История, писанная кровью

Она свалилась из лесных глубин кубарем, с грохотом ломая ветки кустов, и лбом впечаталась в каменную стену. Фенрис наблюдал с осторожностью, как незнакомка шатаясь поднимается на ноги, опираясь о мокрую от крови стену. Удар был очень сильным. Как мозги не вылетели? Внезапно стена засветилась, а кровь быстро впиталась в камень. Незнакомка уставилась на проступающий рисунок, медленно отступая. Но очевидно, это был предел ее сил, так как вскоре она без чувств спиной упала на землю. Эльф осторожно поднялся. Вряд ли его бывший хозяин послал на поимку беглого раба кого-то столь… неаккуратного. Но перестраховаться было не лишним. Бесшумно передвигаясь по лесному настилу, держа одну руку возле рукояти двуручника, мужчина подошел к бессознательно лежащему телу. Женщина… молодая, кажется даже слишком… в добротной и явно дорогой одежде, но совершенно незнакомого кроя. Густые кудрявые черные волосы ярко контрастировали с белой кожей, которая контрастировала с ярким румянцем и едва заметными веснушками, а также кровавой ссадиной на лбу. “Красивая” - признал для себя Фенрис, присаживаясь на корточки. И живая. Скорее всего проснувшись, она испытает множество самых неприятных моментов сотрясения. Но если рану обработать, то можно избежать заражения. Еще, что не сразу бросилось в глаза, женщина была эльфом. Хотя форма ушей, несомненно заостренная, отличалась от привычных видимых им эльфов и полуэльфов. Мужчина продолжил осмотр: посоха нигде рядом не видно, что, правда, ни о чем не говорило, но дало надежду. Весьма шаткую, учитывая стену, которая теперь была испещрена светящимися письменами и рисунками, напоминавшая теперь форму… двери. И все благодаря крови эльфки. Фенрис осторожно протянул к ней руку и недовольно сжал губы. Лириум среагировал. А значит магичка. Но тут же эльф нахмурился. Реакция была, но не несла боли. Но какое имело значение этот факт для него? Он может тут ее бросить и забыть. Продолжить бежать от прошлого и бороться за свободу и жизнь… это было логично. Но сейчас он здесь. Она лежит без чувств и не несет беды. В груди мужчины что-то неприятно зашевелилось. Посидев еще какое-то время, он с рыком обреченного зверя поднялся, огляделся и пошел собирать материалы для лагеря. К вечеру он смог соорудить навес, под которым оставил бессознательное тело. Она была такой легкой, что Фенрис невольно бы задумался о ее бывшем статусе, но одежда была чересчур для такого дорогой. “Если она, конечно, не воровка” - хмыкнул про себя эльф. К очищенному от крови лбу он приложил размятые листья эльфийского корня, и решил пока не беспокоить незнакомку. Его скудных знаний хватило лишь на это Маленький костерок весело трещал сухими ветками, а на самодельном вертеле жарилась кроличья тушка. Фенрис пытался убедить себя, что лишь подождет, когда женщина очнется, и затем спокойно уйдёт. Но когда та начала подавать признаки жизни, метаться в бреду и просить воды, он не смог ее оставить. Красота ли незнакомки была виной, странные чары, или воспоминания о доброте кунари, которые также спасли и его, а он отплатил им кровавой монетой… сердце снова больно сжалось. Он не знал причин, но продолжал находиться рядом, изредка уходя на охоту. Прошло три дня. Женщина наконец осознанно открыла глаза. Фенрис наблюдал, как она осматривается, морщится, неловко пытается сесть. Как продолжительно сощурившись смотрит на стену, а затем замечает его и тут же хмурится. Эльф настораживается и готовится либо бежать, либо атаковать, но женщина ничего не делает. И лишь спрашивает: - Вы кто? - Фенрис, - не менее хмуро отвечает эльф. - ФенриС? - спрашивает она, делая акцент на последней букве. Отвечать на подобное мужчина не видит смысла. Та, что-то бормочет и снова принимается осматриваться. - Вы не видели мою сумку? - звучит другой вопрос. Ответ все также лаконичен: Фенрис тыкает пальцем в изголовье лежака. Девушка тут же берется за сумку под все таким же напряженным взглядом мужчины. Следующее, что видит эльф, не вяжется ни с какой логикой: женщина засовывает в не особо большую наплечную