Пленники одного сюжета

— Смотри куда прешь! — Сам смотри куда едешь, придурок! Тим стоял на тротуаре, всё ещё тяжело дыша после пережитого, и, размахивая руками, выговаривался ближайшему собеседнику, который, похоже, просто проходил мимо. — Это что вообще было? Я еле успел отскочить! Он несётся, как будто ему наследство по секундам начисляют! А ведь пешеходный переход! Зелёный свет! Я законопослушный гражданин, между прочим! – он резко обернулся к дороге, как будто водитель мог его услышать. Проехавшая машина даже не притормозила, и это лишь добавило масла в огонь. — Видишь? У нас тут не улицы, а трасса для гонок! Сдаётся мне, что эти люди вообще не знают, что такое тормоза. Или они думают, что если я не умер, то им сойдет это с рук?! Тим показательно сложил руки на груди, всем видом выражая негодование. — И ведь что самое обидное: ты, бедный пешеход, соблюдаешь все правила, как примерный школьник, а они? Им всё равно! Нет, я серьёзно, нас должны начать выдавать снаряжение. Шлемы, бронежилеты… Может, ещё и страховку на каждого, кто осмелится пересечь дорогу в этом городе. Он показал кулак в сторону машины, скрывающейся за поворотом. – Ладно бы один случай, но это уже третья попытка убийства за неделю! Я, может, паранойик, но тут заговором попахивает. — Ты преувеличиваешь, милый. — Сказала девушка в возрасте, облокотившись об дверь. — Мама? Немедленно спрячься, тут сквозняк. — Я же не могу пропустить войну моего сына с лихачами на дорогах. Кха-кха… Женщина тяжело закашлялась. Слезы выступили в уголках её глаз. Тим подавил вздох. Жизнь никогда не баловала его. С самого детства он чувствовал себя чужим, словно был второстепенным героем, а их всегда поджидали неприятные сюрпризы. — Здесь холодно, не стой на ветру. Ты снова заболеешь, а денег на лекарство у нас уже нет. И не забудь выпить таблетки. — А ты не забудь обдумать наш вчерашний разговор. Недоумение на лице парня выдало его с головой. Мама покачала головой. — Снова не слушал меня, да? — Я думал о неоплаченных счетах. Их целая тонна накопилась. — На выходных приезжает дочь нашей соседки. Она хочет с тобой встретиться, погулять. — Мам, тебе самой не надоело? — Сказал Тим нахмурившись. — Хватит меня сватать, она обычная студентка. — А тебе что, принцессу подавать? Сынуля, мечты — это чудесно. Но мы живем не в сказке. Неожиданно даже для себя юноша вспыхнул, словно спичка, от пяток до корней волос. — Это не повод отдавать меня каждой встречной, я мужчина в конце концов. Заметив расстроенный взгляд матери, Тим понял что погорячился, но и его понять можно. Он лучше останется один, чем предаст свои мечты. — Я… я подумаю, хорошо? Но ничего не обещаю. — Этого вполне достаточно, спасибо. Лицо женщины мгновенно просветлело, она положила руку себе на грудь и вздохнула — Тебе стоит быть помягче с людьми, Тим. Ты ведь такой красавец, словно принц, но всегда хмуришься. Никому не нравятся угрюмые и злые парни, еще шарахаться начнут от тебя. — Я не обязан кому-то нравится. — Сказал он поправляя очки. — К тому же, ты была приветливой и доброй, разве это помогло удержать отца? И вот он снова сказал глупость с горяча, женщина отвела взгляд, опустив голову. — Прости, сказал не подумав.. — он коснулся её плеча. — Чтобы быть добрым и… возможно благородным, как принц, нужно жить так же, как и живут принцы. Мама не ответила ему, продолжая еще некоторое время молчать, а после сказала тому: — Иди на работу, потом поговорим.

