Workplace Harrasssment and a Haunt From The Past

Чан любил свою работу, свои проекты, своих сотрудников, свой офис. Минхо хорошо об этом знал. Это было очаровательно, он действительно соответствовал поговорке «Если тебе нравится то, чем ты занимаешься, ты никогда не проработаешь ни дня в своей жизни». Каждый раз, когда он говорил о новом творении, над которым они работали, у него было очаровательное сияние в глазах, и он всегда был взволнован, когда уходил утром, и, как правило, у него все еще была весна в шаге, когда он возвращался вечером. Минхо любил навещать Чана на работе. Сначала он стеснялся идти в здание компании, думая, что его присутствие будет плохо воспринято. Также, когда он увидел, насколько объективно прекрасными были секретарши Чана, он почувствовал себя немного неловко. Привлекательные женщины были проблемой, притягивались как магниты к богатству и статусу Чана. Тем не менее, Чимин была замужем, а Момо была лесбиянкой, и они сразу полюбили его. Тот кто сделал их босса счастливым, был ангелом в их книгах. Теперь у Минхо появилось два новых друга! Прошел год с тех пор, как он и Чан стали парой, и Минхо посещал компанию довольно часто. В том году он также встретил единственную и неповторимую часть работы Чана, которая он не любил. И даже ненавидел. Чхве Джонхун. Он был одним из сотрудников Чана, и он был нанят только потому, что его отец был другом (читайте: в основном подлизывался) отца Чана. Он не был компетентным работником, он не был симпатичным ни в коем случае, и он был засранцем. Просто…полный мешок дерьма. Чан часто жаловался на него, и сначала Минхо подумал, что он преувеличивает. А потом он его встретил, и Чан был прав. Джонхун был самым ужасным. Большинство сотрудников не делились своим мнением о том, что их босс встречается с мужчиной. Либо им было все равно, потому что это не их дело, либо они держали сплетни за пределами офиса, потому что им нравилась их работа и это не их дело. Джонхун, однако, не пытался скрыть свое презрение к тому, что Чан «тратил свое время на какого-то гомика». Каждый раз, когда Минхо появлялся в компании, он слышал, как Джонхун бормотал оскорбления о нем, достаточно громко, чтобы Минхо услышал. Еще одна досадная вещь в Джонхуне, которая раздражала Чана больше всего, это то, что он постоянно пытался свести Чана со своей сестрой в течение нескольких месяцев. И он открыто упоминал свою сестру, оскорбляя Минхо, когда Минхо был буквально в той же комнате. Все с осуждающим взглядом. «Вы знаете, моя сестра выглядит потрясающе в эти дни, у нее настоящий вид невесты. Намного лучше, чем какой-то простой человек, неизвестно откуда». «Вы слышали о последних достижения моей сестры? Она глава ассоциации садовников, она сделает любой дом красивым снаружи. Ничто не сравнится с женским прикосновением, верно? Мужчины так не способны, даже геи». «Моя сестра — идеальный возраст материнства, она действительно хочет остепениться. И, конечно, жениться на ней было бы совершенно законно. Как и должно быть». Чан всегда игнорирует Джонхуна и закатывает глаза, но Минхо определенно стал более раздражительным. Кем он себя возомнил? Пытаешься свести кого-то, кто уже занят? В отместку Минхо начал оставлять больше засосов и отстаивать свои права (не то, чтобы Чан был против, так как ревнивый Минхо его сильно заводил). Но независимо от того, сколько раз Чан ходил на работу с отметинами на шее (и довольной улыбкой на лице), Джонхун продолжал быть полным мудаком для Минхо. Он насмехался над ним, оскорблял его, нарочно врезался в него, иногда даже пытался сбить Минхо с ног. В один прекрасный день Минхо рассказывал старую историю о том, как он жил на углу улицы внимательно слушающим Момо и Чимин, когда Джонхун проходил мимо. Он не пытался скрыть свою радость. — Я правильно расслышал? Ты на самом деле был