Отступление (Stepping Back)

Альбус Дамблдор смотрел на молодого человека, лежащего перед ним без сознания, и качал головой, испытывая смесь печали и недоверия. Печаль из-за того, что юноше пришлось проявить такое мастерство в столь юном возрасте, и недоверие из-за того, что он действительно достиг такого уровня мастерства в столь юном возрасте. Он позволил себе поддаться этим эмоциям только после того, как школьная медсестра залечила эстетические раны, что, к его облегчению, заняло на удивление мало времени. С порезами и синяками удалось справиться относительно легко, но на лечение сломанных костей потребуется больше времени. Не говоря уже о потенциальном ущербе, который Гарри нанёс своей магии. По словам целительницы, подросток истощил свои резервы до опасно низкого уровня, и она даже не могла предположить, как это на него повлияет. Она надеялась, что он полностью восстановится и, возможно, даже поправится, но на данный момент она ни в чём не была уверена. Он был жив, это было все, в чем она могла с уверенностью убедиться. Пожилой директор глубоко вздохнул, вспомнив битву, свидетелем которой он стал. Альбус Дамблдор сам видел и достигал великих целей, гордился тем, что его уже нелегко впечатлить. Но Гарри Поттер впечатлил его так, как он и представить себе не мог. От магии, которой владел молодой человек, захватывало дух, и было ясно, что Том тоже пытался постичь такое мастерство. Старик снова покачал головой. У него самого был внушительный арсенал магии, заклинаний, которые он создал сам, и множество заклинаний, которые он собрал за годы из старых книг, утерянных и забытых с течением времени, но у Гарри Поттера явно была магия, о которой большинство могло только мечтать, заклинания, о которых Альбус слышал лишь вскользь или которые кратко упоминались в вышеупомянутых книгах. Гарри, растворившийся в тени, словно дымка, был первым признаком такого мастерства. Дамблдор слышал о таких вещах, в основном из легенд о некогда великих магах-тенях, которые жили среди них, но в конце концов были истреблены из-за своих тёмных делишек. Эти люди унесли свои знания с собой в могилу, и с тех пор никто не мог повторить их подвиги. До тех пор, пока не появился Гарри Поттер. Альбус почесал подбородок, глубоко задумавшись. "Возможно, такое уже не редкость там, откуда родом Гарри", - размышлял он. Однако с этим придётся подождать, теперь его долг как директора — поддержать семью молодого человека и сообщить о том, что произошло этим вечером. Разговор с Чарлусом и Дореей он совсем не ждал с нетерпением. Бросив последний взгляд на занятую кровать, он вышел из больничного крыла и направился в свой кабинет. Мысли о предстоящем разговоре с Поттерсом заглушали любопытство, которое начало зарождаться в его сознании. (ПЕРЕРЫВ) Фрэнк Лонгботтом расхаживал перед воротами Хогвартса, расстроенный тем, что они оказались заперты, хотя он и должен был ожидать чего-то подобного в такое время. Он уже несколько минут обдумывал свой следующий шаг, и это время лишь усиливало его разочарование. Он выругался про себя, проклиная собственную глупость, и выпустил патронуса, предназначенного для тех, кто знал, как его впустить. Так уж вышло, что один из них был тем, с кем ему нужно было поговорить в первую очередь. Теперь ему оставалось только надеяться, что они проснутся. До тех пор ему придётся ждать, а паника будет только усиливаться. (ПАУЗА) Джеймс Поттер был вырван из спокойного сна, когда чары вокруг его кровати сработали от воздействия чужой магии. За последний год он на собственном горьком опыте научился не быть таким беспечным во время сна. Дважды его заставали врасплох Гарри и Сириус, но больше этого не повторится. Его палочка мгновенно оказалась в руке, направленная на яркий свет, вторгшийся в его пространство, а на губах уже было готово проклятие. Он обнаружил, что не может открыть глаза по своей воле, так как яркость заклинания не даёт ему этого сделать. Он ловко скатился с кровати на пол, чтобы выиграть немного времени и прийти в себя после сна. Однако он был прерван знакомым голосом. «Я у ворот, вы должны меня впустить. Это касается Гарри». Секунду Джеймс мог лишь смотреть на место, которое раньше занимал бесплотный ястреб, прежде чем вскочить на ноги и быстро одеться. — В чём дело, Сохатый? — сонный голос Сириуса напугал его. — Фрэнку нужно поговорить со мной о Гарри, — прошептал он в ответ. — В половине второго ночи? — раздражённо спросил Сириус, взглянув на часы. Джеймс пожал плечами. — Он уже у ворот. Сириус кивнул, потянулся и сел, подняв с пола одежду, которую носил накануне, и попытался одеться в полумраке комнаты. «Просто возвращайся ко сну, Сириус», — Джеймс усмехнулся, наблюдая, как его друг пытается справиться с задачей. «Ты не пойдёшь один, откуда ты знаешь, что это вообще Фрэнк?» «Это был его голос и его патронус». Сириус покачал головой. «Если это касается Гарри, то я иду», — твёрдо сказал он. Джеймс кивнул. «Может, разбудим остальных?» Сириус снова покачал головой. — Через два дня полнолуние, — напомнил он другу. — Дай мне поспать. Хвост не проснётся, даже если ты запустишь под его кровать взрывное проклятие. Джеймс фыркнул, осознав правдивость этого утверждения. Мальчика было практически невозможно разбудить. Он достал из сундука плащ-невидимку и подождал, пока другой мальчик оденется, прежде чем жестом пригласить его следовать за собой. — А что насчёт карты? — прошептал Сириус, когда они добрались до, к счастью, пустой гостиной. — Мы отдали его Гарри, чтобы он присмотрел за ним, когда мы вчера летали, — напомнил ему Джеймс. — Он будет в его чемодане, и мы никак не сможем туда попасть. Сириус вздохнул. Было бы глупо даже пытаться залезть в багажник. Он не был защищён заклинаниями от розыгрышей, и он был уверен, что если они попытаются, то как минимум проведут немало времени в больничном крыле. "Совсем как в старые добрые времена", - сделал вывод Сириус. Джеймс кивнул и отправил патронуса Фрэнку, попросив его встретить их в Визжащей хижине, после чего накинул плащ на себя и Сириуса и они вышли из замка. «Сегодня вечером тихо», — пробормотал он, когда они добрались до вестибюля, никого не встретив по пути. Сириус промычал в знак согласия. В замке было тихо, что само по себе не было чем-то необычным, но казалось неправильным, что за его стенами происходит так много всего. Они беспрепятственно прошли через дверь, которая открылась так же легко, как и всегда во время их ночных вылазок, и направились к иве, не сбавляя шага, пока Джеймс не произнёс лёгкое ругательство в сторону узла у основания, чтобы остановить его движение. Как только они оказались в туннеле, плащ стал им не нужен, и Джеймс сложил его и убрал в карман, пока они шли к хижине с палочками в руках. «Почему Фрэнк позвал тебя посреди ночи?» — внезапно спросил Сириус, и в его голосе прозвучало беспокойство. «Он сказал только, что это касается Гарри», — пробормотал Джеймс в ответ. Сириус нахмурился, его разум был гораздо яснее, чем когда он только проснулся. «И это не могло подождать до утра?» Джеймс пожал плечами. «Это точно был его голос и патронус», — уверенно ответил он. Сириус кивнул, и они продолжили свой путь. Он знал, что голос можно изменить, но патронуса нельзя подделать. За последний год они оба много раз видели патронуса Фрэнка, когда тренировались, и Сириус был более чем уверен в своём друге, чтобы узнать его даже в самом сонном состоянии. В конце концов они добрались до люка и вошли в хижину, обегая комнату светом волшебных палочек и заглядывая в самые дальние углы. «Homenum Revelio,» — прошептал Сириус, просто чтобы убедиться. «Снаружи только один человек», — подтвердил он. Джеймс кивнул и направил палочку на входную дверь дома. Она была хорошо защищена, но он уже давно нашёл способ ненадолго трансфигурировать её, хотя это работало только изнутри дома. Единственный раз, когда он попытался сделать это снаружи, закончился для него очень болезненно, и он не хотел повторять этот опыт в ближайшее время. — Быстрее, заходи сюда, — прошипел Джеймс, изо всех сил стараясь удержать заклинание. Когда они переступили порог, их встретил очень бледный Фрэнк Лонгботтом, на лице которого читались беспокойство и облегчение. «Какого черта ты здесь делаешь, Фрэнк?» — спросил Сириус, направив на него палочку. «Гарри сражался с Тёмным Лордом», — выпалил он. Его слова не сразу дошли до них, но когда дошли, они засыпали его множеством вопросов с такой скоростью, что он даже не успевал понять, что ему говорят. — У нас нет на это времени, — раздражённо прошипел он. — Я… я думаю, что ему может быть очень больно. Дамблдор привёл его сюда. Не говоря больше ни слова, Джеймс развернулся и направился обратно в школу, разрываясь от противоречивых эмоций. Он был в ужасе от того, что Гарри действительно пострадал, как и подозревал Фрэнк. Он был в равной степени взбешён тем, что Гарри сделал это, даже не поговорив с ним, и уже планировал самое жестокое возмездие, которое он обрушит на всех, кто следует за Тёмным Лордом. Сириус тоже пребывал в подобном состоянии, хотя в данный момент его больше всего беспокоило неверие. Гарри потратил часы, дни и недели на тренировки для себя и остальных только для того, чтобы бросить их, когда это было важнее всего. Он боялся, что из-за упрямства Гарри они все потеряют мальчика, который так органично вписался в их жизнь. Он покачал головой, подстраиваясь под темп Джеймса, и даже не подумал надеть плащ, когда они вышли из туннеля и направились обратно в замок, а Фрэнк следовал за ними по пятам. "Больничное крыло", - заявил Джеймс глухим голосом. Используя свои знания о тайных ходах школы, они добрались до нужной комнаты всего за несколько минут. Поттер, который был среди них, по прибытии начал стучать в дверь. Он продолжал стучать, пока дверь не открылась, и перед ними предстала очень недовольная школьная надзирательница. — Мой б... брат там, — прорычал Джеймс. Взгляд школьной медсестры смягчился, когда она увидела, кто стоит за дверью. За последний год она не раз видела их вместе в школе, видела, насколько они близки и сколько времени проводят в компании молодого человека, которого она сейчас лечила. "Я не могу вас впустить", - извиняющимся тоном объяснила она. "Приказ директора". Джеймс натянуто кивнул и повернулся, теперь его преследование было направлено к кабинету Альбуса Дамблдора. О любом чувстве такта по отношению ко времени можно было забыть. Он хотел получить ответы и собирался получить их немедленно, даже если для этого придётся ворваться в кабинет этого человека. (ПЕРЕРЫВ) И Чарлус, и Дорея сидели в оцепенении напротив мрачной фигуры Альбуса Дамблдора, который, казалось, ждал, когда кто-нибудь из них нарушит воцарившуюся тишину. Дорея выглядела просто ошеломлённой, а Чарлус — растерянным. Растерянность быстро сменилась яростью. Директор объяснил всё, что произошло этим вечером, и оба, находясь в полусонном состоянии, пытались осознать услышанное. "Почему?" Чарлус выдавил из себя: Он был вне себя от гнева и не мог заставить себя говорить. Больше всего на свете ему хотелось задушить стоящего перед ним человека голыми руками за то, что тот допустил такое. Он глубоко вдохнул, позволяя мыслям проясниться. Дамблдор вздохнул и устало потер глаза. — Я подозреваю, что это связано с причиной, по которой он впервые пришёл сюда, — тихо сказал он. — Там, откуда он пришёл, вас всех забрали у него, когда он был ещё слишком мал, чтобы понять, кто вы на самом деле, — предположил он. Чарлус неохотно кивнул. Это имело смысл, судя по тому, что он увидел в воспоминаниях мальчиков в первый день их встречи. Однако это мало помогло ему унять гнев. — Он в порядке? — перебила его шепотом Дорея. Дамблдор кивнул, хотя и без особой уверенности. — Физически он, кажется, в порядке, но магически — это ещё предстоит выяснить. Дорея покачала головой. Прежде чем кто-либо успел сказать ещё хоть слово, один из портретов на стене кашлянул, привлекая внимание директора. — Альбус, кажется, у входа в офис стоят трое молодых людей, которые очень хотят войти. Один из них угрожает силой прорваться внутрь, если понадобится, — спокойно объяснила пожилая женщина. "Спасибо тебе, Дилис", - вздохнул Дамблдор. Он взмахнул палочкой в сторону двери, подавая знак стражнику впустить их. Всего через несколько секунд Джеймс Поттер переступил порог, на его лице отражались противоречивые эмоции, а за ним шли Сириус Блэк и Фрэнк Долгопупс. «Что случилось?» — выдавил из себя Джеймс, переводя стальной взгляд с родителей на директора. «Возможно, мне стоит показать вам, а не пытаться объяснить словами», — предложил Дамблдор. Джеймс напряжённо кивнул, и Дамблдор призвал свой мысленный образ, прежде чем вытащить тонкую серебристую нить из своего виска. «Только не я», — воскликнул Фрэнк. "Мне не