Heavy Christmas

      Проснулся Кирк уже один, все там же, на неудобном диванчике, на мини кухне их турового автобуса. Ну как кухне, в этом отделенном от основной части автобуса пространстве стоял маленький холодильник и стол, около которого разместился небольшой округлый диван, который хоть на первый взгляд и казался достаточно мягким, на деле оказался самым настоящим воплощением сатаны в мире мебели. Кто-то любезно выключил стоящий на холодильнике телевизор, чтобы тот не мешал уснувшему итак не в самом удобном месте парню.       Поднявшись и потянулись, он схватился за внезапно заболевшую спину. Стараясь сильно не кряхтеть, парень оглянулся, все уже ушли. Кирк выглянул в окно автобуса и увидел, что тот стоит на какой-то парковке напротив продуктового магазина. Наверняка инициатива кого-то из ребят закупиться чуть раньше остальных. Ну конечно, сейчас ведь уже почти обед, тем более не самого обычного дня. Сегодня тридцать первое декабря, а значит, стоит отправляться домой. Подойдя к столику напротив места своего сна, парень заметил записку, быстро начирканую кем-то кривоватым почерком на чеке от покупок и явно адресованную Клиффу, ведь на наружной стороне сложенной бумажки было написано его имя. Поэтому, решив не лезть в чужие дела, Кирк медленно, перебарывая боль в спине пошел к выходу из автобуса. На улице было чуть прохладно, но не настолько, чтобы укутываться во все теплые вещи, что есть при себе.