шлюхой? — спросил он. Минхо посмотрел на него мертвым взглядом. — Сейчас правильный термин — секс-работник. Или проститутка. Но да. Я был бездомным, мудак. Так я выжил, — ответил он, перед тем как вернуться к своим друзьям, — так что, как я говорил… Позже, когда Минхо направлялся в офис Чана сделать ему массаж плеч, (он начал делать это довольно часто, очевидно, у него был природный талант к этому) когда он подслушал как Джонхун говорил с Чаном через маленькую трещину в дверном проёме. -…я правда думаю, что ты можешь быть лучше, я имею в виду, ты знал что он проститутка? Кто сказал, что он не уйдет и не пойдет к тому, кто больше заплатит? Не тот, кому я доверяю быть верным. Чан фыркнул. — Ты правда думал, что я не знаю? Минхо был проституткой, когда мы впервые встретились. Я знаю все о его прошлом. Потому что он сказал мне. Это называется общение, что-то, что ты мог бы понять, если у тебя была девушка. Но нет. Теперь у тебя есть что-нибудь действительно важное, чтобы сказать мне? Если нет, тогда возвращайся к работе, ты тратишь мое время. Через несколько секунд дверь полностью открылась, и Джонхун вышел, выглядя паршиво (как обычно, в принципе). Минхо посмотрел на него и ворвался в офис. — Чанни, — он пропел, — я пришел снять тебе стресс! Чан вздохнул с облегчением. — Ты не мог прийти в лучшее время, котёнок. Не думаю, что смогу долго терпеть этого говнюка. — Я не понимаю, почему ты просто не уволишь его, — сказал Минхо, начиная пальцами разминать его плечи. — Он будет жаловаться своему отцу, который будет жаловаться моему отцу, и потому что мой — генеральный директор, он может просто вернуть ему работу, чтобы мне все еще пришлось иметь дело с ним. Это была бы большая головная боль, чем просто мириться с ним, — ответил Чан, — он обязательно сдастся, когда поймет, что я не оставлю тебя. Минхо наклонился и поцеловал Чана в макушку. — Ну хватит о нем, расскажи мне о продажах. — Продажи отличные! Значительно увеличились в этом месяце с новой моделью компьютера, который произвели… Пока Чан болтал, Минхо внимательно слушал. Он обнаружил что работа Чана была невероятно интересной, ему нравилось слушать об этом. Он также любил слушать Чана, но это был незначительный фактор. В бизнесе было много дел, и было весело узнавать о всех его тонкостях и изъянах. Как он финансировали новые продукты, как рекламировали, как находили новые пути для увеличения продаж. Тот факт что Минхо был достаточно умен, что бы понять о чем говорит Чан, был чем-то, что Чан признал и нашел привлекательным. С другой стороны, Чан считал практически все в Минхо привлекательным. Он любил Минхо все больше и больше с каждым днем. Минхо любил Чана все больше и больше с каждым днем. С течением времени Джонхун продолжал пытаться подтолкнуть Чана к своей сестре. Он начал распространять слухи, чтобы Чан и Минхо расстались; утверждая, что Минхо следил за другими служащими (как-будто), что видел, как Минхо садился в машину незнакомца (это была одна из машин Чана, его основная была в магазине, на смене масла), что Минхо был влюблен в него (никогда в жизни). Было так очевидно, что он просто выдумывал это дерьмо, что никто ему не верил, и отношения Минхо продолжали развиваться. Тогда похоже, Джонхун решил взять все в свои руки. Однажды он подошел к Минхо и сказал, что Чан хочет его видеть. — Он в третьем конференц-зале, понятия не имею, чего он хочет, но тебе лучше поторопиться. Действительно, Минхо должен был сразу что-то заподозрить. Зачем Чану посылать сообщение через Джонхуна, когда обычно он просто пишет Минхо? Но разум Минхо сразу переключился на «Чан хочет немного развлечься», и он легкомысленно последовал за Джонхуном. Он добрался до комнаты и обнаружил, что там никого не было. — Эй, это какая-то шутка? — спросил Минхо, повернувшись посмотреть на Джонхуна. Только