Часть 1
10 января 2025 г. в 23:51
{Желтый} [Белый]
Темно. Душно. Если бы сюда зашел незнакомец, однозначно бы подумал, что в комнате давно не проветривали. Тяжелый воздух давил на грудь, как Мара, старая карга из детских страшилок. Уэйду не хотелось открывать глаза. И просыпаться. И делать, что бы то ни было. Никакого желания, даже мизерного. Хотелось обратно вернуться к безмятежному небытию, никогда не вспоминать, никогда не думать… [Но было пора вставать, чистить зубки или что этот Уэйд Уилсон, экей Дэдпул, экей наемник со стремной рожей любит делать по утрам.] {Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся!} - Как же гудит голова… - Уэйд сел на кровати и ощупал свой лоб. Бугристая кожа, местами твердая, а в середине особо глубоких шрамов мягкая, словно у младенца. И ни одного пулевого ранения. Из штук 5, выпущенных меж бровей? 10? Уэйд не помнил. Каждый такой маленький «бух» повреждал нейронные связи, воспоминаний становилось все меньше и меньше. Если бы можно было убрать необходимое воспоминание с первого выстрела, безусловно, Дэдпул бы не промахнулся, он прекрасный снайпер, и снять цель, сидящую внутри своей же башки, не составило бы особого труда, но, к сожалению, мозг был слишком сложной штукой, поэтому он попадал в другие воспоминания, очевидно, менее волнующие. Но цель была не в повреждении своих воспоминаний, а скорее в прекрасном ощущении небытия, что шло после каждого из выстрелов. Сколько же он стрелял? 12 раз? [14 ровно] {Как твоей чертовой голове удается удерживать эту огромную цифру?! Я думал, мы умеем считать только до 10! Почему меня не предупредили, что можно больше?} [Идиот, мы буквально находимся внутри одной головы и ты определенно в состоянии считать и до миллиона, если потребуется. Хотя я, конечно, сомневаюсь в твоих умственных способностях, Желтый, может тебе стоит действительно остановиться на 10, скорее всего большее ты не осилишь?] {Мм, ну если ты так считаешь, то пожалуй я действительно остановлюсь на 10. Или на 50? Черт, нет, я хочу считать до 100! Чрезвычайно красивое число! Один, два, три, четыре…} – Желтый принялся считать, периодически переходя на французский, а некоторые цифры и вовсе, произнося несколько раз подряд. - Может добить до юбилейного? Как считаете? – Уэйд попытался нашарить пистолет рукой, но тот видимо свалился с дивана. - Доброе утро. Я думал, ты в этот раз пролежишь немного подольше? Ты запачкал все обои своим… Внутренним миром, скажем так. Как насчет того чтоб умыться и убрать эту красную кашу со стены? Или лучше сказать малиновое варенье, аха... Какой кошмар… На самом деле давай ты в следующий раз, вместо того чтоб стрелять себе в голову, поговоришь со мной? – На краю кровати сидел Питер Паркер, по пареньку было видно, что ситуация, в которой он находится, была максимально неловкой и некомфортной. Справедливости ради, а как иначе относиться к человеку, который уже 14 раз превращает свою голову в кровавую кашу. - Питти-бой! И давно ты так сидишь? Омерзительный у меня видок, не так ли? С другой стороны, я выгляжу Шин Годзилла из фильма 2016 года, не каждый может в своей жизни хоть раз увидеть Годзиллу, а ты наблюдаешь меня чуть ли не ежедневно. А может ты красотка из фильма про Кинг Конга, а я тебя упер у Кинг Конга, а Кинг Конг - это Тони Старк!.. - Тише-тише, давай ты продолжишь эту замечательную историю после того, как умоешься? – Парень старался выглядеть серьезным, но его хитрый прищур и смешинки в глазах выдавали все с головой. - Как скажешь, дорогой, - Уэйд придвинулся к Питеру и начал ощупывать его лицо. Это действие было сродни интуитивному порыву. Ему нужно было убедиться, ему нужно было решать, встать ли с дивана или опять выстрелить. Холодная, очень нежная кожа практически не ощущалась под пальцами. Мягкие щеки, нежные, молодые, без щетины и без царапин. Тонкие губы, курносый нос, густые ресницы, темные брови. Это Питер. Сквозная дыра во лбу. Это его Питер. Дыра ощущалась бездонной ямой. Черная дыра. Пулевая. Сквозная. 14 выстрелов в себя всегда имели причину. 