Как Заставить Идиота Ждать

      "Не может быть", — крутилась в голове Жемчуг единственная мысль. Вот только учитывая опровергающее доказательство в виде разъяренной семнадцатилетней девушки, выходит, могло и было.       Ей хотелось стукнуть саму себя. В тот самый миг, когда взгляд упал на Шпинель впервые, она понимала, что откуда-то знает её. Только не могла выяснить, откуда же.       А теперь всё казалось так очевидно. Она видела Шпинель всего по пальцам пересчитать сколько раз, когда та была совсем крохой. И это было так давно, но её волосы всё ещё розовые, и теперь вдовесок стали розовыми, мамиными глаза. Женщина не знала, откуда загадочные шрамы на щеках, но они точно не выглядели так, будто принадлежали счастливой маленькой девчушке, которую она когда-то знала.       Жемчуг подошла к разбитым осколкам кулона и подобрала старое фото. Как же давно она не видела старую внешность Розы. Было так странно и непривычно.       Стивен подошёл сбоку, и Жемчуг смирилась, что объяснять придётся много, а после наверняка сводить мальчика к психологу.       Вышеупомянутый подросток глядел на фото с недоумением:       — Но ведь… мама же вообще выглядит не так.       Шпинель молчала, уставившись в пол. Жемчуг взяла слово:       — Стивен, твоя мама не всегда выглядела так, как на портрете. Прежде чем приехать в Пляжный городок, она изменила свою внешность.       Теперь все смотрели в сторону учительницы английского, молча требуя ответов.       — Начну с начала, — вздохнула она. — Розу вырастили три матери: Белая, Жёлтая и Синяя. Тогда она была известна как Розовая. Но она была несчастлива, и никогда не чувствовала себя по-настоящему как дома. Затем, в колледже, она забеременела дочкой.       Все метнули взгляды к Шпинель, но девушка всё глазела в пол, ничего не отвечая.       — Она заставила меня пообещать хранить молчание. И я молчала, — продолжила Жемчуг. — Тогда она сменила внешность на ту, что сейчас запечатлена на портрете и встретила твоего отца. Они полюбили друг друга, и вскоре появился ты.       — Так папа не знал о Шпинель? — спросил Стивен.       — Нет. Она начала вести двойную жизнь, боясь, что Грег разузнает о её матерях, а матери — о Греге. Но однажды она решила, что хочет переехать жить в Пляжный городок.       — И оставила меня в детдоме, — встряла Шпинель.       — Да, — с горечью кивнула женщина, — и стала жить с Гранат и мной, и вы уже знаете, что было дальше.       Жемчуг наконец нашла силы посмотреть на Шпинель.       — Мне так жаль. Я думала, что она оставила тебя с бабушками. Ты всегда выглядела такой счастливой с ними, и я подумала, что так было лучше всего.       — Ну… ты наверняка права! Я была счастлива, но я даже понятия не имею, где они могут быть!       — Можно попробовать связаться с ними, хотя думаю, особо рады получить от меня весточку они не будут, — предложила Жемчуг.       Шпинель всё ещё выглядела злой.       — Прости меня. Я просто… пыталась быть хорошим другом.       Может, это было лишь воображением, но когда Шпинель подняла к ней взгляд, Жемчуг увидела искорку понимания в фуксийных глазах.

***

      Дальше Жемчуг молчала. Шпинель предположила, что её очередь проявлять картинку, и рассказала всё.       О том, как ждала её годами, пока не увидела фото Розы в газете, и так узнала, что у неё есть брат. Но шанса увидеть, где он мог бы быть, до того, как она… потеряла её, не выдалось. И она взяла за жизненную цель поиски Стивена.       — И что ты хотела сделать, когда найдешь? — настороженно спросил мальчик.       — Не уверена, — признала Шпинель. — Я так зациклилась на том, чтобы найти тебя, что когда нашла, совершенно не знала, что дальше. А потом ты был мил со мной. Это был ваще взлом башки. Я боялась, что ты знал, кто я, и твое дружелюбие было обманкой. Из-за чего в конце концов и стукнула тебя тогда.       — Ох, — выдал он. Аметист напряглась, но выдохнула, когда девушка продолжила.       — Но потом становилось всё очевиднее, что ты не знал. И я подумала, что может, можно всё как есть оставить. Не выскакивать, выпуститься из школы, и тебе никогда со мной больше не придётся иметь дело, — Шпинель посмотрела на осколки. — Но не получилось.       Шпинель приготовились. Не зная точно, к чему, — может, к обвинениям? Отвержению? Ведь во всем было виновата она… разве нет?       — Шпинель, — заговорила Гранат, — мне так жаль, что ты прошла через всё это.       — Обещаю, я свяжусь с твоими бабушками, — добавила Жемчуг.       Стивен и Аметист молчали.       От безумного количества мыслей, трепыхающих внутри, голова Шпинель гудела. "Почему они не злятся?", "Почему они не кричат?", "Они не должны быть так добры!"       — Да что блин со всеми вами?! — сорвалась она. Встретив лишь потерянные глаза, она почти истерично продолжила: — Я разрушила вашу идеальную картинку Мамочки. Каждый раз, глядя на меня, вы теперь будете знать, что она была плохая. И я плохая, далеко не хорошая!       Вы должны ненавидеть меня! — кричала девушка.       Почему вы не ненавидите меня? — внезапно тихо, потерянно прозвучала она.       Наступила тишина; никто не решался как-либо ответить. Шпинель этого больше не могла вынести, и сбежала.       Она не слышала, что ей говорят вслед, только бабочек. Они тучами вились вокруг неё.       Сначала какие-то из них звучали поразительно похоже на Гранат, твердя, что убегать — не решение. Но они быстро потонули в море других, все повторяющих одно: "Они ненавидят тебя. Они ненавидят тебя. Они просто притворялись. Они бросят тебя".       А затем пролетел особенно противный рой: "Ха! Твоя мамочка была просто ужасна, а ты всё равно ведёшь себя прямо как она! Сбегаешь! Видать, яблоко действительно недалеко от яблони падает".       — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — шипела Шпинель, ускоряя ход, закрывая уши руками в тщетной попытке заглушить мысли.       Она всё бежала и бежала, пока ноги не сдали и не пришлось замедлиться.       Хватая воздух, Шпинель осмотрелась. Она ещё не успела познакомиться с картой Пляжного Городка и быстро поняла, что совершенно потерялась.       Девушка вдруг пожалела, что не взяла свой новый телефон с собой, хоть пока и не умела пользоваться этой новомодной блестяшкой. Но наверняка смогла бы разобраться.       Шпинель начала погружаться в ментальный водоворот снова, но чудесным образом её остановила мелодия. Это были приятные, успокаивающие переборы на гитаре. Терять было нечего, и она пошла на звук.       Она оказалась на автомойке. Человек с лысой макушкой, но очень длинными ниспадающими на спину волосами сидел на краю открытого кузова фургона и играл на гитаре.       Она его узнала. Ещё помнила после разговора в кабинете с директором. Шпинель хотела попятиться, но он поднял голову прежде. Хоть и с удивлением на лице, он улыбнулся, но Шпинель видела оттенок тревоги в глазах.       Он поднялся и пошёл к ней, и Шпинель чуть не сорвалась бежать снова, но просто не смогла себя заставить.       "Не хочешь быть как твоя мамочка? — задала риторический вопрос бабочка. — Тогда кончай убегать от того, с чем не хочешь иметь дело".       Так что Шпинель заставила себя ставить одну ногу перед другой и так встретиться с Грегом Юниверсом посередине пути.