чтобы увидеть, как Джонхун закрывает за собой дверь. — Ты знаешь, я видел, как ты смотришь на меня, — сказал Джонхун, подходя ближе. Минхо посмотрел на него удивленным взглядом. -… с ненавистью и отвращением? — Я могу дать тебе больше чем Бан. Просто назови свою цену. Какого. Хера. — Ты же не серьезно. Ты пытаешься купить меня? — Минхо был в недоумении, — ты отвратителен. Я больше не продаюсь, во-первых. И во-вторых, я знаю что тебе не нравятся мужчины. — Но могут нравится, — ответил Джонхун, — я не узнаю, пока не попробую. Минхо отошел от него. — Любить мужчин — это не выбор, Джонхун. Я не знаю что ты пытаешься сделать, но это не смешно. Джонхун продолжал подходить ближе, а Минхо продолжал отступать. Вскоре о почувствовал, как его спина упирается в стену. Он был в ловушке. — Давай, я уверен, что любой член подойдет для такой шлюхи как ты, так? — Нет. Отойди от меня. Следующее что почувствовал Минхо был рот прижатый к его. Джонхун схватил Минхо за руки, не давая двигаться, несмотря на то, что Минхо пытался оттолкнуть его и выбраться. — Джонхун, что такого важного, что ты меня звал семь раз — какого хрена? Голос Чана появился в комнате, и Минхо заметил, что Джонхун смотрит на него. А потом до него дошло. Это была подстава. Этот ублюдок пытался сделать вид, что Минхо изменяет! К счастью, Джонхун отвлекся, что дало Минхо возможность ударить его коленом в пах. Джонхун немедленно отошел, скуля от боли. — Ты меня подставил, мать твою! — Минхо кричал на него, — в чем твоя проблема? Что я тебе сделал? Как ты думаешь, какое оправдание у тебя есть, чтобы так издеваться надо мной?! — Он принудил тебя? — спросил Чан, и Минхо посмотрел на него, кивая. Чан был зол, очень зол. Он подошел вперед и на мгновение Минхо разволновался что Чан злится на него. Но Чан направился туда, где все еще лежал Джонхун держа свои поврежденные яички. — Это последняя капля, Джонхун. Ты был для меня лишь занозой в заднице месяцами, а теперь ты сексуально домогаешься моего парня? — Он соблазнил меня! — сказал Джонхун, — он прижал меня к стене! Я не сделал ничего плохого! Чан насмехался. — Ты думаешь я идиот? Я больше не хочу иметь с тобой дело. Ты уволен. Джонхун замер, пялясь на него, как тупая рыбы. — Ты — ты не можешь меня уволить! — воскликнул он, — мой отец- — Мне плевать, что твой отец друг моего, — прервал его Чан, — ты перешел все границы. Ты уволен. Освободи свой стол и убирайся с глаз моих. Затем Чан вернулся к Минхо, его поведение сразу смягчилось, когда он подошел и обнял его. — Ты в порядке? — мягко спросил он, прижимаясь поцелуем к макушке Минхо. — Я в порядке, — ответил Минхо, — злой, как черт, но ладно. — Пошли домой, я возьму выходной. Хорошо? — Звучит очень хорошо. Пошли. Когда они направлялись домой, Минхо все еще чувствовал губы Джонхуна. Он продолжал вытирать рот, пытаясь оттереть его. Как бы он ни старался, ощущение все еще держалось. Он ненавидел это. Ненавидел когда на него снова нападают. Конечно, это был всего лишь поцелуй. Но это все равно заставляло его чувствовать себя трясущимся, оскорбленным и отвратительным. Они провели остаток дня, смотря глупые фильмы и обнимаясь. Чан обернул Минхо одеялами и крепко обнял его, мягко заверив его, что никто, никто никогда его больше не тронет. Минхо, конечно, верил ему. Он знал, что Чан защитит его несмотря ни на что. И он чувствовал себя в безопасности в руках своего парня. Утром после того, как Минхо поехал с Чаном на работу, не ради посещения, а больше из-за того, что он просто не хотел оставаться один в тот день. Он оставался в кабинете Чана, привез с собой несколько романов, чтобы спокойно почитать, пока Чан работал. Около обеда зазвонил телефон Чана, и когда он ответил, он посмотрел в глаза Минхо и жестом показал чтобы он подошел. Потом он включил громкую связь. - …должен быть