Две стороны

      В последние мгновения жизни парень наполняет лёгкие живительным кислородом и, медленно закрывая тяжёлые веки, лицезреет, как убийца снимает тёмный капюшон и показывает своё истинное лицо. Вздохнув, он погружается в полный сумрак смерти... При своей короткой жизни парень всегда был устремлён к самосовершенствованию, после провалов показывал себя с вежливой стороны и обещал в следующий раз стать лучше. Каждый участник злодейской организации несомненно считал, что парень способен дать мощный прогресс, поэтому его фамилия попала на одиннадцатую строку в топе претендентов на роль потенциального героя.       Протяжные завывания сирен полиции разрывают тишь гибельного района. Убийца слышит громкий звук подъезжающих авто, но не собирается сдвигаться с места преступления. — Руки за голову или будем стрелять!       Мигалки освещают ночную темень частым сверканием. Убийца медленно поднимает руки за голову, ожидая следующих действий. Полицейский, крепко сжав пистолет, направляет его дуло к преступнику и начинает приближаться. Остальные сотрудники насторожились, норовя выпустить пули в случае чрезвычайной необходимости. — А теперь повернись к нам! — громко выдаёт следующий указ полицейский, но преступник не намерен его слушать. — Эй, я кому это говорю?!       Внезапно всех озаряет ярко-алый свет пламени и в то же мгновение в полицию движется огромный поток насыщенного пунцового огня. Пламя охватывает каждого, предоставляя мучительные ощущения и быструю смерть.       Через кучу горящих трупов проходит солидный парень. Звон его лакированной обуви разбавляет гнетущую тишину, а строгий неудовлетворённый взгляд создаёт напряжение. — И разве это брат Ингениума? Что-то совсем не похож, — оглядывая мёртвое тело, возмущается он.       Девушка мигом накидывает капюшон и дрогнувшим от волнения голосом отвечает. — Это ученик 1-В класса Тецутецу, как помнишь, он тоже являлся достаточно потенциальным героем. А до Ииды я никак не могу добраться. — Надеюсь, его смерть пойдёт на пользу. Ненавижу тратить свои силы в пустую. А теперь идём отсюда.       Неизвестные покидают место убийства, оставляя догорать кучу полицейских тел. * * *       Вечером к дому Араи подъезжает тёмная машина, из которой выходит учитель Айзава и Всемогущий в истинной исхудалой форме. — Это последняя семья. — Даже не верится, что мы почти закончили, стоило бы начать это с утра, а не в обед, — говорит Шота, нажимая на звонок.       Через некоторое время им открывает Ян и неприязненно оглядывает сверху вниз незваных гостей. — Я вас слушаю. — Даже домой не пустишь, Ян? — усмехается Всемогущий. — Обойдётесь.       Айзава остаётся в возмущении от хамоватости бывшего однокурсника, но понимает, что его злость проявляется неспроста. Школьный лагерь обернулся для всех сущим кошмаром и нанёс каждому сильный стресс. Это нападение никто не мог предвидеть и предотвратить... Шота устало вздыхает и переходит к главному. — Наша академия перешла на новый уровень безопасности. И пока угроза всё ещё существует, мы должны переселить учеников в общежитие Юуэй. — А вам не кажется эта идея странной или даже тупой? — Ян, сложив руки на груди, опирается о косяк двери. — Ваша система хромает на обе ноги, поэтому я боюсь, что подобное повторится и на этот раз злодеи унесут намного больше жизней. — Но теперь мы осознали свои ошибки и готовы свести опасность к минимуму, — утверждает Всесильный. — Доверь нам защиту своей племянницы... из Рей должен выйти отличный герой, — неумело льстит Айзава, понимая, что Ян настроен решительно и нужно принимать какие-то меры. — Не нужно так низко кланяться, по вам видно, что ваши слова совсем не подлины. Мой ответ остаётся прежним, — твёрдо выдаёт он. — К тому же, после реабилитации мне нужно, чтобы Рей всегда была у меня на виду. А теперь до свидания, — Ян берётся за ручку двери и хотел уже закрыть её, но Всемогущий хватает его за кисть руки, не давая это сделать. — Но, Ян, пойми, это нужно для безопасности, мы даём полную гарантию, что ни с кем ничего не случится. — Я же сказал до свидания, — раздражённо произносит он и отдёрнув руку, закрывает дверь прям перед носом Всесильного. — После того как он оказался в полиции, он стал ещё более невыносимым. Что за переломный момент у него был? — возмущённо ворчит Шота, садясь в машину. — Айзава, ну не говори так. С одной стороны он всё же прав, — Всемогущий усаживается на заднее сиденье и машина трогается в путь.       