Волчья ночь

Острый и колкий морозный запах щекотал Эжену нос даже в доме. А если как следует прислушаться, можно было расслышать и уютное потрескивание камина. Все-таки хорошо, что Александр настоял на том, чтобы они задержались в Бресте до Рождества, непривычно холодного для побережья. Надо было восстановить силы, отлежаться, убедиться, что никто их с братом не ищет. Кроме того, кто уже нашел. Впрочем, Алекс был не самой большой неприятностью. Эжен прикрыл глаза и блаженно потянулся, запуская пальцы в короткие жесткие волосы англичанина. В ответ ему донеслось сдавленное недовольное мычание. −Сам напросился. – беззаботно отозвался Эжен, но глаза все-таки открыл и расплылся в довольной улыбке. Алекс его благодушия, кажется, не разделял. Во всяком случае, не сейчас, стоя на коленях, опираясь на локти и отставив задницу. Яркие опухшие губы скользили по напряженной плоти Эжена очень приятно, но совершенно недостаточно, чтобы кончить. Эжена это обстоятельство ничуть не расстраивало. Напротив, ему нравилась и освещенная расставленными по углам свечами маленькая спальня, и треск камина, и морозный запах Рождества, мешавшийся с густым волнующим ароматом возбуждения. Но больше всего ему нравился брат, расположившийся позади Алекса и методично готовивший его к главному развлечению этой ночи. Алекс застонал, отзываясь, кажется, на особенно удачное движение занятной деревянной штучки внутри. Эжен, когда впервые ее увидел, задал брату ровно два вопроса: какой мастер взялся за такой заказ и кто же был моделью? Александр хохотал до умопомрачения, но свои секреты брату все же не открыл. Так или иначе, исполинский дилдо, ошкуренный до идеальной гладкости и выполненный с похвальной реалистичностью, был бы, пожалуй, впору жеребцу. Или какому-нибудь великану, сказки о которых рассказывала няня. А всю его реалистичность Алекс испытывал сейчас на себе. −Ну скоро ты? – с ленивым недовольством спросил Эжен брата и надавил Алексу на затылок, побуждая взять глубже. Англичанин подавился, сдавленно закашлялся, но отстраниться Эжен ему не позволил. Александр бросил на брата короткий острый взгляд и строго свел брови. Как будто Эжен опять сбежал с уроков и подбивал на то же брата. −Ты же сам сказал, что не настроен на мясо с кровью. – укоризненно напомнил Александр, возвращаясь к своему занятию. Алекс попытался что-то протестующе замычать, но Эжен плавно двинул бедрами, загоняя глубже, и коротко простонал. Потянулся обвести большим пальцем влажные, потерявшие очертания губы и вдруг встретил взгляд Алекса. Зеленые глаза покраснели и слезились, впалые щеки западали еще сильнее, когда Алекс втягивал их, делая Эжену приятно. Видеть эту английскую каналью такой – с бесстыдно отставленным задом, который Александр методично разрабатывал, не жалея масла, судорожно дергающим крепкими бедрами, насаживающимся блядски распухшим ртом на возбужденный, блестящий от слюны и смазки член, было очень приятно. Такой рождественский подарок Эжену нравился. И особенно нравилась возможность разделить его с братом. −Алекс-Алекс… − ласково пропел Эжен, ероша ему волосы, и без того превратившиеся уже в воронье гнездо. – Знаешь, что сейчас будет, Алекс? Крепче сцепив пальцы, Эжен заставил его выпустить плоть изо рта и слегка выпрямиться. Взгляд у Алекса плыл. Воспаленные пухлые губы жадно хватали воздух. Крепкая мускулистая грудь ходила ходуном. Эжен приподнялся на локте и заговорил, доверительно понизив голос: −Сейчас брат закончит тебя готовить, и мы наконец-то возьмем тебя вдвоем. Так уж вышло, дорогуша, что мы привыкли делиться всем. И шлюхами тоже. А ты та еще английская шлюха, Алекс. Я же вижу, как тебя заводит, когда ничего не