***

      Уже находясь в своем недавно купленном доме ведь лишь недавно их музыкальная деятельность начала приносить достаточные средства, чтобы задумываться о приобретении собственного жилья, а не съёмки неоднократно убитой однокомнатной квартиры где-то на отшибе Сан-Франциско, Кирк разложил все вещи по местам и отправился в супермаркет за продуктами. Пока что на автобусе, а не собственной машине. Но ведь все еще впереди. Погода, если честно, была абсолютно не зимней. Снега нет, а это фундамент новогодней атмосферы. Нет, правда, снег был, но его настолько мало, что лишь один лучик Солнца попадет на старенькие асфальтированные дороги и всё растекается в лужи и слякоть, что создавало не самую лучшую композицию на улицах города.       До автобусной остановки пришлось немного пробежаться, потому что транспорт, который в целости и сохранности довезет его без пересадок до магазина, уже почти отьезжал от остановки. На входе, оплатив проезд, Кирк прошёл в конец автобуса и сел на сиденье у окна. В такое время могли куда-то ехать только мамочки со своими детьми и неугомонные бабушки, что неудивительно, ведь последние постоянно куда-либо едут, не обращая внимания на время года и дня. Но на данный момент в автобусе находилось лишь четыре человека, считая самого музыканта. Прямо около выхода из транспорта расположилась бабуля. На вид ей было чуть больше шестидесяти, хотя, может её возраст уже давно перевалил за седьмой десяток. Понять это было трудно, ведь она, как и некоторые другие пожилые люди носила очень много слоёв одежды, настолько, что её было еле видно. Чуть впереди Хемметта сидела женщина. На ней было пальто бежевого цвета и пушистый шарф, на который спадали длинные, чуть подкрученные локоны почти золотого цвета. Рядом с женщиной сидела, видимо, её маленькая дочь, ведь та имела такой же роскошный цвет волос. Девочка была одета очень тепло для такой щадящей погоды Сан-Франциско: шапка, шарф, лёгкая куртка, всё по правилам. Правда, правила эти были написаны явно не для такого тёплого города. Чуть не пропустив свою остановку, Кирк вскочил с уже нагретого места и пошел к выходу из транспорта. Посильнее кутаясь в свой тёплый шарф, который ему в прошлом году подарил Клифф, парень немного быстрее пошёл в сторону супермаркета. Под ногами шелестели опавшие с деревьев еще осенью листья. Разноцветный ковер завлекал внимание любого проходящего по тротуару человека, правда, сейчас уже большая часть этих листьев представляла из себя тёмную труху.       Уже в продуктовом Кирк набрал почти полную тележку продуктов. Ему точно стоит подготовиться, ведь отмечать все ребята из группы будут у него дома, как у почти единственного обладателя постоянного жилища в городе, в котором они находятся на данный момент. Поэтому весь этот вечер и, скорее всего, ночь должны пройти идеально.       Дома Хемметт разложил все продукты по полкам и убрал всё, что стоит в холодильник, такой же старенький, как и пока что почти всё в его новоприобретенном доме. Наверно, стоило бы что-нибудь приготовить на вечер, ведь отмечать какой-либо праздник с парочкой бутылок пива и закусок было просто отвратительно.       Расправившись с уборкой на кухне, парень решил найти подходящие рецепты блюд и для этого пошел искать мамину книгу рецептов.       Путь до шкафа со всеми книгами в его комнате немного затянулся. То в гостинной что-то не так стоит, то на входном коврике какое-то пятнышко неизвестного происхождения, то почему-то на кухонном столе за небольшой срок скопилось слишком много пыли. В общем, перфекционизм и острый глаз парня почти довёл его до Генеральной уборки, не позволяя ему все-таки дойти до изначально поставленной себе цели.       Наконец, добравшись до своей комнаты, не без боя с самим собой, Кирк нашел мамину книгу с рецептами на самой нижней полке чуть покосившегося стеллажа. Ведь те полки, что повыше, были до отказа заставленны книгами от любимых авторов и писателей парня, а также множеством различных пластинок с творчеством тех или иных групп.       Вернувшись на кухню, уже почти до бела вымытую, парень открыл книгу с рецептами и зашелестел страницами. Листая эту толстую тетрадь с рукописными рецептами, Кирк на мгновение погрузился в детство. Ведь почти каждое блюдо, способ приготовления которого с любовью написанные его мамой округлым почерком с характерным наклоном вправо, были частыми гостями на их праздничном семейном столе.       В итоге парень выбрал основным блюдом запеченную в духовке курицу с овощами и несколько простых закусок, которые смог бы приготовить даже ребенок.       Ближе к семи вечера, когда блюда уже были готовы и выставлены на скромный старенький столик в гостинной, Хемметт ещё несколько раз прошёл по всему дому, убрал то, что считал нужным, и когда жилье уже действительно почти блестело от чистоты, прозвучал звонок в дверь. На пороге стоял Клифф. Он был в своей любимой джинсовой куртке, под которую в этот раз надел водолазку, а на его шее был легко завязан тёмно-зелёный шарф. В руке покоился пакет с неопределённым на первый взгляд количеством бутылок, по всей видимости, пива. С лёгкой улыбкой Бёртон прошёл на кухню и поставил пакет в старенький холодильник. На что тот в ответ недовольно загремел компрессором.       Через время к нему домой подошли ещё Ларс с Джеймсом, которые явно ещё с утра не разлучались друг с другом.       Парни разместились в гостинной, где уже был накрыт небольшой стол. Кофейный, правда ведь тащить с кухни обеденный никто не вызвался, поэтому сегодня они довольствуются тем, что есть. Но это все-таки предавало некой атмосферы их небольшому застолью. Тихо прочистив горло, Клифф понемногу начал. —Ну что же товарищи, этот год был непростым. Могу сказать это с большой уверенностью. Сначала мы пахали как черти в студии, можно сказать жили там, а после умещались в нашем туровом автобусе. Да и сейчас мы продолжаем этим заниматься! Но оно правда того стоит. То признание и любовь наших единомышленников это лучше любых денег. Я думаю вы все со мной согласитесь, —чуть приостановился Бёртон и обвел всех парней взглядом, в котором как всегда плясали веселые черти,— Но сейчас не об этом, правда, хочу сказать, что очень дорожу вами и ну очень надеюсь, что следующий год, как и многие последующие мы проведем вместе. —завершил Клифф и поднял свой стакан с напитком, что в общем то сделали и все остальные парни.       Вечер обещал быть веселым. Никто не ссорился, да в общем то для этого и не было какого-либо повода. Все очень весело и оживленно вели беседу. Пиво, принесенное Клиффом, понемногу заканчивалось, а разум Кирка, как и в общем-то, видимо всех остальных парней, понемногу застилался тонкой пеленой алкоголя.       Через некоторое время и некоторое количество выпитого глупые шутки Ларса уже не казались такими глупыми, а реакция на некоторое чуть притуплялась и затормаживалась. В итоге Кирк не выдержал и принял решение не мучать себя дальше и просто откинулся на спинку уютного кресла, которое он занял и, кажется, ненадолго уснул.

