Твои глаза опаснее моих...

      Саске едва успел прикрыть дверь, как изнутри послышался протяжный стон. Скинул обувь и бросился на звук.       Началось! Билось в голове.       Полутемная комната брата наполнилась тяжелым воздухом. Саске подскочил к кровати. Итачи, почти не открывая глаз, метался из стороны в сторону. Его грудь, высоко вздымаясь, ходила ходуном. Пальцы беспорядочно сжимались в кулаки, а вены на руках вздулись канатами.       Тяжело дыша, Итачи, внезапно открыл глаза, пронзая брата пристальным взглядом. Просящим….       — Нет! — твердо заявил Саске. — И не надейся! Я не прикончу тебя! — Саске вздохнул, собираясь с силами. — Ты выдержишь! Ты сможешь! Ради меня! Слышишь?!       Итачи не смог ничего сказать. Он лишь мимолетно улыбнулся. Глазами. После чего снова прикрыл их, и отвернулся. По телу прошла судорога, заставив Итачи сдавленно промычать. Времени оставалось в обрез.       Саске ловко снял пижамную рубашку брата. Сейчас она ему ни к чему. Легко поднял Итачи на руки. И пошел в гостиную, где он отодвинул бедром стол. А ногой — цветастый коврик. А под ним дверь, ведущую в подвал.       Там, в глухом подземелье, он уложил брата на кусок плотной ткани. И потянулся к цепи, с железными браслетами на концах.       Зубы звонко щелкнули в паре сантиметров от руки. Саске почувствовал, как и у него самого по загривку пронеслась дрожь. Он, не глядя на брата, продолжал упаковывать запястья брата в наручники, с мягкой оторочкой внутри. Сделав это, он вытащил из-за пазухи кляп и потянулся к лицу брата.       Глухой рык предупредил об опасности такого приближения. Итачи уже не узнавал его, по-звериному, скаля зубы. Белые клыки, удлинившись, грозили пропороть кожу. Миловидные черты лица искажались по мере приближения приступа. Грудь часто вздымаясь, ходила ходуном. А глаза, сперва налившись кровью, стали совсем черными.       Ловко увернувшись, Саске закрепил кляп. И поймав брата за затылок, прислонил его лоб к своему. — Ита, удачного свершения! Выдержи! И потерпи! Я все, сделаю, чтобы вернуть тебе то, что ты потерял! Держись, брат! Я буду рядом, снаружи и никуда не уйду!       Сдавленный кляпом рык был единственным ответом. Итачи отбросило назад, заставив прогнуться в спине. Его сущность рвалась наружу, выворачивая суставы, корежа мышцы, перемешивая органы и распарывая кожу. Процесс достаточно болезненный, но для здоровой особи, вполне терпимый и быстротечный.       Искалеченная часть Итачи не отзывалась к позывам природы. Отчего весь процесс приносил дополнительные муки.       Саске увернулся от рванувшемуся к нему брата. Итачи, несмотря ни на что, по-прежнему силен. А значит, справится. И этому не нужны свидетели. Саске хватило одного раза, сразу после больницы, когда врачи беспомощно развели руками.       Итачи, сдерживая вой, начал рваться из оков еще сильнее. Раздувавшиеся ноздри шумно, с присвистом, вдыхали воздух, будто выискивая жертву. Агония перевоплощения заполняла пространство тяжелым навесом. По венам Саске пронесся холод. Его срок будет через пару дней. Но если он останется здесь еще немного, то обратится сам. Тогда Итачи будет обречен. Помощи от Саске, он не дождется. Сильный просто убьет слабого...       А потому, он мягко оттолкнул Итачи, и поспешно выбрался наружу. Лязганье цепей, молчаливая возня и запах крови скрылись за плотно прикрытой дверцей. Вернув вещи на место, он, подбоченись, успокаивал собственную сущность, разбуженную так некстати.       Силой воли заставил своего зверя утихнуть. Всколыхнувшуюся кровь бежать по венам, а не нестись. Заслонившая глаза пелена, стала спадать. Саске облегченно выдохнул… и вздрогнул от неожиданного звонка в дверь. Черт! Доставка!       Большая коробка заполонила собой весь холл. Зато, хмыкнул про себя Саске, будет чем занять руки. Достав инструменты, он принялся за дело. *****       Размерное писк приборов. Негромкое перебрасывание коротких отточенных фраз. Четкие движения…. Полтора часа пролетели как один миг.       Хината с коллегой устало вытекли из операционной. Следом, младший медперсонал выкатил каталку. Хината ласково проводила её взглядом. Маленький пациент, пострадавший в ДТП, вне опасности. Кивнув, она направилась в ординаторскую.       Наоми протянула ей чашку чая. Хината благодарно улыбнулась. Её смена подошла к концу. Впереди два дня выходных. Уйма свободного времени для отдыха. Хотя… Хината со вздохом взглянула на телефон. Несколько пропущенных звонков от Ханаби. Сестрица приехала и «соскучилась». Ехать на встречу придется, Ханаби не отстанет.       Через полтора часа, Хината подъехала к дому сестры. Ханаби, едва открыв дверь, заключила сестру в объятья. Весело улыбаясь, поздоровалась и затащила внутрь. Щебеча, скрылась в кухне, попутно громыхая мебелью и посудой.       