if only he knew..

И если бы Нишимура только знал, чем ему это обернётся... Новая культура, новые знакомства и новая жизнь это всегда сложно. Особенно, если ты всего лишь несформированный подросток, влияние общества на которого сильнее, чем собственные убеждения. Нишимура находит друзей и чувствует, что становится счастливым. Чувствует, словно может поделиться вещами, о которых говорить не принято. Чувствует, но не делится. На пороге появляется Ким Сону. Блондин с лисьими глазами и ослепляющей улыбкой, которая, кажется, светит ещё ярче, чем до болезни. Об этом Рики узнал от одноклассников. — Ты новенький? — Ким радостно протягивает руку для знакомства, на что Нишимура медлит. — Я Ким Сону, будем друзьями? В горле встаёт ком, а ответа не следует. Рики оставляет блондина и его крохотную руку без внимания, переводя взгляд на компанию своих устоявшихся друзей. Ким Сону едва заметно гаснет. Возможно есть вещи, о которых парням говорить не принято. Вещи, о которых не стоит признаваться даже себе. Так Рики думал, наблюдая за поведением приятелей. Наблюдая за их ростом и формированием чужой личности. Такой же, как у него самого. — Да я с тобой рядом срать не сяду. — Чонвону определённо нравится Хлоя, это Рики заметил ещё давно. — Тебя забыла спросить. — и он ей нравится тоже. Всё чаще Нишимура замечает, как его компания ведёт себя странно. Так, как сам он не понимал. Так, как сам стал вести себя после. Потому что мальчик дразнит ту девочку, которая ему нравится. Сону общается с девочками, потому что компания Рики общаться с ним не хочет. Нишимура не понимает, но принимает общую установку. Возможно глубже, чем все остальные. — С днём рождения, Сону! — Рики видит фыркающего Чонвона сбоку, когда Хлоя обнимает Кима с поздравлениями. Он готов отсчитать секунды до следующей нападки Яна, потому что всё это не случайность. Становится стабильностью. Три. Два. Один. — Дарить Ким Сону шоколадки.... — Нишимура нагло хмыкает, в глубине души удивляясь тому, что заговорил первым. — А тебе завидно? — Сону, кажется, смотрит без злобы, искренне интересуясь. Так, словно готов поделиться подаренным шоколадом с Рики, если тот действительно хочет кусочек. — Да нет, но боюсь теперь дверной проём следует сделать больше. — Сону впервые смотрит с презрением, однако не принимает "шутку" близко к сердцу, посвящаяя себя поздравлениям с головой. — Конечно, чтобы твоё наглое лицо пропустить. — заступается Хлоя, оскорбляясь больше Сону. Особенно, когда после в спор вступает Ян. Дальше Рики не слушал. Он искренне раздражён чужим игнорированием. Это кажется объявлением войны. Когда все играют в футбол, японец забивает гол в чужие ворота. Он бы мог искренне порадоваться собственному успеху, но лишь внутреннее чувство самодовольства мешает ему. Он всегда знал, что хорош. Особенно, когда Сону, гол которому он забил, открыто хвалит его. — Ого, я даже не смог уследить за мячом, Рики. Ты действительно крутой игрок. — Сону снова ярко улыбается, намереваясь подбодрить одноклассника. Для него эта игра просто время, которое его заставили провести. — Конечно не смог, ты же дырявый. — Нишимура улыбается, довольный собственным подколом. Довольный чужим задетым выражением лица. Больше Сону с Рики дружить не пытался. Перестал контактировать с ним вообще. И как бы Рики не пытался задеть, всё бестолку. Ким просто игнорировал, раздражая Нишимуру сильнее. По крайней мере до конца средней школы. Осознание к Рики приходить не хотело совсем. Ему казалось, что всё это лишь личная неприязнь. Казалось, что Сону просто свойственно раздражать других, даже если раздражал он одного только Нишимуру. И вот, Чонвон встречается с Хлоей совершенно счастливый. Все подростковые обиды забыты, а романтическая привязанность, длившаяся сквозь года и дряное поведение, сочится наружу. Рики и рад бы порадоваться за достижения друга, но почему-то ему не радостно. До него наконец дошло. Всё это время он вёл себя абсолютно так же. Так же, как этот тупой баран Ян, что больше