His kind of miracle

      Трудно спорить с тем, что количество праздничных дней в календаре - вещь сугубо индивидуальная для каждого народа и государства. Одни праздники, как, например, день Благодарения, встречаются лишь в конкретной стране; другие, как Хэллоуин, существуют издревле в определённом круге культур; а третьи, без преувеличения, носят статус международных и наиболее широко отмечаемых во всём мире - и именно к ним совершенно справедливо относится Рождество.       Рождество - время обновления и новых надежд, время планов и ожидания внезапного чуда. Тем не менее, будучи отделённым от всего мира, "Наутилус" не обнаруживал в себе ни единого компонента этой атмосферы. В его коридорах и помещениях царила неизменная повседневность, а надпись "24.12.1867", застывшая на табло электрического календаря, никоим образом не выделялась среди других, ей подобных. Отчего создавалось впечатление, что вместо сочельника наступил самый обыкновенный будний день.       Подводная лодка неспешно рассекала воды Средиземного моря, и глядя поутру на смутные очертания дальних берегов, профессор Аронакс с грустью представлял, какой праздничный антураж сейчас овладел его родным Парижем, как, впрочем, и сотнями других городов и поселений в мире людей. В такие минуты он напрочь забывал о море, о его чудесах и подводных тайнах и как никогда остро чувствовал свою оторванность от привычного мира. И как это нередко случалось, причина этой оторванности, не замедлила показаться в отверстии люка.        - Сегодня вы опередили меня, месье, - произнёс капитан Немо, поравнявшись с коллегой и, как всегда, опустив приветствие. - Непривычно прийти сюда вторым после кого-либо.       Аронакс оглянулся на внезапного собеседника и неопределённо пожал плечами.       - Всё когда-нибудь случается, капитан.       С десяток секунд Немо оценивал открывшуюся картину и будничным тоном констатировал:       - Вы подавлены и чем-то опечалены. Чувствуете недомогание?       Пожалуй, прозвучи этот вопрос из уст кого-либо ещё, профессор счёл бы это издёвкой, однако он помнил, что командир "Наутилуса", при всей проницательности натуры, подчас удивительно плохо разбирается в причинах человеческих поступков, потому обижаться на очередное бытовое непонимание смысла не видел.       - Сегодня канун Рождества...       - Я в курсе. И что с того?       - Вы действительно не понимаете? А говорили, что учились в Европе много лет - я думал, вам не нужно объяснять очевидные вещи.       Немо с укором прищурился, обводя француза цепким взглядом.       - Не считайте меня идиотом, господин Аронакс. Я прекрасно понимаю исконное значение Рождества, но тот избыточный карнавал, в который превратили его люди с течением времени - все эти бесконечные украшения, открытки, бессмысленные безделушки - всё это столь далеко от его первоначального смысла, что нет никакой необходимости тратить на эту чушь время и силы!       - А подарки? - чуть улыбнулся тот подобному запалу. - Неужели вам никогда не приходилось дарить и получать их? Шейные платки, например, или наборы пирожных?       - В те времена - нет. В нынешние... Скажем так, у меня нет вещей, в которых я нуждаюсь и не могу получить сам. Всё, чего бы мне по-настоящему хотелось в этой жизни, не является материальными предметами и, соответственно, не может быть подарено кем-то со стороны. А поскольку у всех моих соратников из команды желания во многом схожи, нам нет нужды в показном соблюдении земных традиций.       - Любопытно... - протянул учёный, мимоходом отметив, что Немо назвал свой экипаж соратниками, а не просто друзьями или подчинёнными. - Значит, вам, по идее, нужен не сам подарок, а, скорее, рождественское чудо, которое могло бы воплотить это желание в действительность?       - Мне ничего не нужно, сударь, - холодно отозвался капитан, скрестив руки на груди. - Спонтанных чудес не бывает - их все создают люди. Я, к сожалению, не смог воплотить свою задумку, и мои ошибки прошлого уже не могут быть исправлены... Тем не менее, - добавил он более мягким голосом, - На сегодня у меня по-прежнему запланированы некоторые заботы. Ежели хотите оказать посильную помощь, приглашаю вас присоединиться к нашей подводной прогулке после обеда. Разумеется, в том случае, если вам достанет рациональности выплыть из бесплодных грёз о кульках со сладостями и коробках с бантами.