сумку руку чуть ли не по плечо, долго шарится и затем достаёт склянки с незнакомой жидкостью, но очевидно с чем-то магически лечебным. По видимому, зелья не самые вкусные. Женщина морщится, глотая их, а затем встряхивается всем телом словно от омерзения. Но вскоре с лица сходит бледность, возвращается румянец, а брови перестают хмуриться, и смотрит она уже широко распахнутыми зелеными глазами с огромным любопытством. Она снова поворачивается к Фенрису, и теперь мужчина может увидеть в чужих глазах растерянность. - Простите, но… вы… эм… эльф? Не такого вопроса Фенрис ожидал… и непонятно, чего ожидала девушка. И что имела ввиду. Она не ожидала увидеть в спасителях эльфа? Или… что более дико, никогда не видела эльфа? - А ты как думаешь? - достаточно грубо спросил Фенрис, пытаясь скрыть собственное удивление. - Эм… так, - девушка смотрела на него, хмурилась, явно не зная, что делать с собой, с ним, с ситуацией в целом. Наконец, в какой-то для себя привычной манере, она засунула руку в густую копну волос и с силой их встряхнула, тут же застыв. Напрягся и Фенрис. Но девушка будто забыла о нем, ощупывая свои уши. Лихорадочно схватившись снова за сумку и, уже не поражая эльфа глубиной поклажи, быстро достала зеркальце. Мужчина нервно усмехнулся: “за зельями лезла не понять куда, а зеркало без проблем нашла”. Далее последовала какая-то необъяснимая чехарда с неразборчивыми, но крайне изумленными восклицаниями и рассматриванием собственных ушей, словно она их впервые видела. А вот интересные висюльки из камней и цепочек, которые крепились к ушам, которые Фенрис не заметил, пока девушка лежала без чувств, его немало удивили. Вроде знатные дамы из Минратоса называли их серьгами. Но таких, кто носил подобное было единицы. И самому мужчине удавалось видеть всего две подобных женщины из общества Данариуса. Но их украшения не шли ни в какое сравнение с тем, что он наблюдал у этой эльфийки. Наконец, бесконечное бормотание прекратилось. Девушка взглянула на Фенриса совсем иначе. Взглядом, который ему не очень нравился. - Скажите, пожалуйста, какой сейчас год? - 9:29 год Дракона… - Ага… ничего не поняла, - встряхнула головой женщина, и наконец встала. Она постояла на месте, пытаясь разобраться во внутренних ощущениях. Осознав, что падать не будет, эльфка немного прошлась. Потом снова обернулась к Фенрису. - Скажите, а… где мы находимся? - Тедас? - настороженно ответил Фенрис. - Тедас… - протянула девушка с каким-то изумлением, и непонятным акцентом. - Не может быть… непонятное летоисчисление, незнакомое название земли… но по всем расчетам арка отвечала за перемещение по местности, а не по целым мирам. Что же теперь делать? Что же… простите! - она снова обратилась к эльфу. - Можете ли Вы сказать, как я… точнее где вы меня нашли. - Здесь, - ответил Фенрис, переваривая то, что услышал. - Ты свалилась сюда из глубины леса и впечаталась в стену забрызгав все кровью. Теперь эта стена светится, не переставая, - Девушка обернулась к упомянутой стене, рассматривая письмена, но вскоре опомнилась и посмотрела на эльфа. Тот недовольно продолжил: - Проделанную тобой тропу через кустарник я осмотрел, но ничего не заметил. - Жаль… вы бы не пропустили Арку с шепчущими голосами из-за завесы, если бы она там была. - Завеса? Что за голоса? - Фенрис побледнел. Неужели он нарвался на одержимую? - Не знаю, - беспечно пожала плечами женщина. Слишком беспечно. Эльфу резко захотелось накричать на нее. - Арка была мало изучена. А мы с друзьями смогли разобрать только то, что она является вроде порталом… решили проверить. Мне даже страховку сделали, - девушка дернула себя за опоясывающую ее веревку. - Ты… с ума сошла? - выдавил из себя эльф, начиная понимать, с кем ему не посчастливилось столкнуться. Если, конечно, слова этой женщины не были горячечным бредом. - Страховка в виде веревки? - Но-но-но! - девушка выглядела крайне возмущенной. - Веревка из нитей паутины акромантулы! Закаленная и обработанная! Она крепче металла! - эльфка перекрутила веревку до узла и, с легкостью его развязав, протянула Фенрису. Тот