Слова, которые нельзя сказать

Звезды едва начали мерцать в темноте ночного неба, когда Эфсун заметила, что свет в комнате Мустафы всё ещё горит. Она принесла ему чай, надеясь, что разговор о чем-нибудь отвлечет его от тягот дня. Но едва она приблизилась к двери, как замерла. Голоса изнутри заставили её остаться в тени. Мехмед и Мустафа были там. — Мустафа, — голос Мехмеда звучал напряженно, словно он старался сдерживать что-то, что рвалось наружу. — Ты никогда не задавался вопросом, почему я так настойчиво рядом с тобой? Почему я мешаю тебе проводить время с ней? — Ты мой брат, — мягко ответил Мустафа. В его голосе звучала теплая, добрая усмешка, но Эфсун уловила нотки усталости. — Ты всегда так себя ведешь. Хочешь защитить меня даже от того, от чего не нужно. Это… мило. — Милосердие тут ни при чем, — тихо отозвался Мехмед. Эфсун услышала, как он шагнул ближе. На мгновение в комнате повисла такая тишина, что она могла услышать своё собственное дыхание. — Мустафа, — снова заговорил Мехмед, и теперь в его голосе было что-то почти умоляющее. — Почему ты не видишь? Почему ты не понимаешь? Всё, что я делаю, — это ради тебя. Я пытаюсь быть ближе. Хочу, чтобы ты замечал только меня, чтобы только я был важен для тебя... Мустафа, кажется, был ошеломлен. Его голос, обычно уверенный, прозвучал почти не слышно : — Ты не знаешь, что говоришь. Мы братья. — Братья, — прошептал Мехмед, в его голосе смешались боль и сарказм. — Да, братья. И я ненавижу это слово больше всего ненавижу . Потому что оно делает невозможным то, что я чувствую. То, что я хочу. Эфсун прижалась к стене, её сердце билось как у пойманной птицы. Ей хотелось уйти, но ноги словно приросли к земле. — Ты хочешь, чтобы я отвернулся от неё? — наконец, тихо спросил Мустафа. Его голос был полон печали. — Думаешь, это изменит что-то? Думаешь, я смогу ответить тебе тем же? — Я не жду, что ты полюбишь меня так же, как я люблю тебя, — резко ответил Мехмед. — Я просто хочу, чтобы она исчезла. Она забирает тебя у меня. Я ненавижу её за это. — Эфсун тут ни при чем, — Мустафа говорил с мягкостью, как если бы уговаривал ребенка. — Ты запутался, брат. Это пройдет. Мы все найдём своё место в этой жизни. — Это не пройдет, Мустафа, — голос Мехмеда сорвался. — Это становится сильнее. С каждым днём. С каждым твоим взглядом. Я хочу разорвать этот мир, лишь бы ты посмотрел только на меня. Эфсун больше не могла слушать. Она сделала шаг назад, стараясь не выдать своего присутствия. Её мысли путались: жалость к Мехмеду, страх за Мустафу и какое-то глубокое осознание того, что она невольно стала частью драмы, которую никогда не сможет изменить. В комнате снова наступила тишина. Эфсун ушла, оставляя братьев наедине с их болью. Но в её душе зародилось предчувствие, что этот разговор изменит всё.