***

      Несмотря на резковатое окончание утренней беседы, профессор не собирался отказываться от возможности узнать что-нибудь о тайной жизни обитателей субмарины, потому охотно принял приглашение. Однако до означенного часа оставалось ещё немало времени, которое можно было потратить с пользой для себя и науки. Прикинув в уме, что это время вполне могли занять давно откладываемые химические опыты, профессор направился в сторону судовой лаборатории - и каково же было его искреннее изумление, когда в данном отсеке он застал обоих своих товарищей!       - Нед, Консель! Не ожидал встретить вас тут. Чем занимаетесь?       - Да так... - помощник Аронакса внезапно замялся. - Ничего такого, о чём господину профессору следовало бы переживать.       - Зря скромничаешь, Консель, - воодушевлённо заметил канадец, отрываясь от какой-то тетрадки. - В конце концов, какое Рождество без сюрприза!       Слова его почему-то отозвались стайкой мурашек вдоль спины... Борясь с соблазном, оттеснить их от своего привычного рабочего места безо всяких объяснений, профессор всё же уточнил:       - Надеюсь, вы не собираетесь снова стащить весь запас этилового спирта?       Гарпунёр закатил глаза, всем своим видом изобразив оскорблённую невинность.       - Что значит "весь"? Полтора литра для праздничного пунша я припрятал на камбузе ещё вчера. Уверен, даже вы не откажетесь!       - Допустим. А сейчас?       - А сейчас, - Нед Ленд заговорщически ухмыльнулся, перегнувшись через лабораторный стол. - Видите ли, господин учёный, сегодня утром мне пришло в голову, что любой праздник куда веселее с хлопушками. А так как настоящих хлопушек с конфетти здесь достать неоткуда, я освежил кое-какие навыки и сложил несколько штук из бумаги.       Он достал из кармана согнутый хитрым образом бумажный треугольник, ухватил за один конец и резко махнул рукой. Раздался довольно громкий хлопок, и профессор невольно вздрогнул, представив, как подобный звук без предупреждения раздаётся у него за спиной. Канадец, между тем, продолжал.       - Так вот. Чтобы испытать своё творение, я подкараулил в коридоре нескольких здешних матросов, и ка-ак бахну!       - Зачем?       - Да просто так! Не со зла же - сколько раз во время плаваний мы с друзьями так шутили в свободное время! Ну, думаю, вздрогнут маленько - вот как вы примерно - потом посмеются. А эти придурки нервные - кто в сторону с воплями, кто на пол, голову закрыв. Ей-богу, будто я не хлопушкой махнул, а из ружья по ним стрельбу открыл! Чем уж таким их ваш Немо муштрует, что они так реагируют? Я, признаться, опешил малость, но счёл, что попросту наткнулся на самых малахольных в команде, и решил попробовать ещё раз, уже в другом месте. Но и другая случайная троица оказалась не лучше - только представьте - отпрыгнули за поворот коридора и оружие выхватили! Психи ненормальные! А среди них ещё и боцман оказался: так он, когда меня разглядел, такими жестами пригрозил - жуть; и хлопушку мою порвал, зараза...       Профессор не знал, ругаться или ограничиться истерическим смешком. Его друг, конечно же, не собирался пугать никого до смерти, но раз уж матросы реагировали на резкий звук не меньше, чем на взрыв снаряда, на то, вероятно, были причины. И кто знает, чем могла обернуться эта нелепая затея в перспективе? На краю сознания мелькнула мысль, что попытайся он подшутить подобным образом над капитаном Немо, живым (или, как минимум, здоровым) мог бы вообще не уйти. И всё-таки эта история не объясняла, почему товарищи Аронакса стояли сейчас посреди колб и склянок. Чуть помедлив, Аронакс обратил их внимание на этот факт.       - Ещё одна идея Неда, - неопределённо начал Консель. - Нам требуется небольшой химический эксперимент. Я вспомнил, что господин профессор оставлял в нижнем ящике тетрадь с нужными записями и формулами, поэтому всё под контролем.       - Да, - воодушевлённо подхватил его сосед. - Нам всего-то надо приготовить немного пороха или другой взрывчатки.       При всей своей выдержке Пьер Аронакс почувствовал, что ему становится дурно.       - Вы... Вы оба с ума сошли? Не хватало ещё, чтобы вы в шутку взорвали корабль вместе со всеми нами! Уж от тебя, Консель, я такого не ожидал.       - Мы вовсе не собираемся взрывать корабль, - невозмутимо возразил тот. - Мы всего лишь хотим сделать петарду. Обычную петарду, раз ни фейерверков, ни бенгальских свечей нам здесь не раздобыть.       - Извините, но я прекрасно осведомлён о ваших обоюдных познаниях в химии, и на сей раз вынужден отказать в ваших планах. Да, неделю назад мы с капитаном действительно изготавливали взрывчатый пироксилин для нужд судна, но это опасное вещество, и я не позволю вам дурачиться с ним забавы ради.       - И как же вы это сделаете, господин учёный? - за ехидством гарпунёра явно читалась скрываемая досада. - Вытолкаете нас двоих из лаборатории? Можете попробовать.       Профессор смерил его сердитым взглядом, неспешно обошёл вокруг стола и вдруг подхватил на руки тетрадь, которую изучал его помощник, и согнув, убрал во внутренний карман пиджака.       - Хорошо. Поступайте, как знаете, но я в этом не участвую и мои записи тоже. Хотите готовить взрывчатку - ищите рецепт самостоятельно.       С этими словами профессор решительно покинул лабораторию. Он знал, что Консель не настолько владеет химией, чтобы сварить верный состав без чёткого алгоритма и готовых формул, а Нед и вовсе не отличит кислоту от щёлочи, поэтому был совершенно спокоен. Без его записей и знания того, в каких справочниках искать нужные сведения, их затея заведомо обречена на провал.

***

      После обеда профессор и капитан встретились в гардеробной. Там уже находилось четверо матросов и, судя по количеству приготовленных скафандров, в вылазке должно было принять участие намного больше человек. Заинтригованный подобным обстоятельством, Аронакс поинтересовался конечной целью будущего похода.       - Видите ли, сударь, - уклончиво отвечал капитан Немо. - На дне морском есть места, где можно неплохо пополнить трюмы и склады "Натилуса" полезными находками. Вы уже видели, как мы добываем уголь для производства натрия; сегодня же мы восполняем запас совершенно иного рода. Вы всё увидите своими глазами, - и он повернулся к своим товарищам, заводя разговор на незнакомом языке.       Едва стенка шлюзового отсека раскрылась и ноги профессора коснулись дна, у него тотчас захватило дух. Они все оказались на подводной равнине, покрытой слоем песка; и на песке этом то здесь, то там, лежали горы золотых монет и всякой утвари, также отлитой из золота и серебра - точно некто разом ограбил множество ювелирных лавок и свалил в кучу все добытые драгоценности. Находись отряд на суше, в какой-нибудь затерянной островной пещере, зрелище напоминало бы огромный пиратский клад, но они стояли в полусотне метров под уровнем моря, а в нескольких десятках шагов от них возвышались полуразрушенные остовы старинных кораблей...       "Что это за место? - размышлял профессор, шагая неподалёку от своих спутников. - Какое-то поле битвы? Груз принадлежал затонувшим кораблям, это точно, но откуда он? Откуда столько золота и драгоценных предметов?".       Он оглянулся. Три пары матросов позади тащили порожние сундуки. Внезапно в памяти всплыли несколько больших шкафов в одном из трюмов корабля - один-единственный раз Аронаксу удалось увидеть это хранилище открытым, и вид сверкающих слитков, монет и жемчужных нитей привёл его в полнейшее изумление. Кажется, он был настолько ошарашен увиденным, что даже не нашёл слов задать вопрос. И вот теперь он знал, откуда у командира "Наутилуса" такое неисчислимое богатство! Вскоре он и сам присоединился к остальной команде, извлекая золото из-под песка и обломков и наполняя им один из сундуков.       Как только удалось стащить с головы водолазный шлем и вновь обрести возможность общения, профессор тотчас засыпал капитана вопросами. Тот с лёгкой улыбкой выдержал этот поток любопытства, и пояснил.       - Мы находимся в бухте Виго. Пару веков назад здесь затонули галеоны испанского флота с грузом индейского золота. Галеоны, профессор, появились после усовершенствования каравелл и были прекрасными кораблями для своего времени: грузоподъёмными и быстрыми. Они входили в состав знаменитой "Непобедимой армады" Испанской империи и английского флота, в итоге одолевшего её, но также массово использовались для перевозки награбленной добычи из колоний в Европу. Тем не менее, эти суда, особенно нагруженные доверху, отличались малой манёвренностью и плохо выдерживали натиск шторма. Этим не повезло. Они ушли на дно, не добравшись до континента совсем немного, а их груз - тонны золота и редких сокровищ - попал на морское дно в моё полное распоряжение. Время от времени я нахожу подобные золотые жилы, но эта - самая грандиозная.       - И... что вы собираетесь с ним делать? Какой прок от золота посреди океана?       - Никакого, господин Аронакс. Но если вы хотите узнать ответ, вам стоит появиться на палубе часов в одиннадцать вечера - ручаюсь, вы поймёте, для чего "Наутилусу" нужен золотой запас. А пока что я распоряжусь переправить его поближе к люку.       Спустя примерно час, направляясь в каюту за послеобеденным перекусом, профессор неожиданно столкнулся в коридоре с Конселем и Недом.       - Ну? Как ваши рождественские петарды? - спросил он, впрочем, уверенный в ответе.       - Средне, - махнул рукой Консель. - Не сказать, что совсем неудачно, но в конечном успехе я всё-таки сомневаюсь. С позволения господина профессора, дело пошло бы куда легче, если бы он возвратил нам свои недавние записи.       - В самом деле, профессор! Что вам стоит? Мы же ваши друзья.       - Не надо шантажировать меня дружбой, когда речь идёт о безопасности. Я уже высказал вам всё, что думаю о бессмысленном риске, которым чреват запуск петард. Да и был бы от них хоть какой-то толк.       - Не хотите, и не надо! - фыркнул Ленд, недовольно скривив губы. - Честное слово, иногда вы так похожи на этого занудного капитана. "То нельзя, другое - вредно, а вот это вообще запрещено". Скучно с вами в такие моменты... Весь праздник портите. Записи, вон, пожадничали дать. Ваш Немо, к слову сказать, тоже жадюга последняя! Минут сорок назад я нашёл его у входного отсека возле каких-то ящиков. Он крышку-то подымает, а там - мать честная! - такие сокровища, во сне бы не приснилось. Попросил себе немножко, мол, не убудет - так этот хмырь сундук свой мигом захлопнул и запер. Ещё и отчитал меня, как нерадивого юнгу! Сказочно жадный мерзавец - чтоб ему подавиться этим золотом...       Аронакс поморщился от недоброго пожелания и попросил друга не высказываться в подобном ключе хотя бы в канун Рождества. По правде говоря, он и сам не мог понять, с какой целью капитан Немо наведывается на свои подводные прииски, но разрешение прийти на палубу (как и раскрыть секрет бухты Виго) поступило ему единолично, и он счёл правильным не распространяться о нём, пока не выяснит всей правды.

***

      Весь оставшийся день до позднего вечера "Наутилус" продолжал путь с высокой скоростью. Он (вернее, его капитан) будто куда-то спешил, не желая опаздывать, и по мере того, как стрелки часов подбирались к одиннадцати, нетерпение профессора Аронакса всё возрастало. В другой раз он бы встал, вытащил, наконец, друзей из лаборатории (двое химиков-самоучек так и не оставили попыток довести дело до конца), поздравил их с наступающим и с чистой совестью отправился бы спать. Но сейчас, когда одна из тайн подводной лодки вот-вот должна была раскрыться перед его взором, сна не было ни в одном глазу, и даже приближение торжественной полуночи не вызывало в нём более трепета, как заветные одиннадцать часов. Стоило часам показать без десяти, он поспешно оделся и торопливо зашагал к трапу на палубу.       Вопреки позднему часу, около люка собралась весьма внушительная компания: капитан, его помощник и человек десять экипажа, уже хлопотавших вокруг заколоченных ящиков и по одному поднимавших их через люк. Капитан досказал начатую ранее фразу и повернулся к своему пассажиру.       - Вот и вы, профессор. Дождитесь конца выгрузки и поднимайтесь наверх вместе с остальными. Возможно, сегодня вам многое станет понятно, но учтите - вы лишь незаметный наблюдатель.       Аронакс кивнул, без лишних слов принимая это скромное условие.       