***
Тэхён ловит на себе восхищенные взгляды, когда идёт к барной стойке в клубе, который снял их директор на этот вечер для хэллоуинского корпоратива. Он определённо доволен проделанной работой, и по тому, что Ёнхва, увидевшая его первой, даже не узнала его, и по тому, что ощущает провожающие его восхищенные взгляды и слышит редкие, но красноречивые комплименты остальных наряженных в скелетов, вампиров и других клыкастых и зубастых (Минджи, например, пришёл в костюме акулы), парень понимает, что его образ удался. Он надеется, очень надеется, что мистер Чон будет воодушевлен его костюмом ещё больше, потому что на самом деле ему не так важно, что скажут и подумают другие, больше важно то, как отреагирует директор, на которого в большей степени нацелен образ Тэхёна, если не задумываться о хорошей зарплате, которою он мог бы потерять, если бы не надел это. Главное — быть смелым, и тогда никто ничего не заметит. Парень осматривается, взглядом обводя тёмное, освещаемое розово-фиолетовыми софитами помещение и выискивая сильную, мощную фигуру босса, но с некоторой грустью подмечает, что тот, видимо, ещё не пришёл. На несколько секунд его охватывает паника, а мысли по типу «Что, если он вообще не придёт?» так и норовят вырваться. И да, каким бы смелым и уверенным в себе он ни был, он волнуется, потому что это первый раз, когда он собирается соблазнить кого-то, с кем не состоит в отношениях. И это Чон Чонгук. С ним нельзя не волноваться, потому что все что делает Чонгук, вызывает волнение и дрожь во всем его теле. Не важно, отчитывает он, сидит за своим столом в офисе, читая важные бумаги со сведенными к переносите бровями, постукивая кончиком ручки по дорогому столу, ведёт машину, поправляет галстук или просто дышит — одного лишь существования Чонгука достаточно для того, чтобы всё внутри волновалось при мысли о нём, не говоря о том, какие чувства он вызывает в Тэхёне, когда находится рядом. Это что-то, что он не может контролировать, и Чонгук, что на самом деле совсем не странно, вызывает в нем дикое, животное желание, пробуждает жажду. Так было с самого начала и так остаётся спустя месяц после его работы в компании Чона. И сначала Тэхён думал, что директор их большой компании — наверное, слишком крупная для него, для обычного заканчивающего институт студента, рыбка, но потом, когда его тело не контролировалось, а он всё чаще замечал на себе томные взгляды всегда строгого на работе директора, он уже так не думал. Его изначальная робость перед директором как перед работодателем стёрлась после того, как он понял, что интересен ему, и теперь он открыто позволяет себе заигрывать с ним. Судя по тому, с какой ухмылкой Чонгук наблюдает за ним при этом, он совсем не против, иначе давно бы уже уволил Тэхёна, даже если увольнять его, идеально исполняющего свои обязанности, не за что. Чонгук успешный, уверенный в себе взрослый мужчина, он — тот, кто хочет и получает, и это заводит Тэхёна ещё сильнее. И он почти уверен, что Чонгук хочет его, а это значит, что он получит, и парень с радостью ему в этом поможет. Он намерен во что бы то ни стало заполучить Чонгука и его тело этой ночью, и когда слышит протяжное улюлюкание и оглушительные аплодисменты сзади себя, пока выбирал коктейль, уже знает, что мужчина там, и его тело тут же становится ему неподвластным и тяжелым. Всё в нём наливается тугой горячей тяжестью, когда он оборачивается. И блять. Он не верит своим глазам, потому что Чонгук одет в чёртового колдуна, мага и гребаный Минджи, идущий за ним, Минджи, который, блять, видел, что между ними что-то есть, наверняка все это подстроил. Он же наверняка знал о костюме директора на этот вечер, и только теперь до него доходит тот запал, с которым секретарь так отчаянно готов был пожертвовать своей зарплатой. Если быть честным, Тэхён не знает, материть его или благодарить. В этот самый момент он жалеет о том, что поддался на «Никто не увидит, это лишь на один вечер». Возможно, в этот самый момент он понимает, что Чимин действительно был прав, и как бы Тэхён ни пытался уговорить себя, что всё хорошо, он волнуется и тревожится. Он пытается не думать об этом и думать о чём-то более приятном, настроив себя на уверенность. Более приятным, без сомнения, является Чонгук. Тэхён ещё не видел его не в рабочем деловом костюме, и это первый раз, когда он видит его без галстука, и парень считает, что это выглядит ещё более сексуально, даже если бы он и хотел тянуть Чонгука за тёмную ткань, чтобы тот поцеловал его, пока будет входить в него. Не важно. Чонгук в любом случае выглядит горячо, а от того, что они оделись в одной тематике, Тэхён ощущает внезапное смущение. Не сильное, но достаточное для того, чтобы его щеки загорелись, когда директор ловит его взгляд своим и ухмыляется, разглядывая с ног до головы. Увы, как бы Тэхёну ни хотелось выбраться из клуба вместе с Чонгуком и оказаться там, где они смогут заняться чем-то более интересным, ему приходится подождать, и проходит не так мало времени, прежде чем мужчина, за которым он неторывно следил все то время, пока он разговаривал с сотрудниками, мило им улыбаясь, всецело отдаёт свое внимание ему как он того и хотел. К этому моменту Тэхён почти теряет терпение, потому что даже издалека видит, каким взглядом осматривает его Чонгук. Он плотоядный, готов в любую секунду наброситься на него, и Тэхён горит от ожидания.***