какой-то способ пересмотреть твое решение? — сказал голос отца Чана. — Он приставал к моему парню, папа, — ответил Чан, — он пытался разлучить нас и подтолкнуть меня к своей сестре. Я его уволил. Я не верну его обратно. — Конечно, мы можем это обсудить? Он всегда был таким милым парнем. — Может быть для тебя, ты тот, кто дал ему работу. — Слушай, я попрошу провести небольшую конференцию. Я, ты, он, его отец и Минхо. Если он извинится, ты передумаешь? — Нет. — Чан. — Я выслушаю его, конечно. Я умираю от нетерпения узнать, какое у него оправдание для сексуального насилия и домогательств. Но я не верну ему его работу. Был вздох с другой стороны линии. — Очень хорошо. Я дам ему место в одном из нижних кабинетов. Он не будет вам мешать. — Он должен попытаться найти работу. Честно говоря, я не думаю, что мы должны раздавать подачки. — Разве это не лицемерие? Ты раздаешь подачки низшему классу. — Потому что им это нужно. Этим людям не нужны такие услуги от нас. — Они были хорошими друзьями. Я вознаграждаю верность процветанием. Чан закатил глаза. — Отлично, что угодно. Когда ты хочешь провести это глупое маленькое собрание? — Завтра будет лучше всего. Разберись с этим как можно быстрее. — Хорошо. Тогда увидимся завтра. — До завтра. До свидания, сынок. Звонок закончился, и Чан упал обратно в кресло. Минхо подошел к нему сзади и положил руки на плечи Чана. — Нужен массаж? — спросил он. Чан улыбнулся ему. — Я был бы сумасшедшим, если бы отказался от такого предложения. Возможно, ты захочешь массаж и в другом месте, если ты понимаешь, о чем я. Ты знаешь, как утомительно говорить с моими родителями. Минхо усмехнулся. — Это определенно можно устроить. Я могу начать с поцелуев, которые помогут тебе продержаться до конца рабочего дня. — Ты лучший, котенок. Минхо сел на колени Чана на его письменном стуле, наклонившись и соединив их губы. Чан поцеловал в ответ, нежно проведя рукой по волосам Минхо держа затылок. Другая рука Чана лежала на бедре Минхо, и Минхо поднял руку и опустил её на плечо. Поцелуй был медленным и сладким, целовать Чана всегда было так приятно. — После вчерашнего мне напомнили, как хорош твой рот, — прошептал он между поцелуями. Он чувствовал, как Чан улыбнулся ему. — Ох правда? Я рад напомнить тебе еще много чего, — мягко ответил он. — Пожалуйста. Когда Чан смог вернуться домой, ему и Минхо было трудно держать руки подальше друг от друга во время поездки. Минхо немного переживал за водителя, но он просто смотрел на дорогу. Минхо затащил Чана внутрь наверх в их комнату, он упал на их кровать и потянул Чана на себя. Они смеялись когда целовались, быстро раздеваясь. Чан позаботился о подготовке, эффективно растянул Минхо и быстро протолкнул себя. Он так много целовал Минхо, на губах, на лице, на шее. Он тоже оставил следы, которые Минхо очень любил. В то время как Минхо был большим собственником, у Чана тоже были свои моменты. И сегодня была одна из тех ночей. Минхо нравилось, нравилось, что Чан показывал, что Минхо был его парнем, а губы и тело Минхо не были бесплатной недвижимостью для других. Вскоре они оба достигли кульминации, выкрикивая имена друг друга и позволяя экстазу взять верх. — Хочешь принять ванну? — спросил Чан, после того, как они спустились с пика оргазма. Минхо прижался к нему — Пока ты обнимаешь меня все время. — Это абсолютно точно можно устроить, — сказал Чан, целуя Минхо в висок. На следующий день, в день встречи, Минхо снова присоединился к Чану. Они сидели в одном из конференц-залов и ждали, когда появятся остальные. Скоро появился отец Чана, потом Джонхун. Отец Чана сказал, что отец Джонхуна, Сунсил, опаздывает и начать без него. И так, началась конференция. — Хорошо, давайте обсудим, что случилось, — начал отец Чана. — Эта маленькая шлюшка набросилась на меня! — плюнул Джонхун, — он уже давно