Вместе в следующей жизни.

Еще задолго до того рокового дня я начал чувствовать что-то неладное. Это странное чувство, смесь беспокойства и напряжения, разливалось по всему моему телу и разуму, ограничивая мои способности к осознанию всей ситуации. Я чувствовал, что было что-то не так, но не смог вовремя понять, что именно.  Выносливость Юри угасала прямо на глазах: на тренировках он начал уставать гораздо быстрее, нежели раньше. Обычно из-за волнения перед соревнованиями он не мог подолгу заснуть. Это случалось только перед соревнованиями. Однако теперь проблемы со сном мучили его и в обычное время.   Уже тогда я начал бить тревогу и пытался уговорить его посетить врача, но тот всегда утверждал, что в полном порядке и если я так сильно переживаю, то он обязательно сходит на прием, но уже по окончанию соревнований. И я, как наивный дурачок, верил ему, ссылаясь на то, что сразу после соревнований я возьму его за руку и отведу в больницу.  Где-то в самой глубине души меня терзала тревога о серьезности всего происходящего со здоровьем Кацуки. Мне стоило бы сразу прислушаться к своему чутью, но я в наглую проигнорировал его, что уже было огромной ошибкой, которую я так опрометчиво совершил.

***

Музыка играет громко, однако в голове лишь один белый шум. В груди тяжелым грузом засело безумно странное чувство, нагнетающее панику вперемешку со страхом и сдавливающее ребра изнутри, из-за чего кислорода становилось катастрофически мало. Казалось бы, в последнее время это чувство притихло и оставило меня в покое, но не тут то было: сейчас, прямо перед началом выступления Юри, оно вновь вернулось, словно выжидая данной минуты. До меня постепенно начали доходить пугающие мысли: –Неужели до этого момента были попытки предупредить? Означает ли это то, что сейчас мне прямым текстом кричат о чем-то важном? Я.. Не понимаю..  Произвольная программа неожиданно началась и я застыл, не в силах отвести взгляд. Будто если хоть на миг отвлекусь, произойдет что-то ужасное. Все мое тело было напряжено словно натянутая до упора струна: коснешься слегка и она порвется.  Очередной неудачный прыжок, мысли в голове отчаянно бились в немой попытке докричаться до любимого: –Нет, остановись. Не надо, не прыгай.  Но Юри Кацуки такой же, как я сам: упрямый, постоянно делающий все так, как ему того захочется. Он бы не послушал, даже если бы я тогда во весь голос закричал.  Да лучше бы закричал.. Смог бы сделать хоть что-то. Но нет же! Беспомощно застыл на одном месте, без единой возможности пошевелиться. Заключительным прыжком должен был быть четверной флип и теперь я не чувствовал, я знал, что ничем хорошим это не закончится. Страх окутал всю душу и тело, я прошептал одними губами: –Слишком быстро, Юри.. Притормози.. Перед прыжком я непроизвольно затаил дыхание и крепко сжал руку в кулак, застыв в критическом напряжении. Юри разгонялся, делая несколько витков, а затем, словно олицетворяя саму грацию, устремился в воздух. Я уж было подумал на мгновение, что все мои опасения ошибочны и сейчас все будет в порядке, но жестокая реальность оказалась против моих надежд: в момент, когда ноги должны были встретиться со льдом, его тело совершило невыносимую для нас обоих ошибку.  Удар о лед был оглушающим, звук раздался как гром среди ясного неба. Все вокруг резко затихло, а у меня в грудной клетке с бешеной скоростью колотилось сердце, норовясь в ту же секунду остановиться. Даже все навязчивые мысли в один миг покинули мою голову, оставляя после себя давящую пустоту.  За это время фигурист даже не пошевелился, продолжив лежать на холодном льду. Вспомнив, что нужно дышать, я сквозь стиснутые зубы втянул воздух и сорвавшись с места, побежал к нему. В груди засело щемящее чувство беспокойства, которое разрывало меня на мелкие части. Страх того, что я могу потерять любимого человека прямо сейчас, разъедал меня изнутри, а осознание того, что я совсем ничем не могу помочь ему, добивало меня окончательно. Все события, происходящие дальше, я помню смутно. Все было как в тумане: скорая помощь прибыла мгновенно, медики забрали Юри в больницу, а я, находясь рядом, отчаянно умолял взять меня с собой, как самого близкого человека.  Пришел в себя я уже, когда сидел в больничном коридоре, нервно перебирая собственные пальцы рук и потирая блестящее кольцо. Взгляд был направлен сквозь пространство, а я сам погружен в тягостные мысли.  –Пожалуйста, хоть бы обошлось. Хоть бы все было хорошо. А что, если.. Нет! Все точно обойдется, я не должен сомневаться. Бесконечный поток нагнетающих мыслей прервала врач, что стремительно вышла из палаты Юри. Я как ошпаренный вскочил с места и с частичкой надежды посмотрел на женщину в медицинском халате. Та в свою очередь стянула с лица марлевую маску и шагнула в мою сторону.  –Что.. Что с ним? Все в порядке?  