нужно видеть это снова". "Тогда тебе следует отправиться домой", - проинструктировал Чарлюс. "Нам нужно обсудить семейные дела такими, какие они есть". Фрэнк понимающе склонил голову. "Мы дадим вам знать, как у него дела", - пообещал Сириус. Мужчина благодарно кивнул ему, прежде чем покинуть офис. Знание того, что его будут держать в курсе, заставило его значительно расслабиться. Остальные члены группы вышли из Pensieve спустя непомерно долгое время, потрясённые увиденной дуэлью. «Я никогда не видел ничего подобного!» — воскликнул Чарлус. «Должен признать, многое из того, чему я стал свидетелем сегодня вечером, удивило и меня», — признался директор. «Я не знал, что он может так делать», — пробормотал Джеймс, широко раскрыв глаза от недоверия. — Что это было с дымом? Дамблдор покачал головой. «Я надеялся, что вы сможете это объяснить, — вздохнул он. — Я думал, что, возможно, это какая-то семейная магия». «Насколько я знаю, нет, — задумчиво ответил Чарлус. — Не то чтобы я стал бы делиться с вами этими знаниями, — раздражённо добавил он. Директор понимающе кивнул. "Как он?" Спросил Джеймс, зная, что Гарри, по крайней мере, должен быть стабилен, если они здесь обсуждают драку. "Настолько хорошо, насколько можно было ожидать", - честно ответил Дамблдор. "Его физические раны обработаны, похоже, он просто страдает от магического истощения". Джеймс кивнул и громко выдохнул. «Я хочу его увидеть», — потребовал он. «Он ещё немного поспит, мистер Поттер, возможно, вам стоит вернуться в постель и подождать до утра», — посоветовал Дамблдор. Джеймс покачал головой, его стоическое поведение заметно ослабло. — Он мой сын, — прорычал он, опираясь на стол и глядя на мужчину постарше. — Ты не можешь помешать мне быть с ним. Дамблдор успокаивающе поднял руку. "Я просто думал о вас, мистер Поттер", - заверил он подростка. "Вам не пойдет на пользу лишний сон". "Тогда для него будет приготовлена кровать рядом с Гарри", - решил Чарлус серьезным тоном. Дамблдор поклонился в знак согласия. Было бы нехорошо сейчас создавать пропасть между ним и Поттерами. "Я немедленно позабочусь об этом", - согласился он. "Ты должен быть там, чтобы рассказать остальное", - прошептал Джеймс Сириусу. "Не забудь рассказать Беллатрикс". Сириус коротко кивнул, прежде чем выйти из кабинета. Он знал, что Гарри будет в безопасности с Джеймсом и что Джеймс доверит ему рассказать остальным. «Иди домой, мама, ты можешь вернуться утром», — велел Джеймс. Дорея нахмурилась и прищурилась, глядя на сына. Однако Чарлус остановил её, мягко положив руку ей на плечо. «Он прав, Дор», — прошептал он. «Нет смысла всем нам уставать». Дорея слегка фыркнула, но всё же позволила отвести себя к камину. Она хотела только одного — быть с Гарри, и ей пришлось ещё раз напомнить себе, что он на самом деле сын Джеймса, как бы сильно он не был похож на неё. Как только пламя из ярко-зелёного стало обычным оранжевым, Джеймс обернулся и увидел, что директор ждёт его у двери. Мужчина жестом пригласил его следовать за собой и направился в больничное крыло. Пока они шли, оба молчали, погружённые в свои мысли: Джеймс размышлял о том, как такое могло произойти без его ведома, а Дамблдор гадал, каким может быть их следующий шаг. Ему хватило одного взмаха волшебной палочки, чтобы войти в палату, и он быстро оказался позади своего младшего товарища, который спешил к единственной занятой кровати, отчего на лице директора появилась грустная улыбка. Независимо от отношений между мальчиками, было ясно, что каждый из них был очень важен для другого. Он ещё мгновение смотрел, как Джеймс крепко сжимает руку Гарри и что-то шепчет ему, очевидно, надеясь, что мальчик проснётся и успокоится. Однако этому не суждено было случиться. Гарри лежал неподвижно с того момента, как его уложили в постель, и даже его дыхание было едва слышным. Дамблдор занялся тем, что наколдовал ещё одну кровать рядом с кроватью Гарри, и завершил свою магическую работу, добавив занавески, чтобы обеспечить им уединение. — На нём есть следящие чары, — сообщил он Джеймсу, хотя и подозревал, что молодой человек не обращает внимания на его слова. — Однако, если вам что-нибудь понадобится, позовите медсестру, она очень внимательно за ним следит. Джеймс мог лишь кивнуть, не отрывая взгляда от лежащего без сознания Гарри. Он смутно слышал, как директор вышел из палаты, закрыв за собой дверь, и наконец оставил его наедине с сыном. Он глубоко вдохнул, проведя большим пальцем по тыльной стороне ладони другого человека, просто наслаждаясь тем, как поднимается и опускается его грудь. «О чем ты думал, Гарри?» — пробормотал он, опустив голову на край матраса. (ПАУЗА) Рудольфус Лестрейндж проснулся, шипя от боли, когда его тёмная метка обожгла кожу гораздо сильнее, чем он привык. Боль прошла так же быстро, как и началась, и он заворчал, поёрзав в постели в попытке снова устроиться поудобнее. Вскоре его покой снова был нарушен, на этот раз приглушённым грохотом, доносившимся из его сундука. На этот раз он раздражённо зарычал и натянул подушку на голову, чтобы заглушить раздражающий звук. Его попытка ненадолго увенчалась успехом, но вскоре он взвыл от боли, когда его метка снова вспыхнула. — Ладно, — яростно сплюнул он, поднимаясь на ноги и распахивая багажник. Он быстро нашёл маленькую записную книжку, которую искал, и открыл её. На странице было написано всего три слова незнакомым ему почерком. Теперь главные ворота. Он выругался себе под нос, взглянув на часы, и достал из сундука плащ-невидимку. Это был подарок от Тёмного Лорда, подарок, который, как он был уверен, понадобится ему в этом году, и теперь он знал почему, хотя ему совсем не хотелось, чтобы его беспокоили в столь ранний час. Хотя он знал, что его никто не увидит, он достал палочку и заглушил шаги, просто чтобы убедиться. Всё лето он усердно тренировался с высшими чинами Пожирателей смерти, но не был настолько уверен в своих чарах Разочарования, чтобы обходиться без плаща. Чары в любом случае никогда не были его сильной стороной. Он всегда специализировался на проклятиях и атакующей магии, чем и хвастался при любой возможности. Он вышел из общежития и общей комнаты, не встретив никого из своего факультета, и, к своему облегчению, обнаружил, что в замке нет патрулирующих учителей или старосты. Ему не хотелось бы, чтобы его застали за вылезанием из постели в такой поздний час, особенно учитывая, что тот, кто его ждал, явно не отличался терпением. Выйдя из замка, он в мгновение ока добрался до ворот, лишь однажды ощутив жгучую боль в руке — напоминание о том, что теперь это означало именно это. Он зажёг палочку и сбросил плащ, подойдя к воротам, не видя, кто его позвал. «Погаси её, дурак», — сердито приказал резкий голос. «Ты опозоришь нас перед Дамблдором ещё до того, как мы начнём». Рудольфус проворчал, но всё же подчинился. «У тебя есть задание», — продолжил мужчина, тёмный плащ скрывал его лицо. «Гарри Поттер должен быть наказан, но не должен пострадать напрямую». Рудольфус нахмурился. Он сам и другие Пожиратели смерти, возвращавшиеся в школу, были лично предупреждены Тёмным Лордом о том, что мальчика нужно оставить в покое, иначе неповиновение повлечёт за собой суровое наказание. «Что изменилось?» — спросил он, и любопытство взяло над ним верх. — Это не твоё дело, — прорычал его напарник. — Ты должен избегать его, что не должно быть трудно, так как он сейчас не в себе. Однако те, кто его окружает, — законная добыча. Рудольфус кивнул, и на его губах появилась ухмылка. «Это будет сделано», — заверил он мужчину, слегка поклонившись. «Хорошо. Не разочаровывайте Тёмного Лорда, иначе вы окажетесь в большой немилости». Сказав это, мужчина исчез с тихим хлопком, оставив после себя очень задумчивого и взволнованного Рудольфуса Лестрейнджа. (ПАУЗА) Сириус сидел в своём любимом кресле в гостиной Гриффиндора и пристально смотрел на угасающие угли в камине, который он разжёг, войдя в комнату несколько часов назад. В окнах уже виднелись первые проблески рассвета, и он со стоном встал и потянулся, пытаясь избавиться от остатков дискомфорта, который испытывал прошлой ночью. Он устал. Его опухшие глаза и растрёпанные волосы придавали ему измученный вид. В эмоциональном плане он был измотан. Но до сих пор ему удавалось держать свои эмоции под контролем. Да, он переживал за Гарри, но знал, что ничем не может ему помочь. Ему было поручено сообщить тем, кто имел значение, начиная с его соседей по дому. Он провёл обеими руками по волосам, поднимаясь по лестнице в спальню. Прошлой ночью он решил не возвращаться. Не было смысла будить остальных, ведь они были так же измотаны, как и он. Позже у него будет достаточно времени для сна, а сейчас ему нужно было поработать с Питером и Ремусом. Он обнаружил, что они оба мирно спят, и решил, что сначала разбудит оборотня. Он заметил, что Ремус действительно выглядит болезненно, что неудивительно, учитывая, что полнолуние уже близко. — Муни, — громко прошептал он, тряся мальчика за плечи, его голос звучал хрипло. Он повторил свои действия, откашлявшись, на этот раз более отчётливо. Ремус открыл глаза, готовый отчитать друга за то, что тот его разбудил. Сириус знал, что в это время месяца лучше этого не делать. Обычно Ремус был дружелюбным, но приближение его превращения иногда делало его довольно угрюмым. «Что случилось?» — спросил он, окинув взглядом взъерошенного товарища-мародёра. Сириус покачал головой, жестом показывая, чтобы тот подождал. Он знал, что разбудить Питера таким образом будет бесполезно. Вместо этого он решил схватить мальчика за лодыжки и стащить с кровати. Крысёныш застонал, приходя в себя, и что-то бессвязно пробормотал, яростно потирая поясницу. — Черт возьми, Бродяга, — простонал он. — Зачем ты это сделал? — Прости, Хвост, — ответил Сириус без особой искренности. — Но тебе нужно вставать. — Что происходит, Сириус? — спросил Ремус, натягивая рубашку. Сириус покачал головой, словно не веря своим ушам, или, может быть, в отчаянии? Трудно было понять, какие эмоции отражались на его лице. — Гарри в больничном крыле, — просто сказал он. Ремус глубоко нахмурился. — Он сражался с Тёмным Лордом, — уточнил Сириус. — Чёрт возьми, — прорычал Ремус, и его глаза слегка пожелтели. — Как он? — спросил Питер, и в его голосе слышалось беспокойство. Сириус пожал плечами, чувствуя себя бесполезным. — Я не знаю, — честно ответил он. — Но нам нужно забрать Лили и Элис, а потом мы сможем пойти к нему. Питер кивнул и поспешил одеться, а Ремус сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Они молчали, пока собирались, закончили в рекордно короткие сроки и быстро оказались в пустой гостиной. «Как мы доберёмся до остальных?» — вслух задумался Питер. Сириус выпустил Патронуса и сел в ожидании, чувствуя, как усталость сковывает его конечности. Питер, казалось, был в замешательстве и, похоже, был доволен тем, что стоит на месте, перебирая в ладони свою палочку. Ремус принялся расхаживать взад-вперед, и его нетерпение было очевидным, поскольку почти каждые несколько шагов он бросал взгляд на лестницу. — Они идут, — пробормотал он несколько минут спустя. — Лучше бы это не было одной из твоих шуток, — предупредила Лили, входя в общую комнату с очень сонной Марлен и Элис. Она нахмурилась, увидев, как ведут себя трое мальчиков. «Что происходит?» — спросила она. «Где Джеймс?» Первым заговорил Сириус, и его необычайно серьёзное выражение лица стало первым признаком того, что что-то не так. — Он в больничном крыле, — сообщил он троице, подняв руки в знак того, что его не следует перебивать. — Прошлой ночью Гарри сражался с Тёмным Лордом, и Джеймс с ним. — Чёрт, — удивлённо ахнула Марлен, широко раскрыв глаза. Однако Лили не стала подбирать слова, чтобы выразить свои чувства. Вместо этого она сразу же вышла из башни Гриффиндора и направилась туда, где были оба Поттера, желая быть рядом с ними обоими. Она понятия не имела, что заставило Гарри сделать такое, и этот разговор, несомненно, состоится позже. Она просто знала, что должна быть с ним, словно её магия настаивала на этом. Она пришла всего через несколько мгновений, а вскоре за ней последовала и остальная группа, обнаружив, что больничное крыло всё ещё заперто. Не растерявшись, рыжеволосая девушка забарабанила в дверь, требуя внимания всех, кто был внутри. Её усилия были вознаграждены, когда дверь наконец открылась, и они увидели измождённого Джеймса, который слабо улыбнулся, увидев всех своих друзей. Само их присутствие придало ему столь необходимую бодрость. — Как он? — прошептала Лили, и в её глазах и словах читалось беспокойство. Джеймс мог только покачать головой, взял её за руку и повёл их внутрь, быстро взяв за руку безмолвного Гарри и продолжив свою миссию. — Не особо, — ответил он довольно хриплым