Отчет

      — Командир, вы уверены что этого будет достаточно? — мягко интересуется Нанаба, приближаясь к столу с высокой стопкой полуоткрытых книг и журналов с походов. — Кажется, их должно быть... гораздо больше? Или, мне показалось?       Окинув принесенное быстрым оценочным взглядом, мужчина поднялся с места и почти сразу перехватил ценный груз.       — Не хочу подвергать сомнениям твои слова, — подметил он, с глухим хлопком роняя захваченное на стол; большинство ценных пергаментов от грубости маневра полетело на пол. — Но выбирать нам не приходится.       — Вторгаться ночью к командору — не самая лучшая идея! — шутя отзывается блондинка, почти бросаясь ловить остатки на лету. Тому следует и майор Захариус.       Их руки соприкасаются на схваченных листах, а затем неторопливо опускают те к общей кучке. Глаза начальника напротив кажутся девушке чересчур близкими, отчего, как от кипятка отдергивая руки к себе, она с волнением начинает лепетать что-то о важности бумаг на столе. И о том, что следует поторопиться их рассортировать.       Майк же, не меняя своей невозмутимости, спокойно поднимает остатки трудов писарей, и неспешно укладывает те друг на друга, в общую массу.       — Пожалуй, — чуть погодя отзывается разведчик.       Неловкая пауза, казалось, тянулась вечность. Украдкой поглядывая в заветную сторону из-под ресниц, лейтенант все не решалась сказать и пары слов. И не столько о произошедшем, сколько о привычном им двоим, наедине.       Обычно, их рабочие вечера были наполнены разными беседами и рассуждениями о мире, жизни, целях и стремлениях. А сейчас — что-то, вдруг, резко переменилось.       — Так и не скажешь ничего? — почуял это что-то Майк, губы его на мгновение тронула улыбка — так показалось Нанабе.       — А?       — Твои истории всегда приходятся кстати.       — Разве они не однообразны?       — Ничуть.       Улыбнувшись, лейтенант замечает, как прошлое беспокойство начинает спешно таять. Так было всегда в присутствии командира. Возможно, то было его особой чертой, благодаря которой каждый член отряда Наблюдения всецело верил и следовал любому приказу начальника.       Может, речь шла о его габаритах — таких по-медвежьи крупных, безопасных, защищающих от всех невзгод.       А может, дело было в зарождающихся "особых" чувствах внутри. Немного отличимых от подчинения приказам и уважении по званию. И о которых Нанаба не могла ничего сказать уже очень давно.       — Мне нравятся твои рассказы, — огорошивает мужчина, а затем неуклюже поднимается с места, стараясь снова не нарушить порядок на столе.       — Вы точно шутите, командир, — почти смеется Нанаба, в уголках ее глаз собираются морщинки.       — Только не прими это за шутку, лейтенант, — предупреждает Майк и, не давая секунды на размышления уже раскрасневшейся от стыда девушке, одаривает ее губы неспешным, но глубоким поцелуем.       — К-командир! В-вам отчет сдавать! — не приходя в себя, мямлит лейтенант, стараясь вылезти из-под громоздкого объекта и куда-то спрятать свое смущение.       — Кажется, до утра еще есть время? — задумчиво роняет Майк. И теплой полуулыбкой тянется за следующим поцелуем.