не сидит рядом. Нишимура аналогично задирал Сону по одной простой причине: мальчик дразнит ту девочку, которая ему симпатична. И совершенно неважно, что объектом симпатии Нишимуры была вовсе не девчонка, а Ким Сону. На душе становится тепло и невыносимо тоскливо одновременно. Кажется, словно правильных поступков Рики от роду не совершал. Ким Сону окончательно отдалился, но принять это было выше чужих сил. Нишимуре кажется, что его мир переворачивается с ног на голову, когда влюблённость разрастается неосознанно. Каждый стук сердца в ушах звоном отдаётся, когда Ким улыбается так ярко. Ему хочется взаимности и трепета. Хочется как у Чонвона: держать Сону за руку, на перемене бегая в ближайший ларёк за любимым мятным шоколадом блондина и, конечно, проявлять любовь на людях, принимая её в ответ. Но что-то вокруг него выставляет преграды. Нишимура Рики выбирает травлю извинениям. И если раньше Сону мог сказать, что ему не обидно, то сейчас становилось невыносимо больно. Мог ли он подумать, что провинился хоть где-то, чтобы заслужить такое отношение к себе? Сону думал, что любить Рики неправильно. Из всех сил старался затушить разгоревшееся пламя чувств, но не мог. Привязанность к тёплой внешне, но гнилой внутри оболочке Нишимуры была сильнее. Его внутреннее спокойствие и невозмутимость рушились с каждым днём, пуская трещину на маске безразличия. Терпеть становилось всё труднее, из-за чего Сону продолжал гаснуть так, как и не сиял никогда вовсе. — Ты знаешь, что Ким плакал? — Чонвон делится сводками от Хлои, пока они с Рики проводят время дома у Яна за приставкой. Жизнь Нишимуры словно ставится на паузу, оставляя за собой проигрыш раунда. Вечность, кажется, проходит, прежде чем Чонвон возвращает Рики в реальность щелчком пальцев перед лицом. Становится противно от себя, потому что причиной чужих слёз мог стать сам Нишимура. Ему больно, потому что было больно Сону. — А мне то что? — Рики садится удобнее, не убирая раздражающую как никогда приставку из рук. — Подумал, что тебе может быть интересно. Ты же вечно пытаешься его задеть, Ни-ки. — Чонвон беззвучно потягивается, с прищуром наблюдая за чужим выражением лица. — Мне должно быть совестно? Или ты к тому, чтобы я радовался? — избегает зрительного контакта. — Решай сам. И Рики решает. Решает сдаться и позволить Сону спокойную жизнь, потому что прощения не заслуживает. Потому что Ким не должен гаснуть из-за него, оскверняя себя горькими слезами. Так он решил. — Я искренне не понимаю, почему заслуживаю всё это, Хлоя. — они сидят на ступеньках за школой, потому что Сону просто необходимо выговориться. — Я думал, что, быть может, если их компания не общается со мной, то... — он делает паузу, перебирая пальцы, чтобы косвенно помочь своим мыслям собраться в кучу. — Рики по крайней мере не будет со мной общаться тоже, но единственным моим обидчиком всегда был именно он. — Знаешь, Сону... — начинает Хлоя, руку другу на плечо укладывая. — Я не хочу показаться грубой или вроде того, но ведь у нас с Чонвоном тоже было.... Ким Сону слабо смеётся сравнению, которое ни в какую ногу рядом с их ситуацией не идёт. Мальчик дразнит ту девочку, которая ему нравится, да? Но Сону не девочка, поэтому ненависть Рики имеет другой подтекст. Кажется очевидным. Нишимура чувствует себя абсолютно неправильно, врываясь в чужое, пусть и не совсем личное, пространство. Он спиной опирается на стену за углом, вслушиваясь в стук своего испуганного сердца, перебивающего разговоры. Всем собой ощущает дрожь разбитого голоса Сону, чувствуя небывалую вину. — Ты бы смог простить его из-за своих чувств? — Хлоя интересуется скорее для разряжения обстановки, потому что изначально знает ответ. Такое решение она не поддеживает. Рики ответ слышать страшно. Бесчисленное множество исходов пробегает в его голове, но ни один из возможных его не устраивает. Сам он никогда бы себя не простил, независимо от тех чувств Сону, значение которых он не знал. — Думаю.. Сону мгновенно останавливается, замечая