голосом. Лили взяла Джеймса за свободную руку и успокаивающе сжала её. Если у кого-то и были сомнения в том, как сильно мальчик любил своего брата, несмотря на их проделки друг над другом, то эти сомнения развеялись бы, если бы эти люди стали свидетелями этого трагического момента. Она редко видела кого-то из окружающих такими серьёзными, даже сдержанными. Когда думаешь о Мародёрах, в частности о Сириусе и Джеймсе, всегда представляешь, как они что-то замышляют, и многие никогда бы не подумали, что они могут вести себя так, как сейчас. Если бы она сама этого не видела, то подумала бы так же. Но вот они перед ней, и ей кажется неправильным видеть, как эти эмоции искажают их лица. Оба раздражали её на протяжении многих лет и до сих пор часто раздражают. Но при виде этой парочки у неё внутри всё сжалось. Она бы с радостью стерпела раздражение обоих, лишь бы увидеть, как горят их глаза, как и должно быть. Она перевела взгляд на Гарри и покачала головой. Насколько она могла судить, у него было совсем немного синяков, но он был бледен. Он мог бы просто спать, если бы не выглядел таким бледным, а его дыхание не было таким прерывистым. Её пронзила такая боль утраты, какой она никогда не испытывала, и слёзы полились ручьём. Она не знала, как стала так близка с этим блестящим молодым человеком меньше чем за год, но мысль о том, что он страдает, причиняла ей такую же боль. Она любила его так, как не могла объяснить. Это было не то же самое, что она чувствовала к Джеймсу, но так же сильно. Её тянуло к нему так, как она не могла понять. Она чувствовала потребность заботиться о нём, гордиться его достижениями, прижимать его к себе и оберегать. Она покачала головой и вздохнула. Её мысли звучали даже глупо, когда она озвучивала их. Мальчик был невероятным волшебником и, конечно, не нуждался в защите. Она знала, что очень немногие могли надеяться противостоять Гарри и даже считаться угрозой. Однако это не мешало ей испытывать к нему покровительственные чувства. Непроизвольно она наклонилась вперёд, нежно поцеловала его в лоб и села на колени к Джеймсу. Сириус неловко кашлянул, не сводя глаз с Гарри. «Я собираюсь найти Беллатрису», — объявил он, прежде чем выйти из палаты и направиться в подземелья, пытаясь выбросить из головы странную сцену, свидетелем которой он только что стал. Ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до места назначения, и он глубоко вздохнул, постучав в дверь кабинета профессора Слизнорта, надеясь, что тот рано встаёт. Вскоре дверь открылась, и полный мужчина в замешательстве посмотрел на него, застёгивая пояс шёлкового халата сливового цвета. — Чем обязан, мистер Блэк? — спросил глава Слизерина. — Львы нечасто беспокоят меня в такой час. — Прошу прощения, что беспокою вас, профессор. Но не могли бы вы позвать для меня Беллатрису? Слизнорт нахмурился, но всё же кивнул. За годы знакомства с Сириусом Блэком он мало что о нём знал, но, судя по тому, что он слышал о мальчике, дело было серьёзным. «Я сейчас же приведу её», — заверил он подростка, проходя мимо Сириуса и направляясь в гостиную Слизерина. Примерно через десять минут крупный мужчина вернулся с Беллатрисой, которая выглядела как всегда безупречно. Она нахмурилась, глядя на кузена, и стала ждать, когда он заговорит, совсем не радуясь тому, что он решил побеспокоить её так рано утром. «Гарри в больничном крыле», — вздохнул он в ответ на вопросительный взгляд, которым его одарили. Она нахмурилась, услышав его слова, и не поняла, как это произошло. «Объясни», — потребовала она, готовая проклясть мальчика, если одна из их шуток пошла не так. Сириус покачал головой и поднял руки, чтобы показать, что он ни в чём не виноват. — Он сражался с Тёмным Лордом, — прошептал он, всё ещё помня о том, что Слизнорт стоит рядом. На её лице отразилось множество эмоций: гнев, предательство и печаль были очевидны. В конце концов она нахмурилась, и Сириус никогда бы не подумал, что увидит это в глазах своей кузины. Когда ноги перестали её слушаться, она побрела в сторону больничного крыла, отчаянно ускоряя шаг. «Что случилось?» — спросила она, не в силах скрыть страх в голосе. "Я не знаю", - извиняющимся тоном ответил Сириус, и эта сторона обычно напористой девушки сбила его с толку. "Все, что я знаю, это то, что они дрались на дуэли, и Гарри в больничном крыле". Беллатриса кивнула и каким-то образом ускорила шаг, войдя в палату, не сбиваясь с ритма. На мгновение она растерялась от количества людей, окружавших его и закрывавших юношу от её взгляда. Ей потребовалась всего секунда, чтобы принять привычную позу, не желая, чтобы кто-то заметил в ней хоть намёк на слабость. Она откашлялась, привлекая внимание присутствующих. "Вам всем следует пойти позавтракать и принять душ", - добавила она, заметив изможденный вид Джеймса Поттера. Казалось, что он будет яростно протестовать, но Лили успокоила его, положив успокаивающую руку ему на предплечье. - Она права, - прошептала она. «Не будет ничего хорошего, если ты будешь морить себя голодом или хотя бы не помоешься». Джеймс вздохнул и устало кивнул, встал и жестом пригласил остальных следовать за ним. «Не оставляй его», — почти взмолился он, проходя мимо Беллатрисы. «Не оставлю», — пообещала она. «Как он на самом деле?» Джеймс пожал плечами. «По словам Дамблдора, физически он в порядке, насколько это возможно. Что касается магии, они просто не знают», — извиняющимся тоном сказал он. Беллатриса кивнула. «Он был великолепен», — добавил Джеймс с гордой улыбкой. «Ты был там?» — прорычала Беллатриса. Джеймс покачал головой. «Я видел воспоминание», — быстро объяснил он. «Но я должен был, мы все должны были», — печально добавил он. «Я бы хотела побыть с ним наедине, пожалуйста», — попросила она. Джеймс сочувственно улыбнулся. Он понимал, что она чувствует, и разделял её чувства. Ей нужно было убедиться, что он дышит и согревает её своим теплом, чтобы знать, что он всё ещё рядом. С этими мыслями он покинул больничное крыло, дав молодой женщине немного времени с мальчиком. Она не возражала против того, чтобы кто-то из них находился рядом с Гарри, и знала, что каждый из них при необходимости отдал бы за него жизнь. Ей просто нужно было побыть с ним немного, чтобы дать волю своим подавленным эмоциям. Как только она услышала, что дверь захлопнулась, когда все вышли, она опустилась на стул, который освободил Джеймс, и крепко сжала руку Гарри. По её щеке скатилась слеза, пока она рассматривала его. Она разберётся во всех деталях позже; здоровье Гарри было для неё гораздо важнее. Неважно, как он здесь оказался, ей просто нужно было знать, что с ним всё будет в порядке. — Ты глупый человек, — прошептала она, и в её словах прозвучала злость, которую она испытывала к нему. Она подавила эти эмоции, сейчас было не время для них. В будущем у неё будет достаточно возможностей отчитать его за такое поведение, когда он проснётся. Она крепче сжала его руку, когда на глаза навернулось еще несколько слез. - Я понимаю, - заверила она его неподвижное тело. - Больше, чем кто-либо другой, но ты забываешь, как сильно тебя любят. Или ты просто не знаешь этого". Она снова сглотнула. Она знала, что ее слова остались без внимания, но чувствовала необходимость высказаться. «Я люблю тебя, Гарри. Мы все тебя любим. Но ты должен позволить нам помочь тебе. Как ты думаешь, что случилось бы со мной или с кем-то из нас, если бы тебя не стало?» Она покачала головой и вытерла слезы, которые свободно текли по щекам. "Ты обещал мне вечно, и я планирую придерживаться этого", - усмехнулась она. Ее смех немедленно прекратился, на лице появилось обычное серьезное выражение. "Просто вернись ко мне", - умоляла она. "Все остальное не имеет значения, я просто хочу, чтобы ты был здесь". Она чувствовала себя усталой, измученной даже тогда, когда в последний раз сжала его руку и удовлетворилась тем, что просто смотрела на него. Однако время, проведённое наедине с Гарри, оказалось короче, чем ей хотелось бы. Не прошло и часа, как в палату вошли Чарлус, Дорея, Арктур и те, кто был там раньше, отвлекая её от этого момента. Быстрым заклинанием без палочки ей удалось стереть следы слёз, прежде чем она повернулась, чтобы поприветствовать их. У старших Поттеров были одинаковые озабоченные взгляды, когда они смотрели на своего Внука, и даже у ее дедушки был встревоженный вид. "Как он?" - Тихо спросила Дорея, разглядывая неподвижную фигуру подростка. "Думаю, то же самое", - Беллатрикс пожала плечами. Дорея кивнула, заключая девушку в объятия, совсем не убежденная тем, какую храбрость она напускала. "Он сильный", - прошептала она. "Он сделает это". Беллатриса могла только кивнуть, не доверяя себе настолько, чтобы говорить достаточно чётко и сохранять самообладание. Она знала о его силе, возможно, лучше, чем кто-либо другой. Остальные быстро окружили кровать, и Джеймс, продемонстрировав свои способности к трансфигурации, наколдовал несколько стульев, не сводя глаз с, казалось бы, спящего Гарри. Казалось, что прошли часы, хотя на самом деле это могли быть минуты, когда Дамблдор появился вместе с целительницей. Директор выглядел старше и усталее, чем когда-либо. Он ничего не сказал и отошёл в сторону, пока женщина занималась своей работой, накладывая диагностические чары и давая различные зелья. Она качала головой, явно недовольная увиденным. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Дорея. Целительница вздохнула и покачала головой. «Ему не становится лучше, как должно было бы быть, — угрюмо ответила она. — Кажется, у него поднимается температура, и его тело слабеет, пока его магия пытается восстановиться». Взрослые в комнате встревожились, услышав эту новость, и даже Лили ахнула от ужаса. — Что это значит? — настойчиво спросил Джеймс. «Это значит, что его собственная магия убьёт его, когда станет сильнее. Его тело будет слишком слабым, чтобы справиться с этим», — всхлипнула Лили, крепко сжимая его мантию. Из горла Джеймса вырвался звук, похожий на всхлип, когда он попытался взять себя в руки. «Только не так, Гарри, пожалуйста», — выдавил он. «Что можно сделать?» — спросила Беллатриса, и её фиалковые глаза заблестели от непролитых слёз. Матрона покачала головой. «Ничего», — прошептала она. «Я сделала всё, что могла, и теперь мистер Поттер должен сделать остальное». «Значит, мы просто сидим и ждём?» — яростно прошипела Беллатриса. «Белла», — упрекнул её Арктур, его голос слегка охрип. «Прости, дорогая», — попыталась успокоить его смотрительница. «Если я сделаю ещё что-нибудь, то принесу больше вреда, чем пользы». Беллатриса кивнула и опустилась обратно в кресло, даже не осознав, что встала. По-видимому, ошеломлённая тишина охватила большую часть комнаты, потому что никто больше ничего не сказал. Дамблдор пробормотал извинения и ушёл, выглядя гораздо более расстроенным, чем когда вошёл в комнату. Ремус и Питер оба побледнели, и в случае с оборотнем это не имело никакого отношения к приближающемуся полнолунию. Оба были совершенно потрясены таким поворотом событий и не знали, как себя вести. Сириус, казалось, был почти безучастен, пока Марлен прижимала его к себе изо всех сил. По его лицу было трудно понять, что он чувствует, хотя его глаза были полны страха и даже поражения. Он не сомневался, что Гарри выживет, но теперь реальность войны стала очевидной. Если Гарри в опасности, то и все остальные тоже. Он сглотнул комок в горле, когда потекли первые слёзы, и его зрение затуманилось и заслезилось. Он опустил голову, чувствуя себя бесполезным. Элис чувствовала себя потерянной, не в своей тарелке и одинокой в своём горе. Ей хотелось, чтобы Фрэнк был рядом, просто обнял её, чтобы она почувствовала хоть какое-то тепло в охватившем её оцепенении. Джеймс ничего не мог сделать, кроме как бесконтрольно дрожать, борясь с рыданиями, которые грозили сотрясти его тело. По его лицу градом катились слёзы, пока он мёртвой хваткой сжимал рыжеволосую девушку в своих объятиях, отчаянно цепляясь за всё, что могло принести ему хоть какое-то утешение. Лили была почти в кататоническом ступоре, не замечая, что ей не хватает воздуха, который она с трудом вдыхала в объятиях Джеймса. У неё не было ни слов, ни связных мыслей, которые могли бы облегчить ситуацию или помочь ей осознать то, что происходило в этот момент. Ей казалось, что она находится во сне, самом неприятном из всех, что она могла себе представить. Она могла только надеяться, что это сон и что она скоро проснётся и всё будет как надо. Она молча молила об этом, молила о том, чтобы проснуться в своей постели и чтобы всё это однажды стало далёким воспоминанием. Старшие Поттеры нашли утешение в объятиях друг друга, не говоря ни слова, не в силах выразить свои эмоции. Этот мальчик появился в их жизни как гром среди ясного неба и повлиял на