«Капитан Америка: Первый Мститель». Слово в защиту Стива Роджерса

*** Я нежно люблю фикрайтеров и их произведения. И безусловно согласен с тем, что написание фанфиков — это именно свободное творчество, оно не терпит ограничений просто по определению. Каждый автор имеет право на любое, абсолютно любое мнение о персонажах и на отражение этого мнения в своих текстах. Это же мнение, вложенное в уста персонажей, влияет на повороты сюжета фанфика, создаёт напряжение и даже драматизм между героями, определяет развитие их отношений. Тем не менее... В фильме «Капитан Америка: Первый Мститель» есть один эпизод, на основании которого многие фикрайтеры как раз и составляют своё мнение о Стиве Роджерсе. Это эпизод падения Баки с поезда. «У Стива вина перед Баки. Он не сделал того, что безусловно требовала такая близость, как у них двоих. Он бросил Баки после падения. Он не прыгнул вслед за ним. Он не вернулся за Баки. Он даже не попытался потом найти Баки в ущелье. Если бы Стив вернулся, Барнс не попал бы в щупальца "ГИДРЫ". Стив должен был, после того, как поезд оказался захвачен, отправиться искать друга, даже если был уверен в его гибели: должен был отыскать хотя бы тело, пусть только для того, чтобы похоронить достойно.» В некоторых фанфиках то, что Стив не вернулся за Баки, даже интерпретируется как откровенное предательство. Да, безусловно сцены в поезде самая драматичная часть фильма и вызывают бурю эмоций. Но мне бы хотелось, чтобы мы все «поставили эмоции на паузу» и рассмотрели этот эпизод и несколько соседних. Давайте вспомним, что именно нам показывают в том или ином кадре, и увидим то, что осталось за их рамками. Итак. Поезд. Что мы видим. Кадр первый: Иоганн Шмидт требует, чтобы доктор Зола придумал способ покончить с Капитаном Америкой, «пока он не покончил с нами». Кадр, сразу следующий за этим: Капитан Америка и Коммандос стоят в скалах над железнодорожными путями, готовясь перехватить Золу в поезде и не подозревая, что поезд — ловушка. Стоп. Мы понимаем, зачем Шмидту и Золе нужно, чтобы Коммандос оказались в поезде. Давайте-ка спросим: а зачем нужно Коммандос там оказываться? Ответ, в общем-то, совершенно логичный. Капитан Америка с отрядом последовательно крушат империю Шмидта. Доктор Зола правая рука Шмидта, он разрабатывает для него оружие; лишить Шмидта помощи Золы уже большой вклад в борьбу с «ГИДРОЙ». Но, что ещё важнее, доктор Зола посвящён во все планы главы «ГИДРЫ», он знает координаты тайной резиденции, которые не смогла выяснить ни одна разведка мира. Сведения, которыми располагает доктор, бесценны для одержания победы над Шмидтом. Оставим в стороне тот факт, что и сам доктор представляет собой немалую ценность для США как гениальный изобретатель, что отражено впоследствии в фильме «Капитан Америка: Другая война». В момент, который мы рассматриваем сейчас, Зола важен противникам Шмидта именно как информатор. Как оказывается дальше, решение взять Золу в плен оказалось важнейшим: доктор сообщает полковнику Филлипсу о бомбах, которые Шмидт намерен обрушить на США, и о том, что до вылета «Валькирии» остаются одни только сутки. Следует предположить, что командование — полковник Филлипс, «Стратегический Научный Резерв», или кто там ещё непосредственно курирует деятельность Капитана Америки и его отряда, — дало приказ захватить доктора Золу. Скорее всего, в приказе могли звучать слова «выполнить задание любой ценой». И Коммандос придумывают, как перехватить Золу. (Кадры прыжка на поезд, конечно, очень эффектны, но хотелось бы уточнить, почему именно нужно было прыгать на поезд на ходу, а не перехватывать его на станции или не заставить его остановиться, скажем, повредить перед ним пути или изобразить естественную катастрофу, при помощи взрыва спустив на рельсы камнепад. Ладно, допустим: с учётом ценности пассажира и груза в поезде, Коммандос предполагают, что у охраны могут быть специальные инструкции — при попытке остановить состав на перегоне забаррикадироваться внутри, отстреливаться и вызывать подмогу. Судя по виду вагонов и паровоза, это не просто обычный состав, это бронепоезд, штурмовать его всемером окажется непросто, даже если