Рей услышала каждое слово разговора дяди с учителями и не может понять радоваться ли ей тому, что двери в общежитие для неё закрыты или нет. Оставив этот вопрос на потом, она удобно устраивается на диване, обтянутом шёлковой узорчатой материей, и включает телевизор, где ведущий рассказывает о недавнем ночном происшествии. — В районе Иокогама нашли около десяти сожжённых полицейских сотрудников из двадцать третьего подразделения. Они выезжали на вызов и скорее всего попали под горячую руку злодея. Также был найден труп студента 1-В класса старшей школы Юуэй Тецутецу, но его смерть наступила уже от пулевых ранений...       Не желая дослушивать эту мрачную новость, Рей переключает канал на тупое ток-шоу и поднимается в свою комнату.       Она чувствует как вновь зарождается головная боль, но увы подавить её нечем. Раньше, когда нестерпимая боль охватывала какое-либо место, она вкалывала «лёгкие» аптечные припараты, которые всегда находятся под рукой, и пребывала в небытие от эфирных приятных ощущений.       Под наркотиками Рей словно открываются насыщенные счастьем и небывалой дивностью картины, в которых на горизонте сияет солнце — оно огромное, лучезарно улыбается ей единственной, а его лучи словно руки так и норовят заключить Рей в вечные объятия... Жаль, что излучающее добром и беззаботностью солнце олицетворяет всю проблематику наркотиков, и стоит Рей стать ещё ближе к его лучам, как они смертельно её опалят.       Последние пару дней появляется слабое желание снова злоупотреблять чем-то более тяжёлым. От того Араи чувствует себя паршиво и понимает, что близок её срыв.       Время склоняется к десяти. Солнце уходит за горизонт, погрузив улицы в тёмные сумерки. Через боль и усталость Рей подбирает и надевает на себя тёмный длинноватый кардиган, обувает кеды и открывает окно. Сейчас её спасёт только то обезболивающие, которое Мичи всегда любезно ей одалживает. Рядом с окном девушки располагается старая деревянная лестница, по ней Рей всегда тайком от дяди куда-то сваливает, как например сейчас, ведь Ян явно будет против, если в свой нерабочий день Рей пойдёт в бар. Араи осторожно встаёт на подоконник и переходит на первую скрипучую ступень. Она аккуратно спускается и, оказавшись на земле, спешно идёт перелазить невысокий забор.       Представ перед знакомой железной дверью, Рей открывает её и сразу подмечает, что сегодня в баре не так буйно и многолюдно. Играет типичная для таких заведений клубная музыка, под которую танцует выпившая молодёжь, остальные клиенты небольшими группами беседуют за столами, выпивая спиртное и закусывая фаст-фудом. За барной стойкой сидят двое массивных байкеров, они бурно разговаривают и выпивают самые дешёвые напитки. Рей замечает, что Мичи нет на рабочем месте и бегло обводит взглядом всё помещение. «Неужели он сегодня не работает?» — проносится в её мыслях.       Должность Мичи занимает абсолютно незнакомый ей парень лет двадцати. Он среднего роста, его длинноватые блондинистые волосы спадывают ему на лицо, а взгляд карих глаз смотрит на бокал, в который он осторожно наливает алое вино. — Ты кто? — с презрением спрашивает Рей, уперевшись руками в барную стойку. — Здравствуй, я Исамори, — вежливо представляется парень. — Где Мичи? — Кто это? — Ну пацан такой молодой, среднего роста, с русыми волосами, трудно его не запомнить! — нервно объясняет Рей. — Извините, но я его ни разу не видел. — Ладно, не важно, — она махает рукой. — Продаёшь трамадол? — Нет. Если он вам так нужен, то купите его в аптеке через дорогу. — Я не могу, мне его не продадут. — Эй, детка, у меня есть эта хрень, — раздаётся хриплый голос одного из байкеров. — Бери, мне за неё ничего не нужно, — его большая крепкая рука, увитая потрёпанными кожаными браслетами, протягивает Рей странную упаковку таблеток. — Спасибо, но это точно трамадол? Выглядит как активированный уголь. — Можешь не сомневаться. «Не сомневаться в том, что это активированный уголь?»       