Evening

Он помнит дождь в тот вечер: мокрые дорожки с внешней стороны стекла, сильный стук о подоконник, непередаваемый шум и серая непроглядная пелена перед глазами. Он прослеживает каплю, стекающую вниз, и сжимает в руке тонкий и хрупкий смычок. Капля бежит и падает, а он подносит смычок к грифу и делает пару неуверенных движений; звук очень грубый, но не режущий слух. В тот вечер в их квартире было особенно тепло, дело то ли в дожде, то ли еще черт знает в чем. У Шерлока такие мягкие простыни, плотные темные шторы на окнах, а сам он внутри такой горячий и узкий, и Джону стоит неимоверных усилий выйти из него. Холмс молчит и мерно дышит; Джон в такт вздохам раскручивает прядь его волос, пока Шерлок не мотает головой. Ватсон встает и спускается вниз. В тот вечер в гостиной было особенно уютно, дело то ли в дожде, то ли в разожженном камине. Скрипка Шерлока лежит на столе возле окна, смычок покоится рядом. Из окна немного дует, и Джон плотнее запахивает на себе старый холмсовский халат и выслеживает капли на стекле. Дрова в камине трещат, свет выключен, а темно-желтые огни квартир в доме напротив не разглядеть за стеной дождя. Джон опирается на стол и касается пальцами смычка: он такой податливый, хрупкий, гибкий, неотделимый от скрипки. Второй рукой он берет скрипку и делает все, подражая Шерлоку: слегка встряхивает головой, убирая со лба воображаемые кудри, задирает голову вверх, устраивает скрипку на плече и елозит подбородком по корпусу. Для Холмса это уже ритуал, для Ватсона - игра. Он прослеживает каплю, стекающую вниз, и сжимает в руке тонкий и хрупкий смычок. Капля бежит и падает, а он подносит смычок к грифу и делает пару неуверенных движений; звук очень грубый, но не режущий слух, и Ватсон опять водит рукой, сжимая гриф. Скрипка пищит и визжит, Джон знает, что делает все неправильно, но ему не хватает духу остановиться: настолько завораживающая их близость. За стенаниями скрипки Ватсон не слышит осторожных шагов по скрипящим ступеням. Очнется он лишь тогда, когда почувствует сзади тепло чужого тела и чужую руку на своей, призывающую остановиться. Шерлок беззвучно ухмыляется, и Джон чувствует это затылком. Его правая рука со смычком зависла в воздухе, поддерживаемая чужой. Холмс расправляет пальцы на его левой руке, правильно зажимая струны, правую подносит к грифу и ведет, ведет плавно и неспеша, наслаждаясь благодарными звуками скрипки. Джон удивлен, восторжен и преисполнен нежности и благоговения, он расслабляется и опирается корпусом на Шерлока. Он снова уводит взгляд на стекло, за которым все не перестает дождь. Шерлок наклоняется и дарит ему невесомый поцелуй в сгиб шеи, а затем выпрямляется и, вторя Джону, следит за скольжением капель. В камине трещат дрова, свет потушен, из окна немного дует; халат на Ватсоне распахнут, но ему больше не холодно; две пары рук движутся одновременно, вызывая потрясающие звуки из скрипки, вздохи в унисон и взгляды направлены в одну точку. Дождь за окном не перестанет никогда. В тот вечер в их квартире было особенно тепло, дело то ли в дожде, то ли в разожженном камине, то ли в сладких звуках скрипки, то ли в двух людях, живущих в этой квартире в унисон, то ли еще черт знает в чем.