один из семерых суперсолдат. Так что станем считать, что прыжок — это способ проникнуть внутрь без лишнего шума, не подняв внутри тревогу.) А вот теперь — главный момент. Захватить Золу важно. Но гораздо важнее УЙТИ С МЕСТА ЗАХВАТА. Ещё раз: уйти с места захвата вместе с пленником. А затем доставить его туда, где его можно будет подробно и вдумчиво допросить. Вопреки мифологии и сюжетам фильмов, в реальной жизни отступление с места боевой операции во много раз сложнее и проблематичнее, чем порой сама эта операция. Прежде, чем атаковать поезд, Капитан Америка и его люди ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПРИДУМАТЬ ЭФФЕКТИВНЫЙ ПЛАН ОТХОДА. Прикинем варианты. Мы не знаем, по какой именно территории движется поезд. Что за горы кругом: Швейцарские Альпы, Австрийские Альпы, может быть, вообще Пиренеи? Стало общим местом считать, что это всё же Альпы: видимо, исходя из того, что именно там, как становится известно от Золы, находится главная резиденция Шмидта. В любом случае есть веские основания предположить, что ловушка на Капитана Америку скорее всего устроена там, где Шмидт и Зола чувствуют себя уверенно и могут считать, что доктору достаточно безопасно выманить на себя Коммандос, что в случае непредвиденной ситуации Зола получит поддержку. Однако притом это место должно быть не слишком перенасыщено войсками Шмидта, чтобы Коммандос не сочли нападение на поезд слишком рискованным, самоубийственным. Далее. Доктор Зола настолько важная для Шмидта фигура, что его передвижение, да и вообще операция против Капитана Америки, должны были обязательно контролироваться. Поезд не мог не иметь рации или других средств связи. Допустим, окружающие горы экранировали радиосигнал, и в итоге Зола не смог сообщить, что атака на поезд началась. Однако железная дорога не проходит в безвоздушном пространстве, на ней существуют жёсткие правила передвижения поездов во избежание столкновений и т.д. Тем более строго эти правила соблюдаются в военное время. Поезд Золы мог быть экстренным и следовать вне расписания, но даже так он должен был двигаться с учётом каких-то временнЫх рамок, его прохода должны были ждать на промежуточных станциях, — и если он не появился в точке Х в то время, когда там его ждали, непременно должна была подняться тревога. То есть: у Капитана Америки и его людей было ровно столько времени на операцию, сколько понадобилось бы поезду до подхода к ближайшей станции. Когда он не появился бы там (да пусть бы даже и появился, но со следами взрыва, с раскуроченной, как консервная банка, стенкой броневагона!), солдаты Шмидта сразу были бы отправлены в погоню. И дальше началась бы гонка: группка Коммандос, сильных, но едва ли действительно хорошо умеющих ходить по горам, да ещё обременённых пленником, против отрядов опытных егерей, против возможностей Шмидта осматривать горы с самолётов — хотя бы таких, как те маленькие летательные аппараты в трюме «Валькирии». Уйти, конечно, можно. Но шансы выполнить столь важное задание нерационально падают. (Позволю себе дальше немного пофантазировать. Зацепка первая: подпись на первом кадре эпизода после поезда свидетельствует, что захваченный Коммандос доктор Зола доставлен в Лондон. Зацепка вторая: совещание в лондонском штабе СНР, на котором Филлипс сообщает координаты альпийской резиденции Шмидта, откуда должна вылететь «Валькирия» с бомбами. «Сколько у нас времени?» — спрашивают полковника, и он отвечает: «Меньше суток». В итоге меньше чем через сутки Капитан Америка и Коммандос, агент Картер и полковник Филлипс добираются из Лондона до Альп. Разумеется, переброска на такое расстояние за такое время могла совершиться только самолётом. Почему мы не можем предположить, что переброска Коммандос с пленённым Золой из Альп в Лондон не осуществлялась так же? Довести Золу до точки, где отряд может встретить самолёт, многократно проще и быстрее, чем уходить с пленником любым наземным путём. Говард Старк великолепный пилот; кроме того, ради столь важной миссии в распоряжении «Стратегического Научного Резерва» могли оказаться лучшие пилоты и лучшие машины британских, американских, даже французских ВВС. Подходяще