них сильнее, чем они могли себе представить. И теперь, если не случится чуда, его пребывание в этом мире будет недолгим. Жестокая жизнь для того, кто так много мог отдать, закончилась преждевременно. Арктур мог лишь недоверчиво покачать головой, мысленно желая мальчику продолжать бороться. Он заботился о нём так, словно тот носил его собственное имя, а не Поттера. Он был всем, чем он хотел бы видеть своего собственного сына, и даже больше, несмотря на то, как он гордился теми, кого породил. Он знал, что если Гарри умрёт, то Беллатриса уже никогда не будет прежней. Его беспокоило, насколько близкими они стали, особенно в сложившихся обстоятельствах. Он знал, что Гарри может умереть, но не принимал во внимание свою внучку и то, как это повлияет на неё. Она любила его, это было очевидно. И если это закончится трагедией, то Мерлин поможет тем, кто отнял его у неё. Прошло много лет с тех пор, как было замечено «Блековское безумие», и старик не мог не думать о том, что на горизонте маячит ещё один приступ, если ситуация ухудшится. Беллатриса осталась сидеть в кресле, не двигаясь, если не считать круговых движений, которые она выводила на тыльной стороне ладони Гарри, мягко призывая его вернуться к ней. «Каждый из них заплатит, я заберу у них всё, что им дорого, если мой Гарри не вернётся ко мне, — мысленно закричала она, ярость и отчаяние преобладали в её мыслях. Она сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Ей не нужно было так реагировать. Гарри всё ещё был здесь, дышал и мог проснуться в любой момент. Она не покинет его, пока он не проснётся. Это было немыслимо. Она хотела, чтобы первым, что он увидел, проснувшись, была она, и она могла бы просто смотреть и наслаждаться изумрудным блеском его глаз, а потом обнять его и никогда не отпускать. «Никогда не отпускай», — прошептала она себе под нос. И тут она почувствовала, как рука, которую она с любовью гладила, дрогнула, и она в предвкушении посмотрела ему в лицо. «Гарри?» — позвала она, и её голос прозвучал гораздо слабее, чем она ожидала. Однако в тот момент ей было всё равно, насколько слабо она звучит. Его имя привлекло внимание остальных в комнате, и каждый подошёл ближе, и в их глазах, несмотря на очевидное горе, светилась надежда. На этот раз его рука дернулась, остальная часть тела оставалась неподвижной. "Гарри", - снова ободряюще позвала Беллатрикс, вставая и нежно обхватив его лицо руками. - Ну же, Гарри. Пожалуйста, проснись ради меня. Тело Гарри внезапно резко дернулось, а затем снова замерло, когда к нему подошла медсестра с палочкой в руке и уже готовыми заклинаниями. — Что происходит? — испуганно спросила Беллатриса, переводя взгляд с Гарри на женщину. — Нет, нет, нет, — прошептала целительница себе под нос, не веря своим глазам, и заклинание за заклинанием слетало с её палочки. Собравшиеся могли лишь в ужасе наблюдать, как рука женщины безвольно опустилась, и она печально покачала головой. — Он умер, — пробормотала она. — НЕТ! — взревел Джеймс, бросившись вперёд и схватив Гарри за плечи, яростно тряся его. — Не бросай меня, чёрт возьми, Гарри, не смей так поступать со мной, — рыдал он, продолжая попытки привести в чувство другого подростка. Чарлус и Арктур бросились вперед, схватили его каждый за руку и попытались оттащить обезумевшего мальчика от Гарри. "Это мой сын, ублюдки", - закричал он. "Убери от меня свои гребаные руки и дай мне побыть с моим мальчиком". Сопротивление быстро покинуло его тело, когда он рухнул вперед, рыдания и дрожь были единственным признаком того, что он был в сознании. Дорея вышла вперёд и начала выпроваживать остальных подростков из комнаты, пытаясь взять ситуацию под контроль, пока не было сказано что-то ещё, что могло вызвать нежелательные вопросы. "Я остаюсь с Джеймсом", - заявил Сириус, отказываясь двигаться. Дорея понимающе кивнула и продолжила свои усилия, преуспев в удалении явно шокированного пациента из палаты. "Нам нужно время", - с трудом выдавила она. "Это семейное". Группа кивнула, но у рыжеволосой, похоже, было с десяток вопросов. «Что Джеймс имел в виду, когда сказал, что Гарри — его сын?» — спросила она в замешательстве. «Это просто горе, дорогая», — слабо успокоила её Дорея, зная, что девушка не поверит. Лили покачала головой, но Дорея не дала ей договорить. «Сейчас не время, мисс Эванс», — твёрдо сказала она. Лили решила не спорить, как бы ей ни хотелось. Взгляд пожилой женщины не оставлял места для обсуждения. Дореа виновато улыбнулась ей и снова вошла в больничное крыло, сосредоточившись на том, как семья будет справляться с такой потерей. Невольно, но совершенно ожидаемо, из её глаз потекли слёзы, когда она наконец потеряла самообладание. «Где Белла?» — спросила она остальных. Арктур мог только покачать головой. Он видел, как она спокойно поцеловала Гарри в лоб и разочаровалась в себе, после чего отправилась туда, куда знала только она. «Ей нужно время, — вздохнул он. — Её не найдут, пока она сама этого не захочет». (ПАУЗА) Беллатриса Блэк бродила по коридорам замка, её ноги двигались сами по себе, а разум был сосредоточен только на одном: Гарри. Она пребывала в состоянии полного недоверия, смесь шока, ярости и душевной боли, ни одна из которых не брала верх. Она не знала, что делать, как реагировать и что будет дальше. Она знала только, что её Гарри забрали у неё и что она никогда не будет прежней. Она любила его сильнее, чем могла себе представить, и мысль о том, что она больше не увидит его раздражающую ухмылку или блеск в его глазах, опустошала её, оставляя без сил. Пустота, возникшая из-за отсутствия этого мальчика. Сухое рыдание вырвалось из её груди, когда она вошла в класс на третьем этаже, где они впервые встретились, и она могла только опуститься на пол, осознав правду о случившемся. Беллатриса Блэк никогда раньше по-настоящему не плакала, но здесь и сейчас она не могла сдержать подступившие слёзы, даже если бы захотела. Она плакала из-за потери любимого, плакала из-за несправедливости, с которой его забрали, и плакала из-за мрачного будущего, которое ей предстояло встретить. Она не хотела так жить, не хотела без своего Гарри. Она мрачно усмехнулась, и этот смешок превратился в хихиканье, когда она отчаялась из-за своего несчастья. «Конечно, так и должно было быть, почему я заслужила что-то хорошее?» — прошептала она, и слёзы перестали литься. Она закричала, то ли от гнева, то ли от горя, она не могла сказать наверняка. Она знала только, что, когда её крик эхом разнёсся по комнате, она была охвачена яростью. Яростью, направленной на тех, кто осмелился причинить ей такие страдания. Яростью, направленной на Тёмного Лорда и тех, кто ему служит. Из-за них она осталась одна в этом мире. Она злилась и на Гарри за его глупые поступки, за то, что он не позвал её на помощь, и за то, что оставил её одну в этом мире. Но Гарри уже был мёртв. И она любила Гарри. Что бы он ни сделал, она любила его. Однако Тёмный Лорд, насколько ей было известно, был очень даже жив, как и глупцы, которые за ним следовали. Что-то внутри неё щёлкнуло, когда она осознала это. Теперь она хотела только двух вещей. Она хотела, чтобы они все страдали так же, как она, и чтобы она вернулась к своему Гарри, чего бы это ни стоило. Она улыбнулась, зная, что может получить и то, и другое. Она могла отомстить за своего Гарри и быть с ним достаточно скоро. Ей просто нужна была возможность. Вместо пустоты она почувствовала, что полна надежды, даже волнения и предвкушения. «Я скоро буду с тобой, Гарри», — пообещала она, выходя из комнаты пружинящей походкой. Ей нужно было кое-что спланировать, но потом она нанесёт удар. Тёмный Лорд и те, кто следовал за ним, должны были узнать, что Беллатриса Блэк, обученная Гарри Поттером, была опасна. Но Беллатриса Блэк, у которой отняли Гарри, была чем-то большим, чем они могли себе представить. (ПЕРЕРЫВ) Джеймс сидел в своём обычном кресле в общей комнате, куда он пришёл всего минуту назад. Было решено, что тело Гарри доставят в семейный дом и поместят в склеп, пока будут готовиться к похоронам. Было решено, что о смерти мальчика пока не будут сообщать, чтобы дать семье время должным образом погоревать, прежде чем их засыплют вопросами, на которые они не готовы отвечать. Джеймс покачал головой и глубоко вздохнул, его горло саднило от криков и плача. Сириус решил разыскать Марлен и как можно лучше объяснить всё тем, кто стал свидетелем вспышки гнева Джеймса. Теперь казалось совершенно бессмысленным пытаться держать их в неведении относительно истинной личности Гарри. Как бы то ни было, Джеймс чувствовал себя измотанным и не хотел ни с кем встречаться. Но это желание было недолгим, если судить по лицу приближающейся Лили. По выражению её лица он не мог понять, что она чувствует, но было ясно, что она плакала. Он знал только, что ему придётся многое объяснить. Она стояла перед ним и смотрела ему в глаза, и её и без того опухшие глаза снова наполнились слезами. Он встал и притянул её к себе, чтобы хоть немного облегчить её горе, но его собственные силы были на исходе, и она растаяла в его объятиях. Они несколько минут плакали вместе, и никто в комнате не осмеливался спрашивать, что вызвало такую бурю эмоций. "Мне нужно знать, что ты имел в виду, Джеймс", - прошептала Лили, ясности ее голоса мешали страх и обида. "Ты сказал, что он твой сын", - напомнила она ему, ее тело слегка покачивалось ближе к концу слов. Джеймс смог лишь кивнуть, когда на него нахлынула новая волна слёз. Ему нужно было время. Не в силах говорить, он сделал то, что мог, и крепче прижал её к себе, пытаясь взять себя в руки. Он не был готов к этому разговору, но сомневался, что когда-нибудь будет готов. Он глубоко вздохнул, взял её за руку и вывел из общей комнаты подальше от любопытных глаз. Они поднялись на седьмой этаж, и Лили в замешательстве наблюдала, как он расхаживает взад-вперёд перед пустой стеной, заставляя её исчезнуть. Он провёл её внутрь и сел на кровать, потянув её за собой. Он на мгновение замер, оглядывая созданную им обстановку, и вздохнул, когда к нему вернулось ощущение знакомой комнаты. «Это комната Гарри дома», — пробормотал он охрипшим голосом. Лили кивнула и терпеливо ждала, пока Джеймс продолжит. Молодой человек посмотрел ей в глаза и слабо улыбнулся. «Гарри — мой… был моим сыном», — вздохнул он. Лили нахмурилась и покачала головой, но Джеймс поднял руку, останавливая её. «В это трудно поверить, но я могу обещать тебе, что это правда», — серьёзно заверил он её. Он провёл рукой по волосам и попытался подобрать слова, чтобы объяснить так, чтобы она поняла. «Это началось летом перед шестым курсом. Я проводил время с Сириусом дома, когда меня вызвали в кабинет Дамблдора. Я думал, что у меня проблемы из-за чего-то, что я сделал в школе». Он слегка фыркнул, прежде чем продолжить. «Я пришёл туда только для того, чтобы меня познакомили с Гарри, моим ровесником, который был моей копией, и сказали, что он мой сын из будущего». Он усмехнулся при этом воспоминании. «Я думал, что это какая-то шутка и что мои родители и Дамблдор пытаются преподать мне урок за все мои проделки, но они не шутили. Я никогда раньше не видел своих родителей такими серьёзными». Он снова вздохнул, и теперь все признаки юмора исчезли с его лица. «Это была не шутка, и я узнал, что у этого ребёнка была самая ужасная жизнь, которую только можно себе представить, потому что меня из будущего рядом с ним не было. Я умер, когда ему не было и двух лет», — печально объяснил он. Лили была ошеломлена тем, что услышала, и миллион вопросов, которые крутились у неё в голове, так и не вырвались наружу. — В любом случае, — продолжил Джеймс. — Мне сказали, что он будет жить с нами и что мы будем притворяться братьями, — он пожал плечами. — Меня это устраивало, но я не думал о долгосрочной перспективе. Я видел только потенциал для розыгрышей и то, как это будет весело. Он снова фыркнул, на этот раз с горечью. «Я не ожидал, что буду чувствовать к нему то, что чувствую. Я не ожидал, что буду воспринимать его как своего сына». «Как?» — тупо спросила Лили. Джеймс пожал плечами. — Я не знаю, — вздохнул он. — Я сам ничего не понимаю. Я знаю только, что Гарри Джеймс Поттер был моим сыном, и он не вернётся, — он поперхнулся. Он оказался в объятиях девушки, когда снова разрыдался из-за потери другого мальчика. «Кем была его мать?» — спросила Лили, пытаясь подавить чувство зависти, которое она испытывала. Она знала, что Джеймс не может быть виноват в том, что сделал его будущий «я». Но это не означало, что ей должна нравиться мысль о том, что он был с кем-то другим так долго, что у них родился ребёнок. Она была потрясена горем, которое увидела в глазах Джеймса, когда он снова встретился с ней взглядом. — У него глаза его матери, Лили, — прошептал он. Лили