Век корон и пепла

На следующий день раннее утреннее солнце пробилось сквозь облака, отбрасывая длинные тени на раскинувшийся королевский лагерь. Воздух нес смешанные запахи кожи, стали и дыма бесчисленных костров. Джейме Ланнистер поправил свой позолоченный плащ, его алый и золотой цвета отражали свет. Рядом с ним шел сир Барристан Селми, великолепный в своих девственно-белых доспехах, идеальное воплощение чести Королевской гвардии. Несмотря на их контрастные личности, они шли вместе с осанкой людей, которые внушают уважение одним своим присутствием. Вокруг них лагерь кипел жизнью — оруженосцы точил мечи, солдаты завтракали, а конюхи ухаживали за беспокойными лошадьми. Это была очередная охота в честь короля Роберта Баратеона, поражающая своей королевской масштабностью. Тяжелые ткани шатров — алые, синие, зеленые, усеянные гербами благородных домов — лениво шевелились на ветру. В стороне виднелись огромные столы, заставленные глиняной и оловянной посудой, остатками вчерашнего пиршества: застывшие капли воска на подсвечниках, черные корки хлеба, мясные кости и разлитое вино. Вдали, у края лагеря, слышался ритмичный лай гончих псов, привязанных к столбам. Трое рыцарей королевской гавани следовали на шаг позади, их лица были бесстрастны, в то время как двое личных слуг Джейме не отставали, положив руки на рукояти мечей. Джейме Ланнистер двигался сквозь лагерь, словно вышагивал по дворцовому залу — в каждом его шаге была скрытая уверенность человека, знающего, что его красота и мастерство обескураживают врагов не меньше, чем клинок. Его броня — изысканная работа лучших ланнистерских кузнецов — блестела под утренним солнцем, позолоченные пластины украшены тончайшими эмалевыми узорами, среди которых сиял выгравированный лев. На боку висел меч, не просто оружие, а произведение искусства созданный первыми мастерами Семи Королевств. Он был без шлема — длинные светло-каштановые волосы, чуть кудрявые достигали линии его подбородка. Они блестели так ярко, что казались почти белыми, сияя здоровьем и чистотой. Это был мужчина, который явно не жалел времени на масла и благовония, добиваясь идеального вида. Запах легкой, дорогой амбры тонко витал вокруг него, смешиваясь с более резкими ароматами лагеря, словно напоминая о его высоком происхождении. Его лицо, тонкое и прекрасно выточенное, несло в себе противоречивое сочетание мужской силы и почти нежной утонченности. Линия подбородка была остра, скулы высоки, а губы, чуть изгибаясь в дерзкой усмешке, придавали его облику некую театральную насмешливость. Однако это не умаляло его внушительности: плечи широкие, бедра сильные, движения точны, как у человека, который провел большую часть своей жизни в оттачивании своего военного мастерства с лучшими в своём деле, включая живую легенду — Барристана Селми. Джейме был не просто рыцарем — он был живым воплощением фехтовального искусства, ставший признанным гением ещё давно в юношестве. Когда он останавливался и взглядывал на солдат или оруженосцев, его глаза, сияющие зелёным светом, словно пронзали любого, кто осмеливался задержаться на нем взглядом. Это был человек, наслаждающийся собой, своим мастерством и своим образом, как актёр на сцене, который знает, что его роль — главная, а восхищенные взгляды — лишь доказательство этого. Однако в этот день он был другим, в его лице читалась сосредоточенная решительность и напряжённая задумчивость. Острые глаза Джейме метнулись по сцене, оценивая все, от расположения сторожевых вышек до дисциплины войск. — Ты читал письмо, — начал Джейме, его тон был резким, но уважительным. Он слегка наклонил голову к Барристану, — Мой отец не тратит чернила на любезности. Он хочет, чтобы я отправился на запад, принял командование одной из его армий и двинулся на Риверран. Или, если необходимо, поскакал прямо в столицу и стащил Эддарда Старка с его высокого трона и отволок на суд. Барристан серьезно кивнул. — Волю лорда Тайвина нелегко отрицать. Захват вашего брата — оскорбление законов королевства. Действия леди Старк были опрометчивыми, возможно, даже незаконными. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, Джейме, что реакция короля не будет быстрой. Роберт... он не человек действующий против своих друзей, если конечно, его не подталкивать чем-то важным. Джейме ухмыльнулся, «Подталкивать чем-то важным? Ты имеешь в виду, если только кто-то не положит ему в руку кружку вина и не направит на него очередного кабана, или шлюху... Нет, Роберт не будет действовать, он...», Джейме сжал губы и мускулы на его нежной коже напряглись. Он не мог говорить что думает, оскорбляя короля и разгуливая в его лагере, даже сейчас, когда ему становится очевидно на чью сторону встанет Роберт. Выражение лица Барристана немного смягчилось, хотя его голос оставался размеренным. — Ты судишь его сурово. Он король, но также и человек. Бремя правления тяжелее любой короны. Джейме остановился, повернувшись лицом к старшему рыцарю, кажется в этот момент его терпение все же иссякло. — Избавь меня от проповедей, Барристан. Ты слишком хороший человек, чтобы по-настоящему в это верить. Бремя Роберта — это живот, полный вина, и кровать, полная шлюх. Если его что-то и тяготит, так это его собственное наслаждение. Губы Барристана дернулись, хотя Джейми не мог понять, соглашался он или нет. — Но война — нелегкое дело. Что бы ни задумал твой отец, она погрузит королевство в хаос. Кровь порождает кровь. Ты задумывался, куда ведет этот путь? На мгновение Джейме ничего не сказал. Затем, криво ухмыльнувшись, он указал на рыцарей вокруг них. — Кровь — единственная валюта, которая никогда не обесценивается. Мой отец платит свои долги, и я тоже. Если честь Эддарда Старка требует платы, я позабочусь, чтобы она была получена. Барристан вздохнул, его голос стал задумчивым. — В мести есть честь, это правда. Но честь без мудрости — это клинок без рукояти. Война... война испытывает нас всех. Не только нашу сталь, но и наши души. Ты уже сталкивался с этим раньше. Ты знаешь ее цену, Джейме. Ухмылка Джейме дрогнула, сменившись чем-то более холодным, жестким. На мгновение тяжесть слов Барристана опустилась на него, вызвав холодок по его спине. Но он быстро отмахнулся, придав своему тону легкость. — Мудрость и честь?, — он резко остановился и наклонил голову указал рукой на стоящих перед ними рыцарей у величественного шатра Роберта, державши караул там не менее трех часов в полных доспехах. — Боги, твои благородные проповеди объясняют, почему рыцари так чертовски воняют? Барристан усмехнулся, редкий звук. — Красота и война требуют жертв, даже если приходится делать то, что неприятно окружающим. Вам стоит это запомнить, сир Джейме. Мы сражаемся каждый день и сами выбираем, как встречать препятствия: боязливо гадая, что думают окружающие, или в доспехах, готовые вступить в бой, — продолжил Барристан, его голос был тверд, но без упрека. Джейме медленно обвел взглядом рыцарей у шатра Роберта, отмечая их потные лица и усталые позы в дорогих доспехах. — Вы знаете, сир Барристан, меня начали учить держать меч в четыре года. К пяти я уже понимал, каково это, когда клинок тяжелее тебя самого. А к шести — осознал, что если ты достаточно хорош и дисциплинирован, то никакие доспехи тебе особо и не понадобятся. — И вы всегда уверены что сможете применить это во благо?», — бросил