Lily 0

Так распорядился Король Духов, что первой пришлось уйти Лилли — самой тихой, самой умной из нас. В глубине души я завидую ей. И мне хотелось бы уйти первой, спокойно и мирно, не узнав всех ужасов битвы шаманов. Лишь Салли отважилась глянуть на тело погибшей подруги — остальным было страшно приблизиться к ней. Мы не могли сдвинуться с места, не могли помочь Лилли. Мы ничего не могли. Я проклинала патчей. Проклинала их испытания и этот чертов самолет! И орала. Никогда прежде вблизи я не видела смерть… Салли дала мне пощёчину. Салли заставила меня быть сильной, и когда ночью мы закапывали труп Лилли, мои руки не дрожали. Не дрожал и мой голос, когда я просила помощи у Йо Асакуры. Не дрогнул, даже когда Йо воскликнул: «Но вас было пятеро!» Я слишком долго шла к своей цели, чтобы бросить все на полпути. И Салли напомнила мне об этом — потому что была сильнее меня. Но Милли была слабее. И её крохотных детских сил не хватило, чтобы вынести благословение Великого Духа: оно стёрло разум в её голове. Милли умирала без боли, тихонько, видя хороший сон. Я чувствовала её дыхание у себя на щеке, когда рыдала над её телом. И опять я хотела сдаться, хотела вернуться домой. Но очередной удар Салли оставил синяк на моем лице. — Нас не сломать, — сказала она. — Мы сильные, гордые женщины и во всем идем до конца. И я вытерла слезы как сильная, гордая женщина, и сделала макияж, надела красивое платье на наш первый бой. Я повторяла: мы сильные. Нас не сломать… Но Элли сломалась. Элли, любившая Милли как родную сестру, не выдержала потерь и сдалась без боя. Наша первая битва была со шлюшками Хао, что держались заносчиво и злили нас. Они были женщинами, и мне казалось, что наши силы равны… Мне казалось! Я помню, как Элли насквозь пробило копьем. Помню ее безучастный взгляд, помню, как она, умирающая, блевала кровью. Помню, как синеволосая мразь, дико смеясь, отдавила ей, уже мёртвой, лицо подошвой тяжелого сапога. Помню, как я визжала, умоляла остановить бой, рыдала до боли в горле… Помню, как меня била Салли — за мою слабость, за мои слёзы, за погибшую Элли. А потом плакала сама. Я обнимала ее, упрашивала сбежать, пока живы хоть мы. И мы сбежали бы, но с Турнира не уходят так просто. Тогда мы не ведали, что Хао нужны наши души, и что за нами придут, стоит лишь сделать неверный шаг. Салли пожертвовала собой: кинулась на них, троих, во многом превосходящих её. Я не глядела на бой; закрывая глаза руками, слышала, как Салли кричит — и замолкает медленно, медленно. Когда я открыла глаза, толстый китаец приволок за волосы её мёртвое тело и швырнул его мне под ноги. Салли смотрела на меня с укором и злобой широко распахнутыми глазами, сухими, без слез. Смотрела, мертвая и гневная, и из ее носа бежала кровь… Я боялась умереть так же! Больше всего мне хотелось забыть, как я ползала перед ними, умоляя о пощаде, пылко, подобострастно тянулась к их рукам, к ширинкам их брюк… Люди Хао глядели на меня с недоумением и насмешкой, и молчали. Лучше бы они убили меня на месте!.. Но больше я хочу забыть кукловода, который согласился. Возможно, он пожалел меня. Возможно, посмеялся. От него несло куревом и перегаром, и я пыталась не морщиться от его прикосновений и поцелуев. И не плакать, глядя на синяки, которые он мне оставил… Так распорядился Король духов, что мне приходиться уходить последней. Подо мной чёрные скалы и дикое, бушующее море, которое манит, зовёт к себе. Наверное, будь я сильнее, всё бы обернулось иначе. Но я делаю шаг. …мне так не хватает моих девочек. 2016