Песнь Тишины

Кодекс. Мой дорогой друг Дориан!       Вынужден Вас поправить, ибо, как мне кажется, память начинает подводить Вас в некоторых аспектах столь важной науки. Позвольте напомнить Вам, что Фонарь Душ — это не просто редкий магический артефакт, а единственный в своём роде. Ни один из ныне живущих морталитаси, как Вы, несомненно, помните, не знает, кто и когда его создал. Легенды гласят, что он появился задолго до основания первого Некрополя, однако проверка этих сведений невозможна.       Фонарь Душ — больше, чем инструмент. Это символ, артефакт, который подчёркивает нашу связь с Тенью и наше искусство управлять её сущностями. Напомню Вам, что общение с мёртвыми всегда требует крайней осторожности. Когда мы, Дозорные Скорби, призываем духов из Тени, чтобы те заняли покинутое тело почившего, мы всегда рискуем. Сущности из Тени не всегда приходят поодиночке. Их может быть несколько, и не все из них безопасны для нашего мира. Именно поэтому мы столь внимательно обучаем морталитаси управлять этим процессом, чтобы не допустить, чтобы сущности остались вне контроля.       Когда духи отказываются вернуться в Тень, Фонарь Душ становится нашей последней линией защиты. Этот уникальный артефакт способен притянуть не только непослушных духов, но и тех, кто явился нежданно. Оказавшись внутри Фонаря, сущности теряют связь с миром живых и остаются там навечно. Это даёт нам возможность защитить мир от возможной угрозы.       Теперь о Ваших сомнениях, мой дорогой Дориан. Вы упомянули, что переживаете о возможной утрате Фонаря. Позвольте Вас заверить: это невозможно. Фонарь Душ нельзя вынести за пределы Некрополя. За века его существования было множество попыток: от кражи до использования самых сложных магических заклинаний, чтобы скрыть его или унести. Однако каждый, кто осмелился прикоснуться к артефакту с недобрыми намерениями, дорого заплатил за свою дерзость. Фонарь забирает душу нарушителя и самостоятельно возвращается в свой покой.       Неужели Вы забыли, как я показывал Вам этот артефакт? Мы стояли в зале теней Некрополя, и я детально объяснял, как Фонарь действует. Я даже позволил Вам заглянуть внутрь. Надеюсь, это было не напрасно, и Ваш интерес к нашим знаниям не угасает.       К слову, если Ваши переживания по-прежнему не дают Вам покоя, давайте обсудим это лично. Тринадцатого числа месяца Фрументума в Некрополе состоится званый приём. Вас ждёт не только вкусный ужин, но и уникальная возможность увидеть новые исследования наших морталитаси. И, конечно, мне бы хотелось услышать Ваше мнение. Вы всегда были блестящим учеником и собеседником, а Ваши замечания вдохновляют.       Я буду рад встретить не только Вас, но и Ваших спутников. Уверен, Ваши друзья найдут наши исследования интересными. Если среди них есть те, кто не знаком с традициями морталитаси, я с удовольствием проведу небольшую экскурсию. С нетерпением жду нашей встречи! С уважением и неизменной признательностью, Ваш учитель и друг, профессор Эммрик Волькарин, Дозорный Скорби.

***

      Для профессора Эммрика Волькарина внезапное появление столь разношёрстной компании стало неприятной неожиданностью. Он привык к утончённым магам, одетым в роскошные одеяния, которые напоминали скорее произведения искусства, чем одежду, но никак не к группе, столь далёкой от аристократических манер.              Две эльфийки, одна из которых, судя по отсутствию валаслина, была городской, а другая с тонким узором на лице, явно принадлежала к Долийским кланам. Двое гномов, чьё оживлённое обсуждение явно не касалось ни магии, ни мертвецов, бросались в глаза своим резким контрастом с величественными залами Некрополя. Дориан выглядел здесь как дома, его изумрудный кафтан с изысканной вышивкой казался единственным ярким пятном в этом море тьмы. Луканис и Рук, люди с острыми чертами лица и скрытными взглядами, держались чуть в стороне, но не упускали из виду ни одного движения, словно их целью было быть всегда начеку.              Хардинг и Беллара по приказу Элланы зорко наблюдали за толпой, готовые пресечь любые попытки приблизиться к артефакту. Луканис и Рук держались ближе к входу в Зал Теней, молчаливо демонстрируя, что они готовы вмешаться при малейшем намёке на угрозу. А Эллана и Дориан, словно напротив, наслаждались банкетом, сопровождаемые Варриком, который явно пришёл не только за разговорами, но и за местными угощениями.       Эммрик напряжённо наблюдал за каждым их движением. Его подозрения о попытке украсть Фонарь Душ росли с каждой минутой. Однако искренность в глазах Дориана удерживала его от прямых обвинений.