нарушителя общего спокойствия. Теперь ему по-настоящему страшно. Как много Рики слышал? Какие выводы сделал для себя? По телу пробегает нервная дрожь, но остатки смелости Сону старается поймать. — Я видел тебя, Нишимура, выходи. И Рики действительно выходит, в глубине души, словно нашкодивший кот, хвост поджимая. Но внутренние переживания не отражаются на его лице, скрывая себя за наглым выражением, что лишь собственной защитой является. Той защитой, которую Сону воспринимает как нападение. — Оставь нас, Хлоя. — не глядя требует Нишимура, сверху вниз на Кима взирая. Девушка ему доверять не хочет совершенно. Ещё больше не хочет оставлять Сону с ним один на один. Но Сону кажется, что иногда следует смотреть своим обидчикам в лицо. Поэтому он слабо кивает, удовлетворяя требования Нишимуры и вынуждая Хлою отступить. Давящая тишина пугает, но ни один не решается проронить и слова. Ни один, кроме напыщенной маски Рики, которую он не в силах остановить. — Так ты думаешь, что такой как ты может нравиться мне? — японец складывает руки на груди, потому что от своих слов в ней безумно и безудержно щемит. Хочется ударить себя по лицу так же сильно, как хочется обнять Ким Сону прямо сейчас. Глаза Кима округляются и, кажется, едва заметно мокнут. Он из всех сил старается сдержаться перед Рики, потому что падать в его глазах ещё сильнее он не хочет. Куда ниже, если Нишимура всегда смотрел на него сверху вниз? — Не..— голос ломается, вынуждая Кима сглотнуть в секундной паузе. — Не думал. Я вообще ничего не думал, Нишимура. Меня даже не волнует причина. — лжёт сам себе в первую очередь, но Рики уже уличил его во лжи. По крайней мере он слышал, что Сону переживает о таком отношении. В ответ на "такой как ты" слать Нишимуру не хочется. Сону просто искренне неприятно. Неприятно настолько, что даже слышать свои недостатки из чужих манящих губ не хочется. — Заплачешь? И в самом деле, держаться больше не получается. Ещё мгновение назад стеклянные глаза Сону теперь безостановочно наполняются влагой. Он в свои колени утыкается, собственную беспомощность и никчёмность в полной мере принимая. Перед Рики плакать больше не стыдно. По крайней мере это является единственной возможностью, которая предоставлена Сону для того, чтобы обидчика порадовать. Нишимура готов заплакать тоже. Видеть чужие слёзы оказалось намного больнее, чем просто знать о них. К Сону хотелось на коленях за прощением ползти, перед этим в самом горячем котле искупавшись. Не этого своей любовью Нишимура хотел. Он аккуратно к Киму подсаживается, совершенно не зная, как поступить дальше. Имеет ли он право хотя бы дышать с ним рядом после всего? — Сону.. — тихо начинает, нервно губы облизывая. Слова совершенно не укладываются на языке. Нишимура никогда не умел выражать свои чувства словами. Крепкие дрожащие ладони Сону ближе к себе придвигают, боясь быть отвергнутыми. Рики Кима к себе в грудь утыкает, прижимает ближе, нежно обнимает. — Мне правда жаль...я не.. — пытается начать вновь, в бесшумный плачь Сону и своего сердца вслушиваясь. — Ты тоже нравишься мне, очень сильно нравишься. Но я просто идиот, что чувства иначе выразить не смог. Если бы я только знал, к чему это приведёт, я бы никогда.. Сону успокоиться не может, к Рики ближе прижимаясь. Свою слабость ярче выражая. Он бы ни за что Нишимуре не поверил, если бы историю Чонвона с Хлоей не знал. — Я бы никогда, слышишь, никогда не обидел тебя, Сону. — Рики чужое лицо в свои руки взять пытается, но всё бестолку, потому что колотящееся сердце Нишимуры привлекает Кима больше. — Пожалуйста, Сону, перестань плакать. Я сделаю всё что угодно для тебя, абсолютно всё, лишь бы ты простил меня. — обнимает крепче, когда чувствует неуверенные объятия в ответ. И Ким Сону действительно готов простить из-за своих чувств. Готов простить, потому что сейчас его обидчик стал самой надёжной защитой. И если бы только Нишимура знал, чем ему это обернётся, он бы никогда не стал задирать парня, который ему нравится.