𝚂𝚑𝚘𝚘𝚝𝚒𝚗𝚐

      Яркие вспышки камеры ослепляют, но Рэй привык к этим белым пятнам, маячащим перед глазами каждый день. Он поправляет на себе шелковую рубашку темно-синего цвета и машинально проводит пальцами, полностью покрытыми тяжёлыми серебряными кольцами, по коленке, обтянутой кожаными джинсами. Он смотрит прямо в камеру, в объектив, но его взгляд постоянно хочется метнуться в сторону, да и сам Манзарек хочет отвести взгляд от камеры которую видит почти каждый божий день. Фотограф не даёт это сделать. Лишь тогда, когда нужно поменять позу. — Голову поверни, — наконец раздаётся низкий, тихий голос фотографа, эхом отдаваясь в помещении. На фоне бегают девушки и парни, готовя для востребованного гостя очередные костюмы и палетки для макияжа, благоговея перед прекрасной внешностью фигуристого молодого человека. Манзарек слушается, что бы не дай бог не вляпаться в конфликт с фотографом, и послушно вертит подбородок вправо, стараясь угодить стоящему перед ним фотографу, что вертел профессиональным фотоаппаратом перед ним, стараясь запечатлеть как можно больше удачных поз модели и кадров. —  Отлично… — молвит себе под нос Джим (именно он был персональным фотографом нашей звезды), просматривая фото на фотоаппарате, прокручивая колёсико то вперёд, то вниз, любуясь фотографиями что вскоре окажутся на обложке нового журнала. —  Робби, подправь немного макияж нашей звезде. Он обращается к молодому юноше что стоял поодаль, и что именно так не давал покоя модели, почти на протяжении всей, пока незавершённой съёмки. При упоминании этого имени что неоднократно звучало из уст, скулы мужчины дрогнули, как и уголки его тонких губ, на которых был нанесён специальный бальзам с ароматом лаванды, что так полюбился модели. Невысокого роста брюнет с карими глазами, и кудрявыми волосами длиной по плечи выходит из «тени». На нём красуется чёрный, длинный кардиган, под который была надета белоснежная рубашка со стразами на воротнике. На ногах чёрные обтягивающие брюки, и чёрные полусапоги на невысоком каблуке. Он уже держит при себе две палетки: одна была уже открытая, специально для контуринга. Визажист вертит кисточку в руке, глядя прямо в голубые глаза модели, наблюдая за тем как «высокомерно» он поднимает подбородок кверху. Уголки губ Кригера дёрнулись в улыбке, когда он оказался на достаточно близком расстоянии рядом с моделью. — Как же ужасно Вы выглядите сегодня… — шепчет юноша, уже принимаясь за поправление макияжа, а точнее лёгкого контуринга на лице высокого. — А как же Вы безвкусно одеты сегодня… — в ответ еле слышно язвит шатен, косо посмотрев на юного визажиста, в чьей худой руке неосознанно сжалась кисточка, а в другой — палетки, к которым он так бережно относился и с которыми так аккуратно работал. У него и кисточек было куча, которые после каждого использования, как и полагается профессиональному визажисту, чистит их так, что они выглядят как новенькие. Такое поведение визажиста в последние часы съёмки все больше и больше выводит модель из себя. Всё таки Рэй не понимал: зачем его менеджер взял такого ужасного характером визажиста, с которым молодой человек никак на «ты» не может перейти. Палетка демонстративно захлопывается спустя 3 минуты. Кригер поправляет свою широкополую шляпу, почти натягивает её на глаза что бы она не слетела с его головы. Уголки губ до сих пор приподняты вверх, и как только Робби молча разворачивается и медленно возвращается обратно — уголки губ опускаются, а едва пухлые губы превращаются в одну ровную полоску. «Чтоб я ещё хоть раз позволил Джону записать меня на съёмки в этот сарай и вместе с этим визажистом…» — думает он, сверкая глазами в разные стороны и создавая из собственного выражения лица настоящее произведение искусства, как только работа снова начала кипеть. — Все. Ты свободен. Переодевайся, — Джим кивает модели и снимает с себя профессиональный фотоаппарат. Рэй кивает и еле улыбается, на долю секунды встречаясь с Робби взглядом, и проходит мимо, внезапно снимая с себя дружелюбную маску и мгновенно меняя ее на серьёзное и озлоблённое лицо. Он заходит в примерочную, с грохотом хлопает дверью и шепотом ругается всеми известными и неизвестными в языке отвратительными словами в сторону чертова наглеца-визажиста, что так и старается над макияжем звезды. Он усаживается рывком в кресло перед столиком, где разместилось большое зеркало обрамлённое толстой