надо решать самому. Когда все уже решили за тебя. Правда, Алекс? Алекс судорожно сглотнул, и Эжен с наслаждением проследил, как дернулся кадык на его шее. Которую еще предстояло как следует расписать отпечатками зубов. −Правд-а-ах… − сипло отозвался Алекс, тут же сбившись на вскрик, когда Александр издевательски провернул дилдо в его заднице. Эжен выпустил его волосы и змеей скользнул вбок, заставив Алекса тяжело упасть на локти и уткнуться лицом в кровать. Александр дернул уголком рта, когда Эжен устроился рядом с ним, положил голову брату на плечо и с любопытством уставился, как яркое натруженное кольцо мышц уже почти целиком принимает исполинский деревянный член. Алекс тихонько стонал в свои переплетенные руки и двигал бедрами навстречу дилдо. −Полагаю, уже можно. – постановил Александр. – Только не очень быстро. Если тебя все еще заботит эта английская задница. Эжен фыркнул и поцеловал брата в щеку. Александр всего пару дней как остриг свои роскошные длинные волосы, наплевав на протесты Эжена. Теперь, без мягких золотистых локонов, его лицо казалось еще уже и острее. Двумя лезвиями проступили скулы, еще сильнее заострился нос, губы казались вырезанными из камня. Даже тонкие линии морщинок напоминали трещины. Эжен огорченно качал головой и едва узнавал собственного брата. Только улыбка возвращала ему прежнего Александра – родного и ласкового. Единственного близкого человека во всем мире. −Это оставь, а сам ложись. – скомандовал Эжен, дотягиваясь до стоявшей на полу склянки с маслом. – Теперь я все сделаю. Александр повернул голову. Сверкнул прозрачной чистотой глаз. Потянулся за поцелуем, и Эжен с готовностью ответил, целуя его так легко и мягко, словно брат был статуей Девы Марии. Весь невеликий запас нежности, что у него еще остался, Эжен всегда берег для Александра. Брат улегся в изголовье кровати, затащив не сопротивляющегося Алекса себе на бедра. Эжен плеснул масла в ладонь, небрежно прошелся ей по своей плоти и притерся вплотную к вставшему на колени Алексу. Обхватил его одной рукой за горло, второй поперек тела и зашептал, касаясь сухими губами горячего уха: −А теперь приготовься, радость моя. Я еще не решил, сожрать тебя потом или приберечь на будущее. −Трахните уже. – Алекс впервые отозвался осмысленно. – А потом хоть маринуй. Эжен клыкасто усмехнулся и впился укусом Алексу в шею. Не слишком сильно, чтобы не пустить кровь. Но Алекс все равно звонко вскрикнул, забился в хватке Эжена. Александр положил ладони англичанину на бедра, помогая брату. Оставив еще парочку укусов, Эжен отстранился, обхватил широкое основание дилдо и слегка качнул его из стороны в сторону. Была какая-то своеобразная красота в том, как упругие розовые стенки обхватывают полированное дерево. Как Алекс поводит бедрами, то ли пытаясь вытолкнуть его, то ли наоборот – загнать поглубже. Вдоволь насладившись видом, Эжен медленно потянул дилдо наружу. Достал, наконец, целиком и отложил в сторону. Алекс запрокинул голову, тяжело и хрипло дыша. Раскрытый вход пульсировал, словно приглашал приступить уже, наконец, к главному. −Брат. – тихо сказал Эжен, и Александр понял его без слов. Одной рукой все еще удерживая Алекса за бедро, второй он обхватил свою напряженную плоть, направляя. Эжен заворожено смотрел, как потемневший от прилива крови член брата медленно погружается в растянутую до предела, залитую маслом задницу англичанина. Алекс тихо выл на одной ноте и одной рукой накрывал свое горло, а второй шарил по груди, беспорядочно лаская соски. Своего члена Алекс послушно не касался, тем более, Эжен сам перед началом этой экзекуции обвязал плоть англичанина тонкой веревкой, перетянув у основания и обмотав