Глава семнадцатая.
1 октября 2021 г. в 17:11
Королевство Норвегия. Плато Хардангервидда.
Высоко в небе появилась крохотная точка и стала приближаться с огромной скоростью. Через несколько минут она превратилась в бело-голубой вертолёт, на борту которого можно было рассмотреть королевский герб. Хардангер-фьорд был национальным символом королевства не только благодаря величественному плато, но и отчасти из-за роскошных фруктовых садов, разросшихся по всей территории. Когда приходило время, всё побережье Хардангер-фьорда утопало в цвету, распространяя нежный яблоневый аромат. Однако к августу все сады давно отцвели и поток туристов уменьшился. Здесь было довольно спокойно в это время года.
Когда вертолёт совершил посадку на плато, уже близился вечер. Едва стих гул винтов и моторов, дверь отошла в сторону, и по откидной лесенке спустился высокий крупный мужчина. Он имел властный вид и резкие черты лица. Густые белые волосы были собраны на затылке серебряной заколкой. Подтянутую крепкую фигуру подчёркивал комбинезон военного покроя цвета хаки. На перекрещённых на бёдрах ремнях висели два ножа в кожаных ножнах. Мужчина осмотрелся, довольно усмехнулся и пошёл в сторону крупного чёрного пятна, которое как чернильное пятно портило пейзаж плато.
Следом за этим персонажем из нутра вертолёта появился высокий стройный блондин с длинными волосами, одетый в простые брюки и свободную рубаху. Он не был вооружен, но разве сильнейшему на планете повелителю льда нужно банальное оружие? Свой меч он легко создавал сам. Эйлерт Скайнорд, по прозвищу Ледяной Меч хмуро проследил за удаляющейся фигурой Нордстрома. Очередная идея этого человека была ему не по душе. Однако Эйлерт чувствовал, что… Впрочем, он ещё не был уверен в своих выводах, потому решил промолчать.
Последними вертолёт покинули четверо телохранителей, и двое едва переставлявших ноги от страха мужчин в деловых костюмах. Обоим было уже за пятьдесят. Дорогие часы на руке, которые скорее являли собой намёк на престиж, чем необходимость. Новейший комм, естественно, последней модели. Рубашки, костюмы, туфли. Всё брендовое. Мужчины принадлежали к высшей прослойке общества, но кто сказал, что это могло защитить их от гнева Нордстрома? Бесцеремонно тащившие их дюжие телохранители были тому подтверждением. Сколько бы денег не было на их счетах, Нордстрому было на это наплевать. Если вершитель решал, что кто-то провинился перед ним, заплатить за провинность жизнью было легче лёгкого.
Нордстром быстро достиг чёрного пятна портальной площадки. Сегодня там не было никого. Чёткий приказ обходить это место дальней дорогой получили все ближайшие службы и противиться приказу сверху было себе дороже. Беспокоиться о том, что кто-то посмеет помешать планам короля не стоило. Дураков не было.
Вершитель остановился. Заложив руки за спину и широко расставив ноги, он смотрел как приближались остальные. Его взгляд остановился на стройной фигуре Эйлерта и больше не отрывался.
− Ты не передумал?
− Хм, − насмешливо хмыкнул Нордстром, услышав вопрос своего видящего. – Ты всё также щепетилен. Этот мальчишка представляет для меня угрозу. Змей уже умер, его верные люди тоже. Ты веришь в ту версию, что передал мне его внук? Или он лжёт, или обманули его.
− Ты вынудил Змея рискнуть многим. И он потерпел неудачу. Может…
− Не может, − резко ответил Нордстром. – Пока мальчишка не вошёл в силу, необходимо его уничтожить. И в этот раз я сделаю это сам! Для меня отродья не представляют опасности. Тем более со мной будешь ты и телохранители.
− Думаешь, тот мир настолько мал, что ты легко отыщешь группу людей? В твоём почтенном возрасте наивность сравнима с глупостью, − не скрывая насмешки, произнёс Эйлерт. И тут же пожалел об этом. Пальцы Нордстрома больно впились в его плечо.
− Когда мы вернёмся во дворец, я напомню тебе твой намёк на возраст. Когда ты будешь кричать, а я вбивать своим членом твоё тело в кровать.
− Это всё равно не изменит количество прожитых тобой лет, − прошипел Эйлерт.
К этому времени телохранители уже доволокли своих пленников до портальной площадки и бросили в самый центр. Мужчины испуганно стали озираться, явно не понимая зачем их сюда приволокли.