Ночь уже вошла в полную силу. Погода, к счастью, отличилась приятным штилем и отсутствием дождя (снега в этих широтах не бывало практически никогда), чему оставалось только порадоваться: провести полчаса, а может и целый час под пронизывающим ветром было бы весьма сомнительным удовольствием. Команда "Наутилуса" выстроила ящики вдоль одного из бортов и отчего-то сама выстроилась в шеренгу неподалёку. Профессор помедлил, но шагнул следом и занял место в конце, практически слившись с остальными в ночном полумраке. Вскоре, однако, переносные фонари, принесённые с собой, зажгли, а мощность прожектора усилили. Теперь света стало больше, и в его электрических лучах глаза Аронакса различили совсем близко очертания земли и несколько лодок, бесшумно скользивших к субмарине по водной глади.       "Люди? - неверяще пронеслось в его голове. - Люди с земли приближаются к "Наутилусу"? Они... Они пристают к нему... поднимаются на борт?! Но ведь капитан Немо говорил, что больше никогда..."       Профессор чувствовал, что перестаёт понимать происходящее. Выходит, капитан всё же нарушает свои принципы. Впрочем, нарушает ли? Вполне возможно, что он просто не собирался рассказывать трём случайным пассажирам всю правду целиком. Тогда отчего изменил это решение сейчас? Аронакс смотрел, как Немо проходит вдоль шеренги своих подчинённых и, на секунду задерживаясь возле него, бросает два слова:       - Остров Крит.       Очевидно, эти слова являлись подсказкой или отгадкой, но понять их значение профессору пока не удавалось. Тем временем, на палубе в самом деле появились люди из лодок. Они поклонились капитану Немо, приветствовав его на своëм языке, в котором можно было опознать новогреческий. Тот ответил тем же, и Аронакс в очередной раз задался вопросом, сколькими языками владеет этот удивительный человек? Разговор длился буквально пару минут, после чего капитан подал знак, и матросы вместе с новоприбывшими стали сгружать наполненные ящики на верëвочных тросах прямо в лодки. Профессор наблюдал эту картину, стоя возле одного из бортов. Он продолжал искать ответ.       Остров Крит... Небольшой остров на востоке Средиземного моря. Легендарная Родина Зевса и колыбель древнейшей в Европе минойской цивилизации. Нынешняя колония Османской империи: неспокойная и часто бунтующая, как и ряд других балканских территорий, подчинëнных Турции. Кажется, когда он покидал Францию почти год назад, то уже слышал о серьёзном восстании в здешних краях. Неужели причина крылась в этом? Профессор вновь оглядел гостей "Наутилуса": простая, видавшая виды одежда, местами явно штопанная, но вполне опрятная; ловкость, с которой эти люди управлялись с работой наравне с экипажем субмарины, их тайная ночная встреча с человеком вне законов и связи организовать эту встречу (возможно, даже не в первый раз!). Повстанцы? Лидеры мятежников? Похоже на то...       Когда дело было кончено, пришедшие ещё раз переговорили о чём-то с капитаном Немо, низко поклонились ему и спустились в свои лодки, отчаливая. Команда смешала строй и постепенно расходилась. Вскоре на палубе остались лишь капитан Немо, провожавший удалявшиеся лодки глазами, и Пьер Аронакс, наконец-то получивший возможность подойти ближе. Коротко пробежав взглядом по его выражению лица, Немо вновь повернулся к морю.       - Вы видели и вы поняли, - констатировал он с привычной проницательностью. - Меньшего я от вас и не ждал.       - И часто вы занимаетесь подобной... благотворительностью?       - Тогда, когда в этом возникает необходимость. Как вы изволили убедиться, в океане от золота и впрямь никакого проку. Однако на суше оно ещё может послужить благому делу, и если не отстоять справедливость, то, по крайней мере, улучшить жизнь тех, кому это необходимо.       - Они благодарны вам.       - Они благодарны не мне. Всех, кто получает подобную помощь, я уверяю, что это подарок от тайного мецената, а мы лишь передаём его.       - И всё-таки они вам благодарны.       Немо вздохнул и с минуту молча смотрел куда-то за горизонт.       - Я понимаю, каково это: нуждаться в помощи и знать, что никто не поможет. Я лишь делаю то, что считаю необходимым - то, что в моих силах. У меня есть причины так поступать, и лишние аплодисменты мне без надобности.       