взял ее машинально, но всё-таки решил проверить. Даже задействовав лириум, он не смог никак ей навредить… действительно, крепкая. - Ого, - девушка присела рядом, внимательно оглядывая молчаливого собеседника. - Ты светишься, - момент когда, от вежливого тона девушка перешла на обычный стал очень заметен. “Осмелела? Или так за веревку обиделась?” - Да, - все также кратко ответил Фенрис, ожидая продолжения. Реакцию привычных ему магов он знал: восхищение, зависть, изредка отвращение. Любопытство было у всех, как и у этой мелкой недоэльфки. Но любопытство любопытству рознь! - Это твой природный дар? - ляпнула она, явно не подумав. Эльф, не сдержавшись, фыркнул. - Ладно-ладно, это и правда звучало глупо. Хм… твое свечение связано с татуировкой? Хм… что-то она странно выглядит… будто каналы у реки с крутыми берегами. Погоди минутку! Девушка подскочила и кинулась к сумке. А Фенрис переваривал сравнение. Еще никто и никогда не обращал внимание на внешний вид его отметин. Всех волновало содержимое. Наконец эльфка из сумки достала два стекла скрепленные палками и нацепила себе на лицо. Что странно, выглядеть от этого она стала в разы очаровательнее. Фенрис нахмурился. Ему едва ли хотелось об этом думать. Даже будучи рабом, он не мог не отмечать внешность тех, кто его окружал. И внутри себя складывал мнение из простого «нравится/не нравится». Понятие красоты ему объяснили кунари. И сейчас перед собой он видел нечто, что отличалось от всего, что было им увидено ранее. Девушка повернулась к нему и вскрикнула. Фенрис вздрогнул. Зеленые глаза эльфки судорожно бегали по телу мужчины. - Какой ужас! Кто это сделал? За что? Ты проклят? - Не понял, - растерялся Фенрис. Еще никто не относился к его татуировкам, как к болезни. - Кошмар! - девушка упала рядом на колени и бесцеремонно схватила чужую руку, принявшись ее вертеть в разные стороны. - Это еще и на магию реагирует? Мне сейчас плохо станет. Какому ослу пришло такое в голову? - Ты можешь сказать нормально? Что не так с отметинами? И на последний вопрос, отвечу, что моему бывшему хозяину. - Хозяину? В смысле? Ты имеешь ввиду рабство? Здесь есть рабство? Но… но… ты же эльф! - Будто это значит что-то хорошее… - зло усмехнулся мужчина на чужое недоумение. - Конечно! Хоть в моем мире высших эльфов не видели уже тысячу лет, но их знания и изобретения до сих пор используются и являются объектом исследований и новых открытий. Книги написанные эльфами охраняются словно золото драконами и стоят они баснословно дорого! У нас до сих пор руническая система вся на языке эльфов выстроена! И ты хочешь сказать, что… здесь вы рабы? - она тараторила так быстро, и забавно поправляла странные стекла, сидящие у нее на носу, что Фенрис несколько стушевался, растеряв все свое недружелюбие. - Нет… не все. И не везде, - пожал он плечами. - Там, откуда я родом, рабство - это система местного общества. В других… я мог только слышать из рассказов магистров, либо от рабов, которых привезли из других земель. Рабство запрещено, но есть работорговцы, и часто случаются похищения. Эльфы… слабее людей и чаще оказываются жертвами. - Чудовищно, - девушку начало потряхивать. - Это бесчеловечно! Как бесчеловечны эти шрамы! - он потрясла рукой Фенриса, словно та ему не принадлежала. - Ох… в голове не укладывается. Великий прогрессивный народ… Хотя… чему удивляться. Если в этом замешаны люди. - И маги… - мрачно добавил Фенрис. - А что маги? - девушка снова посмотрела ему в глаза.