Хината прошла в гостиную и присела на диван. Глаза непроизвольно скользнули в сторону спальни. Непонятно, почему, но она словно ждала звона разбившейся коробки.       Ханаби, в разноцветном домашнем костюме, яркой птицей впорхнула в гостиную. Опустив поднос на миниатюрный столик, она грациозно расположилась напротив. Хината аккуратно взяла чашечку, осторожно поглядывая на сестру. Ханаби была подозрительно весела. Хотелось бы знать причину… И словно прочитав её мысли, Ханаби поинтересовалась. — Скажи, кто все-таки решился лишить меня «горячо любимого имущества»? Неужели, ты? Это так мило с твоей стороны!       Хината хмыкнула про себя — ну, конечно, как же она сразу не догадалась!, и достала из сумочки документы.       — Что это? — удивленно вскинула брови сестра.       — Накладные, претензия с описанием, и чек на возмещение убытков. — Перечисляя, Хината потягивала ароматный напиток.       — Какая прелесть, — Ханаби, тонкими пальчиками перебирала, лежащие на столе бумаги, — так, я должна быть благодарна грузчику! Тогда, отдай ему! — Ханаби протянула чек.       — Кому? — не сразу поняла Хината.       — Ну, как кому?! — а глазах Ханаби плескалось веселье. — Парню, грузчику! Ты ведь видела его? — Ханаби продолжила говорить, а перед глазами Хинаты предстал избитый парень, сверкающий исподлобья черными глазами. Как сквозь туман до нее донеслось. — …. сейчас такие скачки цен. Уверена, ему пришлось поиздержаться из-за этого. Отдай, отдай! — Ханаби всунула чек сестре в руку. И перескочила на другую тему. — На этой неделе, ты когда отдыхаешь?       — Завтра и послезавтра.       — Прекрасно! — Ханаби мечтательно улыбнулась. — Меня пригласили на прием в посольство. Мне нужна компания. И не возражай! Я уже все организовала! Хина, это же блестящая возможность устроить свое будущее! Положение, перспективы! Боже, это же прекрасно!       — Извини, Хана, но я…       Ханаби твердо перебила сестру. — Довольно! Не увиливай! Отец с матерью одобрили мой план!       — О, нет! — у Хинаты испортилось настроение. Одно дело, сопровождать сестру в качестве подружки. Другое — в качестве кандидатки на поиск удачного замужества.       — О, да! — Ханаби довольно засмеялась. — Мне придется взять это дело в свои руки! Иначе, ты никогда не выйдешь замуж!       — Нет! — Хината уверенно встала, схватив сумочку. — Как ты не поймешь?! Я не хочу этого! Позволь мне самой выбрать себе спутника жизни! Если это не понимают родители, но, ведь ты, разумный человек!       — Ну-ну, Хина, остынь! Никто не собирается выдать тебя замуж прямо там, в консульстве! Просто я предлагаю тебе, приятно провести вечер, в окружении потенциальных женихов. Выбирать будешь ты, а не они! Прошу тебя, пойдем!       — Нет! Хана, и не уговаривай меня! — Хината подошла к порогу, чтобы обуться.       — Родители тоже там будут! Мы приглашены как семья! — Ханаби выложила последний козырь.       Хината медленно обернулась, вымученно выдохнув. — Ты, негодница, все знала заранее! Почему не сказала сразу?!       Ханаби бессовестно улыбалась. — Просто хотела подготовить тебя к «веселому» времяпровождению.       — Спасибо, сестрица! — съязвила Хината, просовывая ногу в туфлю.       — Всегда, пожалуйста, дорогая! — Ханаби театрально всплеснула руками. — Вот кто, если не я, позаботится о тебе!       Хината в ответ лишь криво усмехнулась и вышла за дверь. Спускаясь вниз, на лифте, она мысленно ворчала о том, что один из выходных будет бездарно потерян. *****       Стиральная машинка подключена и водружена на место старой. По второму кругу прибран дом. Приготовленная пища не лезла в горло и убрана в холодильник. По телевизору, как назло, ничего стоящего, один бессмысленный бред. Но, все равно, он гудит для фона, чтобы заглушить мучительно сдавленные стоны, слышимые чутким звериным слухом.       Саске, в который раз осмотрел комнату брата, все ли готово. А затем, выскочил из нее, чтобы вновь заметаться по дому. Часы ожидания всегда длились тягуче медленно. Саске плюхнулся на диван, бездумно щелкая пультом. Разноцветные картинки фильмов, ток-шоу и прочей развлекательной ерунды перемежевались новостями и светской хроникой.       Мелькнувшее на мгновение знакомое лицо заставило его вернуться обратно на канал. Репортер восторженно расписывал торжественное событие в посольстве, озвучивая громкие имена гостей, до которых Саске не было никакого дела. Его глаза следили за назойливой спасительницей, великолепно смотревшейся в вечернем платье. Она держалась хоть и скромно, но уверенно. Будто подобное общество было не в диковинку для нее. Рядом стоящая кокетка, очень похожая на нее, заливисто смеялась над чье-то шуткой.       