на меня пялится! Я не ошибаюсь! Минхо посмеялся. — Ты правда думаешь, что я бы изменил Чану с тобой? Не смеши меня. Ты мог бы придумать ложь получше, чтобы прикрыть свою задницу, — сказал он, перед тем как повернуться к отцу Чана, — он сказал мне, что Чан ждет в одном из конференц-залов, я подумал, что Чану нужен перерыв от работы. Это не первый раз, когда мы дурачимся в офисе. — Как грубо и непрофессионально, — вмешался Джонхун, но Минхо прервал его. — Я еще не закончил. В любом случае, я доверчиво иду в комнату, думаю, что мой парень нуждается в моей любви, а вместо этого этот мудак прижимает меня к стене, говорит, что он может дать мне лучший опыт, чем Чан когда-либо мог, а затем навязывает мне свой уродливый рот. В этот момент вошел Чан, и тогда я понял, что это подстава. — Он вызывал меня семь раз, — сказал Чан, — должен быть подозрительным, но я не мог рисковать и не отвечать на случай чрезвычайной ситуации. Я захожу посмотреть, как они целуются, и вижу, как Джонхун смотрит на меня. Затем Минхо оттолкнул его и поставил на колени между ног, и начал кричать что его подставили. И, конечно, когда мне приходится выбирать между человеком, к которому я был привязан целый год, и человеком, который давил на меня своей сестрой в течение нескольких месяцев, ты можешь видеть, кому бы я поверил. — Они лгут! — плакал Джонхун, — они хотят уничтожить меня! — Зачем мне тебя уничтожать? — спросил Чан. — Мне плевать на тебя. Ты никак не влияешь на мою жизнь. Джонхун был разбит, у него закончились оправдания, чтобы разыграть карту жертвы. — Я боюсь, что это совершенно неприемлемое поведение. Для начала, нужно извиниться, — сказал отец Чана, — Джонхун, если ты хочешь. Джонхун издал драматический вздох. — Я искренне извиняюсь за свои действия. Что я поцеловал твоего парня и пытался разлучить вас. Я думал только о моей дорогой сестре, я просто хочу ей хорошего мужа, который будет добр к ней, и Чан просто казался идеальным выбором, — сказал он. — Ну, я полагаю, это довольно благородное дело, хотя вы пошли по нему совершенно не в том направлении, — ответил отец Чана. — Ох, бред, — плюнул Чан. Джонхун выглядел ошеломленным. — Чт — Уверяю вас, это правда. -Нет, правда в том, что ты хочешь наши деньги, — продолжил Чан, — быть более чем хорошо оплачиваемым работником недостаточно хорошо для тебя. Иначе с чего бы тебе быть слишком дружелюбным с Ханной на Рождественском балу в прошлом году? — Он что? — ахнул Минхо. — Извините? — добавил отец Чана. Чан продолжал говорить. — Я видел, как он с ней общался, она выглядела очень неловко. Она все еще несовершеннолетняя, ты это понимаешь? И на 12 лет моложе тебя? Но, конечно, это не сработало, так что ты пытаешься разрушить мои отношения, чтобы я женился на твоей сестре и сделал тебя своим зятем. Просто перестань пытаться и прими социальный статус, который у тебя есть сейчас. У тебя нет того, что нужно, чтобы присоединиться к семье Бан. — А эта грязная низшая шлюха? — насмехался Джонхун. — Закрой. Свой. Рот, — рычал Чан, и если бы взгляды могли убить Джонхуна, он бы упал на месте. Дверь неожиданно открылась, разбивая напряженную атмосферу, которая поднималась в комнате. Вошел человек, и кровь Минхо замерла, когда он узнал его лицо. Он знал этого человека. Его разум вернулся в холодную ночь. Жирная улыбка. Предложение теплой кровати. Стаканчик спиртного на ночь. И боль. Ужасная, ужасная боль. — Извините за опоздание, пробки были кошмаром! Надеюсь, я не много пропустил, — сказал этот человек. — Ты не много пропустил, Сунсил, мы просто обсуждали то, что случилось и получали извинения по порядку, — ответил отец Чана, пожав руку. Сунсил взглянул на него, и Минхо увидел в глазах вспышку узнавания, прежде чем он быстро отвернулся. Это определенно был человек, который напал на него, который осквернил его, без