Когда в спустя несколько коктейлей грёбаный Минджи подходит к нему, пылающему и несколько смущённому, с довольной улыбкой, Тэхён готов поклясться, что хочет как минимум врезать ему, а как максимум сломать мигающие рожки дъяволенка на голове. Как бы там ни было, он ощущал себя довольно неловко весь вечер, а ещё был слишком скован в своих движениях, и это не особо приносило ему удовольствие. Чёрт бы побрал этого Минджи, он бы и без костюма ведьмы наверняка смог соблазнить Чонгука. А вот без зарплаты выжить бы явно не смог, и отказаться от спора, в котором Минджи посомневался в его смелости, тоже, поэтому… Тэхён не из тех, кто сожалеет, тем более вечер скоро закончится, и его страдания будут прекращены. Хотя он в любом случае впредь обещает себе быть осторожнее со спорами. — Полагаю, твоя зарплата теперь моя, секретарь Ким? — хитро улыбаясь, тянет Тэхён, протягивая коктейль. Даже если он слегка уязвлен этим вечером, он попытается взять от этого максимум выгоды, чтобы Минджи, осознавший свое фиаско, перестал улыбаться так довольно. И у него получается. Парень рядом с ним хмыкает, и хмыкает он невесело, поэтому мысли о том, что идея согласиться на спор с этим задирой вряд ли была такой уж плохой, то и дело проскакивают в его голове. По крайней мере теперь вечно подкалывающий его Минджи не будет выпендриваться и издеваться. — Я до последнего не верил, что ты сделаешь это, — он, посмеиваясь, качает головой. — Ты круче, чем я ожидал, так что ладно, я тебя уважаю, — Тэхён, довольный, салютует ему бокалом, решая, что сегодня вполне может купить себе что-то подороже, так как теперь у него явно будет много денег. Он не уверен, сколько точно получает секретарь, но уверен, что много, поэтому решает не скромничать. — Мне безумно приятно, что ты так думаешь, — Тэхён притворно улыбается. — О, и, Минджи, теперь ты больше не будешь издеваться надо мной, помнишь? — секретарь показушно надувает губы, хотя печали в его глазах Тэхён видит больше, чем когда тот понял, что его зарплата за месяц теперь будет принадлежать Тэхёну. Чужое разочарование приносит Тэхёну особое удовлетворение, и он ощущает, как среди волнующегося и тревожного рождается что-то тёплое. — Прошли золотые времена, верно? С тобой было весело. Веселее, чем с другими, которые только у виска пальцем крутили или обсуждали за спиной, — Минджи залпом выпивает какой-то коктейль, и Тэхён находит это смешным, прыская в кулак. — Но зато я помог великому делу: вы с боссом наверняка сегодня пойдёте навстречу друг другу. Он не оставит это без внимания, и ваши отношения наконец-то начнут двигаться. Я устал наблюдать за тем, как медленно они развиваются, и решил помочь. Не благодари, — он подмигивает Тэхёну, который бросает на него яростные взгляды. — Это, между прочим, нечестно, не находишь? Мы не обговаривали это в споре, — Тэхён хмурится, наблюдая за по-прежнему разговаривающим с сотрудниками Чонгуком. Он замечает, как тот смотрит на него, и тут же отводит взгляд. В настолько неловкие ситуации он ещё, признаться, не попадал, поэтому сейчас слегка теряется в том, как ему стоит вести себя. — Ты ещё наверняка скажешь мне спасибо, поэтому я ни капли не сожалею, — парень пожимает плечами. — Удачного вечера, стажёр Ким, полагаю, он будет весёлым, — он кланяется ему, рожки на его голове мигают красным, словно дразнят Тэхёна, и тот, ощущая в себе растущий гнев, лишь поджимает губы. Внезапно накатившее волнение собирается в его животе тяжестью, и он с тревогой наблюдает за тем, как Минджи скрывается в толпе танцующих.***
Многие, те, кто не танцует, смотрят на Тэхёна, перешептываясь, пока их босс направляется прямо к нему спустя некоторое время после его разговора с секретарём Кимом. Естественно. Он смотрит на него своими тёмными глазами, изредка приветливо улыбаясь сотрудникам и отвешивая комплименты. Костюм акулы, к слову, получил наиболее высокую оценку, хотя Тэхён уверен, что его этим вечером получит наивысшую из всех, когда обжигающий взгляд директора становится уже настолько близко, что они могут поздороваться. Тэхён соврёт, если скажет, что не волнуется. Его ладони внезапно потеют, и он с трудом уговаривает себя быть более уверенным и наглым. — Тэхён-ши, не думал, что вы следите за мной, но, судя по вашему наряду, вы — сталкер, — усмехается он, вставая рядом и подмигивая поглядывающему на них бармену. — Кажется, на людей произвело большое впечатление то, что у нас одинаковые наряды. Пока я общался с коллегами, многие намекнули на то, что между нами что-то есть, — он довольно улыбается, а Тэхён пытается унять бешено бьющееся сердце и сохранять спокойствие. Будет плохо, если он накинется на тело Чонгука и попросит, чтобы он трахнул его, прямо здесь. И он явно не ожидал того, что они будут вроде как в парных нарядах? Со стороны выглядит именно так. — Я пришёл сюда гораздо раньше, мистер Чон, поэтому вы не можете обвинять меня в плагиате вашей идеи, — он шутливо закатывает глаза, стараясь сохранять по крайней мере внешнее спокойствие. О внутреннем ему стоит забыть. — Ваша шляпа, стоит заметить, блестит глубже, чем моя, — он делает вид, словно обижен, и дует губы, а Чонгук смеётся, и в его глазах Тэхён видит настоящие тёплые искорки. Ему немного неловко говорить с директором так, потому что до сих пор они, даже если и флиртовали, общались лишь на работе, и поэтому он слегка теряется в ситуации. — Зато у меня нет такого яркого макияжа, как у вас, — Чонгук указывает на глаза Тэхёна, и он благодарит себя за то, что сделал это. Один его глаз полностью обведен чёрным пятном, а к брови он прилепил маленькие чёрные перья, потому что это показалось ему интересным. — Вы довольно индивидуально подошли к раскрытию образа, поэтому я верю, что идея полностью принадлежит вам, — признаёт Чонгук, заказывая у бармена какой-то коктейль и виски, и Тэхён украдкой довольно улыбается, потому что мужчина явно делает ему комплимент и даже заказал коктейль. Ладно, возможно, Минджи не такой уж и говнюк. Парень остаётся уверен что эту ночь он точно не проведёт один, когда директор оглядывается по