Саске не мог оторвать от противной дамочки глаз. Она ни разу не взглянула в сторону камер, отчего, Саске казалось, что он видит её совсем с другой стороны. Помимо воли, Саске ловил мягкие движения губ; доброжелательный прищур глаз; плавные движения плеч и руки, принимающей тонкий бокал с игристым вином на хрупкой ножке. И также, по непонятной парню причине, резко захлестнуло кровью сердце, когда рядом стоящий с ней хлыщ, аккуратно приобнял её за талию. Саске нервно стиснул пульт в руке, воображая вместо него шею этого мерзавца, которую он бы с удовольствием сжал, не раздумывая.       Сюжет закончился, а следом выключился и телевизор. Какого черта его так взволновала эта особа?! Нетрудно догадаться, что Саске притягивал к себе интерес со стороны женщин, где бы не появлялся. Но его равнодушного хладнокровия хватало, чтобы дамы поняли тщетность своих попыток. Но эта…!!! Саске сердито разглядывал пейзаж за окном, сложив руки на груди. ….мало того, что продолжила цепляться к нему, так еще и непостижимым образом заставила его сердце учащенно биться при одном своем появлении!       Пока его разум негодовал по поводу неразумного поведения тела, уши уловили тишину. Саске насторожился. Возня в подвале прекратилась. Полторы суток ожидания закончились. Саске даже обрадовался на мгновение, ему будет некогда размышлять о ненужном.       Он спустился в подвал. Тусклый свет одной единственной лампы под потолком осветил брата. Не отошедшее от последней судороги, тело Итачи лежало на боку, до предела натянув одну из цепей. Кровавые подтеки, вперемежку с грязью покрывали грудь и спину. Взлохмаченные волосы, выбившиеся из заплетенной косы, закрывали лицо. Под бедром расползлось темное пятно. Предсказуемо, он в своем полупарализованном положении, обмочился.       Саске осторожно освободил руки брата. Стянул запачканные штаны. А после, легко взял его на руки и отнес в ванную. Уложив бесчувственное тело в белоснежную раковину из фаянса, он принялся обтирать его теплой губкой. Прикосновение к незатянувшимся ранам на торсе не разбудили Итачи. Саске этому не удивился. После обращения, Итачи мог проспать несколько суток, чтобы восстановиться.       Закончив процедуру, Саске насухо вытер его, осторожно промакивая раны. Достал из ванны, и отнес в комнату. Снова уложил, теперь уже на постель с дезинфицирующей подстилкой. Нанес заживляющую мазь, натянул свежее белье и штаны, и осторожно распутал волосы. Расчесывая густую гриву брата, он рассматривал его лицо. Заостренное местами; уставшее, с мелкой сеткой морщинок у глаз. Которые превращались в лучики, когда он улыбался, стараясь спрятать боль или горечь от своего бессмысленного существования.       Пропуская сквозь пальцы его волосы, Саске вспоминал, как Итачи гордился ими, наотрез отказываясь стричься. И не беда, что в любом из поединков они могли быть помехой. Или же его, можно было спутать с девушкой…. Завязать их в низкий хвост с утра было для Итачи почти священным ритуалом. Теперь этим занимался Саске, доставляя брату удовольствие, когда он, расчесывая, еще и массировал ему голову. Итачи бессовестно мурлыкал от наслаждения.       Закончив с волосами, Саске вновь заплел их в косу. Накрыв брата одеялом, он нежно потерся своей щекой о щеку брата. — С возвращением, Итачи. Отдыхай и не теряй меня. Но я вернусь. Вернусь к тебе.       Закрыв плотно дверь, он принялся за работу. Времени у него в обрез. Собственная сущность должна проснуться со дня на день. А это значит, что у него будет два боя, до и после обращения. И если, будучи человеком, он мог быть поверженным, то в другом облике, у него не было равных, как бы Китаро не мухлевал.       Подвал убран. Белье постирано и развешено. Брат спокойно спит.       Саске переоделся и на мгновение застыл, прислушиваясь к себе. Мышцы, предчувствуя громадную «разминку», наливались силой. Кровь, обманчиво спокойно, текла по венам, ожидая «стартового выстрела». Виски покалывало от предвкушения предстоящего события. Уши приготовились услышать гул, а затем рев возбужденной от зашкала адреналина толпы зрителей. А ноздри раздувались, вспоминая запахи боя, крови, боли и… победы над поверженным противником.       И так, каждые два-три месяца. На протяжении…., Саске давно бросил считать. Где бы они с братом не останавливались, везде находились желающие лицезреть поединки без правил, и чем жестче, тем лучше. Да и ставки в последних случаях, были выше. А деньги им сейчас нужны, как никогда. Поиски Мастера, уход за больным братом, обустройство полукочевого быта, требовало немалых денег.       Старенький скутер, купленный по случаю, тихо заурчал мотором. Саске удобно уселся на сидение. Несколько вдохов, и нажал на газ. Если он поторопится, то успеет ко второй половине….