подавила ещё одно рыдание, когда её охватило осознание: все те странные чувства, которые она испытывала к Гарри с момента их встречи, снова дали о себе знать, только на этот раз она не была в замешательстве. Она чувствовала только боль и потерю. «Я?» — прошептала она в недоумении. В ответ она услышала, как мальчик кивнул, и из его глаз хлынули слёзы. Всё, что она могла сделать, — это плакать вместе с ним из-за их потери. У неё было так много вопросов, но она не хотела задавать ни один из них в тот момент. Вместо этого она позволила новому чувству горя захлестнуть её, когда снова оказалась в его объятиях. Они простояли так очень долго, прежде чем она отстранилась, чувствуя пустоту в груди. "Почему ты мне не сказал?" Спросила она спокойно, хотя чувствовала что угодно, только не это. "Что с нами случилось, что он остался один?" «Что я мог сказать?» — ответил Джеймс. «О, привет, Лили, ты сейчас меня ненавидишь, но это наш сын из будущего». Лили раздражённо фыркнула. «Я не знаю, Джеймс», — раздражённо ответила она. «Но я имела право знать». Джеймс кивнул. «Прости», — искренне сказал он. «Мы оба умерли в его время, Лили. Волан-де-Морт пришёл за нами и оставил его сиротой». Это само по себе во многом объясняло, почему Гарри стал таким, какой он есть. Он яростно защищал его и ненавидел этого человека, хотя, казалось бы, не имел к нему никакого отношения. Теперь всё стало на свои места. Лили покачала головой. «Гарри — причина, по которой ты хотел быть со мной?» Джеймс нахмурился и взял её за руки. «Я хотел быть с тобой с того момента, как увидел тебя», — ответил он. «Задолго до того, как появился Гарри, ты была не заинтересована во мне», — заметил он. Лили вздохнула. «Я знаю», — признала она. «Просто мне кажется, что всё это по какой-то причине как-то запутано», — добавила она шёпотом. Джеймс понимающе кивнул. «Я всегда хотел тебя, Лили. Ты всегда была той девушкой, с которой я хотел быть, и я могу признаться, что до появления Гарри я не подходил тебе. Я был придурком, и присутствие Гарри заставило меня повзрослеть. Он заставил меня захотеть стать лучше, и он заставил меня понять, что ты заслуживаешь лучшего, чем я». Лили покачала головой. «Ты мне всегда почему-то нравился», — призналась она, и Джеймс улыбнулся. «Большую часть времени я этого не хотела. Ты был высокомерным, по-детски наивным и даже иногда грубым, но в тебе всегда было что-то такое. Я видела, что в тебе есть что-то ещё, и ты показал мне это, когда появился он. Ты повзрослел, Джеймс, но было ли это из-за него или ты стал таким на самом деле?» «Во многом это из-за Гарри», — согласился он. «Но это действительно я», — заверил он её, снова взяв за руки. "Я верю тебе", - наконец ответила она. "Но это слишком много, чтобы принять во внимание. Сегодня я потеряла одного из самых важных людей в своей жизни, а потом узнала обо всем этом", - печально продолжила она. — Я знаю, и мне жаль, — попытался сказать Джеймс. Лили кивнула. — Я знаю, Джеймс, но, думаю, мне нужно время. Мне нужно время, чтобы осознать всё это и просто справиться с этим. — Я понимаю, — ответил Джеймс, и у него сильно сдавило грудь. — Я люблю тебя, — напомнила она ему, прежде чем нежно поцеловать в щёку. — Пожалуйста, не забывай об этом. Джеймс ничего не мог сказать, наблюдая, как Лили Эванс уходит, оставляя его с разбитым сердцем. Лили сама не могла понять, что она чувствует, но всё, что она когда-либо испытывала к Гарри, теперь встало на свои места: забота, которую она проявляла по отношению к нему, и чувства, которые она испытывала к нему, не были ничем иным, кроме привязанности, и теперь это было легко различимо в том, что когда-то было неуверенностью и замешательством. Однако ничто из этого не могло сравниться с чувством утраты, с пустотой, которую могло заполнить только возвращение Гарри Поттера в её жизнь. Она решила, что ей нужно подышать свежим воздухом, просто немного подумать, и, если повезёт, она сможет взглянуть на всё со стороны, хотя какая-то часть её хотела проснуться в своей постели и понять, что всё это было ужасным, но странным сном. (ПЕРЕРЫВ) Сириусу не потребовалось много времени, чтобы найти Ремуса и остальных, которые были в больничном крыле, когда Гарри скончался. Однако ему потребовалось мучительно много времени, чтобы рассказать им обо всём, что произошло с того дня, как появился другой Поттер. Все подростки, казалось, были слишком потрясены, чтобы задавать много вопросов, и Сириус был благодарен им за это, потому что сам был не в настроении разговаривать. Единственное, что он держал при себе, — это личность матери Гарри, хотя и не ожидал, что это долго останется тайной. "Я не могу поверить, что он ушел", - печально прошептал Ремус. "Мы должны пока держать это при себе", - повторил Сириус. "Тетя Дорея и дядя Чарлус ясно дали понять это". Остальные кивнули в знак согласия, никто все еще по-настоящему не верил в то, что произошло сегодня. Питер просто сидел, пребывая в почти кататоническом состоянии, и молча оплакивал своего друга, уже скучая по нему. До появления Гарри его будущее было неопределённым, как и он сам. Но Гарри всё изменил. Он первым пробудил в самом маленьком мародёре чувство собственного достоинства. Он был тем, кто обеспечил ему место среди них, когда Питер сомневался в себе больше всего. Остальные согласились с каждым словом, которое произнёс зеленоглазый мальчик, но именно Гарри сделал так, чтобы это произошло. Даже Марлен и Элис почувствовали боль от его потери, хотя и проводили с ним меньше всего времени. Они всегда знали, что в Гарри было что-то особенное, и он доказывал это снова и снова на протяжении всего времени, что они знали его и проводили с ним время. Он всегда умел сделать так, чтобы сложное казалось простым, и всегда вселял в них уверенность, что они тоже могут верить в то, что, по их мнению, им не под силу. Он подталкивал их к большему, чем они могли себе представить, но делал это так, что это только воодушевляло их, и улыбка, которую они получали, когда он доказывал, что был прав, веря в них, была одновременно раздражающей и милой. Обе молодые женщины будут скучать по нему. Они будут скучать по его улыбке. Они будут скучать по тому, как он взъерошивал и без того растрёпанные волосы, когда был расстроен, но больше всего они будут скучать по смеху, который он вызывал в их компании. Рем оплакивал отсутствие члена своей стаи, и волк внутри него тоже был на удивление спокоен, учитывая, что близилось полнолуние. Обычно к этому моменту лунного цикла волк начинал метаться, звереть и пускать слюни от предвкушения свободы. Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз волк довольствовался своим обычным одиночеством. Волк знал, что его вылазка в мир сегодня вечером не будет приятной. Волк, конечно, был прав в своем предсказании. В ту самую ночь на всей территории школы чародейства и волшебства Хогвартс хозяйничал оборотень, но не разъярённый дикий зверь, как можно было бы ожидать, а скорбящий оборотень. Если бы кто-нибудь прислушался, то услышал бы меланхоличные вопли отчаяния, доносящиеся из запретных лесов, когда волк выл о своей утрате на весь мир. Даже те, кто осудил бы такое существо за его состояние, испытывали боль утраты. В этом звуке не было гнева, только сожаление, в которое никто бы не поверил, если бы оно исходило от столь тёмного существа. (ПЕРЕРЫВ) Рудольфус Лестрейндж крутил в пальцах волшебную палочку, обдумывая свой следующий шаг. Он знал, что у него мало времени, чтобы действовать, пока Поттер неизбежно не вернётся, откуда бы он ни был. Несмотря на уверенность в своих способностях, он не хотел оказаться на другом конце палочки юного волшебника, ведь он уже достаточно натерпелся унижений и мучений от его рук. С остальными, он был уверен, он справится без проблем. Благодаря дополнительным тренировкам, которые он проходил с Тёмным Лордом и несколькими Пожирателями смерти более высокого уровня, маловероятно, что кто-то из них сможет превзойти его или его брата. Однако он не собирался без необходимости рисковать своей жизнью. Он знал, что все они по-своему сильны, и не хотел, чтобы что-то застало его врасплох, особенно когда он мог получить такое преимущество. "Путь Слизерина", - решил он вслух с ухмылкой. "Они не могут защититься от того, чего не видят", - добавил он, взглянув на свою мантию-невидимку. (ПЕРЕРЫВ) Гарри Поттер открыл глаза и быстро заморгал, оглядываясь по сторонам. Место, в котором он оказался, было странно безмолвным, беззвучным и бесцветным, всё вокруг было чёрным или серым и мерцало, как в искажённом немом кино. С большим трудом ему удалось подняться на ноги и оглядеться. Насколько хватало глаз, повсюду преобладали чёрный и серый цвета, трава под его босыми ногами, которая должна была быть пышной и зелёной, тоже была унылой. Холмы, холмы с покатыми склонами, простирающиеся до самого горизонта, на невероятном расстоянии. Если бы не маленький полуразрушенный домик и соседнее, почти оскорбительно белое дерево, подросток бы забеспокоился, что его забросило в бесплодную и безжизненную местность. Пожав плечами, он направился к единственному признаку цивилизации, хмурясь и пытаясь вспомнить последние мгновения перед тем, как он сюда попал. Он отчётливо помнил свою дуэль с Томом и последний всплеск магии, когда он пытался покончить с Тёмным Лордом, а потом ничего. Тьма поглотила его и перенесла сюда. Он подошёл к дереву и попытался провести пальцами по коре, чтобы убедиться, что оно действительно здесь. Однако его рука ничего не нащупала, хотя само дерево манило его, почти умоляя прикоснуться к нему. Он нахмурился ещё сильнее, отвернулся и пошёл к дому, оглядываясь через плечо на неуловимого деревянного великана и игнорируя призыв продолжить попытки установить контакт. Он обнаружил, что ворота поддаются. Хотя они не взывали к нему так же, как раньше, он почти ожидал, что они будут сопротивляться его желанию открыть их, чтобы ещё больше его расстроить. Лязг металла, когда он потянул за засов, и зловещий скрип петель, последовавший за этим, когда он толкнул их, почти не успокоили его, как он ожидал. Если уж на то пошло, это вызвало у него усталость, когда он переступил порог заросшего сада, и чувство, что он здесь чужой, наполнило его. Не страх перед страхом заставил его остановиться, а неизвестность за пределами. За свою жизнь он оказывался во многих подобных ситуациях, но ни в одной из них не было такого сильного предчувствия, ни в одной из них он не чувствовал себя таким незначительным и уязвимым. Он остро осознавал, что у него нет ни средств защиты, ни волшебной палочки, ни даже клочка одежды, чтобы прикрыть наготу. То, что привело его сюда, хотело, чтобы он был беззащитен, и то, что привело его сюда, было хозяином этого места, где бы оно ни находилось. Он собрался с духом, когда подошёл к двери, и приготовился к неизбежному следующему шагу. Его дерзкие наклонности, проявившиеся в юности, так и не были полностью подавлены. Его более громкий, чем нужно, стук эхом разнёсся по всему зданию, и после того, как затихла последняя нота, снова воцарилась жуткая тишина. Он невольно затаил дыхание, ожидая признаков жизни внутри. Внезапно он поднял брови, услышав, как что-то, похожее на стул, заскрипело по полу, и послышались шаги, которые почти благоговейно приближались к тому месту, где он стоял, словно человек, которому они принадлежали, наслаждался этим моментом. Внезапный звон цепей продлился всего секунду, прежде чем дверь открылась, явив безликую фигуру, окутанную чёрным дымом. — А-а-а, Певерелл. Пожалуйста, входи, — прохрипело существо, жестом приглашая Гарри войти и отступая в сторону, чтобы пропустить его. Гарри так и сделал, решив не обращать внимания на странный тон, которым с ним заговорили. Внутри коттедж был таким же запущенным, как и снаружи, и больше походил на заброшенную хижину, чем на какое-либо другое жилище, которое можно себе представить. Он был скудно обставлен, и всё, что в нём было, было каким-то образом сломано. Призрачная фигура вошла и села на стул без ножки, удивив Гарри тем, что ей удалось удержаться в вертикальном положении. Фигура ничего не сказала и, казалось, просто смотрела на подростка, что быстро заставило Гарри почувствовать себя неуютно, поскольку он не был уверен, что существо смотрит в его сторону. Несмотря на дискомфорт, Гарри обрёл дар речи. «Почему я здесь?» Существо наклонило голову, и Гарри почувствовал, что оно ухмыляется. «Ты здесь, потому что я так захотел», — бесстрастно ответило оно. «Ты здесь, потому что у нас проблема, Певерелл». Гарри покачал головой, больше не в силах игнорировать имя, которое использовало существо. «Певерелл?» Меня зовут Гарри Поттер, - указал он. — Я знаю, какое имя выбрала твоя линия, — выплюнула тварь. — Но для меня ты всегда будешь