сторонам, склоняется к нему, оказываясь так близко, как это возможно, и, смотря прямо в глаза, игриво шепчет, — И это довольно сексуально, — он облизывается, переводя пылающий взгляд с его глаз на губы. Тэхён чувствует, как тело становится ещё тяжелее, и он настолько хочет этого, ощутить тепло чужого тела, силу, с которой чужие руки будут сжимать его, что почти тянется вперёд, но Чонгук, тихонько посмеиваясь, отодвигается. — Вам не кажется, что то, что мы оделись так, знак? — он подмигивает дующемуся из-за потери близости Тэхёну. — Полагаю, вы правы, директор, — соглашается, наблюдая за тем, как бармен готовит коктейль, заказанный для него Чонгуком. В его голове всё уже затуманивается, так как до этого он уже успел выпить несколько коктейлей, но затуманивается не настолько чтобы он не контролировал себя, поэтому он решает, что ещё немного выпить вполне может. — Думаю, Вселенная пытается сказать нам о том, что мы должны быть ближе. Как жаль, что только что вы решили отодвинуться, — мило улыбается он. И имя этой Вселенной — Минджи. Тэхёну с большим трудом удаётся не смеяться. — Не я противлюсь знакам, а вы нетерпеливы, Тэхён-ши, — цокает мужчина языком, пододвигая к нему коктейль в бокале на тонкой ножке. Их руки на мгновение соприкасаются и Тэхён чувствует, насколько горячая у Чонгука кожа. Он ощущает, как между ними с каждым мгновением становится всё меньше воздуха, ощущает, как ниточки электричества притягивают их друг к другу, и это какое-то безумие, потому что он уже полувозбужден. Не прошло и полвечера, а он уже готов опуститься перед Чонгуком на колени. Это нехорошо. Ему нужно быть сдержаннее хотя бы потому, чтобы максимально распалить Чонгука, хотя он уже задумывается о том, что директор вполне в состоянии распалить их обоих сам. Быть рядом с ним уверенным и смелым в этот вечер почему-то не выходит, потому что ноги Тэхёна подкашиваются, и всё, чего он хочет — чтобы Чонгук поцеловал его, а после позволил отсосать. — В таком случае, быть может, раз вам так хорошо удаётся контролировать себя, вы поделитесь этим умением? — он спрашивает об этом так словно это что-то вроде «Научите меня сканировать документы», медленно тянет коктейль из трубочки, наблюдая за тем, как директор залпом выпивает стопку виски. Горячо. На самом деле в его словах львиная доля пошлого умысла, и он решает продолжить пока босс не ответил. — Хочу, чтобы вы поделились им со мной, — он пользуется тем, что в зале довольно темно, и вряд ли танцующие сотрудники увидят, что они делают. Кроме того, они сидят на барных стульях довольно близко, поэтому он наощупь укладывается свою ладонь на бедро Чона, замечая, как в чужом взгляде воспламеняется таящееся до этого на дне желание. — Хотите, чтобы я поделился с вами? — потерявшийся на мгновение Чонгук вновь берет ситуацию под свой контроль, укладывая свою горячую большую ладонь на ладонь кивающего Тэхёна и глядя прямо в его глаза. — Поделился своим умением сдерживаться, — он ведёт ладонь Тэхёна выше, настолько выше, что он уже почти ощущает жар чужого паха, ощущая, как его кончики его пальцев чешутся от того, как сильно он хочет потрогать Чонгука там. — Или поделился этим, — он укладывает ладонь парня на свою ширинку, и Тэхён охает, ощущая, что Чонгук тоже возбужден, пусть ещё и не так сильно. — Так сильно хотите меня, мистер Чон, что не можете сдерживаться? — он дразнит, слегка сжимая чужой член и ощущая, как тяжело вдыхает Чонгук, видя, как его широкая грудная клетка резко опускается, когда он твердеет. — Пожалуй, я бы хотел, чтобы вы поделились со мной этим, — сжимает ещё раз, мило улыбаясь. Он не уверен в том, что всё делает правильно, потому что это кажется ему слишком быстрым. Но они оба хотят, так что почему нет? Им опреленно есть, куда торопиться. — Не хочу учиться сдерживаться. — Детка, — Чонгук пододвигается так близко, что Тэхён почти перестаёт дышать, ошеломленный обращением и мечущимся взглядом между глазами и губами мужчины. Ему до дрожи в пальцах хочется, чтобы он поцеловал его прямо здесь и сейчас, и ему кажется, что случится катастрофа, если он не сделает этого. — Я жду уже довольно долго, поэтому моё терпение на исходе, и будь моя воля, я бы разложил тебя на этой барной стойке, — Чонгук почти рычит, вдыхая слова прямо в рот Тэхёна, но по-прежнему не целуя. Парень на физическом уровне ощущает, что Чонгук действительно очень хочет этого, и ему кажется, что то животное, что он видит в чужом взгляде, вполне может заставить Чонгука захотеть съесть его. И разве стоящий член Чонгука, прикрытый мантией, не доказательство тому, что его, как и Тэхёна, охватило безудержное, опаляющее внутренности желание? — Мы должны уйти прямо сейчас, — Чонгук, явно с трудом отстраняясь, уже встаёт, беря его руку в свою, чтобы потянуть через танцующих к выходу, но Тэхён с сомнением оглядывается, удерживая его и заставляя обернуться. — Не будет ли с нашей стороны слишком невоспитанным, если мы уйдём прямо сейчас? — с наигранным сомнением спрашивает Тэхён, прекрасно понимая, что Чонгук и без того провел слишком много времени за разговорами с другими. — Вы всё же директор, — его ладонь сжимает член Чонгука поверх ткань чуть сильнее, дразня, когда он позволяет себе подойти ближе. И благо, их скрывает тьма клуба, потому что Чонгук укладывает свою ладонь на его талию и бесцеремонно скользит ей к заднице, чтобы смять и почти прорычать: — Брось, детка, я приехал, чтобы забрать тебя отсюда в свою квартиру и сделать то, о чём так давно мечтаю, и ты знаешь об этом, — горячо выдыхает Чонгук в его губы. — Общение с сотрудниками это последнее, чего я бы хотел сейчас, потому что ты намного желаннее. Полагаю, ты тоже не хочешь, чтобы я медлил, — Тэхён жмурится, потому что становится слишком горячо, и он чувствует, как Чонгук усмехается, утягивая его к выходу из зала.***