рамой с лампами, и рывком крутанулся в кресле протяжно и громко выдыхая. «Спокойно, Рэй… Хоть этот юноша и раздражает тебя, ты должен держать себя в руках» — сразу думает про себя молодой человек, в мгновение останавливаясь перед большим окном в светло-бежевой раме, устремляя свой взор в небо. Проходит несколько минут, и Манзарек так же рывком как и садился встаёт с кресла и хватает с того же столика перед которым сидел — свой телефон, и перед тем, как набрать знакомый до тошноты номер своего менеджера, останавливается взглядом на своём отражении в зеркале. Он сужает губы и достаёт из кармана гигиеническую помаду, медленными движениями проходя по каждой губе так, словно это величайшее сокровище столетия. Менеджер отвечает почти сразу, без «привета» произнося: —Ну, и как тебе Робби? — с насмешкой спрашивает менеджер, попивая сладкий кофе на другом конце телефона. Это заставляет молодого человека довольно громко поставить свою помаду на стол. — Это полный пиздец, Джон! — произносит модель не боясь уже о том, что за дверью кто то может быть. — Ты же знал, да? Наверняка. Манзарек чувствует, как злость накаляется в нём всё сильнее и сильнее. Ещё немного, и он совсем озвереет. — Если эти фотографии не попадут на обложку журнала, я клянусь, что порву с тобой этот грёбаный договор! — голосит разъярённый шатен, повернувшись к двери спиной. — Да что ты говоришь, Рэй? — усмехается в телефон Денсмор, делая очередной глоток кофе. Конечно же, ничего Рэй не порвёт, и даже не сможет, просто этот важный неженка не привык к такому обращению со своей важной персоной. Фотографы и визажисты, что брались за его лицо и фигуру, вечно возносили его в Боги, и если можно было бы ставить выше, они бы это определенно сделали. Персона Рэя Манзарека всегда приносила большую популярность и уйму денег различным компаниям, продуктам, журналам, визажистам и фотографам, с которыми он связывался, поэтому совсем не удивительно, что отношение к нему соответствующее. — Если бы я не боялся, я бы мог ударить этого нахала! — не унималась модель, уже нервно постукивая подошвой обуви по полу. Он слышит как хмыкает в трубку на другом конце провода менеджер. — Слушай, Рэй, иди уже работай. Утверждаю, что о этом молодом человеке мы поговорим позже. Чао. — как то едва лениво, но с улыбкой в голосе тянет мужчина, тут же сбрасывая звонок, заставляя модель нервно дёрнуть рукой. — Чёрт… — «Не боялся» чего?.. — внезапно слышится позади Манзарека знакомый, неприятный для него голос того самого визажиста. Он лишь вздрагивает, буквально боясь повернуться на юношу. Но всё-таки, спустя секунду он поворачивается, состроив недовольную мину, и приподнимает одну бровь. Робби Кригер, словно бы это его спальная комната, а не гримерная для гостей, подходит к графину со свежевыжатым соком и берет идеально начищенный, блестящий при свете люстры стакан. Длинными пальцами он обхватывает его и наливает внутрь оранжевую жидкость с мякотью, а потом с громким стуком ставит графин обратно. Фотограф делает несколько больших глотков, оценивая вкус сока, и, сильно сжав губы, ставит почти пустой стакан обратно, тут же облизываясь. Спокойно наблюдая за всеми движениями и действиями младшего, Рэй так же как и раньше поднимает подбородок кверху, выпрямляясь и расправляя плечи. — Зачем вы пришли?.. — сжав зубы, спрашивает он, даже не пытаясь натянуть доброжелательный вид, как обычно он делает. Кригер опускает взгляд на его туфли, медленно поднимаясь от самых кончиков пальцев до лица, осматривая каждый миллиметр и будто бы пытаясь полностью ощутить стоящего перед ним, пока Рэймонд молча наблюдает за этим. Уголки губ Робби как и тогда, дрогнули в улыбке. — У вас всегда такое отношение к визажистам? — неожиданно спрашивает с хитрой улыбкой на губах визажист, наблюдая как меняется в лице Манзарек. Точнее, как меняется его взгляд. — А у вас всегда такое отношение к моделям? — задаёт ответный вопрос мужчина. — И к чему был задан этот вопрос?.. Когда они встречаются взглядами, внутри модели что-то ёкает, и это пугает. Он понимал, что ответа от стоящего напротив он не получит. Но так как съёмки не закончились, мужчине нужно было переодеться. Как не вовремя пришёл этот наглец… — Выйдите, я должен переодеться, — строго говорит он, резко отворачиваясь от младшего, и хватает бутылку с водой с тумбочки. — Так сильно смутился, что аж жажда накрыла? — слышится шепелявый голос