камере, играл на варгане, радуя приятной мелодией и стражей, и других, заточенных рядом. Иногда он наигрывал что-то заунывное, иногда – просто спокойное. Он не старался призвать каких-то духов. Вереск просто пытался отвлечься от того, что его ждет. Его уже допросили, даже без побоев добившись чистосердечного признания. Вереск уже смирился, что его лишат магии. Нет, это не конец жизни: он не первый и не последний, кто лишился сил, не первый, кто учился заново жить, как обычный человек. Он не злился на Соф, приходившую вместе с Давидом на допрос, он был даже благодарен. Она пришла на исполнение приговора. Он не видел ее, но она видела, крепко держа Давида за руку. Нет, она не собиралась защищать его. Но ей действительно стало его жаль. - Соф. – окликнул ее Давид, мягко приобнял за плечи. – Зря я, наверное, взял тебя сюда. Не стоит тебе этого видеть. - Я охотница, которая перебила ему ногу и пробила одуванчиком брюшину. Ты думаешь, какое-то лишение меня напугает? – спокойно отозвалась она. – Мне жаль его, он, как оказалось, не такой уж и урод. Он боялся. Пока мы добирались до столицы, он успел многое мне рассказать. Он принял вину, принял ее сразу, и бежал он потому что не хотел провести остаток века в темнице. Я бы… думаю, я бы тоже убежала. - Многие бы поступили так, но этого его не оправдывает. - Да, ты прав, милый. Я не собираюсь его защищать. Он совершил ошибку, и должен понести наказание. – до слуха донесся болезненный стон. – Лишение – кредит уверенности в том, что содеянное им больше не повторится. Я выполнила свою работу, Давид. Я довольна этим. Но в последствии, не будьте к нему слишком жестоки. Ему понадобиться работа, чтобы себя прокормить. Маг, что находился по ту сторону купола обмяк на стуле, тяжело дыша. Соф видела дорожки слез на щеках. Нет, он не вызовет в ней эмоций. Он лишь очередная птица, что попала в силки, а потом и к заказчику. - Пойдем домой. В любом случае, представление уже закончилось. Софья утянула Давида прочь, не желая больше смотреть на шамана. Скоро появится новое дело, скоро он покинет ее разум, скоро она сама забудет, как забывает других. Да, возможно она будет видеть его в городе, но уже не почувствует укола вины. Не почувствует той вины, которая кольнула в момент, когда она увидела эти глаза. Он – виновный. Этим всё сказано. Охота окончена. Можно залечь на дно.