Они оказываются в дорогой машине Чонгука быстрее, чем думал Тэхён, и как только они это делают, как только Тэхён, пылающий желанием и ощущающий, как по его телу проходит дрожь предвкушения, а тёплое желание заполняет его, усаживается и пристегивается, Чонгук, севший в машину секундами позже него, тут же вгрызается в его губы. Поцелуй неудобный, потому что они в машине на передних сидениях, но, надо полагать, если бы они не сделали этого, то сгорели бы раньше, чем оказались в квартире Чонгука. Чонгук грубо толкается в его рот своим языком, и Тэхён стонет от того, насколько желанно это было и насколько хорошо это ощущается сейчас. Он стягивает шляпу с Чонгука, цепляясь за его тёмные, собранные на затылке для удобства в пучок волосы, и ощущает, как директор низко стонет, отрываясь от его губ и тяжело дыша. — Если мы продолжим это, я трахну тебя прямо в этой машине, и не то чтобы мне не хочется, но в первый раз я хотел бы видеть тебя обнаженным в своей спальне, поэтому придётся немного потерпеть, — вопреки своим словам он жадно прижимается к губам не успевшего ответить колкостью и отдышаться Тэхёна ещё раз, так, что парню кажется словно он расплавится под напором сильного мужского тела. Его мысли смешиваются в единое нечто, и он стонет от осознания того, насколько сильно его хочет Чонгук, когда тот все же отрывается и пристегивается, заводя ревущий мотор. Путь до квартиры Чонгука занимает у них, как кажется им обоим, слишком много времени, и мужчина почти рычит, когда им раз за разом приходится останавливаться на светофоре, а Тэхён посмеивается, видя, насколько директор хочет оказаться в своей квартире как можно скорее. Он рассматривает Чонгука с непривычным пучком на голове и думает о том, что хочет коснуться всего его лица, хочет коснуться его скул, хочет, чтобы мужчина входил в него так глубоко, насколько это возможно. Всё в нем дрожит от предвкушения, не в силах понять даже то, в каком районе живёт его босс и куда тот его везёт. В этот момент важно лишь то, что ещё немного, и они смогут отдаться друг другу, и он задыхается, когда, как только они оказываются в лифте, мужчина, нажимая кнопку семнадцатого этажа, слегка грубо прижимает его к стене своим сильным телом, пока Тэхён тает от жара, окутавшего их. Он уверен, что его кровь пылает не только из-за выпитого алкоголя, но и из-за того, что Чонгук, тот, кого он так долго хотел, рядом, дарит ему свои прикосновения, накрывая своим телом. Он скользит между его губ своим языком, снова распаляя в Тэхёне слегка притухший за время поездки пожар, а его ладони ловко и нагло пробираются под пальто парня, сжимая талию под мантией. Тэхён в это время стонет, трётся о нашедшее свое место между его ног бедро пахом и слегка оттягивает волосы на загривке Чонгука. Их шляпы забыты в машине, и Чонгук внезапно довольно резко тянет волосы Тэхёна вниз, вынуждая его запрокинуть голову и тут же присасываясь к его шее губами, беспорядочно, шумно целуя и кусая. Это превращается в совершенный хаос из сплетенных языков, ног и рук, когда двери лифта наконец-то открываются и Чонгук, не смея разрывать поцелуй, наощупь ведёт Тэхёна к двери своей квартиры, пока парень, путающийся в ногах, цепляется за его широкие плечи в попытках устоять. Они тяжело дышат друг другу в рты, сталкиваясь взглядами, пока Чонгук ищет ключ-карту в своём кармане и, чиркнув ей, толкает Тэхёна в открывшуюся дверь, тут же мокро целуя и почти облизывая его рот изнутри, не позволяя отвечать. Тэхён под подобным напором теряется, стонет и лишь подаётся навстречу, стараясь запомнить ощущение удовольствия, бегущего по телу и отдающегося яркими вспышками внизу живота. Чонгук, попутно стягивая с себя одежду, шепчет прямо в его губы: — Раздевайся, детка, и как можно скорее. Сегодня одежда тебе не понадобится, — Тэхён на подобное заявление лишь ухмыляется, хотя внутренне слегка подрагивает, ощущая, как внутри всё противно сжимается от волнения. Он волнуется, но молчит, торопливо скидывая на пол кеды и пальто, чтобы в следующее мгновение вновь оказаться в жарких объятиях сильных мужских рук и прижаться к чужому телу. Они сталкиваются языками, остервенело кусаясь и целуясь, пока Чонгук, уже стянувший с себя мантию и оставшийся в брюках и заправленной в них белой рубашке, ведёт Тэхёна к своей спальне. Тэхён, насколько это возможно, пытается перенять контроль ситуацией у Чонгука, и они борются за первенство, и парню это даётся явно нелегко, потому что мужчина не тот человек, чей пыл так легко усмирить, но когда они всё же оказываются в спальне, Тэхёну удаётся перевернуть Чонгука к кровати и толкнуть того к ней, заставив сесть, хлопнув по груди и томно облизываясь. Он подходит ближе, наконец-то позволяя мантии оголить свою голую ногу, чтобы подняться носком вверх, уложив его на ноющий и напряжённый пах мужчины. Чонгук, явно ещё не понявший, но уже заподозривший, пока Тэхён слегка давит на его пах, вырывая стон, скользит ладонью от тэхеновой гладкой лодыжки к икрам, после к колену, прокладывая по ноге парня поцелуи. И каждое прикосновение его губ отдаётся в Тэхёне дрожью и вспышками искр перед глазами. А потом Чонгук ведёт выше, по бедру, и когда его ладонь не встречается с какой-либо тканью, он стонет и кусает внутреннюю сторону его бедра. И только в этот момент Тэхён позволяет мантии скользнуть вниз, оставляя на себе свободно струящееся и мерцающее пайетками в свете ночного Сеула за окнами в пол платье на тонких бретельках. Он, встречаясь с завороженным и восторженным взглядом Чонгука, которому определенно нравится то, что он видит перед собой, видит, как в глубине глаз того загорается что-то, из-за