также будет вспомнить историю освобождения Бенито Муссолини гитлеровским спецназом в 1943 году. Вождь итальянских фашистов был арестован и содержался в горном санатории, который ради такого случая превратили в тюрьму; немцы высадились у места его заключения на планерах и точно так же вывезли Муссолини из Абруццо в Мюнхен.) Но был ли в плане Коммандос самолёт, или они добирались пешком до ближайшей территории, где могли добыть транспорт, найти помощь и поддержку, — до линии фронта в Италии, Франции, Австрии, в зависимости от того, где именно проходила роковая железнодорожная колея, — нужно очень хорошо понимать: отход это САМАЯ ТРУДНАЯ часть подобной операции. Без вариантов, у Коммандос на плечах висела погоня. Труднопроходимая местность, маленький, слабый, неспортивный пленник, который очень замедляет передвижение... На счету каждая минута. Любая задержка сокращает расстояние до преследователей. Кто-нибудь в самом деле готов предположить, что в подобных обстоятельствах можно посвятить себя поискам одного пропавшего члена отряда? Мы все очень любим Баки. Нам больно при мысли, сколько мучений ему пришлось пережить, и как же мы бы хотели, чтобы Стив вытащил его из пропасти! Но давайте всё же будем придерживаться той линии, которую задаёт Marvel: к линии, которая — по крайней мере, в «Первом Мстителе» много больше, чем в последующих фильмах, — достаточно сильно приближена к нашей с вами реальности. ● Может Стив точно определить место, в котором сорвался Баки? Мы видели в кадре его лицо. В состоянии он думать о таких вещах в момент, когда Баки падает? Вряд ли. Если он помнит только общую картину — ущелье, горная река, — то предстоит обыскать берега этой реки на протяжении энного количества километров. Ладно, всё-таки допустим, у Роджерса же способности суперсолдата и глаз художника: собрался, запомнил все до единой приметы, рисунок изгиба реки, вид окрестных скал. ● Но поезд «летит на всех парах», «как будто дьявол его гонит». Сколько километров он промчится от момента, как Баки упал, и до того, как из штабного вагона извлекут Золу? Сколько времени понадобится Коммандос, чтобы вернуться туда, где всё случилось? Пусть даже не пешком, пусть даже они пустят поезд задним ходом... ● Но нужно не только добраться. Нужно ещё от колеи спуститься по практически отвесным скалам вниз или поискать место, где такой спуск не станет чистым самоубийством. Это невозможно сделать быстро. Для этого нужны специальные приспособления. Это всё требует неимоверных сил, осторожности и очень много времени. А времени у них нет. О погоне уже сказано. ● Погоня останется угрозой и помешает поискам даже при условии, что Коммандос уйдут с Золой, а Стив один, сам по себе спустится в ущелье и примется искать Баки. Очень велик шанс, что Роджерс так и не сделает того, ради чего остаётся: егеря захватят его или попросту подстрелят сверху. ● И последнее. Некоторые вещи противоречат чувствам, но тем не менее следует очень хорошо их понимать. Баки — друг Стива, его сердце, его второе «я», без Баки Стив разбит на куски... Но в тот момент, когда Коммандос отправлены захватить Золу, Стивен Грант Роджерс в первую очередь СОЛДАТ. У него есть ПРИКАЗ. Выполнить приказ — это ДОЛГ солдата. Не сделать того, что приказано, солдат НЕ МОЖЕТ, что бы он при этом не чувствовал, что бы ни рисковал потерять. Это ЦЕНА, которую он платит за победу над врагом. Да, Стив Роджерс плевать хотел на любые приказы, когда ему это нужно. В ноябре 1943 года он уже нарушил прямой запрет и отправился спасать Баки, хотя по уставу за это ему полагался суд. Но в том случае последствия нарушения касались только его одного. Здесь ситуация совершенно иная. Информация о Шмидте, которой располагает Зола, важна для скорейшего окончания войны. Роджерс не может не понимать, что доставка заместителя Шмидта через линию фронта — одно из самых важных его заданий за всё то время, что он находится в армии. Если он даже сам, один останется искать Баки, без суперсолдата Коммандос придётся в пути гораздо труднее, кратно возрастает риск, что они не выполнят своё задание. И тогда окажется, что Баки погиб напрасно. Честно сказать, именно