Разминка

      Настойчивый писк наручного компьютера разорвал сладкую тишину сна. Странник недовольно скривился, не открывая глаз, и рефлекторно выбросил руку к наручу, пытаясь вслепую нащупать нужную кнопку. Он прекрасно знал, что каждый лишний миг спокойствия на его крохотной койке в тесной каюте — это сокровище, за которое стоит бороться.        Его пальцы несколько раз промахнулись, нажимая на случайные области сенсорной панели. Устройство проигнорировало его попытки, лишь усилив противный звук, который эхом разносился по металлическим стенам.       — Вот надоедливая железяка, — прошипел молодой самец, хмурясь, как будто наруч мог услышать, а уж тем более понять.       Писк продолжался, напоминая маленького надоедливого зверька, который не угомонится, пока не добьётся своего. Странник осторожно потянулся, чтобы выключить этот раздражитель, но койка, казалось, сговорилась против него. Его бок медленно соскользнул с узкого ложа, и он едва удержался, цепляясь за край.       — Всё, всё, сдаюсь! — прорычал он, наконец открывая один глаз. Белая радужка, как и следовало ожидать, недовольно засверкала.        Тонкие стены каюты, казалось, давили на него, но это была привычная теснота. В такие моменты он думал, что даже если бы каюта была просторной, он всё равно чувствовал бы себя так же.        Странник с трудом сел на краю койки, чувствуя, как холодный металл пола отдаёт ознобом через босые ступни. Он зевнул так широко, что едва не свалился назад, и лениво пошевелил жвалами, будто поддерживая утренний ритуал пробуждения.        Писк наручного компьютера всё ещё настаивал на своём, раздражающе пробираясь сквозь остатки сна. Только после долгого мгновения, проведённого в попытке окончательно собраться с мыслями, Странник лениво потянулся к устройству.       — Замолчи, — пробормотал он, ткнув пальцем в экран и наконец отключив сигнал.        На мгновение воцарилась тишина, но теперь она казалась слишком гулкой. Странник моргнул, пытаясь сосредоточиться, и потёр глаза, осознавая, что день начался для него гораздо раньше всех его собратьев по клану и тому была причина.        Он с честью прошёл свою первую охоту, не опозорив имя своего отца, готовился к грядущим охотам. Странник тренировался на пределе сил, оттачивая каждое движение, каждый удар, да и в неприятности молодой самец практически не попадал, благо в компании Балагана, Диска или Кошмара всегда можно было ускользнуть вовремя. Но была одна вещь, с которой Странник никак не мог справиться - вечная сонливость. Сколько бы усилий молодой самец ни прикладывал, сигнал подъёма на корабле стабильно становился его заклятым врагом. Он умудрялся спать даже в моменты, когда казалось, что не проснуться невозможно. Иногда собратья по набору подшучивали над ним, иногда насмешки исходили от старших. "Засоня" - прозвище, которое прилипло к нему с первой недели, ещё в учебке. И как бы Странник с этим не боролся, желание уснуть, даже в самой неудобной позе... Но три дня назад, сын Смеющегося Месяца бросил себе вызов! Он сможет просыпаться вовремя, чего бы это не стоило!       — Хватит быть "Засоней", — прошептал он, уверенно задавая сигнал подъёма на полчаса раньше общего корабельного.        Когда наступило первое утро, писк наруча прозвучал в угнетающей тишине каюты. Вместо того чтобы выключить его и перевернуться на другой бок, Странник поистине невероятным усилием заставил себя подняться. Второе утро прошло не легче...        Странник сделал первый шаг, едва не упав обратно на койку. Его дреды неряшливо сползли на плечи, а жвалы дрогнули от очередного зевка. Решив, что лучшим способом прогнать остатки сна будет движение, Странник начал разминку.        Крошечная каюта наполнилась тихим шорохом дыхания, когда Странник встал посреди комнаты. Металлический пол холодил ступни, пробуждая тело окончательно. Он закрыл глаза, позволяя своему сознанию сосредоточиться на каждом движении. Это было не просто упражнение — это было путешествие внутрь себя.        Начав с глубокого вдоха, он поднял руки вверх, вытягивая их, словно стремился достать до самой звёздной дали. Его белые дреды мягко скользнули по спине, а мышцы постепенно растягивались, обретая гибкость. Альбинос развернул кисти, почувствовав, как тонкие суставы издают едва слышный хруст, а затем медленно опустил руки, словно закрывая невидимую завесу.        Странник плавно повернул голову вправо, затем влево, ощущая, как напряжение уходит из шеи. Каждый наклон был неторопливым, почти грациозным. Его жвалы шевелились в такт ритму движений, завершая гармонию.        Он согнул локти, потянулся вверх и мягко развернул плечи, описывая ими широкие круги. Казалось, воздух вокруг двигался вместе с ним, подчиняясь неведомому закону. Затем он перешёл к кистям, скручивая их в причудливые узоры, будто вплетая невидимые нити в полотно.        Его ноги начали двигаться, сначала осторожно, но затем уверенно, как у хищной твари, готовящегося к прыжку. Он опустился в глубокий присед, чувствуя, как растягиваются сухожилия, а затем плавно поднялся, как будто освобождался от оков сна. Но вот дыхание стало замедляться больше, чем нужно. Голова Странника слегка наклонилась вперёд, а движения потеряли чёткий ритм. В какой-то момент он потянулся чуть глубже, чем требовалось, теряя равновесие. Его ноги ослабли, и он рухнул на колени, зевнув так глубоко, что звук эхом разошёлся по каюте.       — Ещё… чуть-чуть, — пробормотал он, устраиваясь поудобнее прямо на полу и подминая под себя, стянутую с кровати простыню.        Металлическая прохлада не смогла удержать его бодрость, и глаза сами собой закрылись. Его тело расслабилось, поддаваясь скрытому призыву сна, и вскоре только тихое, размеренное дыхание нарушало тишину комнаты.        А за пределами каюты уже раздавался общий сигнал подъёма для всего экипажа "Изверга"...