чего по его собственному горящему, взволнованному происходящим телу бежит дрожь. Наверное, так неловко Тэхен себя правда не ощущал ещё ни разу. — Детка, — у Тэхёна мурашки от низкого, возбужденного голоса Чонгука, и он жмурится, тяжело дыша. Черт подери, он так давно мечтал об этом, о том, как горящий, жаждущий взгляд Чонгука будет ласкать его, скользить по нему, и сейчас он почти задыхается от того, как хорошо это ощущается в его теле. Он так долго томился ожиданием, что сейчас чувствует себя как никогда ранее нетерпеливым, и плевать он хотел на платье. — Потрогайте меня, — он хнычет эти слова, впервые ощущая себя настолько зависящим от чужих прикосновений. Рук Чонгука мало, Чонгука мало, даже если сейчас он весь его, и Тэхён ощущает его нехватку во всем теле. Это сводит парня с ума, и поэтому он просит ещё раз, — Пожалуйста, потрогайте меня всего, — взгляд Чонгука темнеет, и он укладывает ладони на бедра Тэхёна сзади слишком медленно, еле ощутимо, дразня, потому что осознаёт, что не он один нуждается этой ночью в другом. И только потом Чонгук притягивает его к себе максимально близко, так, что его нос оказывается на уровне тэхёнового живота, и он прижимается к нему, глубоко вдыхая запах Тэхёна, пока ладони медленно пробираются под платье. И даже в этот момент, когда он так близко к Чону, когда стоит между его разведенных в стороны ног, Тэхёну отчаянно мало Чонгука. И он до сих пор несколько смущен своим нарядом, понимая, что никогда не наденет это по собственной воле хотя бы из-за непривычного для него чувства неловкости, которое охватывает изнутри. — Ты оделся так только для меня и только сегодня, или… — Тэхён жмурится, ощущая, как ладони Чонгука ползут все выше, заставляя его кожу покрыться мурашками. Он не может думать ни о чем, кроме того, как это тело будет сливаться с его многими сладкими мгновения и позже, и его член, скрытый тканью боксеров, ощутимо дёргается. — Это образ. Это всего лишь образ, и на самом деле это спор, и я могу объяснить всё немного позже, — Чонгук ухмыляется. — Мне нравится делать всё хорошо, поэтому я решил вжиться в него максимально, насколько это возможно, хотя ощущается это довольно странно и немного некомфортно, — Тэхён думает, что, возможно, это довольно грязно и пошло, но судя по взгляду Чонгука, который поднимается и окидывает его горячей волной жажды, всё и правда хорошо, и парень не ошибся, когда мельком подумал, что это будет интересно. — Полагаю, Минджи позаботился об этом верно? — Чонгук прыскает, наблюдая за тем, как удивляется Тэхён. — Понять это было не так сложно, если сложить то, что он постоянно с кем-то на что-то спорит, неделю назад с хитрой улыбкой подал мне идею одеться магом, пообещав, что я не пожалею, а после мило болтал с тобой этим вечером, — Чонгук поднимает ткань платья всё выше, уже оголяя его бедра и оставляя слишком нежные для их отношений поцелуи на коже Тэхёна, который вмиг забывает всё сказанное. Всё становится неважным, когда сильные руки скользят по пояснице парня, выводят на ней узоры, иногда слегка нажимают, и Тэхён дрожит под его прикосновениями, ощущая себя полностью зависимым от Чонгука сейчас. — Полагаю, я не был уверен в том, что всё получится так, как вышло. Сомневался в том, что согласиться на это было хорошей идеей, — он тяжело вздыхает, кусает губы и стонет, когда Чонгук целует в опасной близости от его члена. Платье оказывается всё выше. — Я мог лишь надеяться на то, что что-то произойдёт, и то, что сейчас происходит — больше, чем то, на что я рассчитывал, — и он не лжёт, когда говорит об этом. Всё, что происходит между ним и Чонгуком сейчас намного больше, чем он представлял, и ощущается это намного сильнее, чем, как он думал, будет ощущаться. Всё, что он чувствует — что он сверхчувствителен в каждом даже самом неожиданном месте его тела, и Чонгук превращает его в нечто, что может лишь чувствовать, и чувствовать так ярко, как не чувствовал никогда и ни с кем ранее. Всё это заставляет его задыхаться, и он не может верно выразить свои мысли, но надеется, что директор понял. — Я выше твоих ожиданий, верно, детка? — мужчина пошло улыбается, пропуская член и целуя тут же втянувшийся тэхёнов мягкий живот. Он обнимает его за низ спины, а голова его частично скрывается под платьем, и Тэхён жмурится от каждого поцелуя внизу живота. Там скапливается приятная тяжесть, и она разливается по телу жаром, захлёстывая его волнами. И Тэхён думает, что ответ не нужен, когда он ощущает, как чужие пальцы цепляют боксеры и одним движением стягивают их с его худых ног вниз, а с его губ слетает громкий стон. Он не видит из-за платья, но ощущает дыхание Чонгука на своём члене, и это становится слишком, когда тот лижет головку на пробу своим влажным и горячим языком, ладонями спускаясь на его ягодицы и сжимая их. Он стонет громко и протяжно, потому что думал, что этой ночью он будет тем, кто будет облизывать член Чонгука, и он никак не ожидал, что Чонгук станет тем, кто возьмёт в рот его. Его руки, которыми он всё время держался за плечи Чонгука для того, чтобы не упасть, цепляются за плечи мужчины всё сильнее, пока тот, прячась за тканью, оставляет на члене Тэхёна мелкие поцелуи. То, как голова Чонгука скрыта тканью платья, то, как Тэхён, иногда опуская взгляд, видит, как он двигается под ней, не должно быть таким горячим. Но Тэхёну безумно нравится. И если до этого момента он ещё сомневался в том, что идея с платьем действительно хороша, чувствовал себя некомфортно, а в клубе его начали терзать сомнения, то сейчас он благодарит себя за то, что сделал это. — Детка, ты такой горячий здесь, — Чонгук, судя по всему, трётся о его член щекой, и Тэхён громко стонет в ответ. — И такой красивый, такой большой, — он