Певерелл. Ты не сможешь спрятаться от меня, сменив имя. Гарри вздохнул и провёл рукой по волосам, совершенно ошарашенный ситуацией, в которой оказался. «И зачем ты привёл меня сюда?» — спросил он с раздражением в голосе. Фигура встала и повернулась к нему спиной. «Ты здесь, потому что мне нужно было поговорить с тобой. Ты здесь, потому что бросил вызов самой судьбе. Хотя она и аплодирует тебе за такой подвиг, её гнев был спровоцирован, и её уважение никак не смягчило её гнев по отношению к тебе». «Тогда почему сама судьба не призвала меня?» — раздражённо спросил Гарри. Существо невесело рассмеялось. «Глупый мальчик. Только те, у кого есть глаз, могут общаться с ней, а у тебя его нет», — ответила фигура таким же раздражённым голосом. Гарри нахмурился. «Провидцы?» — спросил он. «Ты ведь не совсем дурак, Певерелл? Да, провидцы». Сосуды, в которых судьба выбирает слова для вашей земли. — Тогда кто ты, чёрт возьми? — огрызнулся Гарри, его раздражение нарастало. Он почувствовал, как существо снова ухмыляется. «Я — совершенно другое существо, хотя и тесно связанное с судьбой. Те, кто живёт на вашей земле, называют меня Смертью, хотя моя работа не имеет ничего общего с этим. Я просто собираю души тех, кто переходит из вашего мира в наш», — закончил он, пожав плечами. Гарри почувствовал, как кровь стынет в жилах от этого откровения. «Значит, я мёртв?» Существо снова безрадостно рассмеялось, как будто это была его голова. «Нет. Я просто одолжила твою душу на время, чтобы мы могли встретиться. Судьба выбирает свои сосуды, как и я более тысячи лет назад. Ты можешь встретиться со мной, потому что ты Певерелл. Твои отношения со мной такие же, как у провидца с судьбой», — с горечью объяснила она. Услышав, что он на самом деле не умер, подросток немного расслабился. «Значит, ты выбрал моих предков в качестве своих сосудов?» — спросил он, всё больше смущаясь. Смерть снова покачала головой. «В каком-то смысле, да. Но правильнее будет сказать, что твой род выбрал меня, когда я был нужен больше всего». Фигура подняла призрачную руку, останавливая дальнейшие вопросы. «Позволь мне объяснить», — вздохнул Смерть. «Тогда ты поймёшь, как ты здесь оказался». Гарри кивнул и стал ждать, хотя и сомневался, что какие-либо слова смогут прояснить его замешательство. «История, которую рассказывают среди вашего народа, гласит, что три брата обманом лишили меня своих душ, и за это я подарил каждому из них могущественную реликвию, созданную мной самим», — начал он с горечью в голосе. Он недоверчиво рассмеялся. «Такая история — всего лишь выдумка о том, что произошло на самом деле. Меня не обманешь, потому что каждая душа, которая появляется на свет, однажды станет моей». Гарри глубоко сглотнул от уверенности произнесенных слов. «Итак, эти три брата Певерелла действительно существовали, как и вы сами стоите передо мной, но это единственное сходство, которое вы найдёте в правде о том, что произошло». Смерть начал расхаживать взад-вперёд, хотя это не было беспокойным хождением. «Не прошло и тысячелетия с тех пор, как война опустошила земли, которые вы называете домом. Война сама по себе выгодна мне, так как моя коллекция душ растёт тем больше, чем дольше длится такой конфликт. Однако она выгодна не всем. В частности, Судьба испытывает отвращение к подобным вещам и обычно выбирает чемпиона, чтобы тот положил этому конец. На этот раз всё было иначе. На этот раз именно такие, как вы, предприняли необходимые шаги, чтобы положить конец войне, и, как и вы, они бросили вызов судьбе. Гарри кивнул, демонстрируя, что пока что он в курсе событий. «Вот тут-то и появляются ваши предки, — сообщила Смерть. — Они создали ритуал, в котором добровольно пожертвовали своими душами, чтобы принести мир на эту землю, ритуал, который привёл их сюда, ко мне». Брови Гарри поползли вверх, когда он задумался над этим. Смерть продолжал расхаживать взад-вперёд. «Теперь, как я уже объяснял, моя задача не в том, чтобы обрывать жизни, а в том, чтобы собирать души тех, кто ушёл, и именно здесь всё усложнилось. Сама магия исполнила их желание о мире, хотя даже для такой вещи, как магия, вмешательство в не принадлежащий нам мир невозможно. Вместо этого, поскольку принесённые в жертву души должны были стать моими, как и должно быть, мне было поручено принести заключённый в обмен мир. Я сам, как судьба и магия, также не могу напрямую вмешиваться в ваш мир, это не наш долг. Впоследствии между мной и вашей линией была заключена сделка". Гарри снова почувствовал себя неуютно. Ощущение, что он заключил своего рода сделку со Смертью, не предвещало ничего хорошего. «Я одарил род своей магией и дал каждому по предмету силы, по инструменту, которых было бы более чем достаточно, чтобы положить конец войне, обрушившейся на ваши земли. Один получил волшебную палочку, достаточно могущественную, чтобы выиграть любое открытое сражение. Второй получил плащ истинной невидимости, который помог бы в обмане там, где не помогла бы открытая битва, а третий получил камень, способный призвать армию величайших воинов прошлого, чтобы обеспечить их успех». Гарри недоверчиво покачал головой. «Сама сделка была простой и согласованной с вами. Они должны были добровольно прийти ко мне и отдать свои души, как и было обещано, как только воцарится мир. Их души и мои дары должны были немедленно вернуться ко мне, но этого не произошло, — сердито продолжил Смерть. — Каждый из них был развращён властью, которой обладал, и бросил мне вызов. Вместо того, чтобы сдаться, как было обещано, первый брат искал власти с помощью палочки, но вскоре после начала своих поисков присоединился ко мне. «Он хвастался могуществом волшебной палочки и был убит во сне», — радостно объяснила Смерть. «Второй верил, что сможет воскресить душу своей умершей возлюбленной, и не нашёл ничего, кроме страданий, когда она высосала из него все магические силы. О, он был могущественным, но за такую магию приходится платить, и на этот раз ценой стало его здравомыслие». Он тоже быстро присоединился ко мне после того, как покончил с собой, но не раньше, чем в своём безумном состоянии швырнул мой камень в реку. — А что насчёт третьего брата? — спросил Гарри, увлечённый рассказом. «Третий бросил мне вызов больше всех, — прорычала Смерть. — Вместо того, чтобы пожертвовать своей душой и вернуть мой плащ, он использовал его, чтобы сбежать от меня, и отдал свою душу, только когда дожил до глубокой старости. Он подарил плащ своему сыну, который, в свою очередь, подарил его своему сыну, и так далее, пока он не оказался у тебя, Певерелл». Гарри почувствовал, как по спине пробежал холодок от ледяного тона, которым говорило существо, и от осознания того, что оно недвусмысленно подразумевало. "Однако при нынешнем положении вещей это несущественно", - продолжила фигура в плаще. Проблема, с которой мы столкнулись сейчас, - это вы, хотя вы бросили вызов не только мне, но и самой судьбе". Гарри нахмурился. — Прыжок во времени, — разочарованно прошипела Смерть. — Твой путь был предопределён, но ты решил бросить ей вызов, глупый мальчишка, и теперь мне снова придётся навести порядок в твоём мире. — Я не понимаю, в чём проблема, — глубокомысленно ответил Гарри. — Обычно этого не происходит, — вздохнул Смерть. — В обычных обстоятельствах Судьба просто проложила бы для тебя новый путь, и всё встало бы на свои места. Однако ты отправил мне фрагмент своей души из своего времени перед своей маленькой экскурсией в прошлое. Гарри нахмурился. «Часть души глупца Риддла была в тебе и была изгнана сюда, как только её извлекли, и теперь я здесь с частью души, которой не должно быть. Ты нарушил равновесие в мире, и его нужно восстановить». «О чём ты говоришь?» «О крестраже, который был в тебе», — яростно ответил Смерть, указывая на бледный шрам в форме молнии на лбу Гарри. Слово «крестраж» отозвалось в душе подростка, когда он вспомнил, как впервые услышал этот термин в тот день, когда получил свои новые волшебные палочки. Он поднял руки, чтобы впервые за год нежно погладить изъян, который стал лишь смутным воспоминанием. «Во мне была часть его души?» — обеспокоенно спросил он. «Была», — подтвердила Смерть. «Но теперь она у меня». «И ты хочешь, чтобы я отправил тебе остальное?» — уточнил Гарри, быстро сообразив, к чему он клонит. — Я хочу только то, что мне причитается, — прошипела Смерть. — И ты, мальчик, должен мне. Не только душу Тома Риддла, которая мне причитается, но и за неповиновение своему роду. Гарри недоверчиво покачал головой. «И это всё? Ты хочешь, чтобы я только убил его?» Смерть кивнула. «Что, по-твоему, я пытался сделать?» — выпалил Гарри, и гнев взял над ним верх. «Ты потерпел неудачу, Певерелл. Если бы у тебя получилось, ты бы не оказался здесь». «Тогда я убью его в следующий раз», — поклялся Гарри. Смерть рассмеялась; издевательский смешок. «Том Риддл — волшебник, у которого, даже с учётом твоего небольшого путешествия во времени, опыта на много десятилетий больше, чем у тебя. В следующий раз, когда вы встретитесь, он будет готов». — Если ты не заметил, я одолел его, — процедил Гарри. Смерть покачал головой. «Нет, ты просто удивил его. Том Риддл расслабился в своём высокомерии, его самолюбие победило его, а не твоя доблесть. В следующий раз ты встретишься с ним на его условиях, и это произойдёт не раньше, чем он будет готов и снова будет в своей лучшей форме». — Тогда скажи мне, что я должен сделать, — фыркнул Гарри. И снова Гарри почувствовал, как эта тварь ухмыляется. «Том Риддл заплатит любую цену, чтобы стать лучшим. Ему ещё предстоит провести множество ритуалов, и жертвы, необходимые для достижения этих результатов, ничего для него не значат. В этом вы оба отличаетесь. Вы не из тех, кто жертвует другими или чем-то ради большей власти. Вы благородны и слабы для такой морали. Но в данном случае это может быть преимуществом». "Как?" Гарри нахмурился. «Обе ваши линии были благословлены моей магией, хотя Том решил развратить своё тело и душу ради того, что он считает дальнейшим величием. Его страх передо мной и поступки, которые он совершил, чтобы обрести силу, привели к тому, что он не может использовать мой дар так, как можете вы». — Ты только что сказал, что я связан с ним? Смерть снова усмехнулся. «Он тоже Певерелл, и он тоже решил любой ценой сбежать от меня, как когда-то сделали представители твоего рода. Однако у тебя другая цель. Вот что отличает тебя». Гарри в ужасе отшатнулся, узнав, что он связан с Волан-де-Мортом. Ему стало физически плохо, и он покачал головой. «Что ты имеешь в виду под силой?» — сумел он спросить, не в силах справиться с эмоциями. — Магия семьи Певерелл, — проворчала Смерть. — Магия, которой я наделила трёх братьев, хотя с тех пор никто не рождался достаточно сильным, чтобы использовать её так же хорошо. Так было до твоего рождения. О, твой дедушка и отец могут использовать её в некоторой степени, но ни у кого из них нет той чистой магической силы, которая нужна для этого, как у тебя. Это сила, о которой Том не знает. Гарри резко повернулся к Смерти, услышав эти последние слова. — Пророчество, — прошептал он. Смерть кивнула в ответ. «Ты не можешь бороться с судьбой, Певерелл, и уж точно не можешь сбежать от меня. Так или иначе, ты будешь выполнять волю судьбы, а в твоём случае — и мою. Ты встретишься с Томом Риддлом и отправишь мне его душу. И судьба, и я согласны с этим. Такова твоя задача, и здесь нет компромиссов». Гарри кивнул. «Таков был план», — заметил он. «А что насчёт твоего плаща? Полагаю, ты захочешь его вернуть». Смерть рассмеялась, на этот раз с ноткой юмора. «Это всего лишь безделушки, и они раскроют весь свой потенциал только в руках Певерелла. Если вы хотите найти остальные два, то милости прошу, — пожал плечами Смерть. — Но они вам не нужны. Магия, которая вам нужна, находится внутри вас, а не в каком-то предмете». Гарри кивнул. Он подумал, что палочка была бы неплохим приобретением, но она ему не нужна. Его собственной палочки было более чем достаточно. "Где остальные двое?" спросил он. Хотя его самого они не особо привлекали, ему не нравилась мысль о том, что они могут оказаться в руках других людей, особенно если у них были неприятные намерения. — Ну конечно, у Тома есть камень, хотя он об этом и не знает. Его род превратил его в фамильное кольцо Гонтов после того, как камень был найден, и сейчас это кольцо гниёт в его родовом поместье. Гарри не нравилась мысль о том, что Том владеет такой вещью, и он решил, что лучше всего будет как можно скорее забрать её у него. «А палочка?» Смерть усмехнулась. «Она в руках Альбуса Дамблдора, который прекрасно понимает, что у него в руках». Гарри вздохнул с облегчением. Несмотря на его сомнения по поводу директора, он был наименее вероятным человеком из всех, кого он