Ромашки-веснушки

«ОХУЕТЬ! ПРОСТО ОХУЕТЬ» — это были первые слова Вики, когда Люба скинула ей вконтакте фотографию билета до Златоуста. Сказать, что она была в шоке, это вообще ничего не сказать. Как много девушки говорили об этом, шутили, мечтали. Но Вика даже представить не могла, что эта ебанашка возьмёт и купит грёбаный билет до грёбаного Златоуста. Виктория Паладьева Ебать, сколько же тебе ехать Виктория Паладьева Я б кукухой поехала бы Любовь Леонова Да я сама в шоке, почти 2 дня ехать до твоего Залупинска Любовь Леонова Я, блять, еду сидя, чтоб ты понимала Любовь Леонова Моя жопа мне этого не простит Виктория Паладьева Да ладно тебе, не ной, это того стоит *** «А ведь, реально, это стоит того» — думала Люба, наблюдая за тем, как за окном проносятся зимние пейзажи. Все деревья были покрыты обильным слоем снега. Всё блестело и переливалось от холодных лучей солнца. Это было так ярко, что аж в глазах неприятно рябило. Нервничала ли Леонова. Ясен хрен нервничала. А она поехала хер знает куда, через пол страны к девушке, чьё имя она знает наизусть. К девушке, которая одним своим словом способна в корне поменять настроение Любы. К девушке, чьё сообщение способно вызвать улыбку. К девушке, о встрече с которой Леонова мечтала восемь сраных месяцев. Люба слушала свой плейлист уже по третьему кругу, нервно перебирая браслеты на запястьях. Ей больше ничего не оставалось. Она уже посмотрела те два фильма, что скачивала себе в дорогу, дочитала книгу, а интернет в поезде ловил очень плохо. Поэтому девушка смиренно смотрела в окно, в третий раз слушая песню Алёны Швец «Лучшие подружки». Это ведь их песня. Их с Викой песня. Сколько воспоминаний связано с ней, сколько раз она была спета Паладьевой в голосовых, сколько слёз под неё было пролито. Леонова невольно улыбнулась краешками губ, мысленно пропевая строчки из этой песни. Совсем скоро они смогут вместе её спеть. Всего каких-то несколько часов, и они будут рядом. Поверить в это было сложно, поэтому Люба ехала с ощущением того, что это всего лишь реалистичный сон. *** Вика с самого утра была на нервах. Она, как в жопу ужаленная, носилась по квартире, наводя порядок. Паладьева жутко переживала. Ну, конечно, блять, она переживала. Не каждый же день к ней приезжает ни кто иной, как Люба. Человек, который знает в десятки больше, чем Викина мама. Человек, которым девушка дорожила больше, чем собственной жизнью. По такому случаю Паладьева даже уговорила семью на пару дней уехать к родственникам отчима. Вика сама не понимала, каким образом у неё получилось это сделать, и, всё же, отчим, мама и мелкие уезжают сегодня в шесть вечера. — Мам, да не переживай ты так, всё будет нормально, — раздражённо ответила Виктория на очередной вопрос мамы. Женщину волновал тот факт, что подружка её дочери приезжает ночью, а если быть точнее, почти в три часа ночи. — Мы с Ирой встретим Любу, вызовем такси и приедем домой. Всё будет хорошо. — Ладно-ладно, всё, не буду больше к тебе лезть, — проговорила Лилия, поправляя волосы. Вика благодарно кивнула, продолжая помешивать суп в тарелке. От изобилия эмоций есть не хотелось вообще, но нужно было хоть что-то съесть, чтобы выпить таблетки. Именно поэтому девушка сидела на кухне за обеденным столом, пытаясь съесть суп. Но Паладьева думать ни о чём не могла, кроме как о том, что совсем скоро она сможет обнять человека, о чьих объятиях мечтала так долго. От осознания всего этого к глазам подступили слёзы. Хотелось и смеяться, и плакать одновременно. А ещё хотелось перемотать время вперёд, чтобы поскорее