ощущает, как член дёргается. — Детка любит комплименты, верно? — по телу Тэхёна проходится новая волна жара, когда мужчина накрывает головку его члена, но не вбирает, а как будто целует, водя по ней языком. Перед глазами Тэхёна всё взрывается, и он очень старается дышать, а Чонгук, который оказывается очень заботливым и ласковым в постели, даже если изначально Тэхёну казалось, что он будет слегка грубоват, стонет, пуская по его члену вибрацию. Она расходится по телу парня такой мощной волной, что его ноги подкашиваются, но Чонгук удерживает его. А потом он берёт в рот его головку, посасывая, и Тэхён захлебывается в стонах, жмурясь так сильно, что в темноте рождаются миллионы галактик и новых созвездий, мерцая и искрясь. Рот Чонгука, горячий, влажный и приятный, заставляет его стонать всё громче, когда мужчина вбирает всё больше, и Тэхёну кажется, что ещё немного, и он отключится от того, что его сердце, бешено бьющееся в груди, не выдержит столько ощущений и чувств, накрывших его. Наслаждение пульсирует в нём непрерывными толчками, когда Чонгук отстраняется, снова покрывая его мягкими нежными поцелуями. — Мистер Чон, вы… — его слова тонут в новом стоне, когда директор снова берёт его член в рот. Он сосёт его шумно, и Тэхён, никогда ранее не смущавшийся, ощущает, как его щеки горят от того, с какими звуками его член погружается в рот директора. — Называй меня по имени, детка, — он ненадолго прерывается, а после снова принимается вбирать его член в свой рот. — Ну же, скажи, что хотел, — он целует его в головку, толкаясь языком в уретру, пока Тэхён отчаянно ловит воздух губами. — Тебе хорошо, когда я делаю так? — Тэхён ощущает, как он снова скрывается в чужом рту, мягком и приятно горячем, и он бы хотел, чтобы это продолжалось вечно, настолько ему хорошо сейчас. — Чёрт, да, Чонгук, мне очень хорошо, — он стонет и подаётся бёдрами вперёд, чтобы почувствовать, как полностью скрывается в жаркой глубине, и Чонгук позволяет ему. Он сжимает его ягодицы своими большими ладонями сильнее, а Тэхён тяжело дышит. — Я могу… Я могу сам… Пожалуйста… — его вопрос тонет в стоне, когда Чонгук вместо ответа полностью насаживается ртом на его член, и Тэхён ощущает, как чужое горло сжимается на нём. Этого становится достаточно для того, чтобы он начал двигаться сам, входя в рот Чонгука не быстро и не медленно, так, как ему нравится, в таком темпе, который позволяет насладиться пробегающей по телу дрожью, но который не позволяет дойти до конца. И определённо, когда он просил потрогать его, он не думал, что Чонгук воспримет это как что-то подобное, но ему действительно нравится, как чужой рот обволакивает его, как он трогает его. А потом тепло вокруг его члена исчезает, и Чонгук оставляет напоследок ещё несколько поцелуев, прежде чем появляется из-под платья. Его щёки раскраснелись, и Тэхён всегда думал о том, что директор не выглядит на свои двадцать девять, но теперь, в этот момент, его красные щеки заставляют воспринимать его, как ровесника, но тёмный, доминирующий даже в этой ситуации взгляд заставляет вспомнить, что он старше. Они встречаются взглядами на мгновение, прежде чем Тэхён падает на колени между разведенных ног Чонгука и тянется пальцами к ширинке, пока мужчина зарывается в его волосы ладонью. Тэхён, переполненный желанием, излишне торопливо пытается справиться с ремнем мужчины, вместе с этим совершая попытки вытащить другой рукой его рубашку из-под брюк. Его борьба с одеждой продолжается до тех пор, пока мужчина не тянет его к себе склоняясь и нежно укладывая ладони на скулы парня. Он прижимается к его губам своими, ласково, так, что у Тэхёна против воли трепешет сердце перед нежностью, целуя, прежде чем говорит: — Тебе не стоит так торопиться, потому что у нас впереди ещё вся ночь, — он ласково, коротко целует Тэхёна в губы, оглаживая его скулы, а после помогая разобраться с явно лишней одеждой. Ремень оказывается откинутым за ненужностью, а ширинка расстергнутой, и Чонгук приподнимает бёдра, позволяя Тэхёну снять с себя брюки и носки, прежде чем парень снова оказывается между его бёдер, плотоядно рассматривая крепкие мышцы и проглядывающий сквозь ткань боксеров возбужденный член. Он склоняется вниз, пока Чонгук позволяет себе откинуться на кровати удерживая вес на локтях и одной рукой ласково зарываясь в тёмные волосы парня, пока Тэхён обдает его член горячим дыханием и целует сквозь ткань. Он медлит, пробираясь вверх, а потом в контраст этому быстро лишает мужчину боксеров, разглядывая его член. Он красивый, большой, с красной головкой, блестящей от предсемени, и Тэхён облизывается, смачивая губы, когда смотрит в глаза Чона и без лишних поцелуев выбирает в рот его головку. Он чувствует, как чужая рука в его волосах сжимается сильнее, видит, как глаза Чона прикрываются, и вбирает больше. Медленно, облизывая и глядя прямо на Чонгука, сосёт его член, ощущая его тяжесть и вкус на языке и сходя с ума от того, что всё это реально. Чонгук, в темноте комнаты и огнях ночного Сеула смотрящий на него своими горящими глазами, взгляд которых пробирает до дрожи, его безупречное тело, то, что он так нежен с ним, Тэхёном, что у парня невольно создаётся впечатление, словно он больше, чем просто секс на ночь — всё это идеально. Тэхёну хорошо настолько, что он не уверен, откажется ли он, если Чонгук предложит остаться ему до утра или даже на более долгое время. Он обещал себе не влюбляться, но теперь, когда Чонгук так нежен и ласков с ним, не может противиться возникающему внутри ощущению тепла. Он хотел бы, чтобы они попробовали что-то большее, он хотел бы, чтобы Чонгук тоже хотел этого. Он хотел бы, чтобы слова, сказанные директором в машине о их первом разе вместе и намекающие на то, что мужчина