яйца. Так что кончить без разрешения бедолага Алекс не смог бы в любом случае. Александр медленно двигал бедрами, одновременно слегка приподнимая Алекса и насаживая его на себя. −Не составишь компанию? – светски окликнул Александр брата. – Одному мне тут слишком свободно. Эжен тряхнул заплетенными в косу волосами, глубоко вдохнул густой пряный запах их общего возбуждения и снова притерся к Алексу сзади, помогая себе рукой. Член как по маслу скользнул в растраханную смазанную дырку, прошелся по каменно-твердой плоти брата. Эжен застонал и несдержанно задвигал бедрами, задавая сумасшедший темп и почти не обращая внимания на вскрики Алекса. Боли он в них все равно не слышал. Все-таки в этом не было ничего общего с их с братом обычной манерой брать одну девку на двоих. Это было намного ближе, глубже, горячее. Эжен сам не мог понять, от чего именно ему так хорошо – от тугого давления горячих стенок или от сильных уверенных движений члена брата по его собственному. В груди что-то часто и больно закололо, и Эжен глухо застонал. Запертая внутри волчья сущность встрепенулась, принюхалась и тоже затребовала своего. Удлинившимися клыками Эжен снова впился Алексу в плечо, в этот раз прокусывая влажную от испарины горячую кожу и с наслаждением слизывая кровь. Алекс забился в его руках, но хватка Эжена стала железной. По мышцам прошла короткая судорога, ногти на руках удлинились, становясь когтями и царапая Алексу живот. Руку с горла англичанина Эжен благоразумно убрал, перехватив шею Алекса сгибом локтя. −Эжен? – вопросительно окликнул Александр, и с глаз словно пелена спала. Эжен разжал зубы, любуясь оттиском клыков на чужом крепком плече. С некоторым усилием избавился от когтей. Но темп не сбавил, продолжая лихорадочно вбиваться в раскаленное, хлюпающее смазкой нутро. Алекс уже даже не кричал, а что-то хрипло неразборчиво сипел. Неужели все-таки сорвал голос, неженка островная? Впрочем, Эжену было все равно. Поймав взгляд брата, он больше не отводил глаза от его лица, утратившего привычное каменное выражение. Впалые щеки Александра горели румянцем, пылали губы, которые он то и дело покусывал. Взгляд плыл – совсем немного, но Эжену и этого было вполне достаточно. −Люблю. – одними губами прошептал он, чтобы Алекс не услышал и не принял на свой счет. −И я тебя. – так же беззвучно отозвался Александр. Эжен толкнулся еще несколько раз и понял, что еще немного… Еще пара движений… Удовольствием накрыло их обоих одновременно. Смазался и затих хриплый крик Алекса, которому напоследок засадили, как тараном в ворота непокорной крепости. Все тело выломило долгой мучительно-сладкой судорогой. Кажется, Эжен слишком сильно сжал Алексу шею. Но его это уже не волновало. Эжен не помнил, как выскользнул из растянутой, истекающей семенем задницы англичанина. В себя он пришел, лежа на боку поперек кровати, и с ленивым интересом принялся наблюдать, как Александр – собранный даже после такого – не спеша развязывает вздувшуюся и побагровевшую плоть распластавшегося рядом Алекса. Судя по долгому сорванному крику, облегчения англичанину это не принесло. Крепкое подтянутое тело забилось в конвульсиях. Пальцы сгребли простыню. Кончал Алекс долго и мучительно. Потом, наконец, затих, перевернулся набок и подтянул к груди колени. Эжен скользнул взглядом по его широкой спине с цепочкой позвонков, задержался на не способном пока сомкнуться входе, откуда все еще сочилось их с братом семя, и довольно облизал губы. Волчья ночь еще только добралась до излома. Времени до утра было много. А у Алекса права голоса все еще не было. Судя по ответному взгляду брата, он настроение Эжена одобрял и разделял. Вот и славно. Очень славно…