***

      Дориан заметил напряжённость Эммрика, но мысли его блуждали в другом месте. Его взгляд неизменно находил Эллану, а разум был поглощён её образом. Он ловил её улыбки — лёгкие, но будто отягощённые невыраженными эмоциями. Он чувствовал каждую её неуверенность, замечал каждую неловкость, даже те, которые она старательно скрывала.       Воспоминания о недавнем вечере, проведённом в её комнате, всплыли в его голове. Он вошёл туда, чтобы убедиться, что всё готово, и застал Эллану за попытками справиться с застёжками на платье. Её пальцы отчаянно цеплялись за ленты, но безуспешно.       Эллана смеялась, когда Дориан, недовольно оглядев её выбор платья, поспешно объявил его "кошмарным" и принялся перебирать её гардероб. Но её веселье быстро сменилось смущением, когда он начал примерять на неё наряд за нарядом. Когда Дориан, уже полностью сосредоточившись, аккуратно застегнул очередное платье, заплёл ей волосы и даже добавил штрихи макияжа, она почувствовала себя почти беззащитной.       Протез, лишённый магической силы, делал её уязвимой даже в простых бытовых вещах, и это было болезненно. Мысль о том, чтобы обрезать длинные волосы, чтобы справляться самостоятельно, давно поселилась у неё в голове, но Дориан с лёгкостью её отговорил. Его доводы были спокойными, но в глазах горел огонь. — Не лишай меня удовольствия ухаживать за тобой, — произнёс он с усмешкой, которая не оставила ей выбора.       Она оставила свои волосы, и вместе с ними — необходимость полагаться на него. Дориан, со своей стороны, чувствовал каждое её движение, каждую ноту её голоса, когда его пальцы касались её кожи. Он подолгу задерживался на изгибах её талии, будто проверяя, как ткань ложится по форме, но на самом деле наслаждаясь этим мимолётным контактом. Его сердце замирало, когда он ловил её взгляд — глубокий, но одновременно тревожный.       Он ни за что не хотел, чтобы она знала, как сильно её присутствие волновало его. Знала, что он каждый раз переживал, вспоминая их совместные вечера в Тевинтере, и как этот груз вины и гнева не давал ему покоя.       А Варрик, конечно, был далёк от молчания. Он не упускал случая вставить язвительный комментарий или намекнуть на что-то, что заставляло Дориана моментально напрячься. Варрик шутил, как всегда, мягко и с иронией, но эти шутки невольно поднимали на поверхность то, что Дориан так старательно прятал.       Эллана, конечно, слышала всё это, но оставалась спокойной. Возможно, она делала вид, что ничего не замечает, давая ему пространство для молчания. Или, что хуже, знала всё и просто молчала, потому что не знала, как ответить.       Для Дориана оба варианта были одинаково мучительны.