сомнения. Почувствовав, что его тело застывает, Минхо крепко вцепился в рукав Чана, чем привлек его внимание. — Минхо? Ты в порядке? Выглядишь так, будто увидел привидение, — прошептал Чан. — Я знаю его, — сказал Минхо. Чан моргнул. — Что? — Что? , — спросил Сунсил. Минхо сделал глубокий вдох. И посмотрел Сунсилу прямо в глаза. — Я знаю тебя. Ты изнасиловал меня. — Что?! — воскликнул Чан, выглядя шокированным. — О чем ты говоришь, я никогда в жизни не видел тебя, — пренебрежительно сказал Сунсил. — Не прикидывайся дурачком, — сказал Минхо, — видел, что ты узнал меня. Ты изнасиловал меня. Во сне. В комнате была мертвая тишина в течение нескольких минут. Отец Чана смотрел на Минхо в шоке. Лицо Сунсила побледнело. Джонхун, с его места, тоже выглядел бледным. Сунсил прочистил горло. — Я понятия не имею о чем вы говорите. Минхо немного сузил глаза смотря на другого человека. — Да, ты знаешь. Ты точно знаешь, о чем я говорю. Его хватка на рукаве Чана была напряжена, а другая рука схватила конец его свитера. После того, как он закончил говорить, он неосознанно сжался. Все смотрели на Сунсила, который начал нервничать. — Это нелепо, — спорил он. — У меня есть жена. Я даже не люблю мужчин. — Я знаю, что у тебя есть жена, я видел твое обручальное кольцо, — ответил Минхо, — ты отвел меня в пентхаус в центре и сказал, чтобы я устроился поудобнее. А после того, как я заснул, ты по-своему распорядился моим телом. — Он не владеет пентхаусом, — вмешался отец Чана. — У него есть. По крайней мере, три года назад, — сказал Минхо. — Ну. Думаю яблоко от яблони недалеко падает, не так ли? Какой отец, такой и сын, — холодно сказал Чан. Минхо посмотрел на Чана и увидел, что он выглядит взбешенным, теперь смотря на Сунсила с яростью, которую Минхо никогда не видел раньше. Сунсил, все еще пытался играть невинного. — Что- это- это нелепо, — заикался Сунсил, — мы здесь из-за моего сына, а не из-за того, что я якобы сделал несколько лет назад. — В этом нет никаких обвинений, ты изнасиловал меня, — сказал Минхо, на этот раз его голос был громче. — Ну, ты же сам просил об этом! — выпалил Сунсил. Он снова замолчал, когда осознал свой прокол. — Я-я имею в виду, ты выглядишь так, будто ты просишь об этом! — он отступил, — я слышал, что ты был проституткой, так? На тебе, наверное, было что-то провокационное- Его прервал звук отодвигающегося кресла Чана, когда он неожиданно встал. Не говоря ни слова, он обошел край стола для переговоров, выглядя ужасно спокойным. Внимание присутствующих было обращено на него, было интересно, что он собирался сделать. На этот вопрос был дан быстрый ответ, когда Чан подошел к Сунсилу и быстро ударил его по лицу, повалив его на пол. Чан встряхнул рукой пару раз, а потом спокойно вернулся на свое место. Сунсил медленно встал, сжимая свой нос (который начал кровоточить), и Джонхун воскликнул: — Как ты смеешь! — Чану. — Он просил об этом, — был простой ответ Чана. — Ты собираешься просто сидеть здесь и позволять своему сыну вести себя так по-детски? — спросил Сунсил у отца Чана. Господин Бан все это время сидел в шоке в своем кресле. Вероятно, пытаясь понять, что происходит. — Твоя жена знает? — спросил он, — что ты ей изменял? Что ты изнасиловал другого человека? Сунсил усмехнулся. — Конечно, она не- — Я в ужасе, узнав об этом, — продолжил отец Чана, прерывая Сунсила, — меня можно назвать как угодно, но я не тот, кто объединится с человеком, который является прелюбодеем-преступником. Вы оба немедленно уходите. Сунсил смотрел на него. — Но он проститутка, он должен был знать, во что ввязывается, и ты не можешь думать, что я не прав- Отец Чана снова оборвал его. — Уходите! Прочь с моих глаз. Теперь, вы оба. Подумать только, что я собирался дать твоему сыну второй шанс, несмотря на то, что он сделал. Очевидно, что вы просто