***
Пришли странные изменения. В государственных символах... Ди-Сичке, конечно, это тоже не нравилось. Фла-аг... является ли он флагом вообще? Риторический вопрос, конечно, но это полное уродство — какая-то жалкая южная пародия. Да в целом, КША таким и являлся: жалкой южной пародией. Да, верно! Жалкая южная пародия. Фальшивка. Убогая замена. Ооо.. она подумала о гимне... Гимн — это вообще чёртовщина! Как песня Дикси, могла быть чьим-то гимном?! Разве что только олухов! А Вашингтон не такая. Северяне не такие! Олухи, вы слышите?!***
Северяне, а особенно аболиционисты ненавидели, люто ненавидели этот закон. Но что поделаешь?.. им пришлось, пришлось покупать людей... людей, которые могли быть свободными! Если бы не эти грёбаные европейцы, лезущие не в свои дела. Вашингтонке больше всех северных штатов это не нравилось. КША пытался уговорить её купить хоть одного для себя, находя разные предлоги. Иногда он водил её на рынок рабов и показывал "самых хороших"; показывал на них пальцем и говорил, для чего он мог бы пригодиться столице. КША пытался общаться с ней, по-разному. По-семейному, по-деловому... даже пытался заигрывать! Но ничего не получалось! Она была верна... верна своему умершему суженому. Вечная вдова! КША называл её упрямой тупой ослихой, которая скоро поймёт, насколько глупа была. Ах, если бы, если бы... Однажды, Люси излишне нализалась. Как скотина! Хуже любого сапожника! Или кто там сильно нализывается, м-м-м?.. Вернулась после бурной ночки в баре злой: алкоголь ударил в мозг и ей пришло на ум много сепаратистских идей, которые Ди-Си захотела возглавить. Раз и навсегда убить бездушного паршивца! До это она горько рыдала на весь бар, не волнуясь о косых взглядах и напевала по памяти через крокодильи слёзы гимн. Ах, прекрасный американский гимн! Прошлый..."O say can you see, by the dawn's early light, What so proudly we hailed at the twilight's last gleaming, Whose broad stripes and bright stars through the perilous fight, O'er the ramparts we watched, were so gallantly streaming? And the rocket's red glare, the bombs bursting in air, Gave proof through the night that our flag was still there; O say does that star-spangled banner yet wave O'er the land of the free and the home of the brave?"
Ооо, а это "... Неужели, скажи, он теперь навсегда, где свободных оплот и где храбрых страна?" — её любимые строчки. Столица начала ещё сильнее навзрыд плакать. Добивало ещё то, что это давало повод появиться, проснуться воспоминаниям. И чувствам. Ещё сильнее, чем обычно... Прошло, кстати, с окончания войны полутора десятка лет. У них тоже происходит позолоченный век. Но совсем другой: более аграрный, больше споров насчёт заварух... ох. Вашингтонка мечтала о том, как однажды США воскреснет, поцелует её в губы и они пустятся в пляс, как молодые влюблённые. Да нет же, они устроют целый праздник. Не похуже, чем 4 июля! 4 июля, кстати, тоже другим было. Больше ей некого было поздравлять. За все эти 15 лет Ди-Си не поздравила ни себя, ни КША. А зачем? Разве есть смысл, поздравлять ту, которая внутри полая, пустая, являющаяся всего-лишь навсего бесполезной оболочкой, незначимой?.. Если бы перенос столицы был лёгок, её бы уже запросто заменили... на Ричмонд, например. Или Хьюстон. Или на что-нибудь ещё. На что-то более южное нравом, принципами... Разве есть смысл, поздравлять того, кто является тоже полым, но ещё хуже, кто является фальшивкой без чувств? Эмоций? Нет, вообще, у него были эмоции... он мог улыбаться, он мог много чего делать. На самом деле, США от КША очень-очень сильно отличались. Быть может именно это и не нравилось и пугало бедную столицу... ведь они почти с детства были вместе, они долго уже на то время были вместе. Были единым целым. Были возлюбленными... Ди-Си вернулась в Белый Дом. Ей было больно и тоскливо. А также она злилась. Злилась на южан. Других, непохожих на неё. Непонятных. Найдя КША, вашингтонка попросила его отойти от дел и остаться с ней наедине, чтобы, как столица сказала, обсудить кое-что важное. Немного отойдя от офиса, а затем зайдя в свободную комнату, где никого не было, закрыв дверь за собой, она принялась кричать на него благой бранью. Сначала, он не выкупая "прикола" промолчал, потом, когда вместо одних пошлостей послышались понятные слова, КША начал наконец говорить. Но говорить совсем не то, что хотелось бы услышать Люси. Он начал говорить про своё, чуждое ей, про институт рабства, а после начал навязывать далёкие чужие ценности. Она и слушать не хотела! Разозлившись, столица наотмашь врезала. Немного опомнившись потом, КША дал ответный удар и они начали драку. Сначала дрались стоя, позже ноги уже совсем не держали и столица со страной катались по полу, врезая друг другу кто куда. Вашингтонке, по её мнению, крупно повезло ударить его в пах и в нос (у него даже что-то там хрустнуло!), перед тем как их разняли. Почему повезло? Потому что паршивец, хоть и не в полной мере, почувствовал боль, которую он причинил остальным. И причиняет своим существованием до сих пор... Люси отругали, поставили в неловкое положение и послали к себе. Будто это не КША виновник торжества драк и слёз, а она! Господи, как стыдно! За себя! За них! За... северян? Северяне... продались. Продажные шлюхи, которые больше не понимают ничего. Они потеряли достоинство, честь, доблесть и даже любовь к Родине. Как это противно! Ди-Си никогда не будет такой! Она всегда будет и всегда любила США. Это навеки-вечные.***
