Без названия

Кап. На лицо упала тяжелая холодная капля. Фома вздрогнул и открыл глаза, выдирая себя из странного сна с погонями и перестрелками. Что это такое вообще? Где он проснулся? Через секунду пришло осознание - они с Пашей заночевали в лесу, в горах. Ночью все равно нет смысла за кем-то гнаться, злодеи тоже устали и хотят спать, тем более у них тяжелый груз. Вокруг непроглядная горная ночь, влажная от недавнего дождя, над головой старый шалаш, на который они вчера старательно набросали каких-то веток - это немного спасло от влаги и ветра. Сейчас эта влага, объединившись с ветром, вгрызалась в тело через тонкую городскую одежду, и казалось, что в мире больше нигде не осталось тепла. Фома поежился, стараясь не срываться в дрожь. Хотя он и предпочитал нормальные человеческие условия и удобную кровать, ночевка в лесу не была для него чем-то экстремальным. Но сейчас он был вымотан марш-броском по горам, слишком легко одет и вдобавок от холода отвратительно ныли бока и спина. Кажется, те козлы, которым он так глупо попался, все же били со знанием дела. Сейчас бы здорово было выпить таблетку и уснуть в тепле под хорошим одеялом. Но обезболивающего в рюкзаке не было, а одеяло - к очередному восхищению Паши - нашлось только спасательное, из фольги. - Может, у тебя там и одеяло найдется? - спросил тогда Семёнов. - Ты не поверишь! - Фома жестом фокусника вытащил маленький конвертик и они от смеха чуть не уронили одеяло в костер. - А может у тебя там есть вертолет? - потом шутил Паша, и все пытался пошарить в рюкзаке. - А машина есть? А водка? А кофе? Ну хоть подушку достань, Фома, не жадничай! После недолгих споров - класть шуршащее одеялко вниз или сверху - решили им накрыться, все же какая-то иллюзия уюта. Положили золотой стороной вверх, все равно никто не помнил как правильно. Тепло было только с одной стороны - там, где теплый Паша обхватил его рукой и ногой. Еще как-то ловко пристроил голову ему на плечо и уютно сопел в ухо. Было немного щекотно, но Фома боялся пошевелиться, чтобы не потревожить Пашу и не нарушить волшебный момент счастья. Даже если он к чертям собачьим замерзнет к утру почти целиком, даже если его завтра как-то глупо и случайно подстрелят или даже убьют бандиты - ни о чем он сейчас не жалеет. Ему даже казалось, что, может, они бежали по этому лесу и случайно их обоих вышибло в другое измерение? Ну а что, горы - дело такое, странное, всякое бывает. Если бы над головой были не мокрые ветки, а звездное небо, он бы точно в это поверил. Но очередное "кап" в лицо не дало оторваться от реальности. Свободной рукой Фома вытер капли и вернул руку под одеяло, слегка подправив его, чтобы часть побольше досталась Паше. Странное и необычное вчера все же произошло. Когда они устраивались на импровизированном матрасе из кучи лапника, Фома лег на спину и постарался натянуть воротник пиджака еще выше к лицу. Рядом рухнул Паша, набросил сверху одеяло и неожиданно вытянул руку и заграбастал Фому целиком, притянув к себе и удивив до изумления. Обычные дружеские объятия длились у Семёнова не более секунды. - Лёх, пиджак у тебя конечно огонь какой модный! Иди сюда, чего мерзнуть-то. Нам еще негодяев догонять. - Ну ты тоже, я смотрю, в полной экипировке в горы побежал, - ответил Фома. Он всегда быстро думал и за словом в карман не лез, но сейчас с трудом нашел что сказать. Паша поворочался, устраиваясь удобнее, и больше его не отпускал. Теперь они лежали лицом к лицу, даже носом к носу. Паша не отпрыгивал и смотрел на него как-то странно, как будто увидел в первый раз. Как маленькие дети смотрят на Деда Мороза, наверное. Все смотрел и смотрел во все глаза. - Паш, ты чего? - осторожно, шепотом спросил Фома, слегка вытягиваясь и наслаждаясь необычным ощущением комфорта в куче еловых иголок. - Лёх... я вот подумал... ты понимаешь, что мы в горах посреди нашей планеты? Красноярский край! Черти где посреди леса! Как так вышло? Ты правда случайно здесь оказался в это же время? - Паша проговаривал все это медленно, но с выражением, словно пытался осознать происходящее. - Серьезно, случайно. Потом расскажу. Если честно - так себе история, где я сыграл роль доверчивого придурка. - А здесь-то как?? Как ты узнал, что я в горах гоняюсь за злодеями с кучей золота? - Да тоже случайно. Остановили по пути в аэропорт, показал паспорт начальнику полиции. Он сказал - еще один питерский, ну надо же. Я конечно удивился, что значит еще? Он ответил, что один такой вот сумасшедший опер недавно приехал и в горы усвистел налегке. Я сразу понял что это ты, - пошутил Фома, - взял рюкзак и пошел следом. Не мог же я оставить лучшего друга без тушенки. - Погоди. Стоп. То есть ты просто пошел за мной в горы. - Паша не спрашивал, он утверждал и снова проговаривал очевидное. - Без оружия, рации, экипировки и с парой банок консервов в рюкзаке. Просто. Пошел. За мной. В горы. - Он взял паузу, вздохнул и продолжил. - Да как ты меня нашел-то? Ты понимаешь что тут мобильник не ловит! Это