последнее обстоятельство — понимание своего долга как солдата, Капитана, командира отряда, человека, который находится на задании, — для меня и есть причина, что Стив не прыгнул вслед за Баки прямо оттуда, со стенки вагона. Все фильмы серии свидетельствуют: Роджерс слишком хорошо понимает, какова цена личных чувств, когда против них на карте стоит жизнь сотен тысяч других людей. *** Есть, конечно, такая скользкая штука, как временной лаг. На стенде в музее указаны даты жизни Джеймса Бьюкенена Барнса: 1917-1944. Тогда как бой на «Валькирии», согласно «Марвелопедии», состоялся 1 марта 1945 года, а в кадре из «Капитан Америка: Другая война» показана вырезка из старой газеты с заголовком «Роджерс пропал» и датой 5 марта 1945 года. Из чего можно сделать вывод, будто поезд был где-то в конце декабря. Что же Стив не вернулся в Альпы за эти два месяца? Но кто и как бы его туда доставил? Избыточный и напрасный риск. Никто, включая самого Стива, не знает, в чём состояла суть экспериментов над сержантом Барнсом, что сыворотка спасла Баки жизнь при падении. Любой обычный человек, сорвавшись с такой высоты, погиб бы без вариантов. Так что отправляться есть смысл лишь за тем, чтобы найти мёртвого и перевезти домой или похоронить его на месте. Но есть такая штука, как реалии войны. Вывезти тело солдата с того места, где он погиб, зачастую совершенно невозможно. В тысячах личных дел американских военнослужащих Второй Мировой стоит тот же штамп, что появился и в личном деле сержанта Барнса, а затем и в деле самого Капитана Америки: MIA - Missed In Action — «Пропал без вести во время боевых действий». И в этот раз, в отличие от Италии, Картер и Говард Старк не стали бы подгонять Роджерсу самолёт. А добираться с британского острова до Альп через воюющий континент наземным путём, да в то время, когда Зола в любой момент может начать давать принципиально важную информацию, после чего понадобится операция с участием Роджерса как суперсолдата... Нет. Притом экспедиция Роджерса едва ли привела бы хоть к чему-то: пока он добирался бы до места, где всё случилось, пропала бы даже возможность найти тело Баки, его занесло бы снегопадами в горах. Ну, если только порталы... Но на тот момент, который показан в фильме, вряд ли СНР уже заключил договор с магами, способными открыть мгновенный переход по маршруту Лондон - Альпы. Однако всё это актуально, только если впрямь полагаться на даты. Но мы знаем, как Marvel небрежно с ними обращается. На том же стенде два указания года рождения Баки противоречат друг другу. А кадры из фильма как-то не предполагают двухмесячного перерыва между событиями. Допустим, приведённые выше выкладки, что Коммандос с пленным Золой ждал самолёт, неверны и группа добиралась до Лондона наземным путём, потратив на это неделю, две или больше, пусть даже месяц. Но доктор Зола затем говорит Филлипсу, что до вылета «Валькирии» осталось меньше суток. Что же, он за два месяца заранее знал, когда это случится? Ладно, хорошо, пусть. Пусть даже исхитрился месяц или больше не выдавать, что ему известно. Но почему тогда «раскололся» прямо накануне «дня Х»? Люди обычно «идут на сотрудничество» сразу же, когда попадают в тюрьму, или держатся до последнего. Шантаж, которому Зола подвергся со стороны Филлипса, становился ничего не стоящим всего-то через один день, когда бомбовый удар Шмидта должен был изменить весь мир. Мне лично кажется, что дате «1944» на музейном стенде доверять не стоит и нападение на поезд состоялось где-то не раньше середины-конца февраля 1945 года. Если это так, то Стив был чисто по времени лишён возможности вернуться назад к месту гибели друга. *** Я не знаю, может ли хоть кто-то считать Стива Роджерса виновным в том, что он не вернулся искать Баки, с учётом всего, что сказано выше. Разве только Стив Роджерс САМ считает себя виновным в том, что был вынужден предпочесть любви и дружбе долг солдата, долг перед страной. Может быть, именно эта безысходность — факт, что он не мог сделать никакого другого выбора, ощущение, что он был прав, делая этот выбор, и всё же виноват, — помимо самого чувства потери является причиной его душевных мук, его слёз.