На моей родине власть имеют маги, и царит рабство и беззаконие. Рабов используют в качестве ритуалов и развлечения… - Воу! Погоди! - перебила его эльфка, отчего Фенрис ощерился, приготовившись оспаривать свою точку зрения. - Несомненно условия, в которых ты оказался более, чем бесчеловечны. И хозяин твой скорее всего безграмотный зазнайка с манией величия. И возможны таких, как он, тебе встречалось немало. Но уверяю тебя, не магия определяет поведение, а его сердце. Жестокому сердцу не помеха отсутствие магии. Мои кровные родственники, у которых я оказалась будучи сиротой, держали меня в чулане под лестницей, морили голодом, били и заставляли делать всю работу по дому. Стыдились моего существования и врали всем, что я сумасшедшая, а мои родители пьяницы и наркоманы. Но делали они это только из-за моей магии, а папа и мама погибли, защищая меня, от руки злого колдуна, испугавшегося глупого пророчества. Конечно, наши с тобой условия несравнимы, но я знаю, что человек может быть добрым или злым без всякого волшебства. Просто оно усиливает эффект. Фенрис не нашелся, что на это ответить. Честно говоря, находясь целый год в бегах, он тешил только эту мысль “маги и магия вместе с ними - зло!” Возможно, он так за это цеплялся лишь потому, что это была его первая самостоятельная осознанная мысль, его личное мнение. Но услышав слова незнакомой ему девушки, магички, путешественницы из другого мира, он не смог возразить. Поверить абсолютно на слово тоже… но проверить он успеет потом. - Что со шрамами… и почему ты их так назвала? - девушка встрепенулась и снова посмотрела на руку Фенриса. - Не знаю, что это за вещество, которым тебя накачивали, - заговорила она. - Не могу разобрать структуру, но она ядовита. И по твоим шрамам практически катается туда сюда раскаленная лава, только холодная, и чувствительная к магическим колебаниям. Тебе, кстати, не больно? - она прервалась от своих рассуждений и посмотрела вновь на Фенриса. - Сейчас нет, - ответил он и замолчал. - Хм… значит оно реагирует на здешнюю магию. Хм… - бормотала эльфка. - Либо на намерение? Либо на какой-то вид. Ты говорил про ритуалы, что это значит? - Обычные… с магией крови. - Погоди, чтО опять? Магия крови? Это ж… ах да, дремучее средневековье… В нашем мире, магия крови - запрещенная практика, относящаяся к отрасли темной магии. Ею занимаются либо натренированные люди, либо психи. Как если бы я сейчас попыталась взять твой меч и сразить дракона. Фенрис усмехнулся, представив описанную картинку. - На бытовом уровне, магия крови используется только для подписания деловых страшно важных бумаг, для проверки родословной и принятию чада в семью. Все остальное под страшным запретом. - А как насчет призывов всякой нечисти? - Здесь и такое практикуется? - теперь девушка выглядела совершенно потерянной и уставшей. - Неудивительно тогда, что ты так негативно относишься к магии и магам. Хм… Она уже без особого энтузиазма, но словно более собрано начала осматривать руку. Воцарившаяся тишина немного напрягала, но прерывать ее никто не собирался. Наконец, подняв глаза от руки и отпустив ее, девушка сняла стекла, и устало сжала переносицу. - Вердикт: вещество можно выкачать, а последствия нет. У тебя… ну будто изменился сам состав крови или как-то так. Сложно сказать точнее, если не с чем сравнивать. Шрамы или татуировки, или узоры, сделаны очень неаккуратно. То, что пытался сделать этот магистр или как его там, держится буквально на соплях и честном слове. Чудо, что тебя не разорвало. Какую боль ты испытал, страшно представить… наверное его даже с круциатусом (“чем?”) можно сравнить… скажи, были ли какие-то последствия после процедуры? - Я потерял память… не знаю, что было до нескончаемой боли. - Неудивительно, - девушка задумалась. Взгляд ее стал печальным. - Родителей одного моего друга пытали под проклятием круциатус так долго, что они потеряли не только память, но и разум… способ их вылечить не нашли до сих пор. Не обижайся, но можно считать, что тебе в каком-то смысле повезло. Ты в своем уме, нет тремора, есть сила и ловкость в руках и ногах, если ты можешь спокойно размахивать этой железякой. Меня держали под круциатусом всего десять минут, и было это года три назад, а тело порой до сих пор прошивает болью. Из-за чего мне стали недоступны такие вещи, как беззаботные полеты на метле. Эм… потом объясню, - быстро добавила она, увидев приподнятые брови эльфа. - Ладно… мне кажется, я до сих пор не представилась? - Есть такое, - кивнул Фенрис. - Хах, прости. Шарлотта Поттер, будем знакомы, - на этих словах она протянула руку, которая тут же утонула в ладони мужчины, решившим ответить на предложенное рукопожатие.