***

— Ну, наконец-то! Кто же тебя так долго тормозит? Или ты просто решил поиграть в фокусника и исчезнуть прямо перед репетицией? Мужчина скрестил руки на груди с недовольством смотря на Тима. Да и сам он был недоволен, казалось, что сама судьба ополчилась против него, не давая ему спокойно жить. — Извини, я просто попал в пробку, не смог попасть в нужное место вовремя. — Пробка? Что за глупое оправдание. Ты что, с техникой не на ты, а с транспортом? Я здесь часами жду, а ты… пришел в самую последнюю минуту, как будто у нас нет расписания! — Поверь, я сделал всё, что мог, чтобы попасть сюда как можно быстрее. «Вот же вредный баран. Я бы посмотрел на тебя как ты ждешь чертов нужный неполный транспорт.» подумал мужчина, поправляя очки которые готовы были уже упасть. — Может, ты мог бы и поспешить немного больше? Потому что костюм, который ты мне подготовил, выглядит так, как будто ты зашил его на коленке! — Это всё будет исправлено, Джеймс, я обещаю, но мне нужно немного времени… — Время? У нас вообще-то нет времени, если ты не заметил! У нас же сцена через пол часа, и как я в этом буду выглядеть?! — Я исправлю все детали, обещаю. И постараюсь больше не опаздывать. — Смогу я на тебя полагаться, Тим? Или мне самому все переделывать, пока ты снова по пробкам блуждаешь? Тим стоял в дверях, сжав челюсти, пытаясь сдержать нарастающее раздражение. Его рука, сжимающая сумку с тканями, заметно побелела от напряжения. Однако актер это никак не заметил и лишь скорчил капризное лицо повернувшись к зеркалу. Он взял ткань и начал аккуратно расправлять её, внося мелкие коррективы. Его движения были быстрыми и уверенными, как у человека, который «привык» работать в условиях стресса. Казалось бы, он замолчал, но вдруг снова раздался его голос: — Мне предложили роль в кассовой драме, представляешь? Фэнтези! Сражения! — Я рад за тебя. — Спасибо. — Мужчина довольно хихикнул смотря на него через зеркало. — Жаль вот только у тебя не получилось, ты ведь так об этом мечтал. Мы могли бы быть друзьями-актерами. Тим поджал губы дабы не ответить ему грубо, единственное через что он смог туда попасть — с помощью денег и милой мордашки. Обидные слова жгли язык… Но в голове мелькнуло печальное лицо матери. «Вдох-выдох, Тим, держи себя в руках. Тебе еще нужна эта работа.» — Расскажи лучше о фильме, Джеймс. — Какой спокойный, а в школьные времена уже бы попытался оскорбить. — Я работаю над со… — Так вот, фильм! Я буду играть главную роль в экранизации романа «Тени за горизонтом»! Рука Тима дрогнула, а сердце болезненно сжалось. Это ведь одна из его любимых серии книг! Прекрасные работы загадочного автора… Он всегда хотел там играть, особенно одну из главных ролей. — Из меня выйдет отличный принц, что думаешь? Тим промолчал. Рядом с ним он чувствовал себя лишним. Злодеем при главном герое. Это чувство было… до жути противным. Выполнив шутливое па, Джеймс повис над плечом костюмера. — Костюм такой ужасный, будто неполноценный. Ты не можешь добавить еще оборок и рюшей? — Что? Нет конечно, я же не швея какая-то! Мне не разрешено… — Тц, ну и зачем ты нужен если не можешь выполнить такое простое задание? Даже можешь не мечтать о прибавке к зарплате. Не получишь ни копейки. Тим всегда считал, что терпение — его сильная сторона. Ему казалось, что если закрывать глаза на мелочи, то можно сохранить спокойствие вокруг. Но мелочи копились: забытые обещания, нелепые упрёки, чужие ошибки, за которые он почему-то был ответственным. Он терпел. Один день, месяц, год. Каждый раз, когда внутри что-то возмущённо поднималось, он говорил себе: «Это не важно. Главное — не создавать конфликта». Но вдруг у него в голове словно раздался щелчок. Ножницы со звоном полетели на стол, порезав парню ладонь. — Знаешь что, Джеймс? Либо ты наконец замолчишь и дашь работу профессионалам, либо… — Либо что? Пожалуешься моему агенту? «Ах, мистер Альегро! Мистер Джеймс плохо себя ведет, поругайте его…» Так? — Он встал в другую позу для очередного подражания — «Ах, мистер Альегро! Я регулярно опаздываю на работу, говорю самые глупые теории, и веду как отменный грубиян…» Тим чувствовал, как злость накрывает его волной, горячей и обжигающей. Сердце колотилось так, что казалось, его услышат все. Каждое слово Джеймса было как искра в пороховую бочку, и теперь она готова была взорваться. — Заткнись! — сорвался Тим, голос звучал так громко и резко, что даже воздух в комнате будто стал плотнее. Его кулаки дрожали, ногти уже оставили глубокие следы на ладонях. Он шагнул вперед, глаза горели яростью. Щеки пылали, а дыхание стало тяжелым и рваным, словно он сдерживал не просто слова, а целый ураган. — Ты понятия не имеешь, как ты всех достал! Думаешь, тебе можно всё? Думаешь, все будут терпеть твоё жалкое шоу? — Его голос почти рычал, каждое слово ударяло, как кнут. Джеймс хотел что-то ответить, но Тим прервал его, махнув рукой, как будто готов был смести всё на своем пути. — Нет! Даже не вздумай открывать рот! Скажешь ещё хоть слово — и я не отвечаю за себя! Тим шагнул ближе, его напряжение было почти ощутимо физически. В комнате стало так тихо, что слышался только его рваный, злой выдох. — Я увольняюсь. Прямо сейчас. — Что??? — Сшей сам себе наряд, с оборками и рюшами! — Да как ты можешь! Ведешь себя, как карикатурный антагонист. Я пожалуюсь Альегро, он тебя вышвырнет раз и навсегда! Развернувшись актер быстрым шагом вылетел из гримерки. Тим же почувствовал , как на его лице расползается довольная улыбка. — Злодей, значит. Что ж, злодей тебе оставит подарочек на прощание, Джеймс. Тим, как костюмер, знал, что творит. В его руках ножницы были не просто инструментом — они были его оружием мести. Он взял костюм Джеймса, который был безумно дорогим, безупречно сшитым, но это не останавливает юношу. Сначала он аккуратно поднес ножницы к одной из рюш, которые Джеймс так любил на своих костюмах. Легким движением он срезал их, будто разрывая последний элемент фальшивой роскоши, который так не вписывался в настоящий стиль. Затем, не сдерживаясь, он разрезал подол — аккуратно, но с удовольствием. Ножницы легко скользили по ткани, оставляя после себя порванные края и края ткани, которые некогда выглядели идеально. — Мало вам, Джеймс? — тихо прошептал Тим, продолжая разрезать швы, где могли быть дополнительные декоративные элементы, которые он всегда ненавидел. Он сделал несколько быстрых надрезов по внутренней части костюма, разрушив тщательно подобранные детали, что еще сильнее раздражало его. Когда работа была завершена, костюм выглядел как осколки того, что было когда-то. Тим шагнул назад, оценив результат. Везде были разбросаны части тканей, и это всего за несколько минут! Оставив за собой костюм и все его недавние раздражения, мужчина только что понял, что, кажется, собственными руками уничтожил свою мечту. — Удачной премьеры, Джеймс. Быстрым шагом он оставил свои вещи которые теперь стали ему не нужны, и ушел.