Рей недоверчиво обводит взглядом переданные таблы, кладёт их в карман шорт и направляется к лестничной клетке, расположенная за плотной алюминиевой дверью, вход в которую открыт только персоналу ночного бара.       Оказавшись на втором этаже здания, Араи предстаёт длинный коридор, по обе стороны которого располагаются двери. Рей шагает по замызганному ковру, расстеленному вдоль всего узкого помещения. Блёклые кислотно-зелёные светодиодные ленты освещают дорогу до нужного кабинета. Рей устало стучится ладонью о деревянную поверхность двери и ей открывает высокая девушка лет двадцати. Выглядит она очень изнурённой и подавленной, под глазами прорисовываются тёмные круги, белки её усталых малиновых глаз покрываются сотнями красными нитями, кожа мертвенно-бледная. — Доза есть? — выплёвывает своё вечное она. — Нет, — раздражённо отвечает Рей, отталкивая девушку и проходя в небольшую комнату. — Мне нужен твой брат, Юми. — У Вила выходной. Говори, что надо, — отвечает она и закинув руки за голову, укладывается на потрёпанный диван, что стоит возле большого окна с видом на соседнее здание. — Где Мичи? — Он стал через день появляться на работе, поэтому пришлось нанять ещё одного бармена. Причину его пропусков я так от него и не услышала, — говорит она, после чего снова интересуется насущной проблемой. — Ну что, есть что-нибудь? — Мне дали какие-то таблы, сказали, что это трамадол, но я в этом не уверена, — Рей кидает Юми упаковку чёрных таблеток. — Щас узнаем, — к усталому виду Юми будто прибавляются жизненные соки: она хватает упаковку и начинает спешно вызволять таблы, затем разом их заглатывает, даже не задумываясь, что эти непонятные пилюли могут представлять собой смертельную опасность.       Араи достаёт телефон и набирает номер Мичи. Идут длительные гнетущие гудки, а затем раздаётся голос диктора, оповещающий, что абонент не доступен. «Мичи, сукин ты сын, где тебя носит, когда ты так нужен?»       Юми резко хватается за голову и проводится по своим коротко сбритым голубым волосам. — Боже, Рей, где ты достала эту дрянь? Это просто охрененно... — чувствуя сильное упоение, молвит она и закатывая глаза, падает на пыльные подушки. — Значит это было не моё обезболивающее, — досадно произносит Араи и поднимается с дивана.       Рей видит, что Юми опять под упоительным кайфом медленно проваливается в сон. Каждый её рабочий день проходит подобно сегодняшнему: она постоянно находится в поисках, чем можно вмазаться, а затем всё завершается крепким сном. Наблюдая за этим, Рей поражается решениям её брата. Адерли Вила всегда нахваливали за рассудительность и серьёзность, говорили, что он отлично справится с должностями владельца бара. Но наперекор ясному уму он нанимает директором безответственную сестру, нашедшую общий язык с наркомиром и которую в последнюю очередь волнуют должностные дела директора. Единственное, что у Рей вызывает восхищение к Юми это то, что она, несмотря на трёхлетний стаж, почти не теряет вес и всегда остаётся в своей грушеподобной фигуре, когда Рей за несколько месяцев превратилась в ходячую палку.       Араи берёт упаковку таблеток и покидает комнату. Выйдя в тесный коридор, она идёт к лестничной клетке, но резко ощущает, как с новой силой невыносимо пульсирует боль в области головы. Рей останавливается перед входом на лестницу и переводит взгляд на зажатые в руке таблы. * * *       Прохладным пасмурным утром Араи устало шагает по тротуару, уставившись пристальным обескураженным взглядом на свои чёрные завышенные конверсы и укутываясь в тёплый школьный пиджак. — Араи, что-то случилось? — робко спрашивает Мидория. — Нет, ничего, с чего ты вообще взял, что со мной что-то не так? — недовольно рычит она и ускоряет шаг. — Ты всё это время была... — не успел договорить он как его мгновенно прерывает Рей. — Мидория, иди быстрее!       