сзади с той же, не меняющейся улыбкой в момент вопроса. Рэймонд утыкается взглядом в стену напротив, медленно выдыхая воздух через рот и стараясь утихомирить внутренних дьяволов хаоса. Взгляд падает на портупеи рядом, приготовленные для следующих фотографий. Длинноволосый шатен, понимая, что говорить что-либо бесполезно, правой рукой хватает ремни и кидает ближе к себе. Его сердце валится в пятки, когда он случайно натыкается локтем на чей-то живот. Модель и не заметила, как быстро и незаметно визажист подкрался сзади, чуть ли не дыша тому в затылок. — Извини, — бормочет Рэй, быстро глотая комок в горле и делая шаг в сторону уже перейдя с молодым человеком на заветное «ты». Он вновь ловит взгляд брюнета, наполненный азартом и некими искрами, летящими во все стороны так сильно, что не заметить такого просто невозможно. Он быстро облизывает пересохшие губы и машинально тянется за гигиеничкой, но его рука сразу же останавливается на пути к карману, когда младший хватает его же помаду, которую голубоглазый оставил на шкафчике у зеркала во время разговора со своим менеджером. Наглец-визажист снимает крышку и быстро принюхивается, пытаясь определить, с каким вкусом эта самая помада. Он переводит взгляд на мужчину: — Не это искал? — он тычет косметикой в ее же хозяина и делает невинный, противный для модели взгляд. — Это, — сухо отвечает Рэймонд и совершает попытку захвата своего имущества из чужих ловких рук, но визажист тут же отводит помаду вверх, будто бы издеваясь. Скулы старшего начинают ходить из стороны в сторону, и улыбка на лице Кригера превращаются в злорадную ухмылку. Он чуть поворачивает голову влево и подносит помаду к своим губам, медленными движениями проводя ей по ним так, как это делал Рэй перед зеркалом минут несколько назад. Не отрывая взгляда от прекрасных глаз Манзарека, Робби все дольше намазывает бальзам на собственные губы, слой за слоем. «Да что этот наглец себе позволяет?..» — проносится в голове и разуме Манзарека, продолжая наблюдать за всеми действиями Кригера. Но в какой то момент Манзарека хватило не на долго. Робби даже повернуться к старшему не успел, как вдруг его руки, а точнее запястья перехватывают сильные руки модели, и разворачивая к себе лицом впечатывают в стенку рядом заставляя смотреть прямо в горящие, голубые глаза находящиеся напротив. Он находится очень близко. Настолько, что Кригер чувствовал его дыхание через приоткрытые губы. Между ними всего было несколько сантиметров. И не успевает Рэй даже вздрогнуть, как намазанные бальзамом губы наглеца соединяются с его, больше не двигаясь. Кригер долго и сильно прислоняется к Манзареку, наслаждаясь тем, что тот и не собирается отстраняться. Этот наглец ещё и смелости набрался… Визажист, чувствуя, что сопротивления нет и не ожидается в принципе, приоткрывает губы, делая попытку поцелуя, но шатен не отвечает и продолжает стоять, словно замороженный. Брюнет улыбается, продолжая посасывать такие послушные губы, мягко обхватывая каждую зубами. Голубоглазый делает кроткий вдох и чувствует головокружение от прекрасного запаха мириад фруктов с кралечкой корицы. Ему вдруг хочется вдохнуть поглубже этот манящий аромат, но вместо этого он лишь размыкает губы, позволяя жирным от бальзама губам дотронуться до его языка. Внутри модели внезапно что-то ломается, в голове что то щёлкает, и старший одним движением срывает с младшего его большую круглую шляпу, тут же откидывая ее на заваленное одеждой кресло. Нижний вздрагивает от такого взаимного желания и сильнее покусывает губу, осторожно блуждая ладонью по чужому телу, покрытому тонкой шелковой рубашкой которую не успел переодеть шатен. Рэймонд запускает влажные пальцы с аккуратными ногтями в темные волосы и покручивает их так сильно, что на секунду визажисту становится больно, но это лишь усиливает разгоревшуюся страсть и азарт. Он чувствует проявившуюся ухмылку старшего, будто бы он сам хотел этого не меньше, чем фотограф на протяжении всего съёмочного процесса.       