Сидя перед зеркалом, Люси рассматривала синяки и кровоподтёки, которые этот паршивец ей оставил. Мало, но есть. Она начинает скучать. Ах, США никогда её не бил и не побил бы! Ди-Си начала снова плакать. У неё от любимого ничего не осталось. Всё забрали! Находили и забирали! Однажды она рисовала его флаг по памяти. Получилось коряво, но зато теперь флажочек лежит у Люси перед зеркальцем. Она взяла его, посмотрела. Разглядела все звёзды, все полосочки. От первой красной до последней, тринадцатой красной. Как же нравился ей этот флаг! Впрочем, ей всё, что связано было когда-либо с США, нравилось. Ах! Как прекрасен, как прекрасен! Вдруг, у неё появляется идея. Безбашенная, глупая и дерзкая — но хорошая. Люси с трепетом продумывает её почти до мелочей. Ей хочется сделать это прямо сейчас! Да! Раз и навсегда!***
Ди-Си берёт себя в руки и идёт к КША. Пытается выглядеть печально и виновато, так, будто и вправду сожалеет. Это было немного непросто, ибо за ней присматривали рабы. Им сказали присмотреть, чтоб не дай Бог, она что-нибудь ещё отчаянное учудила. Потом, спокойно пройдя, без замечаний, позволяет себе улыбнуться. Столица в предвкушении! В предвкушении своего самого лучшего дня! Это будет замечательно! Столица тихо стучиться в дверь, слыша за ней недовольное бурчание, а после шаги. О, да... о, да. Иди сюда! КША недовольно открывает дверь. — Чего тебе надо? — Явно недовольный. Ну а как по другому, если тебе со всей силы врезали куда только можно?.. — О... — Она специально заметно помрачнела, — Я... Мне так жаль! Прости, прости, прости... Тот обратил на неё косой недоверчивый взгляд, не веря этому. — Чего тебе надо. — Более мрачным тоном уже процедил. — Я извиняюсь... я правда извиняюсь! Прости меня!.. Можно войти?.. — Сказала Люси тоном, который кричал сам за себя: "Я раскаиваюсь!" После, она сухо добавила: "Пожалуйста". На удивление он впустил. Видимо, ему уже надоело это. Попытался через все недоверия, всё-таки впустить, авось, действительно извиняется от всей души. Затем, войдя, Ди-Си прихлопнула за собой дверь. Шоу начинается. Столица подозрительно начала кокетничать, говоря, какой он сильный и так далее. Также, припомянула про ослиху. КША был рад это слышать, ну, хотя бы за такие хорошие новости можно было лишний раз получить. Она начала намекать на большее. О-хо-хо. КША на это с радостью соглашается, ведь... Ди-Си была привлекательна, чёрт возьми! На самом деле привлекательна! А её упрямость иногда лишний раз возбуждала, ух. Люси просит его лечь на кровать и он покорно ложиться, уже немного возбужденный и взбудораженный... Мысли о том, что Ди-Си возможно ему сломала нос, теперь не донимали, заставляя тщательно осматривать. Зная, как нравится мужчинам, она делает это без колебаний: вальяжно, подобно охотящейся львице подходит к нему и целует в губы. Противно, но делать приходится. Тот, как назло, углубляет поцелуй и просится языком. Ей приходится на такое лишь притворно ухмыляться и говорить: ещё рано. Люси подняла юбку. О боже! Что творит эта сумасшедшая?! Из-под юбки торчал нож! Настоящий нож! Огромный, заточенный! КША попытался выхватить нож. Напрасно! Они начали снова драться. Сперва, паршивец инстинктивно попытался оттолкнуть её, а после догадался ударить в солнечное сплетение. — Су... ка! — Вырвалось у неё. Они начали снова драться как дети, пока Люси не смогла снова взять весь контроль. Тогда... тогда она вонзила нож в сердце этой суки! Он лишь отчаянно и беспомощно, но громко вскрикнул. Ди-Сичка, которая недавно пыталась с ним кокетничать, впивалась ему в шею ногтями. Помогала умереть быстрее и более болезненно. Он кричал, пытался отбиться. Но вскоре умер. Да! Да! Это её рук дело! Это она у нас герой! Никто иной! Никто! Это Люси Джонс убила величайшее зло! Вдруг, Люси слышит, как дверь пытаются выбить. Чёрт! Ей нечем отбиться! Неожиданно для самой себя, подобно снегу среди бела дня, она вспоминает, что в тумбочке рядом лежит пистолет. О чудо! Ди-Си успевает вытащить пистолет перед тем, как в комнату врываются трое рабов. Она наставляет на них пистолет. — Стоять на месте! Иначе кто-нибудь из вас умрёт! Один из них, увидя труп, побежал рассказывать. Маленькая ябеда!.. о. Дали команду, схватить. Ха! Смешно! Как они схватят её, когда у неё в руках пистолет?! Стоп... сука! Сука-а! Он не заряжен!***
Суд состоялся в тот же день. Неудивительно. Ей дали смертную казнь через повешение. Но ей уже всё равно! Вашингтон Ди-Си — герой! Героиня! Освободитель нации! И всё это Ди-Си сделала, являясь столицей. Героем может быть каждый! Но знаете, ей даже нравилась мысль о смерти. Она сможет увидеть своего любимого вновь и если он оживет, а США это точно сделает, то она тоже! Он же любит её, не так-ли?! Последние секунды своей жизни вашингтонка отдаёт своему мёртвому возлюблённому.***
"Ну что-ж, жди меня, США, скоро увидимся! И помни — я люблю тебя! Всегда любила! Я сделала это ради тебя! Ради тебя!"