− Пристрелите их, − прозвучал резкий приказ Нордстрома.
Прозвучали слаженные выстрелы из четырёх стволов. Тела, изрешечённые пулями, кулём повалились на черное стекло. Кровь потекла, распространяя специфический запах. Нордстром дёрнул ноздрями как хищный зверь, его синие глаза засверкали предвкушением. Прошла секунда, другая, третья. Потом минута и ещё одна. Ничего не менялось на продуваемом ветрами плато.
− Что происходит? Почему портал не откликнулся? – Нордстром вопросительно посмотрел на Эйлерта, тот в ответ пожал плечами, демонстрируя отсутствие ответа. – Змей чётко сказал, что портал реагирует на ауру смерти!
− Может, сегодня не приёмный день?
− Заткнись, − рыкнул Нордстром, сузил глаза, а потом…
Ухватив ближайшего телохранителя за ворот униформы, вершитель бросил его в центр площадки. Телохранитель приземлился на ноги, успел обернуться и был разрезан на двое тонким стремительным водным лезвием, сорвавшимся с кончиков пальцев Нордстрома. Остальные телохранители замерли в страхе. Ещё одна смерть ничего не изменила. Портал не открылся.
− Змей соврал? Не может быть. Он не стал бы рисковать внуком, − задумчиво произнёс Нордстром. Он резко обернулся к Эйлерту и приказал: − Посмотри!
Видящий ничего не сказал. Он подошёл к краю портальной площадки, вздрогнул, почувствовав тяжелую ауру. Эйлерт медленно выдохнул, ступил на чёрное стекло, затем встал на колени и приложил обе ладони к холодному чёрному стеклу. Он закрыл глаза и на долгое время замер в неподвижности. Как бы видящие не старались, иногда информация не приходила. Особенно когда дело касалось таких загадочных мест, как портальная площадка. Но в этот раз ожидание Нордстрома было вознаграждено. Через долгое время Эйлерт открыл глаза, выпрямился и произнёс:
− Через эти порталы больше никто и никогда не пройдёт. Они закрылись навсегда.
− Мальчишка Разумовский их тоже не откроет?
− Эти порталы он никогда не откроет, − спокойно ответил Эйлерт, плавно поднимаясь на ноги.
− Сама судьба благоволит нам, − радостно выкрикнул Нордстром и громко захохотал, отпуская напряжение, в котором жил с тех пор, как получил известие о смерти Леонарда Нежинского. – Наш мир не желает, чтобы возвращались Стражи! Так и должно быть!
Пока Нордстром радовался, Эйлерт подошёл к краю скалы и окинул безмятежным взглядом раскинувшийся внизу Хардангер-фьорд. Если бы Нордстром увидел эту улыбку, он бы точно заподозрил неладное. Эйлерт не мог ему солгать, но мог… немного умолчать. Видящий знал, что вершитель ошибается, но разубеждать его не имел совершенно никакого желания.
*****
Третьего августа появился на свет мой первенец. О своём появлении малыш заявил громким криком. Я, конечно, как и большинство мужиков, не особо горел лицезреть этот душераздирающий процесс, но набрался храбрости и подпихиваемый в спину Димычем, «смело» отправился сопровождать Норму в медблок. Мандраж сменился любопытством, в итоге я весьма активно стал участвовать в процессе, подбадривая волчицу. Несмотря на то, что она всегда носила маску сильной женщины, моему присутствию Норма была рада. Она едва пальцы мне не переломала, когда малыш ринулся на выход, как крейсер. Я в душе порадовался, что у нас всех отличная регенерации и, соответственно, отменное здоровье.
А вот Лиза оказалась смелее меня. Она сразу же заявила, что будет помогать при родах. Мол, ей полезно не слушать всякие россказни, а посмотреть самой. Парочка Заварзиных, которые семимильными шагами осваивали медицинские базы таэре, её поддержали. Надо отдать ей должное, ибо нервы у девочки оказались крепкие. Она побледнела, конечно, но выдержала всю родильную эпопею и не сбежала. А уж как глаза сияли, когда старая ведунья, которую мне по просьбе Нормы пришлось прихватить с собой, дала ей малыша подержать с разрешения волчицы. У меня, к примеру, так дрожали руки, что я боялся уронить сына. И по глазам своих девчонок я точно видел, насколько им было забавно за мной наблюдать. Смешно им. Я из младенцев держал только Варю, свою крестницу, да и то ей тогда было больше месяца. Уже не такая крохотная. Несмотря на то, что наш с Нормой малыш имел вес в четыре с половиной кг и рост пятьдесят три сантиметра, мне он всё равно казался очень маленьким.