***

      Словно после отключки, Кирк оглянулся. Всё та же гостинная, грязный диван, который у прошлого хозяина дома стоял явно не один и не два года, кофейный столик с почти уже сьеденной курицой и пустующими тарелками от прочих закусок на нём, а также почему то заставленный бутылками не только от пива, но и откуда-то взявшегося коньяка. Старенькие настенные часы, которые отсчитывали свои последние дни перед тем, как остановиться навсегда, показывали, что до главного повода, по которому они здесь собрались, а именно Новый год наступит ровно через пятнадцать минут.       Клифф, будучи самым трезвым из всей четвёрки, ушёл покурить. Джеймс задумчиво уставился в потолок, а Ларс уже сидел где-то за диваном, пьяно напевая песни из их же репертуара. —Джеймс, ты как? — спросил Кирк, пытаясь сфокусировать взгляд. —Живее всех мёртвых. —улыбнулся блондин, а после небольшой паузы продолжил. —Больше не буду пить. Меня впервые так разнесло. —Ты каждый раз так говоришь и обещание своё не держишь, —хихикнул кудрявый и встал со своего уютного кресла, такого же старенького, как и почти всё остальное в этом доме. Ведь все эти вещи достались парню от бывшего хозяина жилища, а времени и пока что желания покупать все новое абсолютно не было.       Проходя мимо дивана, на котором разместился полу сонный Джеймс, Кирк заметил, что за ним сидел Ларс и все так же напевал песни, только разобрать что-то было уже труднее. Сделав ещё пару шагов в сторону дивана, парень наклонился и потрепал по голове барабанщика. Тот медленно взглянул на него, и в полуприкрытых глазах снова забегали уже привычные огоньки. Достаточно резко для своего состояния, Ларс вскочил с пола и, положив руки на плечи Кирка, повел парня на кухню.       Зайдя в тесноватое помещение, Хемметт проследовал к кухонному гарнитуру, взял со стола бокал, который как и все остальные кружки в доме, пока что просто стоял на столе, ведь специально отведённой для них полки ещё не было, и налил тёплой воды. В то же время Ларс, словно завороженный, наблюдая за действиями парня, уселся прям на кухонный стол, который чуть скрипнул под весом барабанщика. А после Ульрих вытянул вперёд руку, чтобы взять из чужой ладони протянутую ему кружку с водой.       Передав барабанщику его воду, гитарист налил её же себе и развернулся, уперевшись поясницой в столешницу. И так молча, один сидя на покосившемся от времени деревянном столе, другой стоя напротив, пили воду, смотря друг другу прямо в глаза. Возможно, вспоминая то, что произошло сегодня ночью в автобусе, а может и думая совершенно о другом, своём. Одно не отменяло другое.       Однако же это никак не помешало Хемметту отставить сначала свой стакан, а затем забрать почти опустошенный бокал из рук Ульриха и подойти к тому немного ближе. Кухня итак была тесной, поэтому этих нескольких шагов оказалось достаточно, чтобы парень обнаружил себя стоящим между разведенных коленок Ларса, который все так-же неотрывно смотрел на него в ответ. В зелёных глазах, как обычно, вызывающе плясали черти, и, не сумев побороть себя, Кирк подался вперёд и сначала ударившись носом о нос барабанщика, на что тот тихо хмыкнул, а после всё же чуть наклонил голову и накрыл губы Ульриха своими.       В груди обоих тут же разлилось тёплое, приятное чувство наслаждения, которое они так жаждали. Губы Кирка медленно скользили о губы Ларса. Он ощущал каждую трещинку, каждую особенность уст напротив, что заставляло забывать обо всех неприятностях и неудачах, что происходили до этого и задолго до. Думать в этот момент можно было только о человеке, который находился напротив него. На щеке ощущался лёгкий холодок от дыхания Ларса, но это никак не мешало, ведь тот уже запустил свои неоднократно заклеенные различными пластырями пальцы в упругие тёмные кудряшки Кирка. А Хемметт в свою очередь, расположил одну руку на шее Ульриха, а вторую где-то на столе рядом с его бедром.       Почувствовав, что одна из рук, которая находилась в его кудряшках, немного смяла и начала чуть тянуть за волосы, Кирк отстранился от Ларса и заглянул тому в горящие зелёным пламенем глаза. На секунду оторвавшись от созерцания глаз напротив, парень взглянул на старенькие настенные часы. До Нового года оставалось две минуты. Вдохнув в грудь побольше воздуха, он начал: —Я люблю в тебе всё: и хорошее, и плохое. Все твои глупые шутки, прекрасный характер, то, как ты любишь говорить без умолку, твои безумно веселые, а также грустные истории, твоё прекрасное лицо и твои прелестные руки. Люблю то, как с тобой можно сидеть даже в абсолютной тишине, и нам обоим все равно будет бесконечно комфортно и спокойно. Я обожаю тебя. Люблю до безумия. С новым годом, родной.       Ларс завороженно слушал речь Кирка. Его губы медленно расплылись в прелестной улыбке, и когда тот закончил и немного стыдливо отвёл свой взгляд в сторону, он переместил свои руки с кудрявой макушки на мягкие щеки и притянул к себе для еще одного поцелуя.        Из включённого проснувшимся Джеймсом телевизора в гостинной послышался бой курантов. Клифф зашел обратно в дом, тихо хлопнул входной дверью. Он принёс с собой ненавязчивый запах сигарет, а через секунду на улице был слышен грохот салютов. И лишь двое парней казались самыми счастливыми в этом мире в эту прекрасную волшебную ночь.