увидеться со своей Веснушкой. *** Виктория ходила туда сюда по платформе, не в силах стоять на месте. Во-первых, это помогало ей меньше нервничать (на самом деле нет), а, во-вторых, это хоть как-то спасало от холода. Вика притащила Ирину за пол часа до прибытия поезда, поэтому они были вынуждены стоять на перроне и мёрзнуть. Девушки могли, как нормальные люди, подождать внутри, на вокзале. Но, нет, это же Паладьева. Она не может делать всё, как нормальный человек. Платформу хорошо освещали фонари, поэтому можно было хорошо увидеть, как снегопад то усиливался, то прекращался. Зимний ветер кружил снежинки в вальсе, в свете фонарей всё красиво переливалось. Атмосфера волшебная. Только Паладьевой было вообще не до этого — Блин, ну сколько ещё ждать? — нетерпеливо спросила Ирина, переминаясь с ноги на ногу. — Поезд долж… — не успела ответить Вика, как вдали показались очертания поезда, стук колёс становился всё громче. — Пиздец, Ира, она приехала, — завопила девушка прямо в лицо сестре. Та лишь улыбнулась, потирая руки. Вот, поезд, наконец, полностью остановился, двери вагонов открылись, выпуская на улицу десятки людей. Паладьева принялась судорожно бегать взглядом по пассажирам, пытаясь найти знакомое лицо. — Вик, а это не она? — Ирина указала в сторону, на рыжеволосую девушку в тёмно-зелёной куртке, которая тоже крутила головой, видиму, ища кого-то. — Блять, это она! — воскликнула Виктория и быстрым шагом направилась к Леоновой. — Люба! — крикнула девушка, привлекая к себе внимание. Любовь повернула голову, услышав своё имя, поняла, кто её зовёт и побежала навстречу Вике, радостно взвизгивая. — Пиздануться, это реально ты! — Люба в несколько секунд добежала до девушки, сгребая её в объятия. — Пиздец, ты приехала! Охуеть! — ответила Паладьева, также крепко обнимая подругу, от чего та снова завизжала от эмоций. Леонова несколько раз немного отстранялась, чтобы убедиться в том, что обнимает ни кого-то, а именно Вику. — Господи, как я счастлива, пиздец. Я так давно хотела тебя обнять, — говорила Любовь, прижимая Викторию к себе. — Снято, — крикнула Ирина, давая понять, что она тоже тут. Она убрала телефон и подошла к девушкам. — Меня зовут Ира, я сестра Вики, бла-бла. Я за вас очень рада, конечно, но давайте уже поедем по домам. Я пиздецки замёрзла и хочу спать. Подруги, нехотя, отлипли друг от друга, немного посмеиваясь, а затем принялись вызывать такси, потому что в такое время ни одна маршрутка не ходит. Да и ехать далековато. *** — Бля, и вы серьёзно пол часа там стояли? — удивлённо проговорила Люба, вскидывая брови. Она наблюдала за тем, как Вика, стоя у кухонного стола, нарезала колбасу для бутербродов к чаю. — Ну, стояли и стояли, чё бубнить-то, — ответила Паладьева, усмехнувшись. — Моя ж ты Хатико, — расплылась в улыбке Леонова, поднимаясь на ноги со стула. — И почему ты мне тогда не сказала? Девушка не удержалась и подошла к Паладьевой, осторожно обнимая её со спины. Вика слегка вздрогнула, но ничего против не сказала, даже, наоборот, плотнее прижалась чужой груди. — Да ладно тебе, всё нормально, — сдерживая улыбку, произнесла Вика. Закончив с нарезкой, она отложила колбасу и нож, поворачиваясь лицом к подруге и оказываясь с ней, буквально носом к носу. Паладьева никогда бы не сказала этого вслух, но ей нравилась эта близость, хоть девушки и испытывала трудности с доверием, вспоминая о прошлых своих отношениях. У Виктории, кстати, никого больше так и не было после того мудака. Было сложно подпускать к себе кого-то после пережитого. И Любовь прекрасно это