Барристан. Джейме выдержал паузу, прежде чем ответить, голос его прозвучал спокойно, но с холодной решимостью. — Во благо чего, сир Барристан? Ради чести, которой никто не помнит? Или ради правды, которой никто не верит? Я сражаюсь не за благородные слова. Я сражаюсь за Ланнистеров. А если для этого нужно повернуть меч против каждого, кто осмелится встать на нашем пути — так тому и быть. Он поднял подбородок, циничная ухмылка мелькнула на его губах. — Доспехи, проповеди, честь... Всё это выглядит красиво, пока не окажешься на коленях перед тем, кто играет грязнее. Я просто предпочитаю не становиться тем, кто проигрывает. Барристан смотрел на Джейме долгим взглядом, в котором смешались усталость и скрытое понимание. Его суровый профиль на мгновение смягчился, словно за внешней строгостью рыцаря скрывалось нечто большее — воспоминание о потерянных рыцарских иллюзиях и давно минувших днях. Он слегка наклонил голову в сторону шатра. — Пойдемте, король ждет. Давайте посмотрим, что Роберт думает о последнем послании вашего отца. С этими словами они продолжили путь к возвышающемуся павильону в центре лагеря. Когда они приблизились, королевские стражники в чёрно-золотом доспехе, вытянулись по стойке смирно, расступаясь, чтобы пропустить их. Взгляд Джейме скользнул по роскоши внутри — длинный стол, уставленный едой и напитками, окруженный лучшими лордами и леди королевства. Во главе стола сидел король Роберт Баратеон, его лицо раскраснелось от выпивки даже в этот ранний час. Шум разговоров стих, когда вошли Джейме и Барристан, а их свита тянулась за ними. Роберт откинулся на спинку стула, глядя на "Цареубийцу" со смесью веселья и раздражения. — Ну, разве это не Молодой Лев, или я упускаю более подходящее прозвище? Пришел скрасить мое утро, не так ли? Джейме наклонил голову, выражение его лица было нейтральным. — Ваша светлость, я принес письмо от моего отца. Он велит мне взять на себя командование западными армиями и выступить против тех, кто бросит вызов миру короны. Роберт хмыкнул, махнув рукой за письмо. Слуга поспешил вперед, чтобы передать его королю. Пока Роберт читал, комната затаила дыхание, напряжение было ощутимым. Когда он наконец поднял глаза, его взгляд был жестким. — Так Тайвин хочет, чтобы ты отправился на войну, — сказал Роберт тихим голосом. — И он ожидает, что я благословлю это? Что, скажите на милость, ваш отец думает, что я должен сделать с Эддардом Старком? Отрубить ему голову и отправить ее в Утес Кастерли? Тон Джейме оставался спокойным, хотя в его словах звучала резкость. — Ваша светлость, письмо моего отца ясно. Действия леди Старк угрожают стабильности королевства. Если Эддард Старк не может контролировать свою собственную семью, то, возможно, корона должна напомнить ему о его обязательствах. Комната гудела от шепота, собравшиеся лорды и леди обменивались взглядами. Джейме поймал взгляды нескольких дворянок, их выражения варьировались от восхищения до едва скрываемого любопытства. Джейме позволил себе слабую улыбку, зная, какой эффект на них произвело его присутствие. — Довольно! — Роберт скрипнул стулом, заглушая еле слышный ропот. — Я не позволю из-за этого разорвать королевство, — он оглянул сидевших рядом знатных лордов ожидавших решительности. — Корона не будет вмешиваться из-за того что драгоценного карлика Тайвина Ланнистера взяли под стражу. Золотистый взгляд Джейме встретился с Робертом, не дрогнув. Его выражение лица не могло скрыть призрения. — Конечно, ваша светлость. Но помните одно — Ланнистеры всегда платят свои долги. И цена за незаконное пленение моего брата будет высока. Лорды и рыцари обменивались взглядами, взвешивая