15 тоже будет иметь. Резкий выдох, Уэйд посмотрел на Питера, тот глядел, в его глаза, не моргая: - Ты виноват Уэйд. Да, черт возьми, как же ты виноват. По твоей вине умер герой Нью-Йорка, чистейший во всей вселенной. - Нет, я, - дыхание Уэйда сбилось, пульс, будто начал плясать чечетку внутри его ушных раковин. - Да ты. И смеешь после этого сбегать. Как не стыдно… Грешный-грешный Уэйд, не сумевший поймать хотя бы одну «ту самую» пулю, какая разница 14 или 15, если единственную важную ты уже пропустил? – В глазах Питера не было бликов, черная смоль радужек, вторила темноте черной дыры во лбу. - Я все исправлю! – Прохрипел Уэйд, собирая все свои силы, чтоб произнести фразу достаточно четко, по щекам непроизвольно текли едкие слезы. [Ага, как же] - Я уже ищу решение, Питти-бой, я уже почти, ты только потерпи, пожалуйста, потерпи чуть-чуть, полежи еще немного, я найду, я обязательно найду. В этот же момент лицо Питера будто опять расцвело, будто из странного существа, забравшегося внутрь пустой человеческой оболочки и старающегося имитировать людей, он стал просто Питером. Дружелюбным, немного неловким и чертовски милым: - Я в тебе и не сомневался, - он усмехнулся. – Ладненько, пока подожду тебя на кухне! Не забудь умыться, а то не проснешься ведь, как там говорилось, поднять – подняли, а разбудить забыли. Питер скрылся в темном дверном проеме. На самом деле этот диалог помог проснуться не хуже холодной воды в лицо. [Пожалуй, это объясняет твое желание не вставать по утрам] {Ох, наш сладкий малыш-Питер все так же пугающе сексуален и пугающе пугающ!} [А главное жив] {Абсолютно точно, живее всех живых. А знаешь, кто еще живее всех живых? Даю подсказку, он живет у нас в трусах и это абсолютно точно не заблудший таракан…} [Мерзость.] - Лучше быть таким живым, чем гнить в земле, - тихо прошептал Уэйд и поднялся на ноги. Половицы жалобно скрипнули, а букашки резко начали разбегаться по углам. Все-таки эта тяжелая туша, помимо всех своих очевидных внешних недостатков, могла без разбору давить как «мелких мерзостей» - тараканов, так и «мелких мерзостей чуть побольше» - крыс. Их черепа сначала издавали громкий хруст, а затем хлюп. А еще они визжали, синхронно с ними каждый раз взвизгивал Белый. Он не пугался, скорее, испытывал омерзение, к липкому мокрому ощущению на ноге. Желтый же смеялся, говоря, что «если эта тупая пищащая штука не в состоянии убраться с дороги, когда слышит наши тяжёлые шаги, то значит ее собственная жизнь, для нее не в приоритете». А Питер боялся и злился, каждый раз. Просил Уэйда внимательно смотреть под ноги, не обижать даже таких, будто бы совсем не нужных в мире тварей. И он слушался, шел осторожнее, как чертова Одетта на своей сцене-озере. Аккуратно-аккуратно. Он уже почти вышел из комнаты, когда справа от себя услышал громкий писк. - Черт, Питер, - Уэйд метнулся к телу и снял с него двух визжащих грызунов. Одного он впечатал в стену, другого же с хрустом сжал в кулаке. Да, давить намертво крыс нельзя, но вот в их убийстве как таковом, особенно когда они жрали самого же Питера, наемник не видел ничего зазорного. – Ты в порядке? - Уэйд… Похорони меня… Я так больше не могу, ты же знаешь, я мертв. Упокой мое тело. Я не могу так больше, пожалуйста, хватит. Погреби меня, Уэйд. Погреби меня. Уэйд, Уэйд, Уэйд, Уэйд… - Тихо-тихо, все будет в порядке, просто потерпи еще немного, я обязательно найду решение, - наемник погладил Питера по лицу. В некоторых местах кожа уже отошла, а один из глаз, кажется, съели эти пищащие падлы, будь им неладно. Из кухни послышался звонкий молодой голос: - Ты скоро? - Да, Питти-бой, я тут… Я уже почти! Надеюсь, твоя аппетитная задница не устанет ждать меня еще пару минут? Дэдпул вздохнул и прикрыл глаза. Наверное, надо положить Питера в холодильник. Или лучше в морозилку. Первые дни он гнал от себя эту мысль, но учитывая, что решить проблему быстро не выходило, придется прибегнуть к этому методу. Черт, положить человека паука в морозилку, словно какой-то фарш или гавайскую смесь, звучит не круто. Но был ли у него выбор? Абсолютно никакого выбора. Пожалуй, Питти-бой поймет, что это для него будет лучшим решением. Лучшим решением, чтобы оставаться живым. Дэдпул всегда решал «проблемы», окружающих, неужели он был не в состоянии решить свою? Абсолютная ложь и провокация. Просто Питеру нужно было немного подождать и все наладится. Точно-точно. Как в сказках. У всех сказок же хороший финал, а значит и у сказки о Человеке Пауке такой должен быть. А как иначе? Величайший герой Нью-Йорка должен дожить до 110 лет и умереть, имея 10 внуков и 40 правнуков на семейной фотографии, а еще друга-наемника в красном костюме. Или совсем не умирать, а жить долго и счастливо, избегая этой тупой условности про смерть вообще. Абсолютно точно удивительный Человек Паук не должен умереть в полузаброшенных доках от шальной пули какого-то бандита с не запоминающимся именем. Даже не от рук какого-нибудь суперзлодея: Зеленого гоблина, Венома или Джокера-черт-не-та-вселенная. Да, Питер Паркер не мог умереть, именно поэтому он сейчас лежал, справа от него на полу, именно поэтому он сейчас ждал Уэйда на кухне. Уэйд открыл глаза и набрал в легкие еще больше спертого воздуха. Темно. Душно. Если бы сюда зашел незнакомец, однозначно бы подумал, что в комнате давно не проветривали…