На кого малыш больше похож, определить было сложно. Тёмные волосики однозначно были моими, как и чуть смугловатая кожа. Глаза? Они ещё успеют сменить свой цвет, а пока были тёмно-голубыми, как почти у всех малышей. Однако золотые искорки в них были, и это точно проявилась кровь таэре. Малыш был крупным и крепеньким. Я всё ждал, когда он перекинется в волчонка, но так и не дождался. Заметив моё разочарование и узнав причину, Норма… добрых минут десять хохотала. Оказалось, малыши не перекидываются сразу. Самые сильные делают это в период от трёх месяцев до года, остальные после трёх лет. В первый момент после прочитанной мне лекции, я почувствовал себя идиотом, особенно под насмешливыми взглядами четверых женщин и одного нахального видящего, который появился в медблоке, как только ему разрешили. Хоть Сашка в тот момент вышел и не видел мою смущённую физиономию.
Лиза посмеялась, повздыхала, погладила свой пока ещё не заметный животик и пошла спать. Наверное, у всех женщин, как только они узнают о беременности, поглаживание живота становится инстинктивным движением. Лизе ещё где-то полгода до родов, а она… Изменилась что ли?.. Стала более спокойной, точнее, умиротворённой. Временами что-то напевала. Или слушала музыку в наушниках, устроившись в кресле на смотровой площадке. Кайя с Кирро частенько следовали за ней, как почётный эскорт. С Кирро понятное дело, Лиза вынашивала наследника его рода. Кайя же?.. Может, она решила взять на себя обязанности прабабушки? Интересно, как кицуне будут делить время между будущими малышами с их мамочкой и появившимся уже на свет волчонком? Хотя, думаю, мохнатых нянек на всех моих детей хватит. Здесь орда любопытных кицуне, чьё возбуждение я легко улавливал недалеко от медблока, а на Земле белые волки ждали.
Малышу нужно было выбрать имя, и мы с Нормой остались одни. Остальные, даже Димыч, деликатно исчезли, оставив нас наедине.
− Спасибо тебе, родная. Ты подарила мне моё собственное чудо, − я, не удержался, потрепал Норму по светлым мягким как шёлк волосам. Она устало улыбнулась мне в ответ. Всё же волчицы-оборотни намного крепче обычных женщин и после родов восстанавливаются быстрее.
− Как хочешь назвать сына? Учти. Имя должно состоять, минимум, из трёх частей. Он ведь имеет королевскую кровь Скаардов и таэре. – Норма предложила мне честь выбрать имя для малыша. Но я отрицательно покачал головой.
− Ты его выносила, Норма. Эта честь твоя. Могу предложить только одно из трёх имён. Если ты не против, пусть это будет Александр. Так звали моего отца. Того, с другой Земли.
− Хорошо. Мне нравится, − мягко улыбнулась Норма. – Тогда пусть будет… Эрик Александр Эйлерт Скаард-Разумовский.
− Мама родная, − рассмеялся я, – какое… длинное и пафосное. Постой!.. Эйлерт? Почему Эйлерт? Мне известен только один северянин с таким именем.
− Да, − немного смутившись, подтвердила мою догадку Норма. Потом тяжело вздохнула и… решилась. – Я никогда не рассказывала тебе подробности того, как именно мне удалось спастись. Но я обязана этим именно Эйлерту Скайнорду.
− Тебе он тоже помог?
− Да. Мы уходили с мужем последними, прикрывая отход семьи. Я не хотела оставлять его одного ни за что на свете. Вероятно, я просто по-женски чувствовала, что если мы расстанемся, то навсегда. Мы решили отвлечь на себя преследователей и направились к побережью. Там были пещеры, можно было спрятаться. К этому времени весь род Скаардов был уже истреблён якобы бунтовщиками, оставалась только неизвестна судьба кронпринца Эрика. Он исчез, и никто не мог сказать куда. Несколько раз вступая в бой, мы уходили всё дальше от семьи. Муж уже был серьёзно ранен, меня немного зацепили и оглушили. Когда мы ненадолго стряхнули преследователей с хвоста, он успел заметить вход в пещеру и заставил меня там притаиться. Сам же спрятался в снегу и стал ждать. Его силы таяли, и я поняла тогда, что он хочет принять последний бой. И просьбу не вмешиваться и остаться в живых я прочла по его глазам.