рассчитывает на большее, значили, что он был бы не против пригласить Тэхёна на свидание. И что-то в глазах Чонгука, то, с какой нежностью он смотрит на Тэхёна, пока тот с усердием облизывает его член, подсказывает, что его, тэхёновы желания, более чем исполнимы. Он хотел бы в это верить. И когда после минета Чонгук притягивает его для нежного поцелуя, он верит в это, чувствует, как в каждом прикосновении мужчины к нему между ними рождается что-то новое, более глубокое. Возможно, это лишь от того, что они занимаются сексом, потому что сложно отгородиться от чувств совсем, но Тэхён не хочет, чтобы это оказалось правдой, и на самом деле привязанность возникла лишь во время физической близости. А возможно, это потому, что он хочет, правда хочет, чтобы о нём заботились, чтобы он был важен для кого-то. Он хотел бы, чтобы Чонгук всегда был рядом, чтобы он всегда заботливо укладывал его на кровать, снимая одежду, как делает это сейчас, потому что хочет чувствовать себя любимым не только этой ночью. Он хотел бы, чтобы Чонгук, пока снимает рубашку, оголяя своё шикарное тело, всегда смотрел на него с нежностью в глазах, хотел бы всегда ощущать его между своих бёдер, потому что это самое правильное, что он может чувствовать сейчас. По крайней мере сейчас, когда они целуются медленно, томно и жарко, когда руки Чонгука, ласковые и тёплые, скользят по его телу, сжимая бедро, закинутое на его талию, именно так ему и кажется. Они обмениваются теплом, и Тэхён скользит пальцами по чужому телу, с восторгом ощущая, как крепкие мышцы Чонгука напрягаются под его прикосновениями. Их языки сплетаются, и Тэхён теряет момент, когда из пылкого их секс превращается в нечто большее. Или это с самого начала было чем-то большим? Или ему лишь кажется, что это так? Возможно, он и правда врал себе, и на самом деле всё не так просто, и ему хотелось не просто секса с Чонгуком. Об этом он решает подумать позже. Сейчас все его ощущения концентрируются на том, как осторожно Чонгук растягивает его, как ласково оставляет на сведённых к переносице бровям короткие, мягкие поцелуи, пока Тэхён хмурится из-за того, как уже два пальца проникают в него. Чонгук нежен, и поэтому Тэхён не может не захотеть чего-то большего, и он тянется к нему за поцелуем, обнимая за шею и распуская пучок, позволяя тёмным отросшим волосам директора обрамить его лицо. Мужчина улыбается в поцелуе, а Тэхён отчаянно старается думать о том, что это всего лишь секс, по крайней мере для того, чтобы не выдать «Я люблю тебя», когда думать будет уже совсем невозможно. Его мысли об этом, тягучие и медленные, однако, теряются в ворохе ощущений, когда они бесперестанно целуются. Последнее, о чем думает Тэхён, прежде чем Чонгук входит в него, то, что они бы не целовались так много, не были бы такими ласковыми и Чонгук не смотрел бы на него так, словно пытается узнать, чувствует ли Тэхён то же самое, хорошо ли ему так же, не больно ли ему, хочет ли он большего, когда проталкивает в него головку. Он нависает над ним горой, сильной и непоколебимой, пока Тэхён жмурится, цепляясь ладонями за чужие плечи крепче. Чонгук наблюдает за ним, медленно входя внутрь, а потом склоняется и целует. Тэхён сжимает его, вбирает в себя, и его тело само раскрывается навстречу, пока мужчина прижимается губами к его груди, пальцам, сплетенным вместе, носу и щекам. А потом он входит до конца, и они тяжело дышат в губы друг друга, деля одно дыхание на двоих, пока Тэхён ласково гладит его скулы. Время в этот момент останавливается, и всё, чего он бы хотел — чтобы Чонгук был так близко всегда. Его искренне встревоженные глаза мерцают в темноте, когда Тэхён закрывает свои и целует, позволяя двигаться. И Чонгук двигается. Он входит в него сначала медленно, так, что наслаждение в их телах нарастает почти незаметно, но с каждой секундой его всё больше и больше, и в какой-то момент Тэхён ощущает, что мужчина входит уже быстрее. Он тычется носом и распухшими и раскрасневшимися губами в его шею, снова кусает и лижет, рычит и стонет, пока Тэхён выгибается под ним и ощущает, как всё его тело горит. Его пальцы впиваются в мышцы на спине Чонгука, и тот шипит, входя уже настолько быстро, что Тэхён сквозь шум крови и звон в своих ушах слышит шлепки его бёдер. Он прижимается к нему так сильно, насколько это возможно, и ему кажется словно они сливаются в одно, когда Тэхён слепо находит его губы и целует, желая получить как можно больше нежности, которую Чонгук щедро дарит ему. Он, снова захваченный пламенем, вылизывает его рот, вбиваясь резко и быстро, и Тэхён внезапно хочет сделать это по-другому и как можно скорее, потому что уверен, что надолго их не хватит. — Чонгук, — он снова чувствует чужой жадный язык в своём рту и поддаётся, проникая своим в чужой. — Чонгук, я хочу… — его слова тонут в новом, наиболее сильном толчке, и по всему его телу проходятся разряд, когда он, кажется, кричит от удовольствия, рассыпающегося по телу. Оно захватывает и захлестывает его полностью. Чонгук внезапно оказывается над ним высоко, так, что они уже не могут целоваться. Он стоит на коленях, слегка приподняв таз Тэхёна над кроватью, ладонями оглаживая талию мечущегося под ним парня и входя так быстро, что он уже не слышит ничего, кроме звонких шлепков. Желание оседлать Чонгука и его без преувеличения шикарный член забывается в водовороте затянувших его ощущений, когда они сплетают пальцы рук вместе, а член мужчины долбит его все быстрее и сильнее под таким хорошим углом, что перед его глазами темнеет и рождаются новые, ещё более яркие и огромные галактики и звёзды. Они мерцают, пока он выгибается и хватает воздух ртом, постоянно выстанывая чужое имя, пока его берут, берут страстно, беспощадно вырывая из