***

      Эллана ощутила это сразу — странное, болезненное напряжение, будто что-то внутри неё рвалось наружу, оставляя за собой пустоту. Она подняла глаза, встретив взгляд Дориана, и тот, уловив её тревогу, подошёл ближе, нахмурившись. — Что-то не так, — прошептала она ему, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё уже клокотало.       Она была отрезана от Тени, от её шёпотов и звуков, но всё равно что-то почувствовала. Это было почти физическое ощущение, как чужое присутствие, заполнившее её сознание. Она инстинктивно сжала свой амулет, прижимая его к груди, словно это могло помочь, но странное беспокойство только усилилось.       Дориан осторожно взял её за руку, его пальцы тёплой опорой легли на её холодную кожу. Но их внимание внезапно отвлёк Варрик, чьё лицо неожиданно напряглось. Он смотрел куда-то за спину Элланы. — Инквизитор, — голос с отчётливым акцентом прорезал тишину, заставив её сердце замереть.       Она знала этот голос. Знала слишком хорошо. Обернувшись, Эллана увидела Кассандру — её строгую фигуру и твёрдый взгляд, устремлённый прямо на них. — Что вы все здесь делаете? — требовательно спросила Искательница, её внимание переместилось на Варрика. — Искательница! — Варрик тут же расплылся в своей фирменной широкой улыбке. — Сколько лет, сколько зим! Будем обниматься?       Кассандра лишь раздражённо фыркнула в ответ. — Не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала Эллана растерянно, чувствуя, как внутри всё сжимается от неловкости ситуации. — Я вас тоже, — холодно ответила Кассандра. — Что привело вас в Неварру?       Её тон был резким и требовательным, и Эллана почувствовала, как слова застряли у неё в горле. Лгать Кассандре — своей бывшей союзнице и подруге — казалось немыслимым. — Мы здесь гости, — вмешался Дориан, его голос звучал непринуждённо, но пальцы, сжимающие талию Элланы, предательски дрогнули. — Причём очень дорогие. Рекомендую подумать дважды, прежде чем доставать меч из ножен. — Искательница, — вновь заговорил Варрик. — Только не говори, что приехала сюда исключительно ради нас.       Он казался искренне обрадованным встрече, но взгляд Кассандры оставался непроницаемым. Её губы плотно сжались, глаза искрились сомнением, но она молчала. — Ты пришла просить армию? — неожиданно для самой себя тихо спросила Эллана. Она чувствовала, как каждое слово вырывается с трудом, словно режет её изнутри. — Для Священного похода?       Кассандра резко подняла взгляд. — Откуда вы... — она на мгновение замолчала, её взгляд скользнул к Варрику, чья усмешка говорила обо всём. — Не хочу слышать, — с раздражением бросила она, как будто одного взгляда на Варрика было достаточно, чтобы всё понять. — Кассандра, — Эллана сделала шаг к ней, осторожно коснувшись её руки. — Прошу тебя, поговори с Лелианой. Может быть, она послушает тебя и откажется от этой ужасной идеи. — Она не откажется, — резко отозвалась Кассандра, отдёрнув руку. — Ты посеяла сомнение в её сердце, а затем бросила нас и уехала в Тевинтер.       Её взгляд был полон злости, направленной не только на Эллану, но и на стоявшего рядом Дориана. — Я не хотела, чтобы так вышло, — произнесла Эллана, чувствуя, как сожаление душит её. — Ты сказала Верховной Жрице, что Песнь Света — глупость, что Создателя нет и никогда не было, — яростно продолжила Кассандра. — А если мы так сильно хотим верить, что хоть что-то из Песни правда, то Завесу создал Солас, и мы можем почитать его как Создателя!       Её голос становился всё громче. Она была на грани крика, и Эллана видела, как накал эмоций закипает внутри Искательницы. — Сомнения вызывают решимость. Мы пресечём эту эльфийскую угрозу, пока она не стала слишком большой. — И как вы собираетесь победить Бога? — саркастически вмешался Дориан, прищурив глаза.       Кассандра молчала несколько долгих секунд. — Не знаю, — наконец призналась она, её голос дрогнул.       И в этот момент странное чувство в груди Элланы стало почти невыносимым. Её голова закружилась, воздух вокруг словно превратился в густой туман, затрудняющий дыхание. Она чувствовала себя так, будто вновь оказалась во сне, но на этот раз — все происходило наяву. Завесный огонь в лампадах зашелестел и начал пульсировать, как будто откликаясь на что-то невидимое. Эммрик, стоявший чуть поодаль, ощутил перемены и насторожился. — Что-то не так, — выдохнула Эллана, её взгляд метался по комнате, в поисках источника этого странного ощущения.       Неожиданная догадка сковала её холодным ужасом. Она бросилась к Залу Теней, не дожидаясь объяснений, и за ней поспешили Дориан, Варрик и профессор Волькарин. Касандра осталась стоять на месте, её лицо застыло в смеси непонимания и растерянности.       Когда они добрались до Зала, бой уже был в разгаре. Хардинг и Беллара держали линию обороны, пытаясь отбить атаку. Лязг мечей, шорох стрел и крики смешивались в хаотичную какофонию. Завесный свет странно колебался, будто отражая напряжение боя. — Ты останешься здесь, — Дориан резко схватил Эллану за плечи, его голос был строгим, но в глазах светилось беспокойство. — Нет! — возразила она, попыталась вырваться, но маг только сильнее сжал её плечи. — Да! Ты безоружна, лишена магии и не сможешь защитить себя. Я прошу тебя, Эллана, не усложняй всё. — Хорошо, — нехотя согласилась она.       Но как только он отвернулся и скрылся за дверью, Эллана бросилась следом. Она вошла в зал, где бой кипел с новой силой. Её взгляд сразу выхватил главное: Фонаря не было. Во рту гигантского черепа зияла пустота.       Эльфийка в золотых доспехах держала Фонарь обеими руками и рванула к выходу, её спутники последовали за ней. — Они уносят его! — воскликнула Хардинг, отбивая атаку.       Компаньоны бросились в погоню. Эллана бежала вместе с ними, чувствуя только грохот собственных шагов и злые, но беспомощные взгляды Дориана, который всё ещё пытался её остановить.       Коридор за коридором, дверь за дверью — они не отставали, но и догнать не могли. Наконец, их путь привёл в дальний зал, где перед ними возник элувиан, исполинский и незнакомый. — Что это за… — Эммрик остановился, поражённо рассматривая зеркало. — Никогда раньше не видел ничего подобного. — Он не активен, — проговорила Эллана, её голос звучал ровно, но внутри кипели эмоции. — Всё бесполезно.       Эльфы исчезли. Фонарь был потерян.