Под луной в саду

Сад сиял мягким лунным светом, подчеркивая каждую деталь. Цветы всех оттенков, словно специально расставленные рукой художника, окружали узкие дорожки из белого камня. Легкий ветерок шевелил листья, и шелест казался частью какой-то древней эльфийской мелодии. Эграссель шел впереди, его длинные светлые волосы, заплетенные в одну тонкую косу, отражали серебро луны. Его осанка была величественной, как и у всех эльфов, но сейчас в его движениях чувствовалась легкая нервозность. Он обернулся, чтобы удостовериться, что Лололошка идет за ним. Полуэльф выглядел непринужденно, но только внешне. Темные волосы чуть растрепались от ветра, а темные глаза осматривали окружающее пространство, словно он искал, куда можно отвлечь взгляд, чтобы не смотреть прямо на Эграсселя. – Ты когда-нибудь задумывался, каково это – жить вне эльфийского города? – неожиданно спросил Лололошка, нарушив тишину. Его голос звучал мягко, словно переливы ручья но от чего-то грустные. Эграссель замер на мгновение, затем повернулся к нему. – Иногда, – тихо ответил он, глядя в его глаза. – Но я не представляю, как можно покинуть это место. Этот сад... он как сердце леса, как часть меня. Лололошка остановился, его взгляд стал задумчивым. – А мне порой кажется, что я всегда был лишним... и в людских городах, и среди эльфов. – Ты не лишний, – голос Эграсселя прозвучал уверенно, даже резко. Он подошел ближе, их взгляды встретились. – Ты принадлежишь этому миру так же, как я. В тишине, погруженные каждый в свои мысли они добрались до большого дуба, чьи ветви раскинулись, словно приглашая укрыться под ними. Эграссель присел на низкую каменную скамью, жестом пригласив Лололошку сесть рядом. – Здесь я часто размышляю, – сказал Эграссель, указав на огромный ствол дерева. – Этот дуб старше нас обоих. Он видел больше, чем мы можем представить. Лололошка сел рядом, оставляя между ними небольшое расстояние. – Что ты чувствуешь, когда остаешься здесь один? – осторожно спросил он. Эграссель посмотрел на листья, слегка покачивающиеся на ветру. – Спокойствие. Но иногда одиночество. Полуэльф опустил глаза. – Ты? Одиночество? Тебя же всегда окружают люди, эльфы, друзья... – Это не то, – тихо ответил Эграссель, повернув голову к нему. – Быть среди других и чувствовать себя частью чего-то – разные вещи. Наступила тишина. Только шелест листвы нарушал её. Эграссель вдохнул поглубже. Сейчас или никогда. Он вытянул руку, осторожно коснувшись ладони Лололошки. – Я думал об этом давно, – начал он, его голос был мягким, но решительным. – Я... Я не знаю, как сказать это так, чтобы не испугать тебя. Лололошка повернулся к нему, его глаза округлились. – Что случилось? – Я давно чувствую что-то к тебе, – сказал Эграссель, его голос дрожал, но он продолжал. – Больше, чем просто дружбу. Я пытался убедить себя, что это пройдет, но с каждым днем становится только сильнее. Лололошка замер. Его сердце бешено колотилось, но он заставил себя заговорить. – Ты... серьезно? – Серьезно. Их взгляды встретились. Зеленые глаза полуэльфа блестели в лунном свете, а в голубых глазах Эграсселя отражалась его искренность. Лололошка вдруг рассмеялся, коротко и чуть нервно. – Я думал, что только я испытываю это, – сказал он, слегка краснея. – Я боялся, что ты никогда... Эграссель взял его руку в свою. – Никогда не боялся сказать правду, пока это не коснулось тебя. Лололошка улыбнулся. – Тогда это правда. Я тоже люблю тебя. Эграссель не ответил словами. Он лишь потянулся вперед, приближаясь к Лололошке. Тот закрыл глаза, и их губы встретились. Это был мягкий, осторожный поцелуй, но он содержал в себе все, что они не решались сказать друг другу раньше. Луна освещала их фигуры, делая момент почти магическим. Когда они отстранились, Лололошка тихо выдохнул: – Думаешь, дуб это одобрил? Эграссель улыбнулся. – Думаю, он видел и не такое. Они рассмеялись, и смех эхом отразился от старых ветвей, став частью этой ночи...