понимала. — Бля, в реальности ты в тысячу раз красивее, чем на фотках, — негромко произнесла Леонова, разглядывая лицо Вики. — Люб, ну не начинай, — закатила глаза девушка, немного смутившись. — Нет, я серьёзно. Ты очень красивая. — Ты тоже. — Я, между прочим, перед тем, как приехать к тебе, двадцатку скинула, — гордо произнесла Люба. — Нихуя себе, — искренне удивилась Паладьева, округлив глаза. — Уважаю. Рыжеволосая усмехнулась, а затем вмиг посерьёзнела, всё также бегая глазами по лицу подруги. — Вик, можно я… — девушка замялась, метнув взгляд куда-то в сторону, — …можно я поцелую тебя? Виктория несколько секунд помолчала, оценивая ситуацию, раздумывая над ответом, а затем негромко сказала: — Ну, попробуй… Дважды повторять не пришлось, Люба тут же мягко прижалась к губам подруги, нежно сминая их. В этот момент, по ощущениям, у Леоновой в животе взорвались тысячи фейерверков. Хотелось танцевать и петь от количества эмоций, которые переполняли девушку. Она так давно мечтала это сделать, и, наконец, мечта осуществилась. Паладьева обхватила лицо Любы ладонями, перенимая инициативу. Вот же сучка, и тут не хочет уступать. Девушка требовательно надавила на подбородок, заставляя Леонову приоткрыть рот, и сама проникла языком внутрь. Любовь, всё это время обнимала подругу за талию, но больше не могла сдерживаться. Она мягко отстранилась и спросила, заглядывая Вике в глаза: — Можно мне… — девушка не успела договорить, так как её перебили. — Да ты заебала уже: можно то, можно сё. Просто берёшь и делаешь, — раздражённо ответила Виктория и тут же ахнула, потому что подруга подхватила её под бёдра и усадила на стол, снова припадая к желанным губам. Больше Леонова не сдерживала себя в касаниях. Она оглаживала ладонями чужие бёдра, иногда проходилась пальцами по ягодицам. Вскоре Любовь бесцеремонно забралась руками под просторную домашнюю футболку Вики, прикасаясь к её бокам, на что получила неразборчивое мычание. — Ну и чё это? — поинтересовалась Люба, отстранившись от Паладьевой. — Иди нахуй, — прилетело в ответ, и девушка снова притянула рыжеволосую к себе, требовательно целуя. Леонова усмехнулась, послушно отвечая на жаркий поцелуй. Вскоре она поняла, что ей мало простых поглаживаний, поэтому плавно опустила руку на чужую промежность и принялась пальцами ласкать её через ткань. От таких движений Виктория выгнулась, резко выдохнув и распахнув глаза. — Блять, извини, если что-то не так. Я подумала, — начала бормотать Люба, попутно извиняясь. — Господи, да замолчи ты уже, — в который раз Паладьева закатывает глаза, затыкая свою подругу (?) поцелуем. Любовь облегчённо улыбнулась, возвращая руку на прежнее место. Именно в тот момент от Вики донёсся тихий полу-стон, и это возбуждала похлеще, чем видосы на порнхабе. Да сейчас сама Вика выглядела как самая лучшая порно-актриса. И Любе, определённо нравилось, что подруга позволяла ей всё это. Спустя какое-то время ласк через домашние шорты, Леонова всё-так не выдержала. Поддев указательным пальцем резинку от шорт, девушка запустила ладонь под нижнее бельё и… *** Громкая музыка. Яркий свет. «Да ёбаный в рот», — пронеслось в голове у Любы. Рыжеволосая нащупала телефон и приоткрыла глаза. «Сраный будильник», — раздражённо подумала Леонова и смахнула влево, выключая громко орущий телефон. Вспомнив о том, что было пару мгновений назад, девушка распахнула глаза, оглядываясь вокруг. Она в своей квартире, свет из приоткрытых жалюзей бьёт прямо в глаза. «Ебучий случай», — заключила Любовь, падая головой обратно на подушку. Это был всего лишь сон…