best nightmare

И вновь она погружается в эту тьму: чёрная, полная неизвестности, скользкая, в которой твой крик эхом раздаётся на сотни и тысячи километров вдаль. Никто не услышит, как ты умоляешь судьбу быть благосклонной, плачешь, заливая подушку горьким слезами сожаления. Слезами, которых так никогда и не видел тот, кому посвящены эти убийственные сны. Каждая ночь похожа на нескончаемый кошмар. Меняются действия, лица, обстановка и прочие мелочи, что от каждого раза становятся всё заметнее, но всегда перед ней возникает Он — её ночной кошмар. Сония изо дня в день спрашивает, как бы поступила её матушка, будь в данной ситуации. Пошла ли такая сильная женщина на поводу своих страхов и эмоций, обращенных против неё самой? Сложно отрицать то, что её могли бы обвинить в бесхребетности и чересчур сильной слабости, несвойственной будущей правительнице целого государства. Облик, полный уверенности в своих действиях, пусть и не осознающий до конца все последствия, вновь и вновь делает шаг в пустоту, обернувшись красной пеленой в глазах остальных. Таким его запомнила Сония — до ужаса смелым, местами эксцентричным, как и всегда, с присущей Гандаму странностью, пугающей и завораживающей одновременно. Броситься ли к нему сейчас на встречу, припав к земле, и умолять, кричать, что есть силы, просить не делать этого? Хотелось бы вернуть время назад, когда можно было изменить все, не делать всего того, что им приходится разгребать сейчас. Невермайнд в последний раз могла бы сказать, что чувствует тогда, глядя на предсмертные вздохи юноши, пока ее лицо заливается краской, а всхлипы неприятным эхом отдаются в уши одноклассников. Им так и не хватило решимости что-либо сказать несчастной. Все повторяется во снах, все повторяется изо дня в день. Что первая ночь, что четвёртая. Ощущение пустоты в груди, наполняемое отчаянием и одиночеством, словно разом все забыли о произошедшем. Просто и без сожаления отпустили в никуда очередную жертву и безжалостного убийцу, чей порыв был далеко не таким ужасным. Сония боится закрывать глаза, опускаясь в эту бездну. Сны перестали приносить удовольствие, лишь усталость и тоску. Это место впервые не похоже ни на одно, с которыми ей приходилось встречаться раньше: пустынный пляж, припорошённый слегка мокрым белым песком, свежий морской ветер мягко окутывает, а вода на удивление спокойна. В этой тиши нет никого, кто мог бы побеспокоить её сейчас. Все разом исчезли, оставив молодую принцессу наедине со своими мыслями. — Раз, два, три, — с розовых губ слетают несколько слов, словно мантра, убаюкивающая тяжкое волнение и страхи, — четыре, пять, шесть. В детстве ей нравилось считать вслух, чтобы слегка утихомирить разбушевавшиеся нервы. — Семь, восемь, девять. Несколько цифр, несколько простых слов, в корне ничего не значащих, странно, что это вообще помогает разбавить мысли. — Раз, два, три, — секундная тишина, после которой, как гром во время ясного неба доносится чуть слышное птичье пение. Приятное насвистывание, похожее на отсчёт, будто бы по команде ожидает продолжения от девушки, чтобы вслед за ней повторить эти несколько чисел. Лёгкие, но в тоже время уверенные взмахи крыльев с каждой секундой все ближе и ближе. Пташка пролетает ниже, чем ей стоило, оказываясь с невероятной скоростью все дальше от школьницы. Сония аккуратно присаживается на песок, поправляя подол своего лёгкого платья, погружая обе ладони поглубже в песок. Прощупывая все эти крупицы, накатывает приятная волна воспоминаний о начале данного путешествия. Такое странное: столько незнакомых лиц, но уже родные, все резвятся на пляже, без каких-либо негативных мыслей, отстраненные от суровой действительности. — Четыре, пять, шесть, — знакомый голос выбивает из транса. Она узнает этот тон из тысячи — чуть хрипловатый, грубоватый, несмотря на столь юный возраст. Это точно был Гандам. Парень, что пленил сердце юной принцессы, что ласково обращался к ней, в отличие от необычного своего отношения к остальным. Трудно было сказать наверняка, любят ли они друга друга. Это могло бы быть ребячество, подростковая мимолетная влюблённость. Мгновение, оставляющее после себя лишь небольшой шрам на сердце, как напоминание. Сония Невермайнд думала так. Хотела так думать, пока в одночасье не потеряла своего возлюбленного. Девушка оглядывается по сторонам впопыхах, пытаясь хоть где-то заметить его, хоть кусочек фиолетового шарфа или силуэт вдалеке. Ведь ещё один дурной сон она не сможет простить себе. Внезапно глаза её застилает тьма, тяжёлые руки опускаются на веки, прикрывая их, повторив вновь: — Семь, восемь, девять. Руки и ноги перестают слушаться, судорожно потрясываясь, в то время, как так называемая, чаша её внутреннего спокойствия все больше наполняется радостью и грустью одновременно. Эмоции опять нахлынули огромным потоком, заполняя всё без остатка. Щеки неосознанно багровеют, тело будто закипает, пока слезы небольшими каплями стекают по невинному фарфоровому лицу. Гандам разворачивает её к себе, чуть прижимая, опустив обе руки на уровне талии, тем самым создав подобие кокона, в котором он готов закрыть девушку. Всхлипы школьницы слышны все чётче, сердце отбивает невероятные ритмы, склонные к каким-то нечеловеческим. Каждое слово и жест, копившиеся в ней с момента казни, вылились наружу, закрытые за крепкой стеной статуса и образа. — Я чувствую горькие слезы утраты, только скажи, помогут ли они тебе как-то? Глупое молчание, осознание собственной жалости в глазах юноши, пусть и где-то в собственных мечтах, разрывает на куски, безжалостно и очень больно. — Ты — правительница, сильная и с твёрдым нравом. И пусть порой ты выпускаешь нежность наружу, подобно кошке, что так непостоянна, своенравна и шустра, это именно то, чем ты вдохновляешь людей, вдохновляешь свой народ, и та причина, по которой ты смогла покорить безжалостного монстра, не способного ранее любить. Мог ли действительно Танака сказать такое, или лишь уставший разум придумывает свои желаемые сюжеты, выдаваемые за действительность. — Я не хочу больше видеть твоих страданий, твоих слез. Знай, что однажды ты изменишь этот мир, а я всегда буду рядом, бок о бок защищать и оберегать мою Тёмную Королеву. Последняя фраза цапнула буквально за живое, из-за чего Сония ещё сильнее вцепилась дрожащими ладонями в руки возлюбленного, пытаясь остаться с ним чуть дольше. Всего минута или две, ничего больше не надо, только снова услышать его. В последний раз окунуться в это тепло. В последний раз утонуть в горьковатом аромате пряностей и сухой травы, окутывающий юношу с головы до пят. Она открывает глаза. Солнце своими лучами пробивается сквозь окно, приоткрывая вид на пляж снаружи. Практически такой же: припорошённый слегка мокрым белым песком, с мягко окутывающим морским ветром и спокойными волнами. Пляж, на котором они обязательно ещё встретятся вновь. Это было мимолетное приключение, которое своим концом ознаменовало черту. Пути назад нет, есть только надежда на светлое будущее впереди. Будущее, за которое Сония Невермайнд будет бороться, бороться ради всех них. Бороться ради него.