горы! Ты мог просто потеряться, ноги переломать, тебя могли подстрелить, ты мог меня не найти и обратно бы не дошел! - Паша говорил это таким яростным свистящим шепотом, что было ясно, во-первых, что это не вопросы, а во-вторых, что он злится. Фома молчал, не зная, что ответить. Как было объяснить, что он пошел бы и без рюкзака, и босиком, и зимой, потому что... ну просто потому что. Если надо объяснять - то не стоит объяснять. Так что он просто осторожно улыбнулся и пожал плечами. Паша замолчал, тяжело дыша. Как-то недавно Паша тоже пытался начать какой-то серьезный разговор о счастье, совершенно внезапно, на ровном месте, выбив почву у Фомы из-под ног и обеспечив раздерганное состояние на целый день. Впрочем, разговор тогда он сам же быстро свернул - а вот сейчас ничего сворачивать явно не собирался. - Так как ты меня нашел-то? - уже более спокойно спросил Паша. - Не знаю, - честно признался Фома. - Случайно. Кое-где следы видел, конечно, а так шел по наитию. - Значит, случайно. Я понял. - Паша задумался, словно завис. Потом запустил пальцы и въерошил Фоме волосы. - А ты знаешь что у тебя вся голова мокрая? В кромешной темноте леса уже ничего не было видно, смотреть было бесполезно, но Фома даже с закрытыми глазами почему-то понял, что Паша улыбается. Чувствовал, как тот все ворошит ему волосы, гладит. Потом рука переместилась на лицо, и медленно и очень нежно Паша стал касаться его - лоб, нос, губы, глаза, провел по подбородку, как будто пытаясь узнать и запомнить. Фома вспомнил какое-то видео про слепых, там рассказывали, как они знакомятся с миром наощупь. И сейчас Паша, похоже, знакомился с ним. - Лёх... Лёш, - тихо позвал Паша. - Это ведь точно ты? Я все поверить не могу, так странно. - Это я, Паш. Рубашку снимать не буду, холодно, потом следы от пуль пересчитаешь, - неловко пошутил Фома, стараясь выровнять дыхание. Тому, что в нем будили осторожные прикосновения Паши, не было названия. Как будто открылась вся Вселенная, полная звезд, и мир был в ней крошечной точкой, а они были в этом мире только вдвоем посреди черной ночи. Паша вспомнил случай на кухне и взял его руку - ту, где был шрам. Осторожно коснулся губами запястья, потом поцеловал ладонь и прижал ее к своей щеке, к губам. - Ты пришел. Лёх, с ума сойти, - прогудел он куда-то в центр ладони. - Лёх, я, кажется, тормоз. Я тормоз, да? Фома осторожно, все еще по многолетней привычке боясь переступить черту, тоже протянул руку и коснулся пашиного лица. - Ну что ты, Паш, совсем ты не тормоз. Просто медленный газ, - он просто не мог не пошутить, потому что говорить серьезно было слишком странно. Да и незачем - все и так было ясно, причем ясно было всем, кроме Паши. Фома снова улыбнулся. Даже если это все какая-то ошибка и временное наваждение, он собирался насладиться моментом по-полной, и неважно, что будет потом. Он осторожно погладил пашину щеку, потом ухо, задыхаясь от нереальности происходящего. И тут Паша придвинулся к нему еще ближе и коснулся губами щеки. Понять неоднозначно было уже сложно, дышал он тоже тяжело, но кто знает? Фома привык быть осторожным. - Я же правильно понял, Лёх? - Паша выдохнул ему в щеку, навалился приятным теплым телом сильнее и прижался к губам. - Если нет, гони ты меня к черту из этого сарая. ... Целовались они долго, задыхаясь и вслепую беспорядочно шаря руками в темноте, пытаясь расстегнуть хотя бы что-то, прикоснуться к телу целиком. Романтику грубо нарушили сразу несколько вещей - колючие иголки, холод и отлично сформировавшиеся гематомы Фомы. Когда тот простонал слишком очевидно не от удовольствия, Паша очнулся и испугался. - Лёх, ты чего? Я чего-то не так сделал? Больно? - Нормально. Это не ты, ничего страшного, ерунда, пройдет. Паша ощупал Фому, слегка успокоился и теперь пытался отдышаться. - Вот мы придурки, а? У меня походу вся жопа в иголках! Идеальное место для романтики, - и счастливо заржал вполголоса. Фома тоже смеялся, застегивая рубашку и пытаясь не слишком глубоко вдыхать и выдыхать. Злиться на природу и собственное тело не хотелось, все было хорошо. Просто хорошо и все тут. - Слушай, надо бы и правда поспать, вот с утра догоним этих товарищей - и в гостиницу, на нормальный матрас, а? - Паша шлепнулся обратно на колючую кровать и потянулся. - Ага. - И пожрать! Хочу оленину. Тут делают оленину? - Да кто знает? Золото вон добывают, может и кормят неплохо? - И водки. Ух, и уху! - И хуху, и хаха. Спустимся и все будет! Черт, как мы теперь уснем-то, они колются! - Фома ворочался, пытаясь найти удобное положение. - Вот так и уснем. Дыши и считай, быстро заснешь. Заснули они и правда быстро, а теперь он проснулся. Было еще темно, определенно надо было поспать еще, чтобы потом идти дальше. Фома повернулся набок и прижался спиной к Паше. Стало теплее. Он снова стал проваливаться в сон и на всякий случай постарался запомнить это ощущение тепла и не-одиночества. Кто знает, что будет завтра. А сегодня он смог бы ответить на Пашин вопрос. Сегодня он счастлив.