Борьба Сердца (ЛевМер)

«В твоем свете я учусь любить. В твоей красоте — писать стихи. Ты танцуешь в моей груди, где тебя никто не видит, но иногда я вижу, и этот взгляд становится этим искусством». — Руми

Доктор Левент вошел в дверь дома, его сердце билось быстрее, чем он хотел признать. Он потратил годы, учась контролировать свои эмоции, скрывая их под внешним спокойствием. Но теперь, столкнувшись с этим неожиданным видением Мерьем, его самообладание немного пошатнулось. Вот она стоит посреди комнаты. Она была без хиджаба впервые после их свадьбы, и он не мог отвести взгляд. Он видел Мерьем бесчисленное количество раз за год, но никогда такой. Когда она стояла в другом конце комнаты, ее шарф был откинут в сторону, открывая ее длинные, густые, черные волосы, которые каскадом ниспадали на ее спину, такие же густые, как сама полночь. Мягкое сияние вечернего света освещало ее волосы, освещая пряди и делая ее красоту еще более поразительной, еще более подавляющей, чем он себе представлял. Он чувствовал, как его сердце колотится с такой силой, которой он не ожидал, не сейчас — не после всего этого времени попыток сдержать свои эмоции. Он всегда восхищался ею, ценил ее силу, уважал ее ценности. И да, он любил ее, даже если никогда не позволял себе полностью осознать это. Их брак родился не из романтики, а из необходимости, совместных усилий дать их дочерям защиту, образование и стабильную семью. Но теперь, увидев ее такой, он почувствовал внезапный, неоспоримый прилив чего-то, что он долго пытался игнорировать. Сглатывая, чувствуя, как тяжесть невысказанных слов застряла у него в горле. Он никогда открыто не признавался ей в любви — признавался ли он в этом себе полностью? Их брак был практичным, призванным обеспечить опеку над их дочерьми, а не построенным на романтике или обещаниях. Но теперь, глядя на нее такой, он почувствовал, как его сердце предает его, колотящееся от чувства, на которое он раньше только намекал. «Мерьем…» — выдавил он, его голос прозвучал мягче, чем он предполагал. Мерьем взглянула на него, и едва заметный след румянца окрасил ее щеки. Она попыталась сохранить самообладание, сложив руки вместе, чтобы они не дергались. Она чувствовала себя... застенчивой, почти как девочка снова, и это удивило ее. Вот она, опытная женщина, мать, но это незнакомое чувство того, что ее видит — действительно видит — ее муж, тревожило ее. «Ее муж», — подумала она, позволяя слову впитаться. Он был ее мужем, и все же она впервые ощутила его полную тяжесть, словно обнаружила что-то драгоценное, чего раньше не замечала. С другой стороны, она пыталась сохранять спокойствие. Она нервничала в этот момент, зная, что он впервые увидит ее без шарфа. Это было странное сочетание уязвимости и близости, которого она раньше не чувствовала. Обычно это было так привычно в ее осанке, в ее спокойной, религиозной грации. Но здесь, перед доктором Левентом, ее мужем, она обнаружила себя застенчивой, почти застенчивой. «Левент-Бей», — сказала она, нарушая тишину, ее голос был мягким, но ровным. «Ты... в порядке?» Он моргнул, как будто ее слова вывели его из транса. Осознав, что он пялился на нее, он прочистил горло, пытаясь успокоиться. «Да», — ответил он, его голос был грубее, чем он предполагал. «Я... прости меня, я не хотела пялиться. Просто... ты... ты прекрасна, Мерием». Каждое слово было взвешенным, осторожным. Его глаза смягчились, когда они встретились с ее глазами, и он нерешительно сделал шаг вперед. «Я имею в виду, ты всегда была прекрасна, Мерием. Но сейчас...» Румянец покрыл ее щеки. Она опустила взгляд, чувствуя, как жар его слов охватывает ее. Это было странно, но приятно — как что-то, чего она жаждала, не зная этого. Впервые она позволила себе думать о нем по-настоящему как о своем муже, своем спутнике. Тяжесть этой мысли, этого чувства поселилась в ее груди, теплая и нежная. «Спасибо», — тихо сказала она, застенчивая улыбка тронула ее губы. Она снова посмотрела на него, позволяя себе увидеть его в новом свете — образованного, нежного, преданного отца, который молча поддерживал ее все это время. «Я не привыкла к... этому. Быть без шарфа перед... ну, кем угодно, кроме семьи». Левент кивнул, все еще пытаясь справиться с потоком эмоций, проносящихся сквозь него. «Я понимаю. Я хочу, чтобы ты знала, Мерием, что я... глубоко тебя уважаю. Я знаю, что это был не самый... обычный путь для нас обоих, но я чувствую... благодарность за то, что мы здесь вместе». посмотрел на нее, ощущая тяжесть его невысказанных слов. Она почувствовала трепет в груди, чего не чувствовала очень давно. Она обнаружила, что приближается к нему, чувствуя себя смелее, дерзновеннее. «Ты был добр ко мне, Левент Бей. Я знаю, что мы поженились не по любви, но... приятно знать, что... ты мой муж. И что я чувствую себя в безопасности с тобой». Он хотел сказать больше — сказать ей, что он чувствует то же самое, что вид ее такой затронул что-то глубоко внутри него. Он хотел бы объяснить, как сжалась его грудь, как его сердце, казалось, забилось немного сильнее, просто потому, что она была там, перед ним, уязвимая и такая захватывающе реальная. Но слова казались слишком большими, слишком смелыми, чтобы произнести их вслух. Вместо этого он протянул руку и нежно коснулся ее руки, его пальцы согрели ее кожу. «Мерьем, я... я не думаю, что я когда-либо говорил тебе, как сильно я восхищаюсь тобой. Ты была... замечательной. Для наших дочерей, для всех нас. И для меня». Его голос упал, едва ли до шепота. «Я не знаю, что бы я делал без тебя». Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули от тепла, разливающегося по ней. Это было простое прикосновение, его рука на ее руке, но оно заставило ее почувствовать себя желанной, ценимой. В этот момент она поняла, что ей нравится идея быть увиденной такой — увиденной и обожаемой, пусть даже только через его тихие жесты и слова, которые он не произнес. «Спасибо, Левент Бэй», — ответила она, ее голос был ровным, несмотря на бабочки в животе. «Это значит... много для меня. Больше, чем ты думаешь». Между ними повисла тишина, полная возможностей. Впервые они стояли как больше, чем просто партнеры во взаимном соглашении. Они видели друг друга по-настоящему, полностью. И в этот момент воздух стал другим, наполненным нежным теплом, тонким обещанием. Левент нежно протянул руку, убирая выбившуюся прядь ее волос за ухо. Его прикосновение было мягким, нерешительным, почти благоговейным, как будто он боялся, что она может отстраниться. Но она этого не сделала. Вместо этого она встретилась с ним взглядом, и в ее глазах он увидел проблеск принятия, чего-то, что выходило за рамки слов. «Может быть…» — начал он, его голос был едва громче шепота, «может быть, мы сможем найти способ… быть чем-то большим, чем просто это, Мерием». Она удерживала его взгляд, ее сердце быстро билось. «Может быть… мы сможем», — ответила она, ее голос был нежен, наполнен тихой надеждой. И впервые они позволили себе представить, что могло бы быть, стоя там, в мягком свете, с открытыми сердцами, вместе.