плохие семена, которые отравят копанию. Вздрогнув, Сунсил вышел за дверь. Он все еще держал лицо, а кровь капала по его руке из носа. Джонхун тихо следовал за ним. После того, как они ушли, Чан заговорил. — Срань господняя, папа, я не ожидал от тебя такого. — Я не оправдываю жестокого преступного поведения, — ответил отец Чана. — Мне стыдно, что я считал этого человека близким другом. Затем Чан повернулся к Минхо, нежно придерживая его лицо. — Ты в порядке? — мягко спросил он. Минхо слегка кивнул. — Я так думаю… это было… освобождение. Чтобы противостоять ему. — Мне так жаль, что он сделал это с тобой, — сказал Чан, — мне жаль, что он появился. И я сожалею о том, что случилось с Джонхуном. Мы можем выдвинуть против него обвинения, если хочешь. Если бы это было за два года до этого, Минхо просто бросил бы это. Если бы это было бы два года назад, Минхо, наверное, вообще бы не заговорил. Но теперь, когда у него был Чан, он знал, что Чан сделает для него что угодно. И половина его хотела отругать Чана за извинения, но в данном случае он знал, что это не из жалости. — Да, я хочу выдвинуть обвинения. Против них обоих, — ответил Минхо. Чан твердо кивнул. — Я позвоню нашему адвокату завтра. А пока мне нужно вернуться к своему столу, я должен посмотреть бюджеты, а их очень много. Минхо, ты хочешь остаться или поехать домой? — Я пойду домой, — сказал Минхо, — мне нужно немного обнимашек Дори. — Ты уверен что все будет хорошо?! — Да, думаю, я буду в порядке. — Хорошо. Увидимся вечером. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Минхо поцеловал Чана на прощание и вышел из конференц-зала. Направляясь к лифту, он увидел отца Чана, идущего рядом с ним. Никто из них ничего не сказал, когда они вошли в лифт и ждали, когда он начнет двигаться. На полпути отец Чана мягко прочистил горло. — Я не знал, через что ты прошел раньше. Должно быть, это трудно, — сказал он. Минхо кивнул. — Это произошло дважды. И да, было трудно. Спасибо, что не бросились на его защиту. Отец Чана кивнул ему в ответ, и разговор прекратился. Минхо подумал, может, теперь этот человек ненавидит его немного меньше. Когда Минхо вернулся домой, он вошел в гостиную и просто плюхнулся на ковер, зовя Дори. Она с мяуканьем подбежала к нему, и Минхо поднял её и положил себе на грудь. Когда он лежал там, гладя свою кошку, он не мог не вспомнить это отвратительное чувство снова, вспомнил, как видел эти простыни и чувствовал эту ужасную боль. И это вернуло воспоминания о том, что было в первый раз, когда он чувствовал руки на себе, которых не хотел. Эти затяжные прикосновения были словно воображаемый огонь по его коже. Он чувствовал себя отвратительным. Он чувствовал онемение. Он не чувствовал себя человеком. Минхо оставался на этом месте до конца для, пытаясь сосредоточиться на Дори, а не собственном уме. Он думал, что все в порядке в офисе, но теперь все вернулось назад, и он хотел исчезнуть. Когда Чан вернулся домой, он увидел Минхо, лежащего на полу. — Как долго ты здесь? — спросил он. — С тех пор как вернулся домой, — ответил Минхо. — С тобой все в порядке? — Нет. Я думал, что буду, но увидев его, он вернул очень плохие воспоминания; конфронтация немного помогла, но воспоминания все ещё здесь. — Ты будешь в порядке? Минхо медленно выдохнул. — Не знаю. Наверное. — Ничего, если я тебя обниму? — Я не знаю. — Хорошо. Все в порядке. У тебя есть Дори, это поможет? — Да, Дори определенно помогает. — Я могу что-нибудь сделать? Минхо посмотрел на Чана и взял одну из его рук. Чан сел рядом с ним и сжимал чужую руку, поглаживая кожу большим пальцем. — Просто будь здесь, — сказал Минхо. Чан улыбнулся ему. — Я могу это сделать. Я всегда буду рядом с тобой. Минхо потянул руку Чана и поцеловал костяшки пальцев. Он заметил, что на них начали появляться синяки; это была рука которой