− Как произошла твоя встреча с Эйлертом? – Норма замолчала, вновь переживая страшные тягостные воспоминания. Я, прочитав её эмоции, решил немного встряхнуть её.
− Неожиданно, − благодарно кивнув мне, продолжила Норма. – Я услышала далёкий шум, раздавшийся из глубины пещеры. Осторожно решила проверить. Но я даже представить не могла, что там увижу. Эрик Скаард был запечатан в глыбу льда. Но… он всё ещё был жив. Пространства внутри почти не осталось, видимо, воздуха тоже становилось катастрофически мало, его лицо было почти белым. В глазах было отчаяние и… любовь. Это было страшно, Кот. Догадайся, кто замораживал его?
− Эйлерт?!
− Да. Из его глаз текли слёзы. Он стоял на коленях, весь избитый, с распростёртыми вперёд руками. Он контролировал свою струящуюся силу, что замораживала того, кого он любил. За спиной Эйлерта, положив ладонь ему на голову, стоял Нордстром, собственной персоной. Стоял и улыбался. Он выглядел как победитель.
− Эйлерт был влюблён в наследного принца?
− Да. Они не скрывали своих отношений. Были такими счастливыми. И потому то, что я увидела, вызвало во мне шок. Нордстром неожиданно ухмыльнулся, а потом послал в ледяную глыбу с запечатанным внутри человеком несколько десятков, не меньше, стремительных водяных стрел. Отчаянный крик Эйлерта, полный боли, едва не убил и меня. Ледяная глыба же разлетелась на тысячи мелких осколков вместе с телом кронпринца. А Нордстром просто развернулся и пошёл к выходу. К счастью, рядом со мной была дыра в стене пещеры, я забилась туда и затихла, от испуга перестав, наверное, даже дышать. Он остановился недалеко от меня, повернулся к застывшему Эйлерту и насмешливо произнёс:
− Когда перестанешь реветь, изволь вернуться во дворец. Будет странно выглядеть, если жениха кронпринца не будет во время помещения закрытого гроба в усыпальницу рода. И учти, мой приказ вернуться ты не сможешь игнорировать.
Мне повезло, так как довольный собой Нордстром меня не заметил. Позже я выбралась из своего тайника, тихонько посмотрела на так и не сдвинувшегося с места Эйлерта, потом побежала на выход. Я всё время была в звериной форме, так было безопасней. Снаружи уже заканчивался бой. Мой муж был смертельно ранен, но держал в зубах глотку одного из врагов. Двое ещё оставались на ногах. Движимая яростью, я бросилась на них. Сумела убить, но сама получила серьёзную рану, задетая рикошетом от плетения. Я легла рядом с мужем, желая побыть с ним до конца. Он умер, а я всё не могла уйти. Чувствовала огромную слабость.
В этот момент из пещеры вышел, пошатываясь, Эйлерт. Он заметил меня и остановился. Мне показалось, что в первый момент он даже не узнал нас, хотя в королевском дворце мы часто пересекались. Потом он подошёл, опустился рядом, погладил меня по голове. Вероятно, по моим глазам он понял, что я всё видела. Но он ничего не сказал. У него были пустые глаза, словно в нём уничтожили жизнь. Эйлерт достал из кармана пальто лечебный артефакт, обмотал его вокруг моей передней лапы и активировал. Потом он помог мне добраться до точки сбора семьи и исчез. Он тот, кто спас мне жизнь, хоть сам тогда находился на краю. Мне показалось, что он легко умер бы, если бы смог.
Я не знал, что сказать. Не в первый раз ко мне приходит информация об этом незаурядном человеке. Нарухито во время нашей встречи намекал о плохих отношениях между Нордстромом и его видящим, но я даже предположить не мог, что всё вот так сложно. Хлодвиг Нордстром заставил Эйлерта убить того, кого он любил. И видящий просто не смог сопротивляться. Это как раз та сторона отношений избранный-видящий, о которой говорил Димыч и о которой мало кто знает. Иногда это не просто близкая духовная связь, иногда это кандалы. Я поднял взгляд на Норму, помолчал и согласно кивнул:
− Эрик Александр Эйлерт. Звучит очень красиво. Я согласен.
− Спасибо, − я заметил алмазные слезинки на ресницах Нормы, наклонился и поцеловал её в лоб. – Поспи! Всё будет хорошо. Знаешь, если представится случай, я отплачу Эйлерту за те жизни, что он спас. За твою и за тигров, и за те, о которых мы не знаем.