сказанное Джейме, как золото на весах. Но Роберт, всегда склонный к внезапным вспышкам эмоций, ударил кулаком по массивному деревянному столу, заставив серебряные кубки звякнуть. — "Цена будет высока"! — насмешливо рявкнул он, голос его эхом отозвался в палатке. — Эддард Старк не мальчишка, которому можно угрожать! Он мой друг, проклятие, а не какая-то пешка на доске твоего отца! Джейме остался невозмутимым, его зеленые глаза сверкнули едва заметным огоньком насмешки. — С друзьями, Ваша Светлость, как с врагами, нужно быть осторожным. Особенно, когда они забирают пленника, — он слегка наклонил голову, его тон был едва насмешливым. — Или это теперь позволительно? Тогда мне стоит спросить: а что, если кто-то решит схватить вас, Ваше Величество? Как вы поступите? Слова Джейме повисли в воздухе, и напряжение стало почти осязаемым. Сир Барристан Селми бросил на Ланнистера предупреждающий взгляд, но не вмешался. Роберт, все еще пылающий от гнева, вдруг рассмеялся — гулкий, тяжелый смех, наполненный больше раздражением, чем весельем. Он поднялся из-за стола, его массивная фигура возвышалась над всеми в палатке. — Ты всегда умел подбирать слова, Джейме, — проговорил он, указав на Ланнистера пальцем, словно тот был мальчишкой. — Но не путай меня с твоим отцом. Тайвин Ланнистер плетет свои интриги и считает их делом важным. Я же предпочитаю действовать. Он обвел взглядом присутствующих, бросая вызов каждому. — Я скажу вам, что будет, — продолжил Роберт. — Мы отправим Кейтлин Старк гонца. Мы вызовем её в столицу, чтобы это дело было улажено в присутствии всего королевского совета. Джейме приподнял бровь, его взгляд остался холодным, но губы растянулись в тонкую, едва заметную холодную улыбку. Барристан, тихий до этого момента, заговорил, его голос был спокоен, но проникновенен: — Ваше Величество, возможно, мы все нуждаемся в холодной голове. Война, которая начнется из-за одной неосторожности, может стать той войной, которая разрушит все Семь Королевств. Слова Селми подействовали как ледяной душ. Даже Роберт обмяк на мгновение. Он медленно опустился обратно в свое кресло, потирая лицо. — Боги меня проклянут, Барристан, ты прав. Как всегда, — проговорил он с тяжелым вздохом. Затем поднял взгляд на Джейме. — Передай своему отцу, что я подумаю. И это будет не его война, а моя. Джейме слегка поклонился, но в его глазах все еще светилась тень удовлетворения. — Как пожелаете, Ваше Величество. С этими словами он развернулся, плащ взвился за ним, как пламя. Его свита зашагала за ним, оставив Роберта сидеть в окружении ошеломленных лордов. Когда Джейме сел на коня, его приближённый офицер наклонился ближе. — Мы должны ехать по королевскому тракту, сир Джейме. Чем скорее мы присоединимся к войску Лорда Тайвина, тем лучше... Выражение лица Джейме потемнело, голос стал тихим и холодным. — Пока нет. Мы едем в Королевскую Гавань. Сначала я увижу Эддарда Старка в столице. И когда я это сделаю, он ответит за действия своей семьи — живой или мертвый, мне все равно. Тот огонь не покидавший глаза Джейме теперь стал Диким огнём, и предвещал пожар в Королевской Гавани, а возможно и во всём Королевстве. Если он решил убить Эддарда, то грозиться получить второе прозвище — "Десницеубийца", что явно не понравится его отцу. Однако в этот момент он был оскорблён и решителен отомстить Старкам за пленение его брата. Сотня верховых рыцарей в золотисто-алых цветах Ланнистеров были личным эскортом Джейме, состоявшим из лучших мелких рыцарей Западных и Королевских Земель. Когда они выезжали из лагеря, Львиные знамена хлопали на ветру, пламя слов Джейме все еще оставалось в лагере, обещание надвигающейся бури.