Как только Изуку встретил растерянную Рей, он долго не решался спросить, что же случилось, понимая, что за замешательством может скрываться сильный гнев, который лучше не углублять. Хоть парень плохо знает Араи и совсем не понимает, в какие моменты при ней лучше держать рот на замке, он вспоминает небольшое усвоенное понятие со времён дружбы с Бакуго, где Изуку не хило доставалось от Кацуки за расспросы о не лучшем его настрое.       Мидория ведёт Рей до её нового класса, а та в свою очередь, сверкающими удивлением и интересом глазами, заостряет внимание на каждом уголке масштабного здания. И больше всего девушку поражают больших размеров выдвижные двери в классы. — Никогда не видела дверей больше этих, — изумляется она, открывая и закрывая дверь. — Ну под любой рост дверка, — усмехается Изуку. — Вы собираетесь заходить? — устало спрашивает Айзава, до этого долго не решаясь прервать любопытство Рей.       Подростки сразу входят в класс и Араи, заметив пустующее место, расположенное за второй партой четвёртого ряда, усаживается на него. — Сейчас нашей главной задачей будет как можно скорее выдать вам лицензию. От геройской лицензии будут зависеть ваши будущие жизни, так что отнеситесь к этому серьёзно. Экзамен сам собой будет очень строг, сдать его удалось лишь половине, — хмуро оповещает учеников о назревшем экзамене Айзава, и в класс входят трое учителей. — Наш учительский состав будет следить за тем, чтобы вы подготовили, как минимум два, так называемых, супер-приёма... — Айзава останавливается, вспоминая о чём ещё он забыл предупредить. — Араи, к счастью или сожалению, ты не допускаешься к экзамену, поскольку сильно отстаёшь от нас, но ты всё-равно будешь со всеми отрабатывать приёмы, — вспоминает учитель, и Рей облегчённо вздыхает, мысленно радуясь тому, что ей не придётся сдавать трудный экзамен.       Полночь, Эктоплазм и Цементос выделяют основную информацию о том, какие должны быть супер-приёмы. Немури отмечает, что приёмы должны быть особенными, ведь без них герой не может называть себя героем. Цементос дополняет слова Полночь тем, что особые умения должны обязательно принести всем победу, а Эктоплазм предупреждает, что приёмы ни в коем разе не должны быть подражанием других.       Ученикам вручают геройские костюмы и отправляют в большой, но совершенно пустой, тренировочный зал. Цементос начинает создавать огромные горы, заполняя ими всё пустое пространство, а Айзава рассказывает, чем же важны супер-приёмы и что от всех требуется на грядущем экзамене. — Работа героя – это спасение людей, будь то пожары, злодеи или техногенные катастрофы. На экзамене будет оцениваться ваша пригодность к этому. Также будут важны ваша проницательность, ловкость, наблюдательность и боевая подготовка. — Но безусловно самым важным будет являться боевая подготовка. Наличие супер-приёмов серьёзно повлияет на ваши результаты экзамена, — предупреждает Полночь. — Если помимо этого вы способны сохранять спокойствие и ясность ума, то считайте, что вы уже готовы к любому бою, — улыбнувшись, добавляет Цементос. — Следующие десять дней вы будете работать в два раза больше, одновременно усиливая причуду и разучивая приёмы. Тренировка на изнеможение, — заканчивает Айзава, после чего Эктоплазм заполняет цементные горы своими клонами.       Тренировка на износ начинается. Ашидо уже нашла способ увеличения давления выходящей кислоты и планирует тренировать свой приём на меткость, стреляя по мелким целям. Мидория решает проблему с причудой, так как его способность не выдерживают руки и требует разработать новый боевой стиль. Серо бесконечно выпускает ленты и увеличивает её количество и скорость использования. Иида бежит дальше и быстрее, тренируя выносливость. А Рей, убедив себя в том, что её причуда не способна на развитие каких-либо приёмов, встаёт со скрещёнными на груди руками в отдалённый угол зала. — А они упорно трудятся, — подмечает вошедший в зал Всесильный. — Всемогущий?.. — удивляется его приходу Айзава, что внимательно наблюдает за тренировкой каждого ученика. — Согласен, подготовка к экзаменам проходит отлично, все познают новые возможности своих причуд... все кроме Араи. — Вы только посмотрите как Бакуго отжигает! — поражается Каминари.       