Бальзам для губ размазался по ртам, по щекам и языку, оставляя после себя жирноватые, пахнущие лавандой следы. Рэю приходится отстраниться от пухлых губ визажиста, меж тем растегнув две верхние пуговицы на рубашке Кригера, модель спускается к светлой коже начиная покрывать её нежными поцелуями и оставлять мокрые следы, спускаясь ниже к ключицам. Он больно покусывает кожу и оставляет после себя красные следы, на что Робби закидывает голову вверх, приоткрывая рот и стараясь дышать как можно чаще. Старший выпрямляется и снова его губы накрывают губы, на которых почти не осталось бальзама с ароматом лаванды. Они целуются страстно, чувственно, не хотят больше отстраняться друг от друга. Мягкая ладонь аккуратно, осторожно спускается с пресса старшего до его кожаных джинс, таких приятных на ощупь, что младший несколько мгновений лишь гладит ткань, прежде чем опустить руку ниже. Прежде чем дотронуться до выпирающего сквозь ткань джинс органа. Он отстраняется от чужих губ и проходится губами, на которых уже не осталось бальзама, по чужим горячим щекам, оставляя на коже обжигающее дыхание и кроткие поцелуи. Модель чувствует дикую боль внизу живота. Желание брало вверх. Визажист чувствует, как его неожиданно подхватывают за ноги. Он не чувствует земли под ногами. Рэймонд чувствует, как младший обвивает своими худыми ногами его талию. В мгновении ока Рэй разворачивается и Кригер оказывается сидящем на столе рядом, не в силах оторваться от нежных губ. Он чуть отталкивается, позволяя чужим пальцам расстегнуть ширинку джинс, и, продолжая выдыхать обжигающий воздух на чужие губы, развязывает просторные, легкие штаны темноволосого. Он стягивает все преграды с такого желанного места сейчас. Они снова сливаются в поцелуе, а шатен так медленно, аккуратно и нежно входит в партнёра. Он будто знал, как нужно обращаться с партнёрами. Его движения были буквально, отрепетированы (а Робби не удивиться если это будет так) Манзарек проникает ладонями под рубашку младшего и начинает гладить нежную спину, машинально ее царапая. Кригер лишь поддаётся. Рэй хватает чужие, кудрявые волосы одной рукой, слегка потянув назад. Визажист закидывает голову под нежные, перерастающие в медленные, нехотя грубые движения, словно марионетка, и его кадык со стороны выглядит жалко, то и дело дрожа от нехватки воздуха. Манзарек перестал отдавать отчёт своим действиям и впервые отдался некой импровизации. Партнёр отрывисто стонет ему на ухо, кусает мочку, сдерживая эмоции, лишь бы никто их не услышал. Рэй растягивает удовольствие, боится отпугнуть излишней резкостью, наслаждается полустонами у уха, впитывает в себя холод её кожи, но он не поможет ему унять бушующее внутри пламя, что рвётся наружу. Движения точны до каждой эмоции. Только напряжённые пальцы, которые сжимают бёдра младшего со всей силой до покраснений и скорых синяков, сдают его с поличным. Он еле сдерживает того, кто сидит внутри него — зверя, действующего по зову инстинктов. Кригер безмолвно просит «ещё», он хочет «больше», и старший всё понимает. Сильнее сжимает его бёдра в своих пальцах, вдавливается пальцами в светлую кожу и ускоряется, помогает ему двигаться вместе с ним, тяжело хрипит в напрягшуюся шею, прикусывает набухшую темно-синюю вену. Визажист отрывисто стонет ему на ухо, умудряется невольно оставить несколько светлых полос под тёмной тканью, прижимается к нему. Робби вскоре ощущает приближающуюся волну истинного наслаждения и прижимается ближе, утыкается лбом в выпирающую ключицу и прикусывает свой указательный палец. А мгновением позже вздрагивает и сжимается, вцепившись зубами в собственную кожу. Он сжимает его в себе и стонет громче, ослабевает в его руках и без сил прижимается лопатками к столу. И лишь потом замечает, что Рэймонд замер вместе с ним.               Смотрит на него распахнутыми глазами, приоткрыв рот, затем ведёт ладонями к бёдрам, сжимает ладонями и совершает последние резкие и грубые толчки под уставшие стоны, склоняется и прижимается к уже искусанным губам.       

***

— Так ты мне ответишь: у тебя всегда такое отношение к моделям? — с каплей иронии в голосе спрашивает у Кригера Рэймонд, застёгивая портупеи для следующих фотографий, и устремляя свой взор голубых глаз в линзах на визажиста, что стоял у того же столика с графиком апельсинового сока, и делал большие глотки свежевыжатого напитка из того же блестящего стакана. — А у тебя всегда такое отношение к визажистам? — в ответ на ироничный вопрос Манзарека спрашивает брюнет в шляпе, поворачивая голову в сторону шатена. Длинные пальцы всё так же держат стакан навису. Конечно — нет. Они пару секунд смотрят друг на друга. Глаза в глаза. А после — едва прыскают от смеха. Теперь Рэй забирает свои слова назад. Хорошо, что Джон позвал визажиста на сегодняшнюю съёмку.