знал, который мог бы использовать палочку в гнусных целях. «А эта магия, как мне использовать её в полной мере?» — Ты практикуешься, — просто прорычал Смерть. — Ты уже использовал его так, как не смог бы никто другой со времён трёх братьев. Ты используешь его как можно чаще и оттачиваешь, как любую другую магию. Гарри кивнул, понимая, что объяснение Чарлуса о семейной магии всплыло в его сознании. «Записей нет», — пробормотал он. «Верно», — согласился Смерть. «Вам просто нужно с ней ознакомиться, и всё станет ясно». Гарри вздохнул и ещё раз кивнул, прежде чем глубоко нахмуриться. «Есть ли какое-то преимущество в том, чтобы иметь палочку?» — спросил он. Он хотел уточнить, принесёт ли ему пользу обладание самой палочкой. Смерть лишь раз кивнула. «Сама по себе палочка является преимуществом для любого, кто ею владеет, но в особенности для тех, в чьих жилах течёт ваша кровь, и для вас в особенности. Палочка всегда будет работать на полную мощность в руках тех, кто действительно может управлять её силой. В руках любого другого волшебника это просто мощная палочка, но в руках такого, как вы, обладающего такой магией и силой, это будет явным преимуществом». Гарри провёл рукой по волосам, размышляя над новой загадкой. Теперь ему нужно было, чтобы Дамблдор отказался от «и», иначе ему пришлось бы взять его самому. Прежде чем он успел озвучить свои опасения, Смерть продолжила свою язвительную речь. «Сама палочка обладает полуразумной природой и может помочь вам больше, чем вы могли бы, не обладая ею. Я бы посоветовал вам обзавестись ею при первой же возможности. Однако я считаю, что вы не заметите особой разницы в силе вашей магии, если вообще заметите. В конце концов, вы довольно могущественный волшебник». Гарри нахмурился и покачал головой. «Тогда, похоже, нет смысла в том, чтобы…» Смерть пожал плечами. «Это ваше решение, Певерелл. Я просто предлагаю вам то, что могу, чтобы вы достигли того, что вам нужно». Гарри знал, что ему нужно время, чтобы усвоить всё, что он узнал, и решить, что делать дальше. Однако мысль о палочке не выходила у него из головы. Смерть определённо считала, что это важно для него. — Если вам так срочно нужно было со мной поговорить, почему вы так долго не вызывали меня сюда? — Как я уже объяснял, Певерелл, я не могу напрямую вмешиваться в то, что происходит на вашей равнине. Мне пришлось ждать, пока вы не ослабеете настолько, чтобы я мог позаимствовать вашу душу для этой встречи. Это довольно сложный магический трюк, я уверен, вы согласитесь. Гарри устало потер глаза. «И когда я убью Тома, мы будем квиты?» Смерть покачал головой. — Мы никогда не будем квиты, Певерелл, — огрызнулся он. — Но твой долг передо мной будет выплачен. Неповиновение твоего рода навсегда запятнает его в моих глазах. Гарри фыркнул, увидев выставленную напоказ раздражительную натуру. «Тебе следует беспокоиться о судьбе, Певерелл. Она не так снисходительна, как я. Если бы ты имел дело с ней, она бы потребовала в качестве платы твою душу. Что касается меня, я удовлетворюсь тем, кто попытается ускользнуть от меня. Но не бойся, она потребует то, что ей нужно, чтобы восстановить равновесие. Что бы это ни было, Певерелл, будь уверен, она предъявит свои права». Гарри громко сглотнул, осознав последствия, хотя его разум не мог постичь, к чему может привести это заявление. «А теперь уходи, — приказала Смерть. — Я устала от твоего присутствия». Когда она отпустила его, Гарри с благодарностью почувствовал, как его уносит прочь из этого места, и его поглотила тьма. (ПАУЗА) Рудольфус Лестрейндж затаился в ожидании, а его сообщники ждали сигнала к действию. Последние несколько дней были для него в лучшем случае разочаровывающими. Почти всё время бодрствования он искал в замке хоть какие-то признаки присутствия соратников Поттера, но в итоге был разочарован. Он не видел ни Поттера-младшего, ни Сириуса Блэка, ни Люпина, ни Петтигрю. Он быстро понял, что бы ни случилось, это было что-то серьёзное, раз группа скрылась из виду в замке. Это беспокоило его больше, чем он хотел бы признать, но они были не из тех, кто упускает возможность устроить хаос. Однако он был отчасти благодарен за их нынешнее положение, поскольку оно, безусловно, позволяло ему беспрепятственно действовать. Хотя он предпочёл бы, чтобы кто-то из этой конкретной группы попался в его ловушку, он был доволен тем, кто был его целью в данный момент. Она слишком легко всё это сделала. Что бы её ни отвлекало, это привело к её беспечности и позволило случиться тому, что должно было случиться. Слизеринец начал терять терпение, пока они ждали, и тишина в коридоре нервировала его. Терпение никогда не было его сильной стороной, но ради этого он готов был ждать столько, сколько потребуется. Он услышал приближающиеся женские голоса и печально ухмыльнулся, скрываясь под плащом-невидимкой и прицеливаясь. Он ожидал увидеть только одну, но в коридоре появились трое, и его улыбка стала ещё шире. Он забеспокоился, так как был близок к тому, чтобы выстрелить раньше времени, предвкушение и волнение охватили его. Спустя, казалось, целую вечность ничего не подозревающее трио оказалось в идеальной позиции. Он позволил своей палочке выглянуть из-под складок плаща, его рука дрожала в предвкушении грядущей славы. Он выстрелил, за его собственным заклинанием немедленно последовали шесть других. Он нахмурился, когда его главная цель подняла щит, чтобы блокировать приближающиеся заклинания. Однако двое её товарищей не успели среагировать и безвольно рухнули на землю, когда их поразило множество заклинаний. Он стиснул зубы, ухмыляясь, и стрелял снова и снова, намереваясь прикончить и её, а его товарищи последовали его примеру. (ПАУЗА) Впервые после разговора с Джеймсом Лили оказалась в компании двух своих лучших друзей. Ей действительно нужно было побыть одной, чтобы переварить то, что ей открылось, и, хотя она чувствовала себя преданной, она не могла не скучать по Гарри, даже больше, чем раньше. Боль от его потери была достаточно неприятной, но осознание того, что он на самом деле был её родной плотью и кровью, каким бы извращённым это ни было, сделало его уход ещё более невыносимым. Она была зла, в этом не было никаких сомнений, но её гнев постепенно уступал место реальности ситуации, и горе начало брать верх над яростью, которую она испытывала по отношению к Гарри и Джеймсу. Последний уважал её желание побыть одной, чтобы смириться с тем, что она теперь знала. Лили подозревала, что ему самому нужно было время, чтобы по-своему пережить горе. На самом деле она не видела мальчика с момента их встречи, чему была как рада, так и огорчена. Её противоречивые чувства по этому поводу лишь породили множество вопросов, которые она пока боялась задавать и на которые не была готова получить ответы. Конечно, в будущем всё изменится, но сейчас ей нужно было время, чтобы всё осознать. — Я помню, как сказала, что у вас обоих были одинаковые глаза, когда мы впервые встретились с ним, — прошептала Марлен, пока они шли по малоиспользуемому коридору на втором этаже. Лили оцепенело кивнула. В голосе другой девушки не было осуждения, но от этого ей не стало легче. — Думаю, в этом есть смысл, — вздохнула Элис. — То, как вы вели себя друг с другом, было странно, что вы не встречались. Теперь мы, кажется, знаем почему. — Просто прекрати, пожалуйста, — с гримасой на лице взмолилась Лили. Сами по себе откровения были достаточно неприятными, а размышления о том, что она могла бы чувствовать к этому парню, только усугубляли ситуацию. — Прости, Лилс, — искренне ответила Марлен. — Всё это просто странно. Я имею в виду, как он вообще сюда попал? — Я не знаю, — пробормотала Лили. Без предупреждения она громко всхлипнула, и друзья быстро подошли к ней, чтобы утешить, насколько она позволяла. «Я просто хотела бы знать раньше», — выдавила она. «Как он мог так поступить со мной?» Элис заботливо похлопала её по спине. «Я уверена, у него были на то причины», — попыталась она успокоить её. «Это не отменяет того, как сильно ты его любила, даже если не понимала этого», — добавила Марлен. «Это всё меняет», — горячо возразила Лили. «Он был моим сыном, а я даже не знала об этом», — закончила она хриплым голосом. Она снова и снова пыталась собрать всё воедино. Все эти странные, противоречивые чувства, все эти знаки, указывающие на правду. Теперь всё обрело смысл, но это не принесло ей утешения, ничего не объяснило. Гарри знал и, конечно, относился к ней иначе, чем к другим девушкам. Она просто хотела знать почему. Почему он никогда не говорил ей? Думал ли он, что она никогда не поймёт или не поверит ему? Не хотел ли он, чтобы она была рядом? Эти вопросы породили ещё больше вопросов у молодой женщины. Какой была его жизнь до того, как он приехал сюда? Почему он приехал сюда? Не было ли её рядом с ним? Она покачала головой, которая начала болеть от переполнявших её мыслей, которые были и сейчас крутились в её голове. «Почему бы нам не выйти на свежий воздух?» — предложила Элис. Лили кивнула и позволила увести себя дальше по коридору, но тут же инстинктивно потянулась за волшебной палочкой и создала мощный щит, когда впереди в них полетело заклинание. Само заклинание и несколько других ударились о её щит, заставив его опасно пошатнуться. Она в ужасе наблюдала, как Элис и Марлен рухнули вокруг неё и неподвижно лежали на земле, принимая на себя удары продолжающейся атаки. Она влила больше магии в свой щит, пытаясь определить нападавших. Судя по количеству ударов, которые она чувствовала, пытаясь сбить её с ног, нападавших было больше одного. Она ничего не видела, и её начала охватывать паника. У неё не было возможности защищаться, как она делала это раньше, или атаковать самой. Она стиснула зубы, чтобы сделать последний рывок, не позволяя себе без борьбы разделить судьбу своих друзей. Спустя, казалось, целую вечность её щит сломался, и она была отброшена в коридор силой бесчисленного множества заклинаний, столкнувшихся с ней. Единственное, что она по-настоящему ощущала, — это боль, и её зрение начало расплываться, когда она прижалась щекой к холодной поверхности каменного пола. Прежде чем потерять сознание, она заметила несколько тел, летающих по коридору, и почувствовала, как сильный ветер треплет её волосы, а затем услышала, как тела с грохотом падают на пол. Она мрачно улыбнулась. Возможно, они и поймали её, но кто-то поймал их. В худшем случае это была горько-сладкая потеря, и в сложившихся обстоятельствах Лили смирилась бы с этим. Её последними мыслями перед тем, как её поглотила тьма, был зеленоглазый мальчик, которого она была уверена, что увидит раньше, чем ожидала. (ПЕРЕРЫВ) Беллатриса Блэк провела большую часть последних дней в своих мыслях, её ноги просто несли её тело в бессмысленном кружении по замку и окрестностям. Мысли о Гарри не давали ей покоя, пока она пыталась убедить себя, что всё произошедшее было не по-настоящему, что ей просто приснилось. Однако она знала, что как бы она ни старалась убедить себя в этом, всё произошло на самом деле. Воспоминания и эмоции были слишком яркими, чтобы это было чем-то иным, кроме как фактом. В эти редкие мгновения ясности она оплакивала свою утрату. Утрату этих ярких глаз и утешения в его объятиях. Прошло совсем немного времени, и её горе снова сменилось гневом, и она выплеснула его в быстрой и опасной демонстрации магии, заклинание за заклинанием покидали её волшебную палочку, окружая её разрушением, которое отражало то, что осталось от её сердца. Она жаждала мести, ничего не хотела так сильно, как отплатить той же монетой за боль, которую испытывала сама. «Мы их всех достанем», — пообещала она себе. Она смеялась над безнадёжностью своего положения. Она была одарённой ведьмой и никогда не сомневалась в своих способностях, но знала, что не сможет победить Тёмного Лорда. Она потерпит неудачу, как и Гарри, но всё равно встретится с ним лицом к лицу. Бесчисленное количество раз она размышляла о последователях человека, который, как она знала, жил в замке, и в эти бесчисленные моменты ей приходилось бороться всеми силами своего существа, чтобы сдержать желание просто убить их всех. Нехорошо, если ей помешает жажда крови, как бы сильно ни кричал внутренний голос, призывающий её действовать. Она сразу поняла, что на неё будут указывать пальцем, особенно если она убьёт глупцов в гостиной Слизерина — месте, которое мало кто осмеливался покидать, разве что на обед или уроки. Тёмный Лорд был тем, на кого она направит свой гнев. Он и только он заплатит за то, что отнял у неё Гарри, и когда она встретит свой конец от его руки, она вернётся к мальчику, который забрал её сердце. Она остановилась, потому что её мысли прервал громкий спор впереди. Убедившись, что её чары разочарования на месте, она продолжила