Чан ударил Сунсила. — Спасибо, — тихо сказал Минхо, — я не уверен, что смог бы сделать это, если бы тебя там не было. Я даже не думал, что мне когда-нибудь придется противостоять ему. Или увидеть его снова. — Я не могу поверить, что кто-то настолько отвратительный был так близко ко мне. Жаль, что я не ударил его больше одного раза. Хотел бы я избить его до полусмерти, — ответил Чан. Минхо фыркнул. — Я бы тоже хотел. — Ты обедал? — спросил Чан, и когда Минхо покачал головой, добавил, — принести еду? Шеф-повар сегодня здесь. — Да, пожалуйста. — Хорошо, я сейчас вернусь. Что бы ты хотел? — Просто немного говядины с рисом. Чан кивнул и встал, выходя из комнаты. Через несколько минут он вернулся, сказав Минхо, что шеф-повар принесёт ему немного еды, а затем вернулся к тому, что сел на пол и держал Минхо за руку. Какое-то время они так и сидели. Присутствие Чана успокаивало, заземляло. Минхо снова начал чувствовать себя человеком. Позже в ту ночь, когда пришло время спать, Чан спросил, не будет ли Минхо против обнимашек, так как у Чана была склонность бессознательно цепляться за него и крепко его обнимать. — Мы можем попробовать, — ответил Минхо, — если это слишком много, я дам тебе знать. Так они и сделали, Минхо лег, а Чан лег рядом с ним, обняв Минхо руками. Поначалу Минхо хватался за руки, которые не были его собственными, но он напоминал себе, что это был Чан. Чан никогда бы не навредил ему, Чан любил только его, Чан защищал его. Чан был его безопасным местом. Минхо нежно взял Чана за руки и крепче прижал их к себе. — Все в порядке. Можешь обнять меня. — Хорошо, — мягко сказал Чан, — я рад, что тебе комфортно. Так они и заснули, Чан крепко обнимал Минхо, а Минхо не чувствовал ничего, кроме безопасности и тепла в своих руках. Эпизод Минхо длился несколько дней, но с некоторыми дополнительными сеансами терапии и с постоянной любовью и поддержкой Чана он смог пройти через это. Он также не мог иметь близость какое-то время, так как его разум продолжал получать флэшбеки каждый раз, когда одежда начинала сниматься. Понадобилось несколько недель, чтобы пройти, но снова Чан был рядом с ним на каждом шагу. Он был терпелив, он ничего не заставлял; каждый раз, когда они пытались, они заходили до тех пор, пока Минхо не достигал предела, а потом они просто обнимались всю ночь. Минхо задавался вопросом, возможно ли любить Чана больше, чем он уже любил, но он еще больше влюблялся в своего удивительного парня. Что касается двух Чхве, то Чан позвонил семейному адвокату на следующий день после собрания. С признанием Сунсила, тремя свидетелями признания, наряду с показаниями Минхо, он был легко признан виновным в изнасиловании и брошен в тюрьму — с самым суровым приговором, Чан позаботился об этом. Кроме того, его жена подала на развод. Джонхун также был наказан за сексуальное насилие и провел некоторое время в тюрьме. И он определенно не получит работу в Бан Индастриз. Месяц спустя Минхо чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы снова заниматься сексом. Чем он был доволен, потому что ему нравилось заниматься любовью с Чаном и он скучал за этим. Когда они снова занимались сексом, Чан поклонялся каждому дюйму тела Минхо. Он заставлял его чувствовать себя любимым, дорогим и заботливым. В конце ночи, когда Чан крепко спал, Минхо просто смотрел на его спящее лицо, причесывая несколько волосков, упавших на его лоб. Он думал о том, насколько улучшилась его жизнь. Дни жизни на улицах и голодных каждый день казались далеким воспоминанием; все, что он знал сейчас — это тепло, безопасность и счастье. Он надеялся, что это будет продолжаться вечно, потому что теплое нечёткое чувство, которое Чан принес в его сердце, определенно было то, чего он никогда раньше не чувствовал. Если родственные души были настоящими, Чан определенно был его.