памяти всё, что было раньше, до Чонгука. Тэхён ощущает, как долгожданный оргазм накрывает его, перестаёт ощущать свое тело и в какой-то момент, выгибаясь в спине особенно сильно, ощущает лишь тепло, как будто он и есть оно. В его теле на мгновение замирает лёгкость, тёплая, окутавшая его невесомостью, а потом что-то, что так долго росло благодаря Чонгуку, взрывается, и он расплывчато ощущает на своем животе жаркое и пламенное, сжимая рвано двигающегося в нём Чонгука. Мужчина делает последние, сбитые толчки, а после изливается в презерватив, тяжело валясь на разомлевшего после наслаждения и полного удовлетворения Тэхёна. Его бёдра дрожат, и он некоторое время ещё подаётся вперёд, а после выходит, снимая презерватив, завязывая его и безошибочно попадая в мусорное ведро, прежде чем сползает с Тэхёна и валится на спину рядом, вглядываясь в темноту и искры перед глазами. Они лежат в тишине некоторое время, собирая себя по крупицам после изматывающего, но приносящего удовлетворение секса, пока их тела медленно остывают. Когда Тэхён ощущает непривычный холодок, он, сонный, перекатывается на бок, обвивая чоново тело ногами и руками, а носом тычась в его шею. Только мгновение спустя он осознает, что вряд ли должен был так делать, но когда рука Чонгука, тёплая, накрывающая его жаром, укладывается на его талию, он не позволяет себе отстраниться. Он позволяет себе полежать так ещё недолго, ещё немного, и каждый раз, когда его «немного» заканчивается, он обещает себе, что следующее «немного» будет в последний раз. Мысли медленно возвращаются к нему, и он чувствует неловкость. На самом деле об этом моменте Тэхён не подумал, и он не уверен, как нужно поступить сейчас. Ему уйти самому или Чонгук скажет, когда ему лучше уйти? Ему спросить или лучше молчать? Стоит ли ему завести разговор на отвлечённую тему? Тэхён паникует, и его сердце стучит всё быстрее. Он не хочет уходить без слов, не хочет уходить со словами. Он хочет остаться и не потому что устал после секса и не хочет добираться домой на такси, а потому что не хочет потом вспоминать это как что-то мимолётное, хочет остаться здесь, в тепле, рядом с Чонгуком, узнать его лучше, возможно, утром обнаружить, что мужчина приготовил ему завтрак, возможно, принять душ вместе. А потом сходить на свидание. Он обещал не давать себе надежду, обещал, потому что не хотел прежней боли, но уже поздно, и ему слишком хочется, чтобы Чонгук, оказавшийся таким заботливым и нежным, был рядом с ним. Его пылающему нежностью сердцу тоже очень хочется. Но не говорить же ему что-то вроде «Теперь ты мой парень, поздравляю, ты прошёл крещение». Хотя мысль кажется Тэхёну неплохой, потому что он сможет свести все это к шутке, если окажется, что Чонгуку это не нужно. А потом собрать своё сердце заново. Он думает обо всём этом, глядя в потолок спальни Чонгука, пока их ноги лениво переплетаются, а ладонь мужчины гладит его так тепло и нежно, что Тэхён жмётся ближе, внезапно прижимаясь губами к чужому плечу. — Ты свободен в эту субботу вечером? — голос Чонгука тихий, но ласковый, когда он поворачивается к Тэхёну лицом, и они сталкиваются взглядами впервые после того, как разделили тепло наслаждения вместе. Во взгляде мужчины до сих пор море нежности, хотя Тэхён не даёт себе думать об этом слишком долго, потому что он вполне может придумать всё это себе. — Думаю, да, — он, хмурясь, с трудом вспоминает, что на эту субботу у него ничего не запланировано. Он с трудом старается не думать о том, зачем Чонгук спрашивает об этом. Его голос вопреки тому, что Тэхён считал его уверенным в себе, не был настолько смелым сейчас, и именно так парень понимает, что волнуется не один. — Мне бы хотелось узнать тебя лучше. Может быть, сходим на свидание? — тэхёново сердце пропускает удар, и он уверен, что его глаза загораются, потому что Чонгук довольно улыбается, когда тянется к нему за ленивым поцелуем, и их языки встречаются уже с надеждой на то, что встретятся ещё, и далеко не раз. Тэхён чувствует, как все внутри щекочется, и жмётся к сильному телу сильнее. Кажется, Чонгук теперь его потенциальный парень? Даже если Тэхён обещал себе не заводить отношений, к чёрту, он пожалеет, если не попробует. Кто он такой, чтобы отказывать Чонгуку? — Полагаю, ответ «да», — Тэхён много-много раз кивает, не в силах сдержать счастливую, освещающую все вокруг улыбку. — В любом случае, у тебя не было выбора, — Чонгук довольно ухмыляется, а Тэхён укладывается на живот, позволяя голове упасть на грудь Чонгука. — Пообещай, что мне не придётся плакать потом, — он говорит это со всей серьёзностью, и Чонгук сначала хмурится, а потом, гладя его щеку, отвечает: — Я ни за что не позволю себе довести такого, как ты, до слёз, — и Тэхён решает поверить. Он тянется к Чонгуку за поцелуем и получает его. Мужчина укладывает ладонь на его поясницу и скользит языком между губ, пока Тэхён коротко постанывает. — О, и, ты же не выгонишь меня сейчас из своей квартиры? — он строит Чонгуку глаза, махая ресницами и выпячивая нижнюю губу, считая, что может немного обнаглеть. — Я ведь могу остаться здесь с тобой до утра, верно? — Чонгук смотрит на него так, словно Тэхён сказал невероятную глупость. — Ты правда думаешь, что я выставил бы тебя сейчас за дверь после приглашения на свидание? — выгибает он бровь. Тэхён тушуется, но робко пожимает плечами в ответ, и Чонгук, тихо смеясь, с трудом встаёт с кровати, усаживаясь на ней. — Ты можешь остаться, конечно, и, если захочешь, не обязательно до утра. Тем более я бы все равно не отпустил тебя, — его щеки слегка краснеют при этом, и парень находит это невероятно очаровательным. А потом мужчина протягивает ему руку, — Сходим в душ вместе? И кто такой Тэхён, чтобы отказать ему?