Профессор облокотился на поручень рядом и поглядел на собеседника с весьма необычной улыбкой. Когда капитан уже собирался прекратить это неуютное разглядывание, Аронакс внезапно произнёс:       - Я понял. Вы как Пер-Ноэль.       - Кто?! - возмущенно отпрянул Немо, похоже, не ожидав, подобного поворота.       - Дух Рождества. Ну, знаете, у него много имён - Пер-Ноэль, Синтерклаас, Святой Николай или коротко - Клаус... Суть не в имени, как и у вас. Суть в поступках. Вы приходите в ночи и одариваете тех, кто этого заслужил, не требуя ничего взамен. Вы приносите надежду тем, кого она почти оставила и заставляете поверить, что чудо возможно, даже когда на него уже не рассчитываешь. И, очевидно, не только на Рождество.       Кажется, за всё время, проведённое на борту подводной лодки, профессор не видел её командира настолько ошарашенным. Наконец, взяв себя в руки, тот возразил.       - Я далеко не свят, профессор. Вы и представить не способны, насколько...       - Значит, вы два в одном: Пер-Ноэль и Пер-Фуэтар. Одновременно даёте достойным и караете недостойных. Субъективно, конечно, но исходя из собственных понятий о справедливости. Так точнее?       - Пожалуй... - голос его прозвучал как-то растерянно. - Что ж. Кхм... В конце концов, - вновь перешёл он на привычную твёрдость, - Я уже говорил вам, что все чудеса создают сами люди. Может статься, в этом мы оба правы. Но называть себя ещё одним именем фольклорных времён я не стану! Псевдонимов мне хватает до конца моих дней.       - Как я и сказал, суть не в имени. Думаю, те, кто получает ваши дары, ничуть не расстроены фактом инкогнито. В конечном счёте, их покровитель и благодетель гораздо более реален, чем любая сказка. И его чудеса вполне осязаемы.       Аронакс поймал выразительный взгляд тёмных глаз и рассмеялся - легко и открыто.       - Таинственный добрый гений... - торжественно произнёс он, точно утверждал новый высокий титул. - Вам идёт.       Капитан Немо попытался изобразить привычную ироничную усмешку, но неожиданно сам улыбнулся - искренне и забавно приподняв брови.       - Буду иметь в виду, месье Аронакс. И раз уж вы заговорили о моих рождественских чудесах и подарках... Кажется, с утра вы мечтали о шейном платке и пирожных? Вполне возможно, я смогу их вам отыскать. Завтра. А сейчас пора идти вниз, уже почти полночь, и...       Он не успел закончить свою речь. Снизу, со стороны трапа, куда капитан и профессор успели подойти, раздался какой-то странный шум, потом громкий вскрик, и из раскрытого отверстия люка вылетел предмет непонятной формы, оглушительно взорвавшийся прямо в воздухе в двух шагах от них, отчего оба коллеги резко отшатнулись, едва не рухнув наземь и потеряв ориентацию на несколько секунд. Следом раздался возглас:       - Нед, что вы делаете?! Нельзя поджигать их в помещении!       - Да я же выбросил наружу! - перебил его другой голос, и из люка показалась голова Неда Ленда. - Там всё равно никого не... - мгновение понадобилось ему, чтобы рассмотреть капитана Немо. - Да какого... Валим отсюда!       Оба виновника взрыва испарились - судя по металлическому стуку, улепётывая по коридору. Командир "Наутилуса" с ледяным выражением лица расправил складки на пиджаке и, убедившись, что профессор тоже отделался лёгким испугом, уточнил:       - Как вы там называли антагониста Пер-Ноэля?       - Пер-Фуэтар... - напомнил тот, зажимая явно звенящее ухо.       - Эта роль у меня всегда получалась лучше. Сейчас устрою им карающую длань!       - Не нужно, капитан! Они же не специально в нас целились - вы же слышали: Нед был уверен, что на палубе никого нет. Если честно, - профессор чуть сбавил тон, - Я бы, напротив, похвалил их за достижения в области прикладной химии. Я ведь забрал свои записи о пироксилине с прошлой недели, а изготовить взрывчатку без подсказок и не имея соответствующего образования...       Немо хмыкнул, отрешённо глядя на неприкрытое восхищение профессора.       - А мои записи из соседнего ящика вы забрали? Если помните, они дублировали ваши.       Оценив, как его учёный коллега хватается за голову, капитан прищурился самым коварным образом и зашагал вниз, в недра "Наутилуса".       - Нет уж, господин профессор, - донёсся из глубины его звучный голос. - По справедливости, так по справедливости!