Голос предательски дрожал, выдавая все накопившиеся внутри меня эмоции. На серьезном лице доктора промелькнула жалость, но в один миг все вернулось на свои места и монотонным голосом она проговорила: –Состояние пациента крайне тяжелое. Мы сделали все, что было в наших силах. Боюсь если даже он и выкарабкается, то это можно будет считать великим чудом. Женщина сделала небольшую паузу и окинула меня внимательным взглядом, чтобы, по всей видимости, оценить мою реакцию на данные слова, но не заметив ничего отличающегося от нормы в моем поведении, продолжила: –Сейчас мы можем надеяться только на его волю к жизни, пока что у нас есть лишь этот мизерный шанс на успех, который от нас никак не зависит. Мы продолжим наблюдать за его состоянием. По моему мнению, этот ответ можно счесть за: "В наших глазах он уже мертв, поэтому больших надежд мы не питаем". Не думаю, что смог бы стать врачом. Невероятно тяжелая работа: днями напролет спасать людей и беспомощно сообщать о тех, кого спасти не удалось. Я бы точно не справился с такой ответственностью.  –Я могу зайти к нему? –Конечно, но только ненадолго. Все же ему требуется покой.  Я легонько кивнул, выражая этим жестом понимание и снова опустил взгляд. Женщина развернулась и молниеносно скрылась в соседней палате, ее ждут и другие пациенты. Я же поспешил аккуратно войти к Кацуки Юри.  При одном взгляде на него, мое сердце сжималось. Юри казался таким безжизненным, словно я сейчас наблюдаю лишь его физическое тело, а сам он здесь не присутствует. Я медленно подошел к нему и расположился рядом, спустившись перед его постелью на колени.  Некоторое время я внимательно наблюдал за ним: спокойное дыхание было едва различимо, и только изредка вздымающаяся грудь свидетельствовала о том, что он все еще жив. Я протяжно выдохнул. Внимание привлекло кольцо, которое продолжало покоиться на изящной руке фигуриста. У меня самого было такое же. Невольно в мыслях промелькнул день, когда смущенный Юри предложил как подобает обменяться парными кольцами в церкви. От этого теплого воспоминания по душе разлилась горькая грусть. Я поджал подрагивающие губы и осторожно коснулся родной руки, словно боясь своим неловким касанием спугнуть жизнь своего возлюбленного. Я медленно сжал его ладонь и поднес к своим губам, оставляя невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони. Прижав руку любимого к своей щеке, я судорожно вобрал воздух в легкие, после чего прикрыл глаза.  –Прости меня, Юри.. Я так упорно делал вид, будто не замечаю как тебе становилось хуже. Мне следовало сделать хотя бы что-то. Нужно было сразу же обратиться в больницу.. Но прошлого больше не изменить. Я никогда не прощу себя за это. Прошу, только держись, хорошо? Не оставляй меня одного. Пожалуйста..  Каждое слово отзывалось в моем сердце, как тяжелая гиря, и почувствовав как по щекам стекают горячие слезы, я продолжил жалкие попытки донести свои слова до сознания Кацуки, делая это заметно громче и увереннее. Кажется из-за стресса и большего количества переживаний поднялась температура. Этого еще не хватало.. –Я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты был единственным светом в моем мире, и сейчас, когда ты лежишь здесь, все темно и пусто, -ласковым движением я провел пальцами по нежной руке любимого, -Я знаю, что ты сильный, сильнее всех, кого я когда-либо знал. Мы с тобой вместе выдержим все это, обещаю!.. Я разделю твою боль и мы всегда будем вместе. Без тебя.. Я больше не смогу вернуться на лед. В этот момент я почувствовал, как рука Юри слегка дрогнула в моей ладони. Я распахнул небесно-голубые глаза и устремил взгляд на его спокойное лицо. Сердце забилось быстрее, а надежда пробилась сквозь тьму. Я сильнее сжал еще теплую руку: –Юри, любимый, послушай, я здесь. Я всегда буду рядом. Каждый день навещать буду. Ты только поправляйся, ладно?  Этой же ночью Юри Кацуки не стало. Внешне я старался оставаться невозмутимым, а на самом же деле внутри все рухнуло. Не знаю даже как объяснить всю ту череду эмоций, что разом навалилась на меня в тот момент, когда мне сообщили о его смерти.  Продолжительное количество времени я не мог принять произошедшее. Это все казалось мне каким-то страшным сном, который по итогу оказался жесточайшей реальностью. Смог бы я повлиять на финал, если бы тогда предпринял что-нибудь? Сейчас уже поздно об этом думать. Юри больше нет. Дальше после отрицания последовал несвойственный моей личности гнев. Я злился на всех вокруг: на врачей, на друзей, на знакомых и даже незнакомых людей, но больше всего я злился на самого себя. Юри больше нет. Я больше никогда не смогу его обнять, прижать к себя так крепко, насколько это возможно, ощутить тепло его тела, услышать спокойное биение его сердца, зарыться пальцами в его мягкие волосы, гулять, взявшись за руки, оставлять поцелуи на отрытых частях его тела и наблюдать за его бурной реакцией, целовать его в манящие губы, ощущая в этот момент всю нашу близость, и таять в касаниях друг друга, выражая в каждом незначительном жесте нашу искреннюю и такую чистую любовь. Больше никогда я не смогу увидеть его прекрасную до бабочек в животе улыбку..  Юри больше нет.

***

Наша пылкая любовь была горячее самого крупного пожара на этой планете. Я влюблюсь в тебя и в следующей жизни. Обещаю тебе, мой дорогой Юри, я найду тебя и больше никогда не отпущу.  Эти чувства никогда не уйдут в небытие, не забудутся и ни за что не заменятся.  Наша любовь, наши чувства едины.