Всё внимание сразу переходит к Кацуки, который демонстрирует новый приём. Он усиленно мчится в сторону высокой горы и создаёт мощные взрывы, начиная быстро наращивать их силу атаки за счёт вращения вокруг себя, после чего наносит сокрушительный удар по горе. — Ничего себе! Бакуго, ну ты даёшь! — У него наверное куча приёмов!       Одноклассники честно радуются за изощрённость Кацуки и кричат ему слова восхищения. Смотря на восторг в глазах учеников, у Араи появляется глубокая и откровенная зависть. Нахмурившись, она с ненавистью прожигает Бакуго взглядом, не желая принимать то, как далеки возможности её квирка от его. Рей не находит ничего лучше, чем поддаться злосчастной зависти. — Эй, Бакуго, зацени мой приём! — кричит она ему, и на её ладони появляется чёрная мaтерия, которая в разы увеличивается, когда Рей направляет её в сторону парня.       Кацуки не ожидал атаки от девушки, но острые рефлексы не позволяют ему отдаться тёмной субстанции: он в последний момент создаёт мощный взрыв и сносит им причуду Рей. Разъярённый Бакуго начинает стремительно идти в сторону Араи. — Ты совсем охренела?! Кто сказал, что приёмы можно демонстрировать на людях?! — громко спрашивает Кацуки, так и норовя выпустить в неё ответный взрыв. — Прости, не знаю, что на меня нашло! — брезгливо выплёвывает она извинения.       Его разгневанное лицо выводит Рей — эти налитые кровью красные глаза, нахмуренные брови и стиснутые гневом зубы. Она ненавидит грубость, высокомерие и вспыльчивость Бакуго, её руки так и чешутся вмазать этой самоуверенной, вечно злой выскочке. — Не беси меня! — он хватает её за руку. — В следующий раз, когда решишься использовать свою причуду на мне, ты так просто не отделаешься!       К дискуссирующим подросткам подходит Всемогущий и пытается унять их пыл. — Юный Бакуго, прекрати запугивать... — герой запинается, ведь впервые видит Рей и не знает как её звать. — Новую ученицу. — Она могла убить меня! — Мы обязательно поговорим с ней по этому поводу. — Чёрт с вами!       Герой переводит взгляд с раздражённого Кацуки на Рей и тщательно начинает её разглядывать. Всемогущему кажется знакомой эта ученица, в особенности его вводит в дежавю её серо-бирюзовые глаза. — Араи, ты что творишь? — она резко слышит позади себя строгий голос Айзавы. — Ты действительно могла убить Бакуго. — Я же извинилась! — Твоих извинений в данном случае не достаточно, — он сильнее сжал ленты. — Эктоплазм, займись её подготовкой.       Высокий клон учителя мгновенно появляется перед Рей. Он сразу начинает интересоваться почему она выпустила причуду в Бакуго, понимая, что это могло плохо закончиться. Араи недовольно даёт неразборчивые ответы, пока учитель не переходит к тренировке. — Есть ли какие-нибудь ограничения у твоей причуды или хоть какие-то приёмы? — Использование причуды в течение десяти минут и больше, может привести меня к потере сознания. И у меня нет никаких приёмов. — Тогда тебе бы стоило для начала увеличить лимит, а затем уже разрабатывать различные техники. Пробуй подальше ото всех бесконечно выпускать свою материю, постепенно преодолевая ограничение. — Но я же просто потеряю сознание, — возражает Рей. — Устраивай кратковременные передохи, тренируя выносливость, а затем продолжай, или у тебя есть другие способы тренировки? — Есть, но их невозможно осуществить, — с сожалением отвечает она и начинает отдаляться в конец зала.       Рей наотрез не хочет снова, как в школьном лагере, на изнеможение тренировать квирк и усталой добираться до постели. Она считает, что Юуэй не умеет предоставлять результативные тренировки и придерживается только сплошным безуспешным натаскиванием, заставляющим каждого перенапрягаться. Единственный человек, с которым Араи хочет развивать свою причуду — это её отец. Тренировки с ним всегда были эффективными и не трудными. Он никогда не заставлял тренироваться на износ и с пониманием относился к её огромным и частым неудачам. Но Араи понимает, что сейчас кроме Юуэй ей никто не поможет улучшить её смертельную способность.