путь, но была остановлена тем, что увидела. Её ярость вспыхнула с новой силой, когда она увидела, как мать Гарри пытается защититься от нескольких невидимых нападающих, а двое её друзей уже лежат без движения на земле вокруг неё. Беллатриса выхватила палочку, когда щит Эвана рухнул, и она тоже не выдержала шквала заклинаний, направленных на неё. Её тело отлетело на значительное расстояние по длинному коридору. Она взвизгнула от ярости, когда выпустила своё первое заклинание — мощный порыв ветра в попытке определить, кто её враг, хотя для этого не нужно было много размышлять. Она ухмыльнулась, увидев, как несколько тел взмыли высоко в воздух, а затем с грохотом упали на землю, издав несколько удовлетворительных хрустов ломающихся костей. Двое остались лежать на полу, а третий едва успел подняться на колени, прежде чем её костелом она ударила его по лицу. Лицо Августа Руквуда быстро превратилось в неузнаваемую мешанину из переломанных костей и плоти, после чего он тоже обмяк. Краем глаза она заметила движение. — Круцио! — взвизгнула она, и из её горла вырвался хохот, когда она услышала крики своей жертвы, боль, которую он испытывал, была прекрасным звуком для её израненной души. Ей пришлось быстро пригнуться, когда в её сторону полетели два проклятия: одно болезненно-жёлтого цвета, а другое ярко-синего — проклятие удушения. Она снова расхохоталась, когда на сцене появились близнецы Кэрроу, чтобы сыграть свою роль. Её палочка превратилась в размытое пятно, когда она ответила огнём на всё лучшее и худшее, что могли предложить Блэки. Алекто закричала, когда один из её глаз вспыхнул пламенем в глазнице, оставив после себя жуткую смесь из самого органа, крови и слизи, стекающей по её лицу. Она даже не смогла ответить очередным проклятием. Она мучительно умерла в школьном коридоре, а её брат мог только в ужасе наблюдать за происходящим. Она провела всего мгновение в одиночестве на пути в загробный мир. Амикус, потрясённый мрачной кончиной сестры, пренебрег собственной защитой, за что дорого поплатился. Вокруг него воцарилась почти безмятежная тишина, пока его грудь сжималась всё сильнее и сильнее, а давление заставляло кровь свободно вытекать из ушей и носа. Почти так же быстро, как и началось, это закончилось. В горле у него образовался странный комок, когда давление переместилось вверх, чтобы присоединиться к нему. Он попытался вдохнуть, но не смог, пока давление внезапно не ослабло, и он не задохнулся, жадно втягивая воздух в себя. Он нахмурился, обнаружив, что лежит на полу, и не понимая, как он здесь оказался. Его взгляд с любопытством скользнул по красной бугристой массе перед ним, которая, казалось, была прикреплена где-то внутри его саднящего горла. Он нахмурился, а затем широко раскрыл глаза, когда ему стала известна его судьба. Красная масса начала ритмично пульсировать, почти успокаивающе, пока он не осознал, что это такое, и она не начала пульсировать всё быстрее и быстрее. С последним отчаянным воплем его сердце взорвалось у него на глазах, и последним воспоминанием о его жизни стало то, как его забрызгало содержимым его же собственного сердца. Беллатриса тяжело дышала, и от неё исходила почти эротическая аура после того, что она натворила. Её волосы были в беспорядке, она вспотела, а на щеках появился слабый румянец. Однако она не закончила. Она подняла палочку, чтобы закончить начатое, но была прервана появлением разъярённого Альбуса Дамблдора, который вошёл в коридор с противоположной стороны, держа палочку наготове. Она сделала всё, что могла, в тот момент и убежала, зная, что этот мужчина только помешает её желанию. Призыв директора остаться она расслышала лишь смутно. Дамблдор покачал головой, увидев то, что обнаружил, и отправил патронуса, чтобы попросить у директрисы помощи. Было ясно, что эти ученики либо мертвы, либо, по крайней мере, тяжело ранены. То, чего он надеялся избежать, произошло. Война проникла в самые стены школы. (ПАУЗА) Лорд Волан-де-Морт зашипел, когда его глаза наконец открылись, и тут же потянулся к пульсирующим вискам. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем сесть, борясь с позывами к рвоте, когда во рту ощутился вкус нескольких зелий. Он заметил свою волшебную палочку, оставленную на прикроватной тумбочке, и взял её, наслаждаясь теплом, которое ощутил, взяв её в руки. Сотворив себе кубок и наполнив его водой, он встал и сделал глоток прохладной жидкости, чувствуя себя намного лучше, когда жадно проглотил её. Спустя несколько мгновений окклюменции он ясно осознал, как оказался в таком положении, и поморщился от того, что пронеслось в его голове. — Поттер, — прорычал он, но это было не раздражённое рычание, а любопытство. Мальчик превзошёл ожидания Тёмного Лорда, превзошёл даже то, что он сам считал превосходным. Он испытывал его и продвигал дальше, чем кого-либо другого, и результаты говорили сами за себя. Он расслабился в своих тренировках, ни на секунду не сомневаясь в победе. Его ошибка была очевидной, элементарной, даже когда он оглядывался на произошедшее. Хотя он и не проиграл, это было очень близко к поражению, а это недопустимо. "Никогда больше", - выплюнул он. В гневе от осознания этого он швырнул кубок, который всё ещё держал в руке, со всей силой, на которую был способен в своём ослабленном состоянии, привлекая внимание того, кто за ним следил. Дверь осторожно открылась, и на пороге появился Абраксас Малфой с облегчением. "Милорд, приятно видеть вас снова с нами", - искренне произнес он. "Мы были довольно обеспокоены". "Что я пропустил?" Раздраженно спросил Волдеморт. — Как и ожидалось, мы не смогли найти поместье Поттеров, — нервно начал Абраксас. — Нападение на дом Блэков, как вы знаете, было бы крайне глупым поступком. — Я знаю это, Абраксас, — огрызнулся Тёмный Лорд. Абраксас громко сглотнул. — Рудольфус доложил, что его часть работы выполнена. Он считает, что Принц, Эванс и девушка МакКиннон мертвы. — Он считает? "Ему пришлось бежать, милорд", - объяснил Малфой. "Нападение было прервано Беллатрикс Блэк. Спастись удалось только Рудольфусу. Кэрроу были убиты вместе с Августом. Рабастан и Гиббон, мы не можем быть уверены, - сообщил он ему. Волан-де-Морт яростно зарычал. Его команда в школе теперь исчезла. «Считаешь ли ты это успехом, Абраксас?» — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт, и его тон был опасен. «Нет, мой господин, но не мне судить об этом». Волан-де-Морт кивнул. Он был в ярости, но у него были более важные дела. Ему нужно было исцелиться и подготовиться к тому, что должно было произойти. «Есть что-то ещё?» И снова Абраксас занервничал. «Ходят слухи, что мальчик Поттер умер от полученных ран», — пробормотал он. Волан-де-Морт ухмыльнулся и покачал головой. «Сомневаюсь», — решительно заявил он. «Волшебник такого уровня, как Поттер, не умер бы таким образом, особенно когда наша следующая встреча неизбежна». Абраксас ничего не ответил и стал ждать, пока мужчина продолжит. «Прекратите все попытки найти Поттеров и кого-либо из сообщников мальчика», — по-видимому, решил он. «Вы сосредоточитесь на вербовке и обучении до дальнейших распоряжений, а я пока займусь другими делами», — твёрдо приказал он мужчине. Абраксас понимающе кивнул и вышел из комнаты, оставив Тёмного Лорда в задумчивости рассматривать книжную полку, которую он рассеянно изучал в конце разговора. Услышав, как закрылась дверь, Волан-де-Морт достал из потайного отделения на книжной полке старинный фолиант. Ему нужно было тренироваться, чтобы стать ещё лучше, и эта книга могла дать ему то, что было нужно для этого. Он неохотно начал просматривать страницы в поисках другого ритуала, который мог бы ему помочь. На протяжении многих лет он применял некоторые из них, чтобы улучшить свой разум, тело и магию, но можно было сделать ещё больше. Он остановился на разделе, который перечитывал несколько десятков раз за эти годы, задумчиво водя пальцем по изящному почерку. Он покачал головой и захлопнул книгу. Он был там, пытался это сделать и совершил такой подвиг, хотя это и имело непостижимые последствия. «Крестражи», — пробормотал он. Когда-то молодой человек мечтал создать несколько таких артефактов, чтобы обеспечить себе бессмертие, но эта мечта умерла после того, как он создал свой первый артефакт. Чтобы такой артефакт действительно работал, нужно было, чтобы кто-то безоговорочно доверял тебе, а у Тёмного Лорда не было ни тогда, ни сейчас такого человека. Впоследствии он отменил ритуал, зная, что без человека, который мог бы его использовать, это было бы бессмысленным занятием. Однако это не помешало ему создать другой ритуал позже, хотя он снова отменил его после того, как тот довольно сильно изменил его внешность. Из-за этого он стал лысым и красноглазым, что было явным признаком того, что он занимался магией против самой природы. Из-за этого он стал менее человечным, а он не мог позволить себе пожертвовать этим, пытаясь привлечь последователей. Ему нужна была его харизма и даже привлекательная внешность, которой он был наделён, по крайней мере, на какое-то время. Ему нужна была способность очаровывать тех, кто был готов поддержать его, там, где его впечатляющая сила не помогала. Ему нужна была его дипломатия в первые дни восстания, но сейчас он всё реже и реже ею пользовался. — Возможно, скоро придёт время, — задумчиво пробормотал он. Хотя в тот момент он ни в ком не был настолько уверен, ничто не говорило о том, что в будущем ситуация не изменится. Однако он всегда мог быть уверен, что тот, кому он доверяет, сделает всё, как ему велено. Ему даже не нужно было объяснять, что это такое. О существовании такой магии мало кто знает, если только человек не дошёл до такого же уровня, как он сам, в чём он сильно сомневался в последние несколько поколений. Он отложил мысли о крестражах в сторону и снова открыл книгу, чтобы найти что-нибудь более реалистичное. Идея о крестражах, конечно, была привлекательной, но создать их было непросто, и это, безусловно, вызывало у него недомогание в течение многих недель. Это, конечно, было то, чего он не мог себе позволить прямо сейчас. Сначала ему нужно было избавиться от мальчика Поттера и, возможно, даже от Дамблдора, прежде чем рассматривать этот вариант. Он улыбнулся, когда нашёл кое-что более доступное, и начал записывать список ингредиентов, которые ему понадобятся. (ПЕРЕРЫВ) На территории поместья Поттеров царила зловещая тишина. Не было слышно, как фестралы перебирают копытами землю, ни одна птица или насекомое не нарушали ночной покой. Даже лёгкий ветерок не колыхал деревья, что было нормой в этой части страны. Все было тихо и так же неподвижно. В глубине рощи, вдали от поместья, стояло простое каменное здание, в котором покоились тела недавно умерших Поттеров, пока их не предавали земле должным образом. В этом здании лежал один такой Поттер, его безжизненное тело было неподвижным и умиротворённым, руки сложены на груди, пока он ждал погребения. Погребение, которого не должно было быть. Яркие изумрудные глаза широко распахнулись, когда тело само по себе глубоко вздохнуло, и молодой человек снова пришел в сознание. --- Еще один мертв, и я думаю, что осталось еще около пяти, хотя это еще не точно. Для тех, кто беспокоится о Лили, скажу, что нет, она не умерла. Было бы довольно странно, если бы она не поговорила с Гарри после всего, что произошло. Судьба двух других ещё не решена. Я прошу прощения за то, что проходит какое-то время между публикациями. Из-за RL, работы, семьи и других обязанностей я не могу писать так много, как мне хотелось бы, но я стараюсь и благодарна вам за терпение. Я скоро обновлю свой профиль, так как давно этого не делал. «Зелёный в сером» был отложен на время, чтобы над ним можно было поработать, но, как я уже говорил, я никогда не отказываюсь от того, что начал, хотя и могу кое-что изменить. Посмотрим. Я также планирую историю Гарри и Флёр и считаю, что это будет самая сложная для меня история, но я надеюсь, что справлюсь. В этой попытке Блэки не будут играть такую важную роль, а Гарри будет гораздо более независимым, но, конечно, всё будет объяснено. Однако я расскажу, что он будет учиться в каноничном Хогвартсе, чего я ещё не делал ни в одной из своих историй. Я также работаю над собственными писательскими проектами, которые надеюсь опубликовать в будущем. Я буду искать людей, которые прочтут мои оригинальные работы по мере их написания, чтобы дать мне критику и конструктивную обратную связь. Вы всегда можете написать мне, если вас это интересует. Это, конечно, будет фэнтези, и я очень рад этому, так как готовился к нему очень долго. В любом случае, ещё раз спасибо вам всем за